Исчезающие животные Америки - Мак-Кланг Роберт 12 стр.

Еще одной форме — санхоакинской карликовой лисице — тоже грозит серьезная опасность полного вымирания. Она водится лишь в прославленной своим плодородием калифорнийской долине Сан-Хоакин и становится жертвой не только планомерных кампаний уничтожения грызунов с помощью ядов, но и охотников, а также превращения мест ее обитания в культурные земли. Калифорнийская комиссия охоты и рыболовства поместила эту лисицу в список охраняемых животных, и ее популяция к настоящему времени, возможно, насчитывает несколько сот животных.

До появления на Американском континенте европейцев пумы водились во всех лесных и горных областях Нового Света — от северо-западной Канады до Магелланова пролива. Первые поселенцы называли ее по-разному — пантерой, горным львом, американским львом, кугуаром, пумой и так далее. Охотились пумы главным образом на оленей и дичь помельче, но при случае не брезговали и домашним скотом. Поселенцы боялись и ненавидели пум и рьяно их преследовали.

Задолго до 1900 года большая песочно-коричневатая кошка была на восточном побережье истреблена почти повсюду. В Пенсильвании, где прежде их водилось очень много, последняя документально зарегистрированная пума была убита в 1893 году, в штате Нью-Йорк — в 1900. Вскоре после этого восточный подвид пумы был признан вымершим. Небольшая популяция другого подвида — флоридской пумы все еще сохраняется в болотах Эверглейдс и кое-где в соседних глухих местностях. По самой оптимистической оценке, в настоящее время этих пум осталось, вероятно, не более ста.

На западе континента происходило то же самое. По меньшей мере восемь западных штатов до самого последнего времени выплачивали премии за убитых пум, и в результате эти большие кошки исчезли во многих местах своего прежнего ареала. Маммолог Виктор Кэйлен провел в 1960 году примерный подсчет их численности и пришел к выводу, что на всей территории страны их сохранилось от четырех до шести тысяч. С тех пор эта цифра, вероятно, стала заметно ниже. Наиболее крупные популяции в настоящее время, по-видимому, обитают в Калифорнии, Аризоне и Айдахо.

Для этих западных кошек блеснул луч надежды, когда Британская Колумбия и все западные штаты, кроме Аризоны, отменили премию за их уничтожение. Теперь эти штаты либо вообще запретили охоту на них, либо ограничили ее, что означает значительный шаг вперед по сравнению с их прежним положением «вредных тварей». С другой стороны, Аризона выплатила по 65 долларов за каждую из трехсот пум, убитых там в 1967 году. При таких темпах все пумы в этом штате будут истреблены в ближайшие годы.

Несколько лет назад в Айдахо по Программе сотрудничества в изучении дикой природы было предпринято подробное исследование биологии пумы с тем, чтобы получить как можно больше сведений о поведении этих животных, их корме и территориальных потребностях. Было отловлено почти сорок пум, которых затем пометили и выпустили для дальнейших наблюдений. Эти и им подобные исследования должны дать достаточно материала для выработки действенных мер по охране и поддержанию животных этого вида в будущем.

На противоположной стороне континента в последние годы появилось много сообщений о песочно-коричневатых длиннохвостых кошках, которых видели в лесистых и горных областях от Нью-Брансуика до южных отрогов Аппалачских гор. Хотя восточный подвид пумы считался вымершим вот уже шестьдесят лет, большинство маммологов склонно думать, что несколько экземпляров все-таки могло уцелеть в малодоступной глуши. И если взять их под защиту, они могли бы вновь заселить те части своего прежнего ареала, которых еще не коснулась цивилизация.

Истинный монарх дикой глуши, медведь-гризли[12] весит от 200 до 450 килограммов, вооружен грозными зубами и когтями и отличается непредсказуемым поведением. Горб на плечах и вдавленный профиль придают его внешности особое своеобразие. Косматая шерсть бывает всех оттенков — от кремового до почти черного.

В конце XVIII века ареал гризли охватывал почти весь запад Северной Америки — от Аляски до севера Мексики, доходя на востоке до обеих Дакот и Миннесоты. Конечно, первые поселенцы на Западе не могли терпеть по соседству с собой такого огромного и опасного зверя, и они объявили гризли беспощадную войну. Большое число этих медведей было истреблено во время калифорнийской «золотой лихорадки», так как старатели скоро убедились, что их мясо вполне съедобно, а шкура служит отличной постелью.

