- И что, ни разу не возникло никаких подозрений в том, что люди в министерствах только для видимости? - Вир, наконец, прожевал.
- Да сколько угодно. Но бороться с системой - не их задача. Кто поумнее - молча приняли правила игры. Как данность. Большинство же списало эти "шероховатости" на происки конкурентов в карьерном состязании, деспотизм руководства, осуществляющего таким образом тотальный контроль, и на всякую другую всячину, что пришла им в голову. Важно, что ни кому не пришло в голову поднимать по этому поводу шум. Дело в том, что вмешательство автоматики или предупредило их ошибку, или помешало воровству. То есть разбирательство было нежелательно, - отец выкладывает из баночки солёные грибочки.
- И что, не воруют? - это уже Жан интересуется. Ему через несколько лет сменять Раомину на "троне".
- Сколько угодно. Запах денег эти люди чуют тонко. Если бы автоматика не контролировала движение средств на всех счетах, никакой бюджет не позволил бы сделать ничего, кроме выдачи зарплаты, - кажется, мужчины совсем не захмелели. - Иногда только по перечислениям и удаётся вычислить взятку или окат. Ну, там много схем и они непрерывно совершенствуются. Система сборов мзды - это нечто неповторимое.
- То есть, я не понял! - снова вступает Вир. - Чиновники воруют, и никто им ничего не может сделать?
- Вир, сынок, ну какой будет прок от того, что мы каждый месяц станем упекать по несколько тысяч человек за решётку? Это же, сколько тюрем придётся построить! Проще свести размер хищений к стабильному уровню, тем более что все они в результате дележа со старшими товарищами собираются в известных нам местах, где лежат себе, никого не беспокоя. Ну, некуда столько потратить. Да и невозможно. Едва их попробуют шевельнуть - мы обанкротим банк.
- Дед! Я ничего не понял, - Жан совсем запутался. - Чиновники, которые ни чем не управляют, и воруют деньги, которыми не могут воспользоваться.
- Да, непростые вы, ребята, вопросы задаёте, - вмешивается Раомина, выставляя на стол следующую бутылку и вынимая из духовки фаршированные перцы. Она озадачена ходом беседы, и если папа продолжит мучить парней, обязательно вмешается. Женское чутьё уже подсказало ей, что после Жана бразды правления могут достаться их с Виром дочурке. Не приведи, всевышний, конечно, но тогда совет собственного отца может оказаться ей остро необходим. Так что, пора мужу входить в курс дела, тем более, он явно о многом уже догадался.
- Ладно, парни, слушайте подряд, - папа отодвигает стопочку. - Накормить одеть и обогреть всех в настоящее время может даже один работник. Да вот хоть бы, к примеру, Раомина. Роботы и информационные устройства способны в едином порыве, да хоть бы с ложечки кормить каждого сапиенса и вытирать ему попку от рождения и до самой смерти. Понятно, что для человечества это - быстрая и приятная гибель. Собственно, автоматике всё равно, но нам-то нужно иное.
Что? У каждого человека на уме что-то своё. Люди бесконечно разные, но, в то же время, ужасно похожи друг на друга. Одних гонит вперёд любопытство, других гордыня, третьих сладострастие, а четвёртых, пятых, восемьдесят вторых и ещё многих других - самые разные причины или их неповторимые комбинации. Если они сыты и довольны, то в большинстве своём ведут себя пассивно. Когда голодны и злы - с ними никто не совладает.
Вся история человечества - это история борьбы людей друг с другом за что-то, что кажется им важным. Деньги или власть в списке целей стоят первыми. Но есть ещё слава или возможность свободно перемещаться. И ещё нескончаемый список целей, которые рождаются в головах непредсказуемым образом. А вот теперь представим себе положение, что всем этим нужно как-то распорядиться. Управлять, оберегать, направлять, в конце концов, куда-то. Ведь людям нельзя друг с другом не взаимодействовать. А как только это взаимодействие начинается - всё становится сложно и непонятно.
В общем, чтобы с этим как-то справиться, мы наладили систему управления, производства и распределения необходимых для нормальной жизни ресурсов, организовали контроль за рождаемостью и медицинское обслуживание, построили более-менее приличное образование и выяснили, что лишних людей остаётся очень много.
