– Мы сейчас уходим на сейнер. Если вы что-то забыли мне передать, то за вашу жизнь я не дам и фартинга!
– Вы, оказывается, бывали в старой Англии? – иронично заметил Эрхард, морщась.
– Я много где бывал, но сейчас не время и не место предаваться воспоминаниям! Вот вам номер счета, куда надо перегнать деньги, – напомнил Клим, наблюдая, как в подводную лодку перегружают оружие и снаряжение.
– Счастливой охоты, господин Ворох! Не забудьте о неизбежных на море случайностях! – напутствовал пленник отплывающую подводную лодку.
– Нет никакого сигнала на гидролокаторе и по электронному маяку, – пожаловался Виталий, сосредоточенно колдуя с экраном дисплея.
– Наши устроили электронную блокаду сейнеру, и на нем не работает ни одно электронное устройство. Вот тебе курс, а вот мой старый друг – авиационный компас КАИ-13. Тут нет никакой электроники, только простая механика. Курс на сейнер я засек, когда плавал с Сергеем на катамаране. Держи сто девяносто градусов, не ошибешься.
– А если промахнемся, то уплывем в Иран? – засомневался Виталий.
– Через два часа блокаду на десять минут снимут, и у нас появится связь с внешним миром. Ребята подправят курс и дадут новый. Ты лучше скажи: можно управлять этой игрушкой без мудреной электроники?
– Обижаешь, начальник! Вы думаете, раз меня оставили в море, то я тут бездельничал?
– Никто так не думает! Мы с Малышом знаем, что ты самый умный, красивый и талантливый компьютерщик на всем постсоветском пространстве! – выдал Клим первое, что пришло в голову.
– Вы все насмехаетесь над бедным подростком, а он пахал, как папа Карло, перенастраивая здешний компьютер под свой. Мой-то защищен от электронного воздействия! – не преминул похвастаться Виталий.
– Короче, Склифосовский! Не меси пургу, а говори по-простому, по-народному: можем мы управлять этой лоханкой или надо искать другое корыто, чтобы добраться до сейнера?
– О чем разговор, босс! Мы уже столько времени плывем, а вы так и не заметили этого!
Клим за разговором только сейчас заметил, что они уже вышли из залива и волна стала круче.
– Пожалуй, я закрою капот и увеличу скорость, – заметил Виталий, нажимая кнопки на выдвижном пульте.
С мягким шипением капот лодки встал на свое место, разом отрезав их от окружающего моря.
Скорость лодки заметно увеличилась, и мотор заревел сильнее.
Лодка начала подскакивать на волнах, перелетая с одной волны на другую.
Повозившись внизу, Виталий щелкнул невидимым тумблером, и из подлокотников кресла высунулись привязные ремни. Защелкнув их на груди, Клим почувствовал себя более комфортно.
– На сколько нам хватит запасов топлива, господин капитан? – спросил Клим, повернувшись посмотреть на Малыша, севшего на заднее сиденье. Пристегнувшись ремнями, положив ноги на второе сиденье, тот крепко спал, изредка похрапывая во сне.
– При надводном движении запас хода у этой игрушки восемьсот миль. В подводном – четыреста-пятьсот в зависимости от скорости движения под водой. Скорость под водой у нее до десяти узлов. Маловато, конечно, но ничего не сделать.
– Ты хочешь сказать, что радиус действия у нас одна тысяча двести миль? – удивился Клим.
– Надо еще увеличить скорость, так как поднимается ветер, а это суденышко рассчитано только на плавание в надводном положении с волнением до четырех баллов. Хорошо, что вы взяли четвертый акваланг для Инги! – перескочив с одного вопроса на другой, заметил Виталий.
– Долго тебе еще придется учиться, – со вздохом напомнил Клим.
– Век живи – век учись, дураком помрешь! – высказал кредо современной молодежи Виталий, объезжая наискосок огромную волну, взявшуюся неведомо откуда.