На давно заселенном испанцами юго-западе вакеро (конные пастухи) из лихости иногда ловили гризли живьем, заарканивая их лассо с лошади. Лассо накидывалось на все четыре лапы, и растянутый на земле медведь оказывался совершенно беспомощным. Тогда его крепко связывали и торжественно везли в ближайший городок, где нередко приковывали цепью к столбу на потеху зевакам.

Не менее удивительна и эпопея массачусетского сапожника Адамса, прозванного Гризли Адамсом. В эпоху «золотой лихорадки» он отправился на Запад и разбил свой лагерь в калифорнийских горах Сьерра-Невада. Он был бесстрашным охотником и убил много гризли, но интересно другое: он поймал нескольких медвежат и приручил их. Его ручная медведица Леди Вашингтон сопровождала хозяина в охотничьих экспедициях и тащила на спине все снаряжение. Другого своего ручного гризли по кличке Бен Франклин он с нежностью называл «украшением своего медвежьего племени, моим верным другом, опорой и спутником моей старости». И действительно, Бен Франклин однажды спас жизнь своему хозяину, схватившись с диким гризли, который на него напал.

С появлением на Западе домашнего скота некоторые гризли принялись нападать на коров и овец. Скотоводы боялись и ненавидели их даже больше, чем волков, и охотились на них так же беспощадно. Такие гризли иногда причиняли значительный ущерб. Один из самых знаменитых, Старик Моуз, колорадский гризли, почти 35 лет наводил ужас на обширную горную область. Его след узнавали по отсутствию двух пальцев на лапе. По слухам, за долгое время своего тиранического царствования он задрал по меньшей мере восемьсот коров, много лошадей и овец, а также убил пятерых людей. Хитрый и ловкий, он, точно призрак, ускользал от охотников, мечтавших получить тысячу долларов назначенной за него премии. Только в 1904 году охотник, собакам которого удалось остановить Старика Моуза, всадил восемь пуль в старого разбойника и положил конец его подвигам.

Постоянные преследования, естественно, приводили к тому, что гризли становилось все меньше, и в одном штате за другим они исчезали вовсе. Калифорния, чей флаг и печать украшены изображением этого медведя, потеряла своего последнего гризли около 1922 года, Аризона и Мексика простились с ними примерно тогда же. К началу 30-х годов гризли к югу от канадской границы практически исчезли. Только в национальных парках Йеллоустон и Глейшер и в их окрестностях они еще удерживали клочок своего былого ареала.

В настоящее время в Йеллоустоне обитает около двухсот гризли, а в Глейшере — примерно сто. Несколько медведей бродят по прилегающим диким местам Вайоминга и Монтаны. В Айдахо осталось около пятидесяти гризли, а в Колорадо их не наберется и десяти. Этим и исчерпывается популяция гризли к югу от Канады. Возможно, десятка два этих медведей сохранилось в Мексике в горах Чиуауа. Мексиканское правительство запретило охоту на них, но в 1962 году несколько из медведей, по-видимому, погибло, съев отравленную приманку, которая разбрасывалась там в ходе обычной операции «контроля над хищниками».

Однако гризли в Канаде и на Аляске еще удерживает свои позиции. По последним оценкам, в Канаде имеется от 11 до 18 тысяч гризли, а на Аляске — от 8 до 10 тысяч гризли и больших бурых медведей. В этих северных краях еще сохранились обширные площади первозданной глуши, а именно в ней гризли и нуждаются больше всего. Но кто может сказать, что останется от этих островков нетронутой природы через сто лет?

Последние семь лет два специалиста но диким животным, Джон и Фрэнк Крейхеды, занимались изучением биологии гризли в Йеллоустоне. За это время они поймали более двухсот медведей, либо заманивая их в клетку-ловушку, либо стреляя в них ампулами с транквилизаторами, которые временно парализуют зверя, но не причиняют ему никакого вреда. Пойманные медведи измерялись, взвешивались и метились — кольцом в ухе и татуировкой под мышкой передней лапы. На некоторых, кроме того, надевались ошейники с крохотными радиопередатчиками. По сигналам такого передатчика можно проследить странствования медведя и узнать многие его секреты. Крейхеды надеются, что их исследования помогут получить сведения, благодаря которым удастся сохранить этих медведей как часть нашей фауны.