Как их занять? Какие цели им предложить? Наукой займутся немногие, искусством - немного больше, но тоже далеко не все. Но есть государственная машина, размер которой можно наращивать хоть до беспредела. И есть армия, готовая поглотить тех, чьи устремления связаны с более энергичными видами деятельности. Оказывается, в своей немаленькой истории человечество уже выработало "карманы", куда складывает тех, для кого просто жить - меньше, чем хочется. Но вот какая незадача, если раньше, в древние времена, военные, управленцы и богема были необходимы обществу в силу объективных причин, то теперь они интересуют только сами себя и друг друга. Наливай, Жан, а то перцы простынут.
- Остынут, - автоматически поправил внук, разливая по рюмкам бренди.
Опрокинули, и наступила закусочная тишина.
Глава 19 Пригород
Императрице в столице появляться нельзя. Не потому, что там ей что-то угрожает, а потому, что её там, скорее всего, опознают, и что с этим делать, она не знает. Не знает, как отвечать на вопросы, как себя вести, если соберётся толпа. Она - не публичный человек. Всю жизнь работала и пряталась, притворяясь кем угодно, кроме себя самой. Эх! Ну, кто тянул её тогда за язык? Хотя, журналистка ей попалась, наверное, слишком приметливая. Просто не повезло. Тот факт, что её портрет оказался кому-то доступен - не настораживает. Информационная сеть империи - предмет её собственной гордости. Там можно раскопать всё, что угодно, если не лениться.
Виру тоже незачем отправляться в город. Свои вопросы в институте кристаллографии он решил. А ей о своих планах посещения театров и музеев лучше забыть. И скучать по Емле, где её персона ни у кого не вызывает ни какого интереса. Надо же, на этой опасной планете она намного свободней, чем тут - в благоустроенном столичном мире.
Вот эти мысли и крутит она в голове, бродя под ручку с мужем через полянки мимо перелесков и домиков пригорода. А разговаривают они тем временем на темы, которые ей смертельно надоели, о устройстве жизни в их империи.
- В общем, сообразил я, наконец, зачем нужно государство, - весело рассуждает супруг. - Для поддержания единства информационного пространства. Если бы не регулярное почтовое сообщение, не обмен новостями и научными данными, то планеты бы жили каждая сама по себе. Замкнулись в своих проблемах, и развитие технической мысли проходило бы медленней.
- Хороший посыл, - Раомина рада, что освободившийся от проблем кристаллографии разум благоверного не пребывает в праздности, а занялся постижением закономерностей государственного обустройства. - А какую еще информацию необходимо оперативно передавать, для того, чтобы удержать ситуацию в нужных нам рамках?
- Управленческую, ясное дело, - радостно, как студент на экзамене, отвечает Вир. - Так слушай дальше. Дело в том, что простые посыльные кораблики - это продукт космического кораблестроения, и если производить только их, то сама космическая отрасль окажется маленькой и замкнётся в круге узких задач. Чтобы этого не произошло - придуман флот. Для него строят много разного, летучего, и отрасль, получая заказы, развивается. Но этого мало, устаревшие корабли продаются для мирного использования - грузовозами, например, или для пассажирских линий.
Понимаешь, государство, аккумулируя и распределяя ресурсы нескольких планет, поддерживает направление, позволяющее техническому прогрессу двигаться вперёд.
Вот оно что! Под таким углом проблему императрице никто не представлял. Ну-ка, сменим ракурс.
- А вот в отношении флота есть ещё одно соображение. Люди, которые там сконцентрированы, надолго оказываются отвлечены от забот большого мира и помещены в условия, где без дисциплины и организованности не выжить. Кроме того, все они - персоны больших амбиций. И для их реализации в космосе созданы прекрасные условия. Карьерный рост, связанный с большой текучестью кадров - ну не выдерживает большинство регулярных возвращений в мир гравитации после длительного пребывания в невесомости. Многие из тех, кто прошёл через долгие вахты в пустоте или учения эскадр, стрельбы и смотры, потом спокойно занимают на поверхности благоустроенных планет тихие должности и с удовольствием вспоминают приключения молодости. Другие, преодолевая телесные слабости, дослуживаются до высоких постов, чтобы скоротать старость на пенсии. Им тоже есть, что вспомнить. А главное, они заняты делом, которому отдают частичку самих себя. Ну и не беспокоят остальных обывателей своей неуёмной энергией и стремлением к яркому самовыражению. Иными словами - флот - это ниша для тех, кто хочет погорячее.
- А оборонительная функция этого учреждения - чисто номинальная, - завершает её мысль супруг.
- Да. Сейчас, правда, халлаи немножко занимают внимание наших флотоводцев, но это, скорее косметическая проблема, чем реальная.
