— Аллах Акбар!
И вновь ему дружно ответили боевики:
— Аллах Акбар!
Толпа же мирных жителей угрюмо молчала.
Казнь сквозь частокол ног видел капитан Шалдаев и от бессилия до крови прикусил губу. С каким наслаждением он всадил бы весь магазин в убийцу. Но не мог этого сделать. И все же он нашел решение. Оставив пулемет, капитан ударом кулака разбил окно и швырнул во двор гранату. Взрыв потряс аул. Женщины и дети в испуге рухнули на землю. Более привычные к подобным вещам боевики лишь пригнулись, оцепенев на мгновение. В это время по ним и ударил пулемет Шалдаева. Ему удалось зацепить несколько бандитов, но на этот раз Аман, племянник Кадаева, не участвовавший в казни главы администрации и находящийся с гранатометом вне поля зрения начальника милиции, все сделал, как положено. Не поторопился и не опоздал. Он исправил допущенную ранее ошибку. Быстро сориентировавшись и определив, откуда ведется огонь по площади, выпустил из «Мухи» кумулятивную гранату в окно здания милиции. Заряд попал прямо в голову Шалдаеву, мгновенно превратив капитана в обезображенную и обугленную головешку.
После взрыва в милиции толпа жителей Ойты рванулась с площади. И остановить ее было невозможно. Да боевики и не пытались это сделать. Кадаев, один из немногих упавший на землю при пулеметном обстреле и не пострадавший от него, поднялся, грозно выругавшись:
— Лема! Я лично порву тебя на куски! Это ты, шакал, позволил менту уйти.
Агаев виновато потупился. Рядом с ним в пыли валялись четверо боевиков. Итого потери бандитов в, казалось бы, продуманной и подготовленной карательной акции составили восемь человек. Более четверти количественного состава отряда Беслана навсегда остались в Ойты, пав от рук одного милиционера.
Понимая, что капитан или кто-то другой, используя мобильную связь, уже мог сообщить в ближайшую мотострелковую часть или в районный центр о нападении на село, Кадаев отдал приказ на отход по ранее разработанному плану. Мелкими группами через лесной массив и перевал в Ойтынское ущелье, так же густо поросшее лесом, но где имелась полевая дорога, уходящая и на восток, и на запад, и где боевиков ждали внедорожники. Последним из селения должна была выйти группа племянника Беслана Амана, отличившегося на финальной стадии операции. О его промахе в самом начале акции уже забыли. Али Асханов, как всегда, просчитав все возможные варианты развития событий при проведении операции, предполагал, что может по той или иной причине произойти сбой и отряд понесет потери. Но не допускал того, чтобы кто-то из боевиков попал живым к федералам. Поэтому в начале отхода из аула, помня инструкции Кровавого Али, Кадаев подозвал к себе племянника:
— Аман! Всем, кого подстрелил проклятый мент, — выстрел в голову!
Аман поднял на дядю удивленный взгляд:
— И раненым? Мы не возьмем их с собой?
— Нет, Аман, не возьмем! Скоро здесь будут русские. Они начнут нас искать, с ранеными мы далеко не уйдем! Ты же не хочешь погибнуть из-за какого-то и так обреченного на смерть Махмуда?
— Не хочу!
— Тогда выполняй приказ! И запомни, это не я так решил. Так приказал сам Али Асханов.
— Я все сделаю, как ты сказал, дядя!
— Только быстрее и догоняй отряд. Маршрут тебе известен. Я дождусь тебя за перевалом.
Оставив племянника с его подчиненными в ауле, Кадаев догнал свою группу, уже углубившуюся в лесной массив. Вскоре и Аман, добив раненых собратьев, скрылся в «зеленке». Над опустевшим аулом повисла зловещая тишина, нарушаемая треском разгоравшихся пожаров домов, расстрелянных из гранатометов. И только через полчаса на большой скорости в аул влетели бронетранспортеры мотострелкового батальона. Окружив селение, несколько машин вошло в аул и остановилось на площади, рядом с лежащим в пыли обезглавленным трупом главы местной администрации и четырьмя мертвыми боевиками. И практически тут же в небе зарокотали два вертолета «Ми-8», на пилонах которых были подвешены кассеты с неуправляемыми реактивными снарядами. «Вертушки» смогли приземлиться за аулом, в поле.
В 7.00 командира отряда спецназа «Гроза» вызвал по экстренной связи генерал-лейтенант Кучеров.
— Калинин слушает, товарищ генерал, здравия желаю!
— Здравствуй, Калинин. У тебя отряд готов к выполнению боевой задачи?