Гризли слишком опасны и поведение их слишком непредсказуемо, чтобы современный человек мог позволить им жить по соседству с ним. Тем не менее в Национальном парке Глейшер со времени его открытия в 1910 году побывали миллионы посетителей, и ни разу ни один из них серьезно не пострадал от встречи с гризли. А потом как-то ночью в начале августа 1967 года гризли на протяжении двух часов напали на два лагеря, разделенные расстоянием километров в тридцать, и два человека умерли от нанесенных им ран.

Подобные редкие, но трагические случаи вызывают у многих людей сомнение: а не следовало ли бы ради безопасности посетителей удалить гризли из Йеллоустона и Глейшера? Однако, как правило, гризли причиняют гораздо меньше хлопот, чем «ручные» черные медведи, которые утратили страх перед человеком — как и человек перед, ними.

Знатоки гризли рекомендуют тем, кто путешествует в местах их обитания, погромче разговаривать, свистеть или петь: предупредите медведя о своем приближении, дайте ему возможность незаметно уйти. И тогда можете ничего не опасаться — неприятное столкновение с гризли будет практически исключено[13].

Большие бурые медведи Аляски очень похожи на гризли, но у них нет такого заметного горба на плечах, как у последнего. В среднем они даже еще крупнее, и вес самых больших экземпляров достигал 700 килограммов и более. Соперничать с ними за право считаться наиболее крупными из сухопутных хищников могут только белые медведи.

На побережье и островах от Унимака и полуострова Аляска до северных районов Британской Колумбии обитает не менее восьми подвидов больших бурых медведей. В настоящее время их положение, по-видимому, опасения не внушает, хотя рыбаки и ворчат на ущерб, который они наносят промыслу лосося, а разработка лесных массивов угрожает некоторым частям их ареала.

Кадьякский национальный заказник, включающий острова Кадьяк и Уганик в заливе Аляски, обеспечивает сохранение в неприкосновенности примерно семь тысяч квадратных километров территории, где обитает кадьякский бурый медведь. По заказнику бродит около полутора тысяч медведей, и ежегодно охотники получают разрешение на отстрел 150–200 животных, чтобы поддерживать популяцию в равновесии.

Кадьякский — самый крупный из бурых медведей, но и остальные аляскинские подвиды также отличаются большой величиной. Однако степень их родства между собой, а также с гризли пока еще точно не установлена. Этим храбро занялся в 1918 году маммолог Харт Мерриэм, но, изучив все имевшиеся в наличии черепа и шкуры американских гризли и бурых медведей, он вывел жутковатый итог — 87 наименований! Причем отдельных видов он насчитал не более и не менее как 77! Такие таксономические тонкости только окончательно запутали вопрос, и по сей день никакой ясности внести в него не удалось. Однако современные маммологи считают, что все подвиды гризли и аляскинских бурых медведей вместе с бурыми медведями Европы и Азии входят в один вид.

Нанук — так называют эскимосы огромного белого медведя, обитающего среди арктических льдов. В былые дни, когда в распоряжении эскимосов было только первобытное оружие, охотник, убивший белого медведя, считался героем, и многие гибли, пытаясь совершить этот подвиг. Взрослый самец, свирепый и опасный зверь, достигает в длину почти трех метров и весит до полутонны. Если верно, что один экземпляр весил, как утверждают, 783 килограмма, то это, бесспорно, был самый крупный когда-либо зарегистрированный медведь.

Белые медведи обитают на льдах и суровых берегах северных земель, окружающих Северный полюс. Значительную часть жизни они проводят на дрейфующих ледяных полях, где подстерегают свою главную добычу — тюленей. До появления в их владениях цивилизованного человека им некого было бояться — кроме разве косаток.

Однако в XIX и XX веках в полярных водах начали все чаще появляться китобои и охотники на тюленей, и количество убитых белых медведей непрерывно возрастало. В 1924 году только норвежские зверобои добыли 714 шкур белого медведя. Теперь эскимосы и северные индейцы также обзавелись современными ружьями с высокой начальной скоростью пули, заметно облегчившими охоту на свирепых великанов. По этим причинам ареал нанука начал заметно сокращаться.

