– Как тебе не стыдно! Затеял драку с сотрудниками милиции, избил охранников, приплел какие-то секретные документы и в довершение всего вызвал тревожную группу из штаба! Это же надо додуматься! Спасаться от милиции из собственного дома с помощью тревожной группы!
– Товарищ генерал-полковник! – пытался вставить слово Клим.
– Молчать! Щенок! Вообразил себя незаменимым человеком! Завтра же полетишь охранять льды Северного Ледовитого океана! Там ни милиции, ни полиции на тысячу километров вокруг нет!
– Слава богу! Там хоть нормальные люди вокруг будут! – закусил удила Клим.
– Что ты имеешь в виду?
– Даже у приговоренных к смерти есть право сказать последнее слово, а вы мне и его не даете.
– Какие, к черту, слова! Посмотри на себя! Босяк босяком! Я ему квартиру в центре Москвы выхлопотал, обставил ее, а он нажрался как свинья, устроил дебош и чуть не попал в милицию. Какого хрена тебя вниз понесло? У тебя же ящик «Смирновской» водки в коридоре стоял, так нет, ему мало выпивки было. Посмотри на свой вид! Босяк! Бомж! Таких, как ты, не только райотдел милиции не принимает, но и вокзальные пьяницы выгоняют из своих рядов! У него полный шкаф одежды и офицерская форма, а он в чем прилетел, в том и щеголяет!
Вот объяснительные записки охранников, милиционеров. Пьяный, нецензурно выражался, поминал все время мать и мужской член. От тебя и сейчас разит, как из бочки! – читал подчеркнутые желтым маркером выдержки из объяснений генерал. Подойдя к Климу на метр, он втянул носом воздух, сделал брезгливое лицо, которое, пока он шел к своему столу, приобрело недоуменное выражение.
От Клима не пахло спиртным.
– Это наглая ложь! Не может морской офицер ругаться матом, поминая только мать и пенис! Это противоречит всем морским традициям! Морские офицеры так не ругаются! Кто-то врет! Позвоните в отдел морской разведки и убедитесь! Можете спросить любого моряка от Владивостока до Южного полюса! – потребовал Клим, радуясь, что пыл начальнического гнева немного поутих и можно приступать к объяснениям случившегося.
– Если они скажут, что прав я, сразу из этого кабинета полетишь на Тикси! – зловеще пообещал генерал-полковник, набирая телефонный номер.
– Капитан первого ранга Тихомиров слушает! – раздался по громкоговорящей связи сочный бас.
– Скажите, пожалуйста, может морской офицер нецензурно ругаться, все время упоминая мать и мужской член? – не представляясь, задал вопрос генерал-полковник. Его голос сразу узнали и отвечать начали моментально.
– Какого звания офицер? – задал наводящий вопрос Тихомиров.
– Какая разница? – недоуменно спросил генерал-полковник, озадаченно теребя нос.
– Если это морской офицер, то он получает морское звание только после окончания высшего учебного заведения. За пять лет учебы он в совершенстве овладевает морским сленгом, так как имеет минимум до полугода практики на различного типа судах, в том числе и парусных. Ругаться так бездарно морской офицер не может! – уверенно ответил Тихомиров.
Клим про себя дал слово поставить незнакомому офицеру бутылку хорошего коньяка.
– Этот офицер капитан третьего ранга, был сильно пьян! – настаивал генерал-полковник.
– Ставлю свои звезды против ваших, что этот человек самозванец! – уверенно заявил капитан первого ранга.
– Все тебе, Володя, подзуживать старого человека. Будет аттестация, я тебе это припомню!
– Вечно вы стращаете, товарищ генерал-полковник! – весело ответил кап раз.
– Тебе погрозишь! С тобой спорить, легче сразу отдать выигрыш. Через сорок минут у меня! – сменив дружеский тон на деловой, приказал хозяин кабинета.
– Слушаюсь! – четко сказал кап раз, и из его тона моментально исчезли игривые нотки.
– Что за секретные документы у тебя в кейсе? – устало спросил генерал-полковник, наливая в стакан минеральной воды.
– Не могу знать! – бодро отчеканил Клим, вытягиваясь по стойке «смирно».
– Откуда же тогда ты знаешь, что у тебя секретные документы? – иронично спросил генерал-полковник, протягивая руку к кейсу.
– На первом листе гриф: «Только для заместителей министра обороны», дальше я читать не стал и сразу вызвал дежурную группу! – отчеканил Клим, кладя кейс на стол.
– Не может быть! – воскликнул хозяин кабинета.
Засунув руку в стол, он достал из верхнего ящика точно такую же папку и отщелкнул кнопку.
Вываливая документы из нее на стол, он с удивлением смотрел на регистрационное свидетельство на квартиру, потрепанную домовую книгу, книжку оплаты коммунальных услуг.