— Странный вопрос, Геннадий Анатольевич. «Гроза» всегда готова накрыть любой участок, где в этом возникнет необходимость. Разумеется, в пределах летных возможностей вертолетов авиаполка. А что случилось?
— То, что банда «чехов» на рассвете распотрошила аул Ойты! Боевики навели в селении шороху, уничтожив чуть ли не треть населения аула, включая главу администрации, его сотрудников и милицию. Не пощадили бандиты и семьи вышеуказанных лиц. Короче, туда сейчас перебрасывается рота мотострелкового батальона. Вылетай и ты! Силами, которые посчитаешь необходимым взять с собой.
Калинин прервал генерала:
— Банда уже отошла из аула?
— Отошла! Но далеко уйти не могла. У нее две дороги: либо на Шатан, либо через перевал на юг. Направление районного центра пехота перекроет, а вот горы на тебе. Еще вопросы?
— Командир мотострелковой роты оповещен о нашем прибытии?
— Будет оповещен к моменту появления отряда в Ойты!
— Его задача?
— Это не наше дело! Наша задача — постараться сесть на хвост отходящей банде, с последующим ее уничтожением.
В голосе Калинина прозвучали нотки сомнения:
— Не думаю, что сейчас это удастся сделать! «Чехи» имеют удивительную способность исчезать там, где это сделать, казалось бы, невозможно, свободно преодолевая наши заслоны и блокпосты. Ну, а в горах, даже сразу взяв след, настичь их уже не успеем.
Генерал выразил неудовольствие:
— Много говоришь, Александр Иванович! Вылетай в Ойты и определяйся на месте, что можно сделать, а что нет! После чего доклад мне! Все, отбой!
— Отбой, Геннадий Анатольевич!
Передав рацию оперативному дежурному, Калинин задумался. Сначала нападение на колонну, захват оружия, потом появление Асханова в Аманкуле, и вот удар по чеченскому селению. И если первое с третьим как-то вязалось, то все три факта в логическую линию не складывались. И люди ли Асханова разгромили мирный аул? Может, отряд какого другого, никому не подчиняющегося отморозка устроил бойню в селении по каким-либо сугубо личным мотивам. Например, местную девочку в жены не отдали. Вот он, обдолбившись анаши, и решил разнести аул! А что? И такое уже бывало. Хотя что-то подсказывало полковнику, что нападение на Ойты — это только начало цепи активных действий Кровавого Али. Что последует дальше? Скорее всего, нападение еще на какой-нибудь аул. Асханову просто необходимо заставить говорить о себе. Вернуть тот страх, в котором он ранее держал целые регионы и который ослабел после успешных операций российских войск и спецслужб. Иначе забугорные спонсоры и хозяева могут и бросить этого «борца за независимость» на произвол судьбы. Тогда ему хана. И это Асханов понимал. Это все понимали, но Али до сих пор удивительнейшим образом продолжал оставаться на свободе, содержал штаб и руководил бандформированиями, которые, то активизируясь, то уходя в тень, продолжали существовать. А удивительным, почему Асханов до сих пор не предстал перед судом, было то, что его никак «не могли» поймать на крайне ограниченном пространстве силами мощнейших спецслужб. Журналисты знали, где скрывается Асханов, свободно дающий интервью Центральному телевидению, а ФСБ — нет. Федеральной службе безопасности, преемнице самого КГБ, местонахождение главного врага неизвестно. До сих пор. Отряд «Гроза» был переброшен к Чечне не для выполнения обычных задач, он сориентирован на нейтрализацию Кровавого Али. Асханов — его главная цель. И об этом знали всего три человека: сам полковник Калинин, генерал-лейтенант Кучеров и ТОТ, кто стоял выше. Выше всех на иерархической ступени должностной государственной лестницы.
Калинин приказал отдельной разведывательной группе старшего лейтенанта Волкова и первой штурмовой группе майора Есипова срочно подготовиться к убытию в заданный район, который будет обозначен позже, как и конкретная задача подразделениям на месте. Пилоты вертолетов получили команду десятиминутной готовности к вылету. Именно столько времени требовалось группам спецназа, чтобы экипироваться по-боевому, в готовности с ходу вступить в бой, а летчикам разогнать для взлета свои винтокрылые машины. Передав командование оставляемыми на базе подразделениями заместителю, подполковнику Данилову, Калинин, как и подчиненные, отправился в свой отсек, чтобы заняться перед вылетом собственной персоной.
«Вертушки» со спецназом на борту подошли к Ойты, когда мотострелковая рота закончила блокирование аула, в чем уже никакой необходимости не было. Но ротный действовал по инструкции, догонять бандитов не входило в его обязанности. Вертолеты «Ми-8» сумели приземлиться в поле за рубежом оцепления селения бронетехникой и спешившимися мотострелками.
