— Сплошной пафос, — саркастически фыркнула шамаханская царица Серпень.
— А что же вы думали, — мгновенно отреагировал умудренный жизненным опытом Владлен. — Какая же это торжественная минута без пафоса? Например, моряки, когда спускают на воду корабль, предварительно разбивают о борт бутылку. Я же предлагаю эту самую бутылку «раздавить».
Владлен подвинул к себе небольшую спортивную сумку, с которой сегодня пришел на последнее занятие. Вжикнула «молния» — на столе появилась бутылка «Георгиевского» коньяка, три пластиковых стаканчика, пачка чипсов, запаянная нарезка сырокопченой колбасы, плитка черного шоколада и большой ярко-желтый лимон.
— Так о борт вроде бы разбивают бутылку шампанского. — Светлана Болотина решила блеснуть эрудицией.
— Девочка моя, шампанское — это газы, а от газов меня пучит, — без ложной скромности признался Зайкин.
Услышать такое из уст великого и ужасного стилиста, которого боготворит весь столичный бомонд и который за четыре месяца «дрессировки» не произнес ни одного лишнего слова, это была действительно минута откровения. Девушек сотряс приступ гомерического смеха.
Тем временем Владлен, не обращая внимания на вызванную его словами реакцию, отвернул пробку и наполнил стаканчики почти до краев благородным напитком.
— За вас, девчонки, за ваше большое плавание, — поднял свой «бокал» Зайкин. — И пусть при виде вас передохнут от зависти все буржуи со своими «клизмами»…
На Кубинском аэродроме царила сверх обычная суета — еще бы, готовился дальний перелет «Витязей» и «Соколов».
Основная группа российской делегации уже улетела в Бангкок. Им предстояло заранее подготовить павильон с выставочными образцами и развернуть технику на открытой площадке.
Летчики двух пилотажных групп собрались в курилке и оживленно переговаривались, обсуждая нехитрые новости повседневной жизни. Рассуждали в основном на тему возможных конкурентов российской техники. Никто при этом не упоминал о предстоящем перелете к Индийскому океану. Летчики, как никто другой, народ суеверный, имеющий множество примет, в которые свято верили все, от молодого лейтенанта до убеленного сединами маршала.
Обе девушки находились тут же, одетые, как и все пилоты, в темно-синие комбинезоны, специально пошитые к Таиландскому авиасалону и обозначенные яркими эмблемами Российских ВВС и пилотажной группы «Воздушные Витязи». Они стояли чуть в стороне, невольно слушая разговоры мужчин, иногда реагируя на их шутки улыбками.
Неожиданно возле курилки появился полковник Шостак.
— Становись. Стройся, — громогласно объявил Кирилл.
Едва летчики успели высыпать на плац и разделиться погруппно, тут же послышалось зычное:
— Смирно! Равнение налево!
К летчикам стремительно приближался незнакомый генерал с многочисленной свитой, большая часть которой состояла из местного начальства. Командир «Витязей» строевым шагом встал перед строем и, вскинув в приветствии руку, четко доложил:
— Товарищ генерал-майор, пилотажные группы «Воздушные Витязи» и «Соколы» построены. Докладывал командир «Витязей» полковник Шостак.
— Хорошо, — важно кивнул незнакомый военачальник. — Становись в строй, — и обратился к выстроившимся летчикам: — Здоров, молодцы.
Генерал хотел выглядеть со стороны эдаким свои парнем, отцом-командиром, но получалось из рук вон плохо. Фальшь проскальзывала во всем, начиная от его внешности, взгляда и заканчивая бравурной речью.
Летчики дружно гаркнули:
— Здрав… жела…м, това…щ генерал-майор!
— Я ваш временный начальник, назначен руководителем российской делегации в Бангкоке, генерал-майор Гончарин Артур Вячеславович. Как говорится, прошу любить и жаловать, — представился генерал и тут же добавил: — Впрочем, в армии можно обойтись и без этого, главное — четкое исполнение приказов. — Гончарин непроизвольно правой рукой взялся за козырек фуражки, сдвигая ее на затылок. — Перелет предстоит непростой, с посадкой в Новосибирске и дозаправкой в воздушном пространстве над Китайской Народной Республикой. Задание сложное, но здесь собрались опытные асы, поэтому не будем зацикливаться на деталях, — генерал прервался на короткую паузу, таким образом отделяя главное от общего. — Я сам действующий летчик, общий налет больше трех тысяч часов, так что пойду на «поводыре» «Ил-76». Будем действовать сплоченно и четко, все пройдет как надо.
