Высоцкий, попав в поле зрения КГБ как исполнитель собственных песен далеко не невинного характера, в 1964 году стал к тому же и актером нового театра, который отныне в анналах КГБ занимал отнюдь не последнее место.
После того как в мае 1967 года на место председателя КГБ пришел «интеллектуал» Юрий Андропов, делу надзора за представителями творческой интеллигенции было придано еще более серьезное значение. Стараниями нового председателя в недрах КГБ возникло новое управление (Идеологическое), получившее порядковый номер — 5. К этому времени Высоцкий уже приобрел прочную славу идеологически не выдержанного «объекта», и надзор за ним со стороны руководства КГБ был усилен. Склонность артиста к чрезмерным возлияниям в комитете только приветствовалась, и кто знает, не было ли среди случайных собутыльников Высоцкого подсадных уток с Лубянки.
Несколько позднее министр культуры СССР Петр Демичев напишет о Владимире Высоцком строки, объясняющие многое в отношении властей к неугодному артисту: «На творческой судьбе, поведении и умонастроении Высоцкого пагубно сказались его идейная незрелость, а также личные моменты, как брак с французской актрисой М. Влади, приверженность к алкоголизму, что усугубляло его душевную драму и раздвоенность, приводило к духовному и творческому кризису».
В архивах знаменитого 10-го отдела 5-го Управления КГБ, занимающегося надзором за советской интеллигенцией, наверняка до сих пор хранятся подробные отчеты агентов, наблюдавших за Высоцким. И кто знает, может быть, в скором времени отчеты эти будут рассекречены и глазам нашим предстанут строки сродни тем, что уже появились в нашей печати в последнее время:
«От агента «Алексеева» получен сигнал о том, что поэт А. Еременко передал рукопись в издательство «Советский писатель» для возможного опубликования.
От агента «Кларина» получена информация об идейно незрелых моментах в творчестве эстрадных драматургов М. Жванецкого и М. Городинского. Материалы направлены в 5-ю службу КГБ по Москве и Московской области.
От агента «Кларина» получена рецензия на расшифрованную запись неофициального концерта политически незрелого содержания М. Задорнова. Материалы используются при подготовке профилактики М. Задорнова.
В отношении профилактированного Московской писательской организацией по нашим материалам в связи с провозом идейно вредной литературы члена СП СССР Б. Окуджавы проведены мероприятия по его изучению в период пребывания в загранкомандировке в Италии. Изучение проводилось через возможности резидентуры и через агента «Александрова», выезжавшего вместе с Б. Окуджавой в качестве сопровождающего. По нашей просьбе УКГБ БССР по Брестской области организован тщательный таможенный досмотр Б. Окуджавы.
Проводились ОТМ (оперативно-технические мероприятия — «слежка») в отношении режиссеров Ю. Карасика, Э. Лотяну, Г. Панфилова, В. Меньшова, которые, по оперативным данным, пытались осуществить организационную негативную деятельность.
От доверенного лица «ГАИ» получена информация о контактах гл. балетмейстера ГАБТ СССР Ю. Григоровича с отщепенцами Барышниковым и Макаровой с целью пригласить их для участия в Международном форуме деятелей культуры. Доложено руководству КГБ.
От агента «Светло» получено сообщение о попытках режиссера и актера Театра сатиры А. Миронова спровоцировать события в спектакле «Тени» по пьесе Салтыкова-Щедрина на события сегодняшней действительности. Информация доложена руководству.
В качестве агента органов КГБ СССР завербована актриса театра «Современник-2» — Евгения Рюмина…
Согласно указанию руководства Управления, составлена справка в отношении политически неверных акцентов, допущенных в спектакле Театра им. Ленинского комсомола «Диктатура совести» отдельными актерами, в числе которых О. Янковский».
Между тем радость Владимира Высоцкого от получения заграничной визы могла показаться преждевременной. 30 марта газета ЦК КПСС «Советская культура» поместила на своих страницах письмо журналиста из Новокузнецка М. Шлифтера, в котором тот описывал февральские гастроли Высоцкого в своем городе. Шлифтер писал: «Поет он с хрипотцой, тусклым голосом, но, безусловно, с душой… Едва ли не на второй день пребывания Владимира Высоцкого в Новокузнецке публика стала высказывать и недоумение, и возмущение. В. Высоцкий давал по пять концертов в день… Подумайте только: пять концертов! Обычно концерт длится час сорок минут (иногда час пятьдесят минут). Помножьте на пять. Девять часов на сцене — это немыслимая, невозможная норма! Высоцкий ведет весь концерт один перед тысячью зрителей, и, конечно же, от него требуется полная отдача физической и духовной энергии. Даже богатырю, Илье Муромцу от искусства, непосильна такая нагрузка!»