Быстро открыв кейс, он выхватил папку и начал просматривать документы, лежащие в ней, не обращая никакого внимания на Клима.
Подхватив открытый кейс, Клим отошел в дальний угол кабинета, стараясь не мешать хозяину.
– Я был не прав. Тебя не было всю ночь, и ребята тебя искали по всему городу. Виталик попал в милицию, и полночи его оттуда вытаскивали. Свободен. Можешь приступать к проведению операции.
– Как мне снять кейс? – поинтересовался Клим, протягивая руку с прикованным к нему металлическим ящиком.
– Совсем забыл! Машина отвезет тебя домой, а завтра в восемь ноль-ноль, доложишь о плане операции, – закончил разговор генерал-полковник, складывая документы в злополучный пакет.
Отстегнув кейс от руки Клима, он положил его возле стола и, подняв глаза, в упор спросил:
– Ты все понял?
– Никак нет! Всему виной мое разгильдяйство и шок после проведения операции. Виноват, ошибся! Никаких секретных документов у меня не было!
– Вот и мне так кажется. Все документы у тебя дома в столе. Пока возьми вот эти корочки, а то из здания не выпустят.
На стол перед Климом легло бордовое кожаное удостоверение.
Уже в коридоре Клим развернул его и прочел:
– Капитан второго ранга Ворох имеет право прохода на все объекты России вне зависимости от ведомственной принадлежности.
Внизу стояла собственноручная подпись вице-президента России.
31
Белый «пятисотый» «Мерседес» остановился прямо у стеклянных дверей холла теперешнего дома Клима.
Шофер в военной форме шустро выскочил, открывая заднюю дверь машины, из которой не торопясь вышел Клим.
– Завтра в шесть сорок пять за вами прибудет служебный автомобиль. «Форд» синего цвета с номером К – триста семьдесят четыре. Шеф просил передать! – В руки Клима всунули объемистый пластиковый пакет, в котором звонко звякнуло.
Знакомый холл в доме на Зеленом валу встретил Клима образцовым порядком и тишиной.
Новый охранник, габаритами поболее ночного, но с проблеском интеллекта на покрытом боксерскими шрамами лице, встал при виде Клима и дежурно спросил:
– Вы к кому направляетесь, мужчина?
– Мне в семьдесят четвертую квартиру, – как в прошлый раз виновато ответил Клим, останавливаясь перед застекленной перегородкой.
– Одну минуту подождите, – попросил охранник, набирая четырехзначный номер.
– Да. Высокий, в военной форме натовского образца, без знаков различия, – скороговоркой отвечал охранник, прижимая трубку к уху. Он, заинтересованно посмотрев на Клима, неожиданно улыбнулся, дежурно произнес:
– Вам, господин, на десятый этаж.
– Благодарю вас, – церемонно ответил Клим, кивнув небрежно головой. Уже дойдя до дверей лифта, обернувшись, спросил: – Предыдущая смена когда будет работать?
– Вася, дежурный охранник, как только выйдет из больницы, его ночью укусила собака, а Сергей через два дня.
– Спасибо, – еще раз поблагодарил Клим, решив быть предельно вежливым. Он сделал еще шаг, остановившись перед дверями лифта, сверкающими бронзой и никелем.
Кнопки вызова лифта нигде не было видно. Не успел Клим обернуться, как двери бесшумно разошлись в сторону, приглашая его внутрь.
Лифт по последней моде шел в сплошь застекленной шахте с наружной стороны здания. Широкое окно открывало прекрасный вид на город, освещенный утренними лучами солнца.
Не успел Клим присмотреться к великолепной панораме, как лифт плавно, без малейшего толчка, остановился и приятный женский голос мелодично произнес:
– Вы прибыли на десятый этаж.
Двери лифта бесшумно разошлись. Выйдя на площадку, Клим оказался в трех метрах от двери, обшитой дубовым шпоном, на которой увидел цифры: семьдесят четыре. Справа и слева от двери его квартиры красовались аналогичные двери-близнецы.
Не успел Клим протянуть руку к пуговке звонка, находившейся справа, как дверь распахнулась, и перед ним, вытянувшись во «фронт», двумя шеренгами, стояла вся его команда.
Клим в строю обнаружил даже Фала, стоявшего рядом с худенькой высокой девушкой. Роста в ней было больше метра восьмидесяти, одета в коротенький, едва прикрывавший бедра ситцевый, расписанный цветами халатик, выгодно подчеркивающий великолепные стройные ноги. Несмотря на свой детский вид, почти подростка, девушка вызывала откровенный сексуальный интерес. Огромные голубые глаза с длинными ресницами широко открылись, рассматривая представшего перед ней мужчину. Видимо, осмотр удовлетворил ее, и она еле слышно удовлетворенно хмыкнула.