После такого короткого, но яркого (как казалось самому оратору) спича Артур Вячеславович прошел вдоль строя, пожимая руки пилотам, в самых лучших начальственных устоявшихся традициях непрерывно сыпал шутками, острыми замечаниями, а зачастую ничего не значащими фразами.
Экипаж «тридцать третьего», как и положено по ранжиру, стоял в конце шеренги «Витязей». Несмотря на то что они стояли навытяжку, скосив глаза в сторону, девушки в деталях могли разглядеть приближавшегося к ним нового начальника. Генерал был среднего роста, со слегка обрюзгшей рыхлой фигурой. Лицо с морщинистыми набрякшими мешками под глазами и бурыми прожилками на щеках выдавало в нем человека, не сдержанного в общении с зеленым змием. Скабрезные шутки, которыми как горохом сыпал генерал, дополняли его портрет вовсе не с лучшей стороны.
Наконец очередь дошла и до женского экипажа.
— А, девушки! — радостно оскалился Гончарин, как будто речь шла о дополнении к его свите. Он внимательно и даже придирчиво оглядел каждую летчицу в отдельности, потом довольно хмыкнул и спросил: — График полета, девчата, жесткий. Выдержите?
— Так точно! — как командир экипажа звонко выпалила Наталья Серпень. — Из-за нас задержек не будет.
— Без задержек, говоришь? — проворчал генерал, его воспаленные глаза стали похотливо-маслянистыми. Внезапно он подмигнул обеим и хмыкнул: — Ну что ж, это вдохновляет. — Развернувшись к своей свите, генерал Гончарин гаркнул во всю мощь своих легких: — Вольно, все свободны! Встретимся завтра в небе, успеем еще надоесть друг другу.
— Откуда это чудо взялось? — удивленно спросил у Шостака Иван Бородин, глядя вслед удаляющемуся генералу. — Обычно начальство такого уровня нас не баловало, их все больше интересовали иностранные покупатели, а нам присылали шнырей, которые просили, чтобы изобразили все в елочку. Типа, сами мы не понимаем. Ну как же, привыкли думать, что без руководящей и направляющей земной шар перестанет вращаться.
— Чего он здесь? — рассеянно переспросил Кирилл. — Сам же слышал, он действующий летчик.
— Летчик-налетчик. Не смеши меня, — недовольно проворчал подполковник. — Чувствую, с этим начальником мы еще хлебнем березовой каши, да еще полной ложкой.
Но Шостак уже не слушал его, быстрым шагом приближаясь к летчицам. Девушки продолжали стоять на плацу, растерянные и пунцовые после пошлой шутки генерала.
— Серпень, не было времени поговорить с тобой за тот бой… — Приблизившись, Кирилл немного растерялся, он не знал, с чего начать разговор. Главное понял, девушек необходимо отвлечь, и чем скорее, тем лучше. — Хорошо ты меня тогда сделала, с одной ракеты завалила. А ведь я думал тебя переиграть, промахнись ты «Сайдвиндером», и победа, считай, моя. По-другому и быть не могло, «Як-28» в варианте перехватчика — зверь-машина. Двигатели отлажены, как швейцарские часы, плюс ракетный ускоритель. На горизонтальном полете я бы запросто ушел от «американца», а ты меня поймала на подъеме, не дала выбраться из «точки». Как говорится, «подло, но справедливо».
— Бой как бой, — позабыв о генерале, сдержанно произнесла Наталья. — А в хорошей игре всегда выигрывает тот, кто успевает первым заметить уязвимую точку противника и нанести по ней удар. Я не позволила вам зайти в хвост, а Светик… виновата, старший лейтенант Болотина вовремя ударила «Сайдвиндером».
— Вот и славно, девчата, — довольный своей находчивостью, улыбнулся Шостак. — У вас начинается дебют, будете действовать так же — и уже хорошо. Если возникнут непонятки, любые, — обращайтесь немедленно ко мне или к Ивану. Ну все. Пора. Сегодня нужно хорошенько отдохнуть, завтра тяжелый будет день.
Ощутив непонятную неловкость, Кирилл, не говоря ни слова, развернулся и поспешил вслед за остальными летчиками.
— Он нас назвал девчатами, — хмыкнула Болотина. — Кажется, дрогнуло сердце оловянного солдатика, раз нас приняли за своих.
— Welcome to mafia, — произнесла с обычным серьезным лицом Наталья…
* * *За четыре с половиной месяца службы в разведроте еще совсем недавние новобранцы заметно изменились, окрепли физически, в глазах и походке вместо растерянности появилась уверенность в себе.