«Вертушки» со спецназом на борту подошли к Ойты, когда мотострелковая рота закончила блокирование аула, в чем уже никакой необходимости не было. Но ротный действовал по инструкции, догонять бандитов не входило в его обязанности. Вертолеты «Ми-8» сумели приземлиться в поле за рубежом оцепления селения бронетехникой и спешившимися мотострелками.
Покинув борт первым, Калинин направился к ближайшему бронетранспортеру. Группы спецназа на некотором удалении следовали за ним. Калинина встретил худощавый молодой офицер:
— Лейтенант Панов, командир третьего взвода первой роты 55-го отдельного мотострелкового батальона. Вы командир отряда специального назначения?
— Да, полковник Калинин! Где командир роты?
Узнав звание стоявшего перед ним офицера, лейтенант, подтянувшись, доложил:
— В селении, товарищ полковник! На площади! Там такое! Да отсюда видно, вон сразу за домами скопления людей и три «БТРа». Там ротный, капитан Платонов.
Калинин подозвал к себе Есипова и Волкова и обратился к командиру штурмовой группы:
— Коля! Находись со своими гвардейцами здесь. Особо не рисуйся, пусть люди укроются за «вертушками».
Полковник обернулся к старшему лейтенанту:
— А ты, Сережа, со своими людьми следуй за мной. Тебе в ауле работа найдется.
Командир отряда, резко развернувшись, пошел к центру селения Ойты. Командира роты окружала взволнованная толпа. Капитан пытался перекричать чеченцев, но это ему удавалось плохо. Полковник быстро разрядил обстановку, на подходе несколько раз выстрелив из пистолета в воздух. Толпа замолчала, обернувшись на подходящих к площади людей в камуфлированной форме и беретах. Жителям стало ясно, что это не обычные военные, и они расступились перед спецназовцами, пропуская их к центру площади. Но Калинин подошел к капитану:
— Платонов?
— Так точно. С кем имею честь?
— Полковник Калинин, спецназ! Что за собрание? Почему допускаете митинг?
Капитан ответил:
— А что я могу сделать? Вы, полковник, взгляните на то, что сотворили бандиты!
Только сейчас Калинин увидел широкий и длинный брезент, расстеленный на земле.
Он подошел к нему, приказал Волкову:
— Открой, Сережа!
Командир разведывательной группы указал подчиненным на брезент. Те сдвинули его в сторону, обнажив расстрелянные, изуродованные, частью обгоревшие трупы. Один, лежавший посередине, представлял собой полностью сгоревшую головешку, другой был обезглавлен.
Полковник мрачно оглядел погибших от рук боевиков, приказал вновь закрыть тела.
В это время начавшая роптать толпа вдруг затихла, повернувшись в сторону восточной оконечности селения, где догорали несколько домов. Калинин увидел идущего по улице совершенно седого старика, несущего на руках неестественно изогнутое тело ребенка. В наступившей звонкой тишине, казалось, был слышен каждый шаг его босых ног по пыльной дороге. Он подошел прямо к Калинину, безошибочно определив в нем старшего из русских военнослужащих. Положив тело мальчика, простреленное в нескольких местах, прямо у ног Калинина, поднял на Александра свои влажные глаза:
— Смотрите, начальник, на тело моего внука! Ему всего пять лет. Он не понимал, кто такие ваххабиты, а кто федералы, он не знал, почему идет война, кто с кем и за что воюет. Он ребенок. Но его убили. Почему? Почему убили других людей? Женщин и детей? Почему вы, говорящие, что пришли на нашу землю защищать нас от бандитов, не были этим утром здесь? Почему не сделали то, о чем говорили? Зачем вы пришли к нам? Ваша часть, боевые машины которой сейчас окружили аул, находится недалеко отсюда, пятнадцать минут езды. Почему эти машины и солдаты не приехали утром, когда бандиты только вошли в аул? Взрывы были слышны далеко. Почему нас защищал один только чеченец-милиционер Саид Шалдаев? Один от целой банды. Его обгоревший труп вы видели рядом с обезглавленным телом Шамиля Садаева. Почему лично вы, начальник, появились в ауле только сейчас? Когда никому в селении уже не нужны? Ответьте мне! И моему убитому внуку, а также тем, кто лежит под брезентом и стоит рядом. Ответьте.