– Лихо ты научился управлять этим судном! – похвалил Клим.
– Не учи меня жить, лучше помоги материально, – снова пословицей ответил Виталий, красноречиво погладив себя по животу.
– Совсем забыл, подчиненный! Нас немного подогрели продуктами, а я, восхищаясь твоими успехами, совсем про них забыл.
Виталий на мгновение включил прожектор и сразу же начал щелкать тумблерами пульта управления.
Море как будто взбесилось. Волны бесконечной чередой шли со всех сторон, и только то место, в котором находилась их лодка, было в относительном затишье. Ветер срывал пену с шестиметровых волн и уносил ее за пределы освещенного конуса света.
– Баллов восемь шторм. Мы сейчас в эпицентре бури. Если нас начнут бить эти волны, то от нашей лодки за пять минут останется одно воспоминание. Прожектор не выключай, какая тут, к черту, маскировка! – оценил положение Клим.
– Не могу заполнить балластные цистерны водой, что-то не срабатывает.
– Черт с ними! Открывай капот, и сами утопнем, – посоветовал с заднего сиденья Малыш, вставляя в рот загубник.
С легким свистом капот ушел немного вперед, и сразу же лодку накрыла огромная, нависающая метров на пять над ними волна.
Лодка перевернулась кверху килем и камнем пошла на дно.
Надо отдать должное Виталику. Он не растерялся и сразу включил электродвигатель.
Мощный мотор понес лодку сначала вниз, а потом наверх.
Лодка рыскала вверх-вниз, пытаясь найти нормальное положение, в котором могла двигаться. Без помощи компьютера это было сложно сделать.
Бортовой компьютер неожиданно включился. Капот закрылся, и лодка через минуту приняла нормальное положение. Ровно заработал мотор, и курсор компьютера показал триста сорок градусов.
Вода, вытесненная сжатым воздухом, вытекла из салона, и Клим мог снять маску и вытащить изо рта загубник.
– Рано тебе еще, тезка, в капитаны субмарины! – выразил общее мнение Малыш.
Виталий не стал спорить, а в знак согласия поднял правую руку.
– Прежде чем капитану доверят судно, его лет двадцать натаскивают по специальности, я не говорю про подводные лодки, а про надводные корабли, – пытался защитить своего подопечного Клим.
– Не боись, пацан! Если бы я сидел за рулем, то мы все давно лежали на дне Каспийского моря и кормили глубоководных рыб! Ты еще как-то сумел выправить лодку, торча вниз головой! – хлопнул по плечу Виталия Малыш.
– Все хорошо, что хорошо кончается. Мне надо было сразу сообразить, что лодка полностью автоматизирована. Никто не будет по десять лет учить хачиков управлять лодкой и посылать их возить героин, – вынес свое решение Клим.
– Вася! Ты не прав! Вполне могли нанять пару бывших подводников для этой работы. Ведь намного проще научить работать под водой, в любительских пределах, чем управлять подводной лодкой, – возразил Малыш и снова хлопнул Виталия по плечу.
– Когда начался шторм, вы хотели поужинать, забыв про меня. Давай, тезка, доставай из пакета, что достал наш начальник, и устроим… я даже не знаю, как это назвать.
– Ужинообед или завтракообедоужин, – сквозь зубы заметил Виталик, передавая пакет на заднее сиденье.
– Выдели нашему спасителю самый большой кусок мяса, – скомандовал Клим и, не давая Виталию вставить слово, продолжил: – Все равно ты молодец. Когда последний раз Малыш застрял в торпедном аппарате, то орал благим матом и даже обделался. Заметь, никто над ним не смеялся.
– По этому же дерьму меня и вытащили!
Все в лодке дружно засмеялись. Никому не пришло в голову, как могло дерьмо вытечь из гидрокостюма, но об этом уже подумал Клим минут через десять, когда на дисплее вспыхнула надпись на английском языке:
«До рандеву десять кабельтовых!»