Конечно, им было еще далеко до контрактников, но ребята вполне могли действовать осмысленно в группе под командой старослужащих.
Конечно, им было еще далеко до контрактников, но ребята вполне могли действовать осмысленно в группе под командой старослужащих.
Теперь, когда бывшие гражданские ощутили себя бойцами, наступило время для их настоящей обкатки.
Капитан Шувалов придирчиво оглядел выстроившихся морских пехотинцев, облаченных в мешковатые камуфляжные комбинезоны, обвешанные подсумками с запасными магазинами и ручными гранатами.
— Значит, так, орлы, сейчас проходите штурмовую полосу, на рубеже «ежовый коридор» по вам будет работать «ПК», пулемет будет бить настильным огнем боевыми патронами. Нянек над вами не будет, поэтому кто поднимет голову или задницу — в момент их лишится. Это ясно?
— Ясно, — нестройно ответил взвод, но следом кто-то из задней шеренги выкрикнул: — А если пулеметчик возьмет ниже?
— Не боись раньше времени, — усмехнулся Шувалов. — За роялем будет настоящий маэстро. Сам ротный будет вас «причесывать», так что не переживайте и, главное, не подводите своего крестного, то есть меня. Все, оглоеды, вперед на исходный рубеж…
В то время когда на полигоне проходила огневая обкатка молодых бойцов морской пехоты, в штабе дивизии генерал-майор Крутов знакомился с документами офицеров разведроты. Больше всего его внимание привлекло личное дело майора Давыдова, командира роты.
— Фронтовик, орденоносец, — листая папку с досье офицера, негромко перечислял генерал-майор. — Звезду Героя получал лично из рук самого президента. А в конце какая-то непонятная докладная прокурору округа, которая, если дать ход, попахивает не то что увольнением, а реальным сроком. Как же так?
— Очень просто, — с громким вздохом ответил особист дивизии. — Наш доблестный главный блюститель законности имеет на Гусара огромный зуб.
— Чего это они, бабу, что ли, не поделили, что такой крутой наезд? — усмехнулся Родион Крутов, пытаясь таким образом расположить к себе строевых офицеров.
Особист уже сообразил, что «перец из Москвы» приехал не топить командование дивизии, а разобраться по сути, поэтому говорил, как все было.
— ЧП в округе произошло в одном из островных гарнизонов старослужащих, подняли всю часть и устроили пьяный бунт, да еще с оружием. Наш доблестный «щитоносец» решил, что настал его звездный час и приказал Давыдову высадиться на остров и с ходу устроить кровавую харчевню. Гусар высадиться-то высадился, а штурмовать не стал, утром сам пошел в расположение бузотеров, прилично отмудохал зачинщиков, все-таки чемпион округа по рукопашному бою. И практически в одиночку подавил мятеж. Комдив его к ордену Мужества представил, а прокурор «телегу» накатал с десятком всяких пакостей, начиная от статьи «неподчинение вышестоящему командованию» и так дальше по нарастающей. Припомнил даже конфликт с фээсбэшниками.
— Ясно, — кивнул посерьезневший генерал, он уже успел заметить в личном деле отметку о пребывании офицера под следствием.
— Между прочим, Денис лично знаком с министром обороны, и тот его рекомендовал для поступления в Академию, — совершенно не к месту заметил комдив. Последние события вогнали его в состояние гроги, ничего удивительного, когда карьерный рост может в любой момент накрыться медным тазом. — А насчет ФСБ, так это он в прошлом году выполнял их задание за рубежом.
— Задание? — переспросил Крутов, в досье никаких отметок о задании ФСБ не было. — Какое?
— Не знаю, — пожал плечами комдив. — Мы тут не имеем должного уровня допуска.
— Ладно, с этим позже разберемся. А как непосредственную службу несет Герой России?
— Он подобрал в свою роту офицеров под стать себе, фанаты спецназа. Его зам Шувалов — тот вообще помешанный на всяких нин-дзюцу и бойцов этому делу обучает. Вот поэтому рота и ходит в лучших на флоте уже который год. А офицеры организовали еще нечто вроде закрытого клуба, где оттачивают свое мастерство. Настоящие профи, — не без гордости произнес особист.