– Смирно! Товарищ капитан второго ранга! За истекший период никаких происшествий во вверенном хозяйстве не произошло.
Генерал-майор утром убыл на службу вместе с Юлей, которую он повез домой.
Прибыл Олег со своей племянницей. Олег желает показать девушке Москву, – сказал Виталий.
– Вольно! Утренняя уборка проведена? – тоном отца-командира сурово спросил Клим, обнаружив на полу коридора крышку от водочной бутылки.
– Никак нет! Я был задержан милицией и шесть часов провел в тюремной камере, – виновато опустив голову, признался Виталий.
– Это еще не самое страшное, юнга! – успокоил Клим своего молодого товарища.
– Есть и хорошая новость. Я сидел вместе с чеченцем, который берется за пять тысяч долларов продать мальчиков в публичный дом Афганистана, если мы их привезем в упакованном виде в течение трех дней, – похвастался Виталий, вскинув голову.
– Ты что, ему так прямо и вылепил все? – удивился Клим.
– Обижаете, шеф! Мы с ним почти всю ночь сидели, разговаривали. Он сбросит мне на почтовый ящик сообщение, а я привезу людей и сразу получу деньги.
– Ты что, этих сутенеров продать хочешь? – рассмеялся Клим.
– Конечно, надо их за бабки сдать. Кто же поверит, что, затевая такое дело, я не захочу навариться? – удивился Виталий, что Клим не может понять такой простой вещи.
– Ладно, ребята, соловья баснями не кормят, а я грязный, как черт. Надо принять душ, позавтракать, а уже потом начнем обсуждать наши дальнейшие планы.
Ванная, совмещенная с туалетом, обнаружилась в конце коридора. Для точной информации на двери имелись два рисунка – писающий мальчик и девочка под душем. Отгороженная от унитаза высокой перегородкой, облицованной зеленой кафельной плиткой такого же зеленого цвета, ванная имела в длину не больше полутора метров. На полочках на уровне головы стоял в ровной шеренге набор шампуней. Многие из разноцветных бутылочек были наполовину пустыми. Старая зубная щетка, наполовину выдавленный тюбик зубной пасты подчеркивал картину временного жилья.
«Значит, в квартире недавно жили люди, которые пользовались всеми этими дорогими средствами», – понял Клим.
Найдя на полочке нераспечатанный кусок мыла, он стал им яростно мылиться, стараясь смыть с себя брезгливое чувство.
Завернувшись в сухое полотенце, Клим вышел из ванной и учинил полную ревизию шкафов, ящиков и полок. Везде чувствовалось присутствие посторонних людей.
Квартира, полностью обставленная неновой современной мебелью, находилась на солнечной стороне. В ней обнаружились две большие комнаты, застекленная лоджия и большая квадратная кухня, вся уставленная бытовой техникой.
В каждой комнате стояли телевизор, видеомагнитофон, музыкальный центр, снабженные пультами дистанционного управления, аккуратно положенными рядом с агрегатами, которыми они должны управлять.
На стеллажах кухни красовались микроволновая печь, кофеварка, электрический чайник и маленький цветной телевизор. Открыв шкаф, Клим обнаружил за дверцей посудомоечную машину, холодильник и набор разнокалиберной посуды примерно на шесть персон.
В шкафу спальни висело четыре комплекта формы, одна из которых была общевойсковой.
В большой комнате, которая, вероятно, должна называться гостиной, обнаружился закуток с компьютером, лазерным принтером и сканером. Две нераспечатанные пачки бумаги «Снежинка» аккуратно лежали на подоконнике, а на них красовалась клавиатура без проводов.
Выбрав себе в шкафу тренировочный костюм, Клим в спальне, на огромной, слегка продавленной в середине кровати, переоделся и, шлепая босыми ногами, вышел в гостиную.
Там никого не было.
Вся команда сосредоточилась в коридоре, где ускоренными темпами надевала обувь и куртки.
– Отставить! – скомандовал Клим, изобразив на своем лице подобие улыбки.
– У вас такое выражение, что, по-моему, надо быстрее отсюда сматываться, – выразил общее мнение Виталик, стоя в одной кроссовке.
– Девушка! Не знаю, как вас зовут. Давайте мухой на кухню и приготовьте легкий завтрак, – дал указание Клим, сгребая всех остальных и уволакивая их в гостиную.
– Эмма! – пискнула девушка и убежала.
– Все марш на балкон! Устроим там перекур! – продолжал командовать Клим, открывая дверь в лоджию.
Единственный, кто не обращал на Клима внимания, был Малыш. Не торопясь он достал сигареты и, закурив, протянул пачку Климу.