- Пожалуй. Слушай, но ведь для управления всем производством требуется информация, грубо говоря, из-под каждого резца, с каждой кассы каждой лавочки.
- Намного больше, - улыбается Раомина. - Практически любой шаг любого человека, начиная с первого крика и до последнего вдоха, - известен. Системы видеонаблюдения и данные с камер мобильных манипуляторов, все операции с деньгами или случаи прямого обмена - анализируется практически всё, что происходит. В принципе, любого можно уличить и наказать за самый пустяковый проступок. Что применяется крайне редко, как ты понимаешь.
- И кто же со всем этим справляется? С этим ураганом сведений?
- Автоматика. Совершенствование аналитических программ не останавливается ни на секунду. Понимаешь, значительная часть информации недостоверна, и немалые ресурсы процессоров затрачиваются на её восстановление или даже отбрасывание, - Чувствуется, что сев на своего излюбленного конька, императрица не собирается с него соскакивать. Но вдруг останавливается. - Прости, увлеклась. Так вот. Люди очень разные и каждому из них требуется что-то своё. Если бы мы взялись наказывать всех за любую провинность, то мир превратился бы в нечто, напоминающее урок строевой подготовки. Кстати выявлять преступления эта методология позволяет чуть ли не в момент появления замысла, а уж в момент злодеяния - точно.
- То есть преступность легко искоренить? - Вир смотрит на неё недоверчиво.
- Нет. Люди неисправимы. Профессиональных убийц и грабителей, ну и еще кое-какие разновидности вроде похитителей детей или террористов мы, конечно, изводим под корень, но воришки и мошенники - неотъемлемая часть общества, бороться с которыми должно само общество своими собственными силами. То есть люди, занятые охраной правопорядка и рядовые граждане.
- Постой, Ра, а сами вы, тайные координаторы, что, себя к этому обществу не относите?
- Мы живём в нём, но мы - правящая семья. Все ниточки от этого мира собраны в руках небольшой группы людей, достаточно осведомлённых, чтобы понять - реально управлять можно только негласно. Иначе общество станет сопротивляться, выяснять, как нам это удаётся, разбираться в механизмах и искать рычаги. И всё вскроется. Хорошо, если публично! А если другая команда задумает порулить? Пока не разберутся в том, насколько это трудоёмко, всё испортят.
- Так ваше семейство рулит из любви к людям, а не ради выгоды? - ехидничает Вир.
- Начинали, конечно, для себя. А потом, когда удалось заменить аппарат управления техникой, началось веселье. Изо всех щелей полезла этика. Причём в самом эгоистичном аспекте. Скажем, такой вариант: Упраздняем министерства, и начинаем оптимально организовывать деятельность тех, кто занят в реальном производстве и на транспорте. Но тогда само это производство придётся придерживать в развитии за счёт снижения производительности труда - ведь народ пойдет на фермы и фабрики. Творческие люди перестанут пользоваться поддержкой "ценителей", потому что, как ни крути, у тех, кто занят реальной работой интерес к искусству формируется иначе, чем у элитариев, раздувающихся от своей значимости.
Невольно исчезнут управленческие ошибки - вечная тема для журналистов. Иными словами, привычный мир рухнет. Средства массовой информации начнут задыхаться от недостатка источников скандалов и склок. И, чем чёрт не шутит, примутся сами эти склоки продуцировать, создавая себе кормовую базу. Это если по плохому сценарию считать, конечно, по которому обычно всё и идёт.
- Это, действительно, всё меняет. Может возникнуть что-то, похожее на первобытнообщинный строй, - Вир выглядит задумчиво.
- Возможно. Каждый завод или поместье - своя община, - Раомина соглашается скорее для того, чтобы поддержать восприимчивость собеседника, чем искренне. - Естественно, отсутствие для людей необходимости решать организационные вопросы на более высоком уровне разъест все привычные для нас иерархические композиции, отточенные тысячелетиями прогресса общества. Не получается у меня, да и ни у кого из нашей команды, предугадать, куда заведёт путь развития социума, построенного на столь глубоком взаимодействии человеческой эмоциональности и жёсткой машинной логики.
- А если за кормило возьмётся некто, целиком поглощённый собственным эгоизмом? - подначивает Вир.
