– …Э?
Просто в шоке… просто в шоке от того, что она произнесла такое; я сижу в полном остолбенении.
Мария отвела взгляд.
И, глядя в сторону, еле слышно прошептала:
– …Проехали. Просто забудь.
► День 2, <F>, комната [Кадзуки Хосино]
С нашей [Тайной встречи] в поведении Марии особых изменений не произошло.
Уверен, то ее заявление было всего лишь крохотной оговоркой. Об этом свидетельствует то, что она никому не рассказала о «шкатулках».
Поскольку ситуацию никто не разогревал, все шло как шло.
Но это только сегодня.
Ироха-сан требует ответа насчет присоединения или неприсоединения к ее «группе» на третий день.
Как бы там ни было, сегодняшний день подошел к концу.
Я повалился на кровать.
День второй, жертв нет.
► День 3, <C>, [Тайная встреча] с [Дайей Омине], комната [Кадзуки Хосино]
– …Я что, серьезно сказал, что уничтожу мою собственную «шкатулку», если никто не умрет до блока <E> восьмого дня?
– Ага.
После моего кивка Дайя погрузился в размышления.
Наконец-то я смог дорассказать ему про «Игру бездельников». Изначально я не собирался сообщать ему, что он всего лишь NPC, но Дайя сразу заметил, что я что-то скрываю, и у меня не осталось выбора, кроме как рассказать.
Дайя, однако, был как будто не против. Скорее его не устраивало то, что он оказался «владельцем» «Игры бездельников».
– …Слушай, Кадзу. А что я сказал, когда отсылал тебя обратно?
– А почему тебе это важно?
– Кончай прискребаться и говори уже, Дуракадзу[2].
Чего? Он выдумывает новые оскорбления?
– …Эммм, когда я сказал, что выиграю у тебя, ты ответил «абсолютно нереально». Это, по-моему, последние слова, которыми мы обменялись.
– О да, тебе меня обыграть примерно так же реально, как заставить Землю крутиться в десять раз быстрее.
Вам не кажется, что этот тип чересчур невоспитан?
– Это означает, что «настоящий я» не верит, что в «Битве за трон» можно обойтись без убийств, хех.
– …Похоже, что так.
По-прежнему с непонимающим видом, Дайя скрестил руки на груди. Мне показалось, что он размышляет, верить мне или нет, так что я против воли спросил:
– …Ты мне веришь?
Дайя поднял голову и ответил без тени улыбки на строгом лице:
– Если ты правда Кадзуки Хосино, у меня нет другого выхода, я полагаю. Ведь Кадзуки Хосино, которого я знаю, не способен на ходу состряпать такую историю, и вдобавок он не умеет врать.
…Короче, он мне верит?
– …Но однако, если ты Кадзуки Хосино, то ты здорово изменился.
Неожиданные слова.
– Ты по-прежнему тот, кто давит желания других, но, кажется, твои мотивы слегка изменились. Я как-то сказал тебе, что со стороны ты выглядишь так, как будто ты парИшь, помнишь? Это ощущение сейчас стало немного слабей.
– Почему… стало?
– Откуда мне знать! Может, что-то в этой «шкатулке» произошло, что повлияло на тебя.
– В этой «шкатулке»?..
Первое, что приходит в голову, – Нана Янаги.
Столько времени думая, что я забыл о ней, столько времени отводя глаза, я всегда был в плену у нее – у моей первой любви.
Думаю, нельзя сказать, что я полностью освободился от нее сейчас. Попробую освободиться, забыв ее снова.
Но что совершенно точно – я понял, что не могу сбежать. Это я понял отчетливо.
И вот из-за этой крохотной перемены я со стороны кажусь другим?
– Выглядит так, как будто в тебе появилась какая-то цель… нет, какое-то стремление. Если так, то ты не сможешь больше овладеть «шка-»
Дайя застыл на полуслове.
– …Что такое?
Он стоял столбом, выпучив глаза; мои слова словно уже не достигали его.
– …Овладеть «шкатулкой»?.. Вот оно что… вот, значит…
– Дайя?..
Но Дайя обхватил рукой подбородок и погрузился в размышления, не обращая на меня ни малейшего внимания. Когда я уже оставил надежду получить ответ и просто ждал, он вдруг приподнял уголки губ.
– Хех, хе-хе…
Совершенно без понятия, что означает это хихиканье.
– Спасибо, Кадзу!
– Э?
– Оказывается, понять собственное мышление действительно легко. До меня только что дошло, что думает «настоящий я».
С этими словами Дайя торжествующе ухмыльнулся.
При виде этого выражения лица мне в сердце закралась тревога.
…Что такое? Неужели Дайя что-то затевает?
Но ведь у NPC Дайи и у меня по идее должна быть общая цель. Он вроде как поверил мне насчет «победы, если никто не умрет за восемь дней».