И сразу же в салоне зазвучали встревоженные слова на том же языке, на котором говорили Муслим и Эрхард.
Пальцы Виталия забегали по клавишам бортового компьютера, и внизу побежал русский перевод:
«– Халид! Мухаммед! Отзовись! Вас видим! Эрхард с вами?»
– Надо отвечать, а никто из вас, да и я не знает арабского языка.
– Я знаю, вернее, не я, а мой компьютер, только не знаю, что отвечать, – заметил Виталий, тряся в нетерпении пальцами над клавиатурой.
– Был такой знаменитый комик в советское время – Аркадий Райкин. У него была одна интересная миниатюра, если мне память не изменяет называется: «Дурочка», – медленно проговорил Малыш. – Надо посылать дурацкие депеши, а пока клиент разбирается, что ты ему прислал и на каком основании, – есть время продумать следующий ход.
Виталий понял намек как руководство к действию и набил на экране депешу: «Куда сдавать груз?», которая была моментально трансформирована компьютером в какие-то неудобоваримые значки, побежавшие по экрану.
«Какой груз?» – запросили с судна.
«Семь сумок документов с Ибрагимом!» – фантазировал Виталий, высвечивая прожектором судно, до которого, как сообщила надпись в правом углу лодочного дисплея, оставалась половина кабельтова.
«Откуда столько документов?» – запросили с судна.
«Нет информации. Ибрагим тяжело ранен», – передал Виталий.
Сквозь белесую дымку волн они увидели раскачивающийся корпус судна, к которому Виталий, взяв управление в свои руки, начал осторожно подниматься.
«Откуда столько документов?» – запросили с судна.
«Нет информации. Ибрагим тяжело ранен», – передал Виталий.
Сквозь белесую дымку волн они увидели раскачивающийся корпус судна, к которому Виталий, взяв управление в свои руки, начал осторожно подниматься.
В это время по экрану поплыла надпись: «Сильный шторм до десяти баллов! Уходим в порт приписки!
«У нас на борту раненый резидент!» – отбил открытым текстом Виталий.
«Следую своим курсом!» – всплыла последняя надпись, и судно начало удаляться.
– Вот это кака! – громко сказал Малыш, провожая взглядом ушедшее из-под самого носа судно.
– Скорость у него, конечно, выше, но наверху шторм, и это дает нам некоторые шансы! – с ходу сообразил Клим, как всегда, в минуты опасности быстро принимавший решения.
– Какие шансы найти иголку в стоге сена, в которой ее нет! – уныло сказал Виталий, разом потеряв всю свою живость.
– Еще не вечер, парень! Еще не вечер! – пропел Клим и сразу же обратился к Виталию: – На каком самом большом расстоянии ты можешь узнать наш сейнер?
Пальцы Виталия забегали по клавиатуре.
Через тридцать секунд компьютер выдал ответ:
«Максимальное расстояние обнаружения объекта – пятьдесят кабельтовых. Расстояние до объекта 1,2 кабельтова».
– Следуй с максимальной скоростью за сейнером! – приказал Виталию Клим.
– Если наверху десятибалльный шторм, то в любом случае по прямой в порт приписки они не пойдут, а будут кружить по волне, – начал объяснять Малыш, уже понявший климовскую идею.
– Все понял! – радостно завопил Виталий, набивая задание компьютеру. – У них ход не превышает семи узлов, мы в состоянии их догнать, – заявил он, глянув на экран дисплея.
– У них неполадки с двигателем, или в такой шторм они не могут быстрее идти, – предположил Малыш.
– Если наверху десять баллов, то о какой скорости может идти речь? Тут надо держать все время против ветра, вразрез волне. На Каспии косая волна и все время меняется ветер. Не завидую я ребятам наверху! Они поэтому ушли с рандеву на час раньше.