– Вы не обращайте на него внимания! Ему сейчас вожжа попала под хвост. Он шевельнет ягодицей, уберет ее и снова станет прежним Скатом, спрятав свой смертоносный шип в задницу! – объяснил ситуацию, усмехнувшись, Малыш.
Все, в том числе и Клим, дружно рассмеялись.
– Мне сказали, что это моя квартира, а все в ней чужое. Чужие шампунь, мыло, полотенце. Я не брезгливый человек, но что-то накатило, – извинился за свою вспышку Клим и сразу перешел к делу: – Как я понял, вы вчера, пока меня не было, начали искать меня по блатным кафе, которые обнаружил Виталий. Давай первым рассказывай, что ты там увидел.
– Одно кафе находится на Сретенке, а второе в Бутове. Несмотря на расстояние, видно, что хозяин обеих точек один. Внутри атмосфера одинаковая. В обоих кафе для завсегдатаев действует пятидесятипроцентная скидка. На спиртное, билет на дискотеку, ужин. Наркотики в пределах нормы. Курят травку, глотают «колеса», но не сильно. Тяжелых наркоманов практически нет. Очень сильная многочисленная охрана, следят за всеми не отрываясь. Нет обычного панибратства и разгильдяйства, как во всех подобных заведениях. Морды у секьюрити суровые, неприступные. Много видеокамер и есть компьютерный центр, который в обоих кафе расположен на втором этаже. Я подсмотрел интернет-адреса этих кафе, позже поработаю с ними. У вас неплохая машинка за перегородкой стоит. Можно я ею воспользуюсь?
– Без проблем, она мне все равно без надобности пока, – разрешил Клим.
– Я сидел вместе с генералом на улице в машине и смотрел вокруг. Там двойное кольцо наблюдения за окружающими улицами.
В Бутове к нам два раза подходили: один раз братки, а второй раз милиция.
От братков я отмазался, показав ствол, а ментов отшил генерал.
На Сретенке мы на два часа арендовали микроавтобус «Скорой помощи». До него никто не докапывался, тем более что, пока мы в нем сидели, бригада вся квасила водку.
Одного красавца сутенера мы нашли в Бутове, а на Сретенке повели аналогичного кадра только снаружи. В оба кафе ходила одна Юля, но она сказала, что к вечеру приедет сюда, – как всегда коротко, без сантиментов доложил Малыш свои наблюдения.
– Я предлагаю: пустить Эмму с Юлей в кафе. Две сестрички приехали из Самары, провинциалки. Юля боец еще тот. Генералу пальчики так сдавила, похоже, ручонки шаловливые не туда сунул, что у него чуть слезы не потекли из глаз. Он, по-моему, здорово в нее влюблен, а она на него болт забила. Эмма у меня тоже не подарок. Чемпион области по кун-фу, – выдал информацию Фал, и у Клима сразу отлегло от сердца и повысилось настроение.
Он не мог заставить себя сказать, что жутко ревнует Юлю к генералу.
– У меня вчера тоже приключение получилось, пришлось ночь под замком провести, – объяснил свое ночное отсутствие Клим.
– Молодежь вчера здорово поддала, так что на общем фоне подростков под кайфом они не выглядели белыми воронами, – констатировал Малыш итоги короткого перекура.
– Хорошо проводить совещания стоя, никто лишнего не говорит, – обрадовал всех Клим.
Завтракали все весело, шумно обсуждая вчерашний поход в кафе.
– Сейчас мы пойдем по магазинам сами одеваться и одевать нашу единственную даму, – предложил Клим.
– Дядя Клим, я предлагаю поехать на Черкизовский рынок или в «Лужу». Там все дешевле и не так бросается в глаза. Надо купить одежку еще и Юле. Она девушка столичная и наверняка придет в фирменных шмотках, которые не должны носить бедные провинциалки, – напомнил Виталий.
– Ты про своего чечена подробнее расскажи, – попросил Клим, едва Эмма вышла переодеваться.
– Мужик лет сорока, высокий, вроде вас, и очень сильный. Никто в камере к нему близко не подходит. Он сам ко мне подошел и заговорил. Сначала – за что попал, где живешь. Я ему папину легенду и сбросил. – Поймав недоуменный взгляд Клима, объяснил: – У нас есть еще одна квартира, где мы с папой официально прописаны. Папа сдал ее ребятам из Владивостока, которые учатся в Академии. Все равно пустая стоит. Пробить по ней меня он не сможет. Ребята, когда находятся дома, переключают его на наш телефон, если мне звонят. В квартире постоянно включен автоответчик. Я там телефонный радиоудлинитель поставил, он до нашего дома достает, довольно устойчивый прием, можно Интернет подключать.
Мы с ним обменялись телефонами, а потом папа с другом-ментом приехал и меня из камеры вытащил.
– Дня через два я с этим чеченцем сам встречусь и переговорю, – пообещал Клим.