В своем комментарии к этому письму «Советская культура» писала: «Директор театра, нарушив все законы и положения, предложил исполнителю заключить «коммерческую» сделку, а артист, нарушив всякие этические нормы, дал на это согласие, заведомо зная, что идет на халтуру».
В этом комментарии вся подноготная конфликта была вытянута наружу: Высоцкого объявили рвачом, погнавшимся за длинным рублем, откровенным халтурщиком. Это была типичная позиция чиновников от культуры, всегда считавших артистов капризным сословием, непременно требовавшим больше, чем они того заслуживали. Впрочем, такова позиция всех чиновников в любой сфере деятельности, позиция людей, привыкших жить за чужой счет. Вспомним окрик зав. актерским отделом «Мосфильма» Гуревича на Олега Даля: «Вы — рвач! Вам только деньги нужны». Разве можно себе представить подобное отношение к актеру подобного уровня где-нибудь во Франции или в том же Голливуде? А если и возможно себе это представить, то легко предположить, кто из двух участников подобного конфликта останется после этого на своем служебном месте. Гуревичей миллионы, а Олег Даль был один.
Но в нищей нашей стране все было поставлено с ног на голову. Особенно в те времена, когда любое обвинение в рвачестве, в погоне за длинным рублем, брошенное человеку, а тем более артисту, могло надолго испортить ему карьеру. А ведь на тех новокузнецких концертах во время одного из выступлений у Высоцкого пошла горлом кровь, но он не отменил своих выступлений и продолжал играть. Только теперь за кулисами постоянно находился дежурный врач. Свидетель тех мартовских дней Юнона Карева позднее вспоминала: «Володя позвонил и сказал, что мне обязательно надо посмотреть «Гамлета». Я приехала и, как договорились, позвонила Нине Максимовне, потому что застать его дома было невозможно, а маме он звонил через каждый час. И Нина Максимовна передала, что Володя будет ждать меня у служебного входа за час до спектакля… В шесть часов я была на Таганке. Сказали, что Высоцкого еще нет. Только перед самым началом подъехал шикарный «Мерседес». Из него вышел Володя. Он был весь желтый. На нем не было лица. Не глядя ни на кого, он направился прямо ко мне:
— Сегодня не ходи. Спектакль будет плохой. В любой другой день пожалуйста…
Я сквозь слезы стала что-то объяснять ему, что больше у меня не будет возможности вырваться в Москву, что я специально только на «Гамлета» приехала.
— Ну, как хочешь…
«Гамлет» поразил своей жестокостью, аскетизмом формы. Я другого ожидала, чего-то более привычного, понятного, классического, что ли…
И уходила из театра разочарованная. Вечером позвонила Нина Максимовна, чтобы узнать мое впечатление. Я сказала все, что думала, и она, кажется, обиделась и спросила, читала ли я сегодняшний номер «Советской культуры». Я не читала. А там, оказывается, была напечатана ужасная разгромная статья о Высоцком. И я поняла, почему он приехал на спектакль в таком подавленном состоянии».
Через три месяца после публикации в «Советской культуре» Владимир Высоцкий пишет свой возмущенный ответ в ЦК КПСС. В нем он не скрывает своего понимания той ситуации, что складывается вокруг его имени: «И вот незаслуженный плевок в лицо, оскорбительный комментарий к письму журналиста, организованный А. В. Романовым в газете «Советская культура», который может послужить сигналом к кампании против меня, как это уже бывало раньше».
Высоцкий оказался прав, кампания действительно затевалась, и не против него одного. Дело в том, что в 1973 году началась настоящая «охота» на артистов с подачи чиновников из ЦК КПСС. На концертные организации налетела прокуратура в содружестве с Министерством финансов с целью организации сенсационного процесса по незаконному получению денег дельцами эстрадного бизнеса. В тот год через прокуратуру прошли все певцы, все эстрадные звезды страны. В эти жернова попал и Владимир Высоцкий.
Эхо этого скандала разнеслось далеко за пределы Советского Союза. 2 апреля 1973 года американский журналист Хедрик Смит в газете «Нью-Йорк таймс» поместил статью под броским названием: «Советы порицают исполнителя подпольных песен». В этой статье X. Смит писал: «Москва, 1 апреля — Владимир Высоцкий, молодая кинозвезда и драматический актер, завоевавший множество поклонников среди молодежи своими хриплыми подпольными песнями, зачастую пародирующими советскую жизнь и государственное устройство, получил официальный нагоняй за проведение нелегальных концертов.