Запас воздуха у нас на тридцать часов, еще на десять в аппаратах. Время у нас есть. Сейчас спать. Первая вахта Виталика – четыре часа. Малыш – подвахтенный, обучается управлению подводной лодкой. У меня полный отбой! Не кантовать! Будить в экстренном случае! – приказал Клим.
22
– Скат! Скат! Проснись!
Малыш бесцеремонно начал крутить нос Клима.
– Еще раз тронешь предмет моей гордости, убью на месте! – пригрозил Клим, открывая глаза.
На месте рулевого сидел Малыш, еле помещаясь своей громоздкой фигурой на сиденье.
Кинув взгляд на корабельные часы, Клим обнаружил, что уже десять часов утра.
– Вы с ума сошли? – спросил Клим, кинув взгляд на дисплей лодки. Расстояние до сейнера было половина кабельтова.
– Как такое получилось? Я проспал всю ночь? – задал второй вопрос и затряс головой Клим, одновременно тыкая пальцем в левый угол экрана. Половина кабельтова до сейнера никуда не уходила со своего места.
– Такое расстояние держится уже минут сорок. Ни одного подозрительного шума не прослушивается. Я выключал все моторы, и ничего не слышно. Такое ощущение, что на сейнере все вымерли.
– Где мы находимся, ты определился? – поинтересовался Клим, потягиваясь в своем неудобном ложе. Болело под мышками, в паху, ощущалось слабое жжение на боку. Это было естественно. Вот уже вторые сутки вся команда не снимала гидрокостюмов, не мылась – образовались потертости в самых нежных частях тела, и самые большие боли должен испытывать Виталий – его тело было непривычно к подобным нагрузкам.
– Мы сейчас в зоне Челекенского шельфа, южнее границы Туркмении. Как мы туда попали, мне неясно, но то, что смываться надо быстрее, я хорошо понимаю, – объяснил Малыш, вызывая на ноутбуке Виталия подробную карту.
За ночь он лихо научился работать на ноутбуке.
Виталий спал на переднем сиденье, свернувшись в клубок наподобие кота.
– Давай поднимемся на корабль и посмотрим, что на нем. Если я не смогу этого сделать, то никогда себе не прошу! И перед парнишкой неудобно.
– Жалостливый ты парень, как я посмотрю, – констатировал Малыш.
Он протянул руку назад и начал тормошить Виталия.
– Подъем! Время срать, а мы не ели!
– Да! Что? Я уже встаю! – хлопал глазами спросонья Виталий.
– Судно стоит, и мы сейчас с Малышом идем на него на разведку. Твоя задача – сидеть на лодке и смотреть в три глаза, используя рудимент на затылке. Ты у нас единственная надежда добраться обратно домой в Россию. Ориентировочно мы находимся у берегов Ирана, и если нас тут возьмут в плен, то остаток своих дней мы проведем в их тюрьме, по сравнению с которой самый наш поганый клоповник, то бишь сельская тюрьма, это пятизвездочный санаторий. Все! Обсуждение закончено. Рули к кораблю. Время! – приказал Клим, вставляя в рот загубник.
Малыш довольно ловко подвел лодку к судну, которое стояло на ровном киле прямо на дне. Глубина около сейнера была пять метров и, не сговариваясь, Клим с Малышом расстегнули аппараты и, взяв в руки «АПСы», одновременно кивнули головами.
Зашипел воздух, стравливаясь из кабины.
Вода начала постепенно заполнять салон подводной лодки. Сначала залила ноги, потом дошла до пояса.
– Здорово ты научился управлять лодкой, – похвалил Клим, делая длинные выдохи и вдохи последними литрами воздуха.
– Чай, всю ночь тренировался, работая за вас, лентяев, – огрызнулся по своей привычке Малыш, начиная проводить быструю гипервентиляцию легких.
Вода дошла до груди, шеи, и вот уже она сомкнулась над ними.