Так почему же?
Почему у меня такое чувство, будто он больше не на моей стороне?
► День 3, <C>, [Тайная встреча] с [Юри Янаги], комната [Юри Янаги]
Игрок всегда один.
Он один обладает информацией, дающей ему преимущество в игре, но он не может поделиться ей с NPC. Так что в итоге эту информацию он может использовать лишь для того, чтобы их обманывать.
Поэтому вполне естественно, если он решит сражаться в одиночку.
Убивать NPC, чтобы выжить, и затем быть раздавленным чувством вины. Уверен, это правильный способ играть в «Игру бездельников».
Но я здесь, чтобы это прекратить. Потому что, думаю, это единственный способ спасти Марию. Потому что иначе я буду чувствовать, что сдался «шкатулке».
Но – возможно ли такого добиться?
В этой «Битве за трон», где нельзя заводить союзников?
В комнату Юри Янаги я вошел в мрачном расположении духа. Она на меня даже не взглянула. Заранее зная, что это бесполезно, я написал сообщение на листе блокнота.
– …
Юри Янаги разорвала лист, смяла и отбросила, не читая.
Стало быть, она не собирается больше мне отвечать.
Я закусил губу.
Как вообще я смогу ее подчинить, если не буду с ней общаться?
Может, попытаться заставить ее прислушаться ко мне, дав понять, что я всего лишь хочу ее спасти? …Нет, бесполезно. Даже я сам сомневаюсь в этих словах, как же я сумею донести их до нее.
– …
Я сжал кулак и уставился в пол. Юри-сан заметила мою подавленность, но по-прежнему глядела в сторону.
Неужели нет больше способов?
Неужели я уже проиграл?
В ближайшем блоке <D> Ироха-сан попытается силой затащить нас к себе в «группу». Если все пройдет так, как она ожидает, я никогда уже не смогу стать «королем».
Внезапно я заметил лежащий на столе блокнот – надо полагать, блокнот Юри-сан. В блокноте была надпись.
«ироха – [революционер]»
Смысл этого послания я понял сразу же.
Юри-сан говорит вот что:
…Е с л и т ы б у д е ш ь в м е ш и в а т ь с я, я т е б я у б ь ю.
Думаю, она не врет. Ироха-сан могла заявить о намерении править нами лишь потому, что не беспокоилась о том, что ее саму могут убить, – проще говоря, потому что она [Революционер]. Более того, я почти уверен, что Юри-сан либо [Король], либо [Колдун]. Узнав, кому достался этот [класс], Ироха-сан наверняка сделала вывод, что ее не убьют.
И девушка, которая может даже отрубить свой собственный палец, вполне способна убить меня, если это будет необходимо.
Я подытожил мою текущую ситуацию. Я сделал своими врагами почти всех. Юри-сан – это очевидно; но Ироха-сан и Кодай Камиути – тоже мои враги, а что думает Дайя, я вообще не знаю… впрочем, как и всегда. И я не могу позволить себе положиться на Марию – предположительно моего единственного союзника.
В такой ситуации все, что я сделаю, обернется против меня.
Так значит, можно распрощаться с надеждой стать «королем»?
– …Угг.
Хоть я и твержу себе не сдаваться, но выход из положения не придумывается.
Все слишком безнадежно.
И я упал на колени.
Я больше не могу. Я оставлю трон Ирохе-сан. Вряд ли это хорошо кончится, но так лучше, чем действовать самому. Я должен подчиниться Ирохе-сан и молить небеса, чтобы Дайе и Кодаю Камиути не пришло в голову что-нибудь отмочить.
Я должен прикинуться камнем и не делать ничего – просто присутствовать.
Я – уже проиграл.
Я поднял голову, чтобы взмолиться о пощаде.
И тогда я увидел их. Увидел глаза Юри-сан, глядящие на меня сверху вниз.
…У в и д е л е е п у с т ы е г л а з а.
– …А.
Благодаря им я понял.
«Не, ну ты же ненавидишь тех ребятишек, которые тебя обманули и жестоко убили, правда? Они ведь пытались убить тебя ради собственного выживания! Хе-хе-хе».
Внезапно я нашел ответ на эти слова.
…Нет. Я не ненавижу их. Но… я б у д у б и т ь и х, п о к а о н и н е п о д ч и н я т с я м н е.
Когда я вчера мучил Юри-сан, я потом подумал – это потому, что я уже сдался «шкатулке». Именно поэтому я готовился победить ее.
Но это не так.
Разве я не знал это всегда? Моя задача – не в том, чтобы миндальничать с этими людьми, которые всего лишь NPC.
Но это не так.
Разве я не знал это всегда? Моя задача – не в том, чтобы миндальничать с этими людьми, которые всего лишь NPC.