В настоящее время в Канаде охота на белых медведей разрешается только коренным обитателям Дальнего Севера, которые занимаются ею с тем большим усердием, что цены на шкуры все повышаются. Однако на Аляске белый медведь из законной добычи эскимосов превратился в трофей спортсменов-охотников, которые нанимают опытных проводников и отправляются в свое арктическое сафари на самолете. Чаще всего самолетов бывает два, и они облетают ледяные поля, пока не будет обнаружен медведь. Тогда один самолет приземляется, а другой остается в воздухе — на всякий случай или же для того, чтобы подогнать медведя под выстрел. Охотник выходит из самолета на лед и добывает свой трофей. Несколько минут спустя он уже летит туда, где его ждет топящийся камин и возможность похвастать своим подвигом среди уюта и комфорта. Такие сафари приносят аляскинской экономике сотни тысяч долларов, но их едва ли можно считать спортивной охотой. Клуб Буна и Крокетта, ведущий учет охотничьих успехов, изъял белого медведя из списков учитываемой крупной дичи, пока «нечестная охота» с самолетов не будет прекращена.

Встревоженный поголовным истреблением белых медведей в его штате сенатор от Аляски Э. Бартлетт стал инициатором созыва в Фэрбенксе в 1965 году конференции, посвященной этому животному. В работе конференции приняли участие представители всех стран, на территории которых водится белый медведь, — Соединенных Штатов, СССР, Канады, Дании (Гренландии) и Норвегии. Охотники всех этих стран за предыдущий сезон убили в общей сложности около 1325 белых медведей. Первенство в их охране, несомненно, принадлежит Советскому Союзу, где с 1956 года охота на них была полностью запрещена, не считая незначительного отстрела по специальным разрешениям для научных целей. И только Соединенные Штаты, где около трехсот медведей было убито на побережье Аляски и на ледяных полях, разрешали охоту с самолета[14].

Никто из участников конференции не знал, ни какое количество белых медведей еще осталось в мире (оценки колебались от восьми до двадцати тысяч), ни какой годовой отстрел этот вид может выдерживать без непоправимых последствий. Поэтому делегация Советского Союза настаивала на немедленном объявлении пятилетнего запрещения всякой охоты на белого медведя. После долгих обсуждений конференция наконец выработала следующую программу: каждая из стран-участниц должна принять все необходимые меры для сохранения белого медведя как международного полярного богатства; охота на медведиц с медвежатами полностью запрещается и все страны обязуются продолжить изучение белых медведей, обмениваясь полученными сведениями. Кроме того, принято решение о регулярном созыве подобных конференций и в будущем.

С тех пор изучение белого медведя пошло усиленными темпами. И, что еще важнее, в январе 1968 года в Швейцарии была проведена вторая посвященная ему конференция, на этот раз созванная Международным союзом охраны природы и природных ресурсов. Все это поддерживает надежду, высказанную сенатором Бартлеттом в 1965 г.: «Усилия каждой страны в сочетании с международным сотрудничеством не могут не обеспечить выживание белого медведя»[15].

Глава 9 КОПЫТНЫЕ МЛЕКОПИТАЮЩИЕ

Копытные животные всегда были добычей, которую человек — охотник ценил выше всего. Мясо оленей, бизонов, антилоп вкуснее мяса большинства других животных, а их выделанные шкуры дают самую лучшую кожу. Первобытный человек изготовлял из их рогов орудия и утварь, а современные охотники украшают ими стены своих комнат.

Каждую осень в Соединенных Штатах миллионы охотников отправляются в леса, надеясь подстрелить оленя, — и у них есть все основания для такой надежды. Около 17 миллионов белохвостых и чернохвостых оленей обитает сейчас в стране, в дни первых поселенцев их было несравненно меньше. Вырубка лесов и появление сочного подлеска привело к возрастанию их численности, чему, кроме того, способствовали строгие правила охоты, уничтожение хищников и современные методы охраны природы. Каждый год охотники добывают свыше двух миллионов оленей. И если бы не это, избыточные олени погибли бы от голода, так как на всех них не хватило бы пастбищ.