Высоцкий оказался прав, кампания действительно затевалась, и не против него одного. Дело в том, что в 1973 году началась настоящая «охота» на артистов с подачи чиновников из ЦК КПСС. На концертные организации налетела прокуратура в содружестве с Министерством финансов с целью организации сенсационного процесса по незаконному получению денег дельцами эстрадного бизнеса. В тот год через прокуратуру прошли все певцы, все эстрадные звезды страны. В эти жернова попал и Владимир Высоцкий.
Эхо этого скандала разнеслось далеко за пределы Советского Союза. 2 апреля 1973 года американский журналист Хедрик Смит в газете «Нью-Йорк таймс» поместил статью под броским названием: «Советы порицают исполнителя подпольных песен». В этой статье X. Смит писал: «Москва, 1 апреля — Владимир Высоцкий, молодая кинозвезда и драматический актер, завоевавший множество поклонников среди молодежи своими хриплыми подпольными песнями, зачастую пародирующими советскую жизнь и государственное устройство, получил официальный нагоняй за проведение нелегальных концертов.
«Советская культура» — новый культурный орган Центрального Комитета Коммунистической партии (органом ЦК «СК» стала в январе 1973-го) подверг его в пятницу острой критике за нарушение правил проведения гастролей. В публикации утверждается, что он присваивал нелегальные средства от организованных частным образом концертов при попустительстве официальных лиц в провинциальных городах.
Там был только косвенный намек на то, что реальной мишенью скорее было содержание некоторых его песен, а не его концертная деятельность. В любом случае целью атаки, похоже, было как свернуть его деятельность, так и уменьшить его растущую популярность.
В последние годы г. Высоцкий записывал популярные официальные хиты. Развивалась оживленная торговля магнитными лентами и компакт-кассетами с его остроумными и иногда дерзкими пародиями на советскую бюрократию, чинопочитающее чиновничество, всепроникающее воровство из общественных учреждений и обязательную гонку поглощенных вопросами престижа лидеров за победами на мировых спортивных аренах. Эти песни часто записываются. Как говорят москвичи — на проходящих поздней ночью встречах под гитару с друзьями и поклонниками.
Он стал фаворитом культурного мира Москвы благодаря приватным вечеринкам, и даже должностные лица Коммунистической партии и государства среднего звена осторожно признают, что имеют записи некоторых из его рискованных песен.
Г. Высоцкий, которому около 40 лет, — это третий полуофициальный политический трубадур, который стал хорошо известен в последние годы. До него два писателя, Булат Окуджава и Александр Галич, были наказаны за свои сомнительные песни, г. Окуджава был исключен из Коммунистической партии в прошлом году, а г. Галич был исключен из Союза писателей, потому что он отказался дезавуировать иностранные публикации своих остросатирических произведений о сталинизме и советской политической жизни.
Большинство советских интеллектуалов находят г. Высоцкого сравнительно более умеренным, особенно когда он поет перед большими аудиториями. Тем не менее «Советская культура» указывает на официальное неодобрение некоторых из его песен, отмечая, что их «литературные достоинства не всегда одинаковы», и цитируя главу официального концертного агентства, выражающего недовольство, что его концертные программы никогда не были «одобрены и утверждены»…
Острие атаки на г. Высоцкого было направлено против его очевидно успешной практики организации концертов вне официальных каналов, даже когда ему удавалось использовать официальные залы…»
В 1973 году впервые в качестве Генерального секретаря ЦК КПСС с официальным визитом в США прибыл Леонид Брежнев. В этом же году впервые в своей жизни свободно пересек государственную границу СССР Владимир Высоцкий. С Мариной Влади они направлялись через Польшу и Восточную Германию в Западный Берлин и Париж. Марина Влади описывает это событие так: «Как только граница оказывается за деревьями, мы останавливаемся. Подпрыгивая, как козленок, ты начинаешь кричать изо всех сил от счастья, оттого, что все препятствия позади, от восторга, от ощущения полной свободы. Мы уже по ту сторону границы, которой, думал ты, тебе никогда не пересечь. Мы увидим мир, перед нами столько неоткрытых богатств!! Ты чуть не сходишь с ума от радости…
В Западном Берлине, возле гостиницы, ты выходишь из машины, и тебе непременно хочется посмотреть город — этот первый западный город, где мы остановимся на несколько часов. Мы идем по улице, и мне больно на тебя смотреть. Медленно, широко открыв глаза, ты проходишь мимо этой выставки невиданных богатств — одежды, обуви, машин, пластинок — и шепчешь:
— И все можно купить, стоит лишь войти в магазин…
В конце улицы мы останавливаемся у витрины продуктового магазина: полки ломятся от мяса, сосисок, колбасы, фруктов, консервов. Ты бледнеешь как полотно и вдруг сгибаешься пополам, и тебя начинает рвать. Когда мы наконец возвращаемся в гостиницу, ты чуть не плачешь:
— Как же так? Они ведь проиграли войну, и у них все есть, а мы победили, и у нас нет ничего! Нам нечего купить, в некоторых городах годами нет мяса, всего не хватает везде и всегда!