Легкое жужжание электромоторов, и капот пошел вперед, открывая дорогу к всплытию на поверхность.
Легко оттолкнувшись, два боевых пловца бестелесными тенями скользнули наверх.
Клим поплыл на бак судна, а Малыш на ют.
Море было тихим, как вода в бассейне. Ни одного облачка на небе, ни малейшего дуновения ветерка.
Так они всегда поднимались на суда, раз и навсегда определив свое место при силовых акциях в море. Только в Южной Америке они изменили своим правилам – тогда Малыш чуть не погиб, нарвавшись на мачете пирата.
Всплыв, Клим прислушался и, уловив только слабое повизгивание, похожее на щенячье, решил посмотреть, кто это скулит.
Подтянувшись, приподнял голову над планширом, увидел сначала палубу сейнера, всю заваленную обломками. Ни одной целой лодки, ни одной из множества антенн на палубе и на надстройках видно не было.
Три совершенно голенькие девочки, прижавшись друг к другу спинами, тихонько плакали, сидя у разбитого фальшборта.
Осторожно взобравшись на борт, Клим притаился за обломками рубки, выставив впереди себя автомат.
Неожиданно пьяные выкрики раздались изнутри судна. Двое черных чумазых матросов, каждый держа за руку по голенькой девчонке, вылезли из люка.
Правый матрос схватил девчонку за волосы и, приподняв, хотел ударить ее головой об остатки трубы.
Тяжелый водолазный нож попал ему прямо между лопаток, бросив ничком на пол. Второй матрос, не обращая внимания на труп своего товарища, стукнул девчонок лбами друг о друга. Девчонки со стонами упали на палубу и остались лежать без движения.
Матрос осоловевшими глазами посмотрел вокруг и начал снимать с себя штаны, путаясь в веревочных завязках.
Малыш выскочил из-за разбитой шлюпки и могучим ударом кулака сверху вниз вбил голову матроса в плечи.
Девчонки посмотрели на него тусклыми глазами, поднялись и начали ложиться на палубу, широко раздвигая ноги. Их лица были безучастны и бесстрастны. На детских личиках не видно было никаких эмоций, только бесконечная покорность судьбе.
– Девчонки! Вы чего задумали? – фальцетом закричал Малыш, схватившись за голову.
Трое крепких морячков, одетых только в белые штаны, бросились сзади на Малыша.
Клим не мог стрелять, опасаясь попасть либо в девчонок, опять сбившихся в кучу, либо в Малыша, который, почувствовав чужие пальцы на горле, пришел в себя и заработал, как хорошая машина предназначенная для убийства.
Легко оторвав пальцы от своей шеи, протянул обе руки вперед и дернул вниз. Сначала послышался хруст ломаемых рук, а только потом дикий вопль моряка. Перекинув его через голову, как тряпичную куклу, Малыш присел и, поймав за руку второго моряка, дернул его на себя, подставив одновременно колено под лицо. Моряк даже не дернулся, мешком свалившись на палубу.
Девчонки немного оживились и даже захлопали в ладоши.
Клим думал, что третий моряк пустится наутек, увидев молниеносную расправу со своими товарищами, но не тут-то было.
Выхватив из кармана длинный острый нож, он нагнулся вперед и, поводя ножом вправо-влево, медленно двинулся на Малыша, сторожа каждое его движение.
Малыш уже отошел от стресса и двинулся вперед, разведя руки в стороны.
Легкий, скользящий шаг вправо перенес его к уцелевшему куску фальшборта. Взявшись руками за леер, Малыш сделал вид, что собирается броситься за борт, испугавшись матроса с ножом. Матрос ухмыльнулся и немного опустил лезвие ножа вниз. Вместо этого Малыш опустил правую руку вниз, схватив тело убитого матроса за ноги, принялся размахивать им, как палкой. Матрос с ножом не ожидал такой прыти и начал отступать к борту судна.