Моя задача – выручить настоящих.
«Пожалуйста, убей меня».
Во втором раунде «настоящая Юри-сан» сказала мне эти слова. «Игра бездельников» довела ее до такого состояния, что она должна была просить об этом.
Но была ли «Игра бездельников» единственной причиной ее страданий?
Нет. Что-то мучило ее еще в реальном мире. Теперь я это точно знал. Потому что я выучил кое-что в этой бессмысленной, гнилой «шкатулке».
Сделанного не вернешь. Грех Юри-сан, убившей Ироху-сан и остальных, останется при ней навсегда.
Но не удастся ли проанализировать и решить ту проблему, которую она принесла с собой из реального мира?
Не облегчит ли это ее боль хоть на чуть-чуть?
Ради этого – я выиграю.
И я не постесняюсь жестоко обходиться с NPC.
Это станет доказательством, что я не потерял из виду реальность, мою повседневную жизнь. Это станет доказательством, что я не сдался чему-то наподобие «Игры бездельников».
Что означает…
– …Хе-хе.
…я вовсе еще не проиграл.
Я встал.
Игроки в этой игре всегда одни. Но мне плевать.
Я здесь единственный, кто может уничтожить «Игру бездельников», какой бы безнадежной ни была ситуация. Никто, кроме меня, не может спасти остальных.
Раз так… я э т о с д е л а ю.
Я спасу всех, и первый шаг к этому будет – сломать Юри-сан.
– …Почему ты улыбаешься?
Юри-сан все еще смотрит на меня пустыми глазами.
Спасибо тебе. Я смог заметить только благодаря этим глазам. Я заметил, что она страдала, потому что привыкла подавлять истинную себя. Я смог понять, что хочу с этим что-то сделать.
По-прежнему улыбаясь, я грубым движением выдрал лист, на котором было написано «ироха – [революционер]», и изорвал его в клочки прямо у нее перед глазами, стараясь делать это как можно громче.
Пустота в ее глазах сменилась изумлением.
Да, вот как надо.
Я не дам ей снова позволить пустоте захватить ее глаза!
– Юри Янаги.
Она расширила глаза и уставилась на меня, когда я внезапно обратился к ней по имени и фамилии.
– Т ы с т а н е ш ь п и щ е й д л я н а с т о я щ е й Ю р и - с а н.
Поскольку я знаю ее очень хорошо, то легко могу предугадать ее реакцию.
– …Ах.
Ааа, как и ожидалось, наша трусишка вся побледнела.
Теперь тебе уже не хватает самообладания, чтобы меня игнорировать, верно?
– Ради этого я уничтожу систему «групп» Ирохи-сан. И сперва я заставлю тебя выйти из этой «группы».
На несколько секунд она просто лишилась дара речи; но в конце концов протестующе выдавила:
– Ч-что ты… ни за что я не выйду! Кроме того, я просто не могу!
– Я сказал, что «заставлю» тебя выйти.
– Если я ей это скажу… Она, она тебя убьет, Ироха, ты это знаешь?.. Она из тех, кто правда может… нет, она точно сделает это, ты это знаешь?
Похоже, ей не хватает самообладания даже на то, чтобы сообразить, что этот разговор Ироха-сан услышит в любом случае.
– Да знаю я!
– Т-тогда зачем говоришь такие вещи?! Это же самоубийство!
– Затем, что я сломаю и ее, разумеется. И тогда она меня не убьет.
Юри-сан распахнула глаза.
И яростно замотала головой.
– Невозможно… это просто невозможно. Если бы ты знал… если бы ты только знал, сколько раз я это уже испытала…
Точно –
Вот оно.
Наконец-то я понял причину ее страданий, этой налипшей на нее грязи.
– Так значит, если я одолею Ироху-сан…
Откуда у нее эти пустые глаза. Из-за ее…
– Е с л и я о д о л е ю И р о х у - с а н, с м о ж е ш ь л и т ы п е р е с и л и т ь с в о ю з а в и с т ь к н е й?
…жуткого комплекса неполноценности в отношении Ирохи-сан.
Я отлично понимаю это чувство – ведь рядом со мной все время Мария и Дайя. Мы с Юри-сан должны постоянно сознавать, что нам до них не дотянуться, мы должны постоянно бороться со страхом выглядеть ничтожными рядом с ними.
Хуже того: она, в отличие от меня, – номер два. Она всегда лишь на один крохотный шаг позади – это, должно быть, еще более невыносимо.
От нее до Ирохи-сан – так близко, и в то же время не дотянуться.
Какая же пытка – чувствовать такое постоянно?
«Все верно, такой дурочке, как я, лучше сидеть молча… ребята, простите меня, что досадила вам».