Полковник вздохнул, снял берет:
— Что я могу сказать тебе, отец? Мы виноваты перед вами в том, что не смогли защитить. Но пойми и нас. При всем своем желании федеральные силы не могут выставить войска в каждом ауле, на каждой горной тропе, на каждом перевале и в каждом ущелье! Это невозможно. Как невозможно понять, почему чеченец Асханов воюет против собственного народа, заявляя при этом, что защищает его интересы. Да, в бандах Кровавого Али и других формированиях много наемников, но много и чеченцев. Пусть люди скажут, кто лютовал в ауле утром? Наемники или чеченцы? И кто кормит эти банды? Кто прячет их?
Калинин повернулся к жителям:
— Кто был в банде?
Толпа угрюмо молчала.
Полковник посмотрел на старика:
— Видишь. Люди молчат! Я могу лишь выразить соболезнования тебе и всему оставшемуся в живых населению аула. Я постараюсь найти убийцу, если, конечно, его не спрятали в соседних аулах такие же женщины и старики, как и вы. Но даже и при таком раскладе я найду Кровавого Али. Найду! Он ответит за все! Невинные жертвы будут отомщены, и в этом я могу дать тебе, старик, слово. Большего от меня не требуй и не жди! Пусть люди прекратят митинг, и, если найдутся те, кто сможет рассказать подробно и вразумительно, что же происходило в ауле на рассвете, я с благодарностью выслушаю их. Это поможет нам. Передай землякам то, что услышал.
Калинин отошел от старика, подозвал к себе Волкова:
— Сережа, надо выяснить, откуда, когда точно и каким образом, в смысле пешком или на технике, банда вошла в аул. И, главное, куда и в каком порядке она отходила. Пусть ребята попробуют разговорить местных жителей. А ты сам возьми пару бойцов и осмотри здание милиции и дома, где зверствовали бандиты. Нам надо знать, каким оружием пользовались боевики. Понимаешь, о чем я?
Старший лейтенант Волков кивнул головой:
— Понял! Думаешь, здесь работало оружие с разграбленных «Уралов»?
— Да! Но этому нужно найти документальное подтверждение. Работай.
Волков поставил подчиненным задачу, и бойцы разошлись. Но мало кто желал что-либо объяснять спецназовцам. Женщины по приказу мужчин покинули площадь, последние же отправились к местному кладбищу рыть могилы.
Площадь опустела. На ней возле трупов остались полковник с капитаном.
Калинин спросил у командира роты:
— Как получилось так, что ваш батальон не накрыл бандитов в ауле? Ведь орудовали они здесь не один час.
Платонов пожал плечами:
— Откуда я знаю? Моя рота была в Ойты через полчаса после приказа на выдвижение в аул. Я сразу же оцепил селение, но… было уже поздно.
— Командир батальона самостоятельно решил направить тебя сюда или получил на это приказ?
— Насколько мне известно, комбату о нападении сообщили из Шатана, из районного отдела внутренних дел.
— Значит, начальник местной милиции сообщил о штурме аула? И наверняка перед тем, как сам вступил в бой, но уже после того, как бандиты вовсю развернулись здесь.
И вновь капитан пожал плечами:
— Черт его знает, как и что было. Сами видите, насколько разговорчив местный народ. Орать орали, а толком никто ничего не объяснил. Но из обрывков речей я понял, что боевики появились внезапно, а погибший милиционер сначала завалил нескольких бандитов во дворе собственного дома и уже после этого, во время казни главы администрации, открыл огонь из здания местного отделения.
Полковник задумался.
Получается, этот Шалдаев, отбив атаку на свой дом, прорывался в отделение, хотя при желании мог завязать бой и со стороны? Из любого двора, имея больше шансов выжить на открытом пространстве, нежели в здании милиции. Он не мог не понимать, что в здании его могут легко уничтожить одним выстрелом гранатомета, что и произошло. Но он все же пробивался в отделение. Зачем? Уж не за тем ли, чтобы выйти на связь с районным ОВД?
Калинин повернулся в сторону милиции. Фасадная часть каменного дома, где и располагалось отделение, была обуглена. Ясно, что в окно попала кумулятивная граната «РПГ-18» или «Мухи». Она уничтожила милиционера, но не могла разрушить следующие за дежуркой помещения. Полковник приказал командиру роты:
— Ты, Платонов, контролируй обстановку здесь, а я пройдусь к отделению милиции.
— Я все понял.
Командир отряда спецназа направился к закопченному зданию бывшего местного отделения милиции.
Глава 6
На пороге Калинин столкнулся с Волковым.
— Ну, что там, Сережа?
Старший лейтенант доложил:
— Начальник милиции стрелял из пулемета. У него также был автомат «АК-74». А в соседней комнате, практически не пострадавшей, включенная радиостанция. По ней, судя по всему, капитан связался с РОВД.
— Я так и думал. Что еще?
— А еще то, что бандиты расстреляли дежурный наряд либо из «ВАЛов», либо из «Винторезов».