Эта первая, такая долгожданная встреча с Западом вызывает непредвиденную реакцию. Это не счастье, а гнев, не удивление, а разочарование, не обогащение от открытия новой страны, а осознание того, насколько хуже живут люди в твоей стране, чем здесь, в Европе…»
(1974)После Западного Берлина Высоцкий и Влади направляются в Париж. Шок от первой встречи с западным изобилием у Высоцкого, кажется, прошел, он искренне удивлен тем вниманием, какое оказывают ему друзья и знакомые его жены, он счастлив, что фотография его и Влади, сделанная во время посещения ими Каннского кинофестиваля, помещена во многих западных газетах. Закупив кучу различных подарков своим друзьям, оставшимся в Москве, Высоцкий 25 мая вернулся на родину.
Внимание, которое было оказано Высоцкому на Западе, явилось столь кратковременным, что он не успел к нему привыкнуть, а на родине его ожидало совсем иное внимание со стороны официальных властей. Количество запретов вокруг его имени и творчества не уменьшилось. В. Смехов вспоминал: «В 1973 году я должен был в сжатые сроки поставить на телевидении двухсерийный спектакль по Г. Флоберу. Руководство охотно шло на все мои предложения — по сценарию, по характеру съемок, по актерским кандидатурам. В том числе — и по поводу Высоцкого в главной роли. Однако артист был «на особом счету», и список исполнителей пошел «наверх» — за одобрением. Владимир с женой улетели в Пицунду, настало время отпусков. Через неделю мне ответили изумительно странно: участие Высоцкого разрешаем, но только в том случае, если в роли героини выступит Марина Влади…
…Хотел бы я сегодня перечесть мою телеграмму в Пицунду. Как это мне удалось смягчить обиду от столь витиеватого оскорбления «сверху». Помню лишь многословие своего объяснения и дальнейшее спокойствие Володи по поводу репетиций пьесы без него. В главной роли в конце концов снялся Леонид Филатов».
Таким образом, требуя присутствия рядом с Высоцким его жены, чиновники от искусства злорадно намекали: пьяные выходки этой знаменитости пусть сдерживает своим авторитетом его жена. Для Высоцкого, с его гордым и независимым характером, не могло быть большего оскорбления, чем это. Тем временем подоспело окончание разбирательства по поводу февральских концертов Владимира Высоцкого в Новокузнецке: суд обязал Высоцкого выплатить 900 рублей, якобы незаконно заработанных им на «левых» концертах. 24 июня Высоцкий явился в суд и выплатил положенную сумму. Но даже несмотря на эти неприятности, душевное состояние Владимира Высоцкого, кажется, пришло в равновесие. Встретивший его в июне 73-го болгарский поэт Л. Ловчев вспоминал: «Знакомство наше состоялось в июне 1973 года. Я тогда учился в Москве. Однажды моя приятельница болгарка, тоже жившая в Москве, спросила: «Хочешь познакомиться с Высоцким?» — «Ты еще спрашиваешь!» — закричал я. И вот как-то вечером прихожу к ней и застаю моих хороших знакомых: Галину Волчек, Савву Кулиша и еще двух каких-то молодых артистов. Мы с друзьями предались общим воспоминаниям. Однако я чувствовал ужасную досаду, что Высоцкий не пришел. Через некоторое время я собрался уходить. «Правда ли, — вдруг спросил один из молодых людей, — что у вас в Болгарии очень популярен Высоцкий?» Признаться, с самого начала этот молодой человек вызывал у меня досаду, и прежде всего, вероятно, тем, что не притрагивался к спиртному. «Да, Высоцкий популярен у нас. Даже слишком!» — с вызовом ответил я. «В самом деле?» — продолжал спрашивать он. «В самом деле! Популярен, очень популярен!!» После этого я отозвал хозяйку в сторону и сообщил, что уйду «по-английски», не прощаясь. Она ужасно, до слез огорчилась. «Зачем я устроила этот вечер тогда? Чтобы ты важничал и пыжился, как индюк?!» Я ответил, что рад, конечно, был встретиться со своими старыми приятелями, но пришел-то я больше ради Высоцкого». «Да ведь он рядом с тобой сидел!» — «Ну да, — парировал я, — тот, что рядом сидел, ни капли в рот не берет, а Высоцкий, как известно, выпить не дурак». — «Ничего подобного! Он теперь трезвенник!..»