В первом раунде она назвала себя дурочкой. Она всегда казалась очень неуверенной в себе, хотя, на мой взгляд, она чрезвычайно умна и вообще достойна всяческих похвал.
Потому что она всегда сравнивает себя с человеком, до которого не в силах дотянуться.
– …Ах.
Так значит, она все-таки понимает?
Юри-сан била крупная дрожь, ее было почти жалко.
– Ты хотела хоть в чем-то опередить Ироху-сан, любой ценой?
В ответ Юри-сан лишь пожала плечами.
– Ты хотела опередить Ироху-сан. Ты всегда хотела выиграть. И поэтому в этой игре ты тоже хотела выиграть. Ты думала, что можешь считать своей победой, если тебе удастся управлять Ирохой-сан. И потому делала то, что делала.
Наверняка по этой же причине она, когда была игроком, обманула Ироху-сан и мучила ее, рассказывая о своем бывшем.
– П-прекрати говорить так, как будто ты все понимаешь…
Она пыталась возражать с недовольным видом, но ее способности к актерству исчезли почти полностью, так что читать ее лицо было легче легкого.
– Но даже сейчас, когда все идет как нужно, у тебя нет ощущения победы.
– !!.
– Ты была просто раздавлена. Потому что тебя заставили осознать, как жалок твой план на фоне той потрясающей решимости, которая позволила ей отрубить свой собственный палец.
– …Прекрати.
– И, глядя на нее снизу вверх, ты могла думать лишь об одном – выжить, положившись на нее. Потому что она заставила тебя понять, какая ты глупая и ничтожная.
– Прекрати.
– Тебе изначально было ясно, что ты не сможешь победить. Ты ведь уже знала, что чего-то подобного все равно не хватит, чтобы избавить тебя от комплекса неполноценности, раз он не исчез, даже когда ты уперла у нее ее любовь.
– Я сказала, прекрати!!
Одновременно с этим выкриком моя щека вспыхнула болью.
…Она только что отвесила мне пощечину?
Какое-то мгновение я просто не мог в это поверить. Нет, серьезно, Юри-сан ударила меня? Она, умеющая держать себя в руках лучше, чем кто-либо?
И она сама смотрела во все глаза, изумленная своим поступком. Молча таращилась на собственную ладонь, сжимая и разжимая ее.
– …Ах.
Затем ее плечи задрожали.
– П-прости меня…
Не успела она закончить фразу, как слезы проступили у нее на глазах.
– …Прости… меня. Но пожалуйста… прекрати… не говори больше такие жестокие вещи… не топчись по моим чувствам… пожалуйста… пожалуйста…
Держу пари, это тяжело.
Тяжело узнавать со стороны про свои собственные неприглядные чувства.
Но…
– Нет.
Почему это должно иметь значение?
Именно потому, что она упрашивает меня не делать этого, я должен надавить еще сильнее.
– Уу… ааа…
Услышав мои холодные слова, Юри-сан скорчилась и, закрыв лицо руками, разрыдалась.
– Если я отпущу тебя сейчас, то ничего не смогу сделать для настоящей Юри-сан. Поэтому мне без разницы, если ты прячешь лицо, только уши не закрывай, хорошо?
– Уу, ууу…
Конечно, это больно – смотреть, как она страдает. Но и мои чувства сейчас ничего не значат.
– Хочешь узнать, что ты сделала во втором раунде, когда была на моем месте?
И затем – финальный удар.
– Ты убила Ироху-сан.
Ее всхлипы прекратились, и она уставилась на меня покрасневшими глазами.
– …Ч-что ты сказал?..
Я нарочно не стал ничего повторять.
– …Убила ее?.. Я бы никогда до такого не дошла! Конечно… я трусиха… но я ни за что бы не смогла сделать ничего подобного!
В это она верила искренне, сомнений нет. И я уверен, сейчас она не лгала. Она смогла это сделать только потому, что сама была игроком, а все остальные, включая Ироху-сан, – NPC.
Но все же – она ее убила.
Ироха-сан теперь знает, что Юри-сан – коварная лгунья, которая ее обманула и убила.
И этого уже не изменить.
Должно быть, взгляда на мое лицо ей хватило, чтобы понять, что я говорю правду; она ведь такой спец по чтению лиц. Она погрузилась в отсутствующее молчание, лишь слезы продолжали капать.
Но я продолжил говорить.
– Юри-сан. Детали я расскажу потом, но и ты, и Ироха-сан выиграли, когда были игроками, так что тебе уже удалось выжить.
При этих словах Юри-сан чуть шевельнулась. Решив, что она, кажется, понимает, что я ей говорю, я продолжил.
– Но если мы ничего не предпримем, Ироха-сан ни за что не простит тебя за то, что ты ее убила. И ты сама не сможешь себя простить. Звучит, может, подозрительно, но я хочу помочь тебе в этом!