- За него не так-то легко ухватиться, улыбается императрица. Чтобы с этим справиться, надо владеть программированием также легко и непринуждённо, как языком рефлекторных движений телом. Хотя, зная комплекс кодов, конечно, получится и просто порулить, но ведь тогда ничего не переделаешь. То есть будет, как у Рамидонки в пилотском кресле - полная иллюзия могущества без какого бы то ни было воздействия на ситуацию. Просто, все ресурсы, не использующиеся для поддержания устойчивого функционирования популяции будут поступать в распоряжение правителя, пока он в них не захлебнётся.
- Как императоры, которые сменяли друг друга в последние годы?
- Десятилетия. Нет, они вообще управляли только людьми, которые крайне слабо влияли на ситуацию. То есть даже поживиться толком им не удавалось. Так, купание в лучах славы и обеспеченная старость, если бы смогли до неё дожить. Реально - они решали задачу очищения общества от самой подлой и беспринципной его части, прежде всего - от самих себя. То есть работали в качестве коллекторов самой большой гадости - властолюбцев.
- Грустно, - Вир действительно помрачнел. - Тоскливо и безысходно. А что, не Емле дело обстоит точно так же?
- Не совсем. Понимаешь, там существует точно такая же автоматизированная система управления, как и в остальной империи, только она мне не подчиняется. Работает по алгоритмам, заданным твоими соотечественниками. Как бы микрокосм. Перехватывать управление я даже не пыталась, а данные читала беспрепятственно через домашние терминалы.
- Ну да, нам без неё туго бы пришлось, - суженый даже не удивлён. - Столько всего необходимо оперативно отслеживать, что никакого человеческого разума не хватит. И ведь люди не могут быть всегда одинаково внимательными и действовать безошибочно. Так что всё диспетчирование автоматизировано.
- Вот. Вы спокойно подчиняетесь машинам, потому, что это вам надо. А представь себе, что это стало бы известно имперской общественности. То, что все они пляшут под электронную дудку! Тут бы от одних самоубийств мир бы перевернулся, не говоря о психозах и неврастениях. Толпы народа крушили бы всё, что видели и потом города выглядели бы, как помойки.
- Боюсь, Ра, тут ты не права. Ребята из Роро ни капли бы не переживают.
- Ты не понял. В городах сосредоточено три четверти населения империи. И, как минимум, каждыё десятый из них мнит себя венцом творения и шествует в сторону собственной самореализации, не стесняясь, порой наступить на чужую голову или горло. Силы их разочарования, узнай они правду, мы и опасаемся. А проверять эту догадку экспериментально, неудобно как-то.
- Хм! Смелые социальные эксперименты проводите без сомнений, а правду людям сказать боитесь.
- Эксперименты управляемы и обратимы. А гнев толпы - штука многогранная. Конечно, направлять его - дело техники, но у наших вероятных противников, эта техника не хуже. Собственно, успехи нынешних руководителей, в основном, базируются именно на умении убедить большинство в том, что ему, этому большинству, остро необходимо именно то, что этим самым политикам удобно.
Некоторое время молча брели мимо забора, за которым козы ощипывали кустарники, потом напились воды из придорожного родника и поднялись на невысокий холм.
- Скучаю я по полётам, - вздохнула императрица. - Скорее бы обратно на Емлю.
- А зачем скучать? Летай. Я захватил крылатики, их специально разрабатывали для таких планет с лёгкой атмосферой. Они не пошли в большую серию из-за трудностей с обучением полёту, но у тебя-то это уже позади.
Покрепче взяв благоверного под ручку, Раомина заторопилась домой. Кажется, этот год будет отнюдь не таким скучным, как она себе представляла.
Глава 20 Райские кущи
Крылатики оказались заметно крупнее, чем те, к которым они привыкли на Емле. Меньше плотность атмосферы, следовательно, больше площадь крыльев, что тянет за собой изменения в механических мышцах. Однако приспособиться к ним и Виру и Раомине оказалось несложно. Жители окрестных строений быстро привыкли к виду парящих над ними крылатых человечков.
Освоившись в воздухе, стали предпринимать дальние путешествия. Дело в том, что скорость горизонтального полёта здесь получалась почти вдвое выше, чем в ксеноновой атмосфере, и шестьдесят километров в час - нормальный темп, не связанный с затратами огромных усилий. А радость свободного парения стала для императрицы настоящим вознаграждением. Она раньше просто не могла себе представить этого чувства раскованности, способности получать удовольствие просто от того, что движешься, наблюдая происходящее на поверхности планеты сверху. Отсюда вообще многое выглядит иначе.