— Очень интересно, — улыбнулся генерал-майор, хотя его глаза оставались совершенно серьезными и задумчивыми…
Часть II Время разбрасывать камни
Глава 1 В нашу гавань заходили корабли
Двухмоторный белоснежный «Хокай», самолет дальней радиолокационной разведки с плоским бликом антенны радара над фюзеляжем, пробежавшись по стальной палубе авианосца «Нимитц», проворно взмыл над темно-бирюзовыми волнами Индийского океана.
Позади осталась угловатая громада атомного авианосца, на палубе которого развернулось дежурное звено истребителей «Р-18» «Хорнет». Командир летающего локатора тянул самолет на рабочую высоту в тридцать тысяч футов. Сейчас из кабины были видны курсирующие корабли боевого охранения.
Адмирал Нильсон, чудом удержавшись «на плаву», теперь безжалостно спускал по семь шкур с подчиненных. За время перехода с Тихого океана в Индийский он девять раз объявлял пожарную тревогу, еще четыре раза матросы из трюмных команд «боролись» с пробоинами.
Корабли эскорта то и дело получали команду провести поиск подводной лодки в активном режиме.
Невидимые лучи сонаров дырявили океанскую толщу, а небо контролировали постоянно висящие над авианосцем «Хокаи». Ни о какой секретности передвижения ударной авиагруппы не могло быть и речи, зато адмирал был уверен, что никакой «медведь» или «бекфайер» не подберется к «Нимитцу» на дистанцию пуска противокорабельной ракеты.
Находясь в Вашингтоне, Ричард Нильсон побывал не только в министерстве военно-морского флота, но также встретился с одним своим старинным приятелем — когда-то они вместе спасались с тонущего транспорта, подорванного боевыми пловцами Вьетконга. Молодой лейтенант тогда на себе вытащил товарища по несчастью из воды, затянутой толстым слоем дизельного топлива, вылившегося из раскуроченных танков. Нильсон спас жизнь обессиленному товарищу, и тот об этом никогда не забывал.
И сейчас тот стал важным человеком, в Вашингтоне он возглавлял сенатский комитет по обороне.
Узнав, что Ричард Нильсон прилетел в столицу, старинный друг пригласил адмирала на обед домой. Пока индейка подрумянивала свои бока в духовке повара-креола, мужчины коротали время на открытой веранде в тени большого фонтана, единственном спасении в жаркий день.
— Ты, Ричард, хороший моряк, и я горжусь тем, что знаком с тобой почти сорок лет, — держа в руке высокий бокал с аперитивом, сенатор завел разговор в своей обычной манере без выкрутасов. — Но, к сожалению, время неумолимый враг. Время адмирала Нильсона закончилось, пришла пора уступить место молодым.
— А как же я? — сдавленным голосом выдавил Ричард. — Вся моя жизнь ушла на служение идеалам звездно-полосатого флага… У меня ведь даже нет семьи…
— Все это мне известно, дружище, — важно оттопырил мясистую губу сенатор. — Более того, скажу тебе, что бросаться такими кадрами было бы неоправданным расточительством. А политика нашей страны, как ты знаешь, — разумное использование всех ресурсов. Мы даже вооружение, снятое по международным договорам, не уничтожаем, как русские, а отправляем на хранение. Ведь из договора всегда можно выйти.
— Я не понял в отношении меня, — сухо произнес Ричард.
— Есть мнение предложить тебе должность инспектора при нашем комитете. Эта должность будет куда выше твоей нынешней. Смысл тебе известен — проверять боеготовность флотов. Вернее сказать, искать упущения на кораблях и флотилиях. Тебе, думаю, матерому морскому волку, это не составит труда.
— Я согласен, — с кадетским энтузиазмом выпалил покрасневший от терзавших его душевных мук адмирал, он еще хорошо помнил тот ужас, что наводили инспектора сенатских комиссий.
— Подожди, Ричард, — остудил его сенатор. — Есть одно «но», на эту должность я тебя могу взять только при одном условии — если с морской службы уйдешь с почетом, а не как сейчас. В противном случае могут возникнуть нелицеприятные слухи о мести опального адмирала бывшим коллегам. Ты ведь сам понимаешь — нет лучшей почвы для грандиозного скандала, чем буря в стакане. А это никому не нужно, плохо для политического имиджа.
На том они и порешили, адмирал уходит в очередной поход, проводит его блестяще, по возвращении с почетом уходит на покой и переезжает в Вашингтон, где его ждет большой кабинет и обширный штат помощников.
Впрочем, финальный поход не оказался «прогулкой по парку». Авианосной группе «Нимитца» было поручено выйти из Перл-Харбора и направиться в Бангкок. Встав на рейде столицы Таиланда, провести испытания «Сафари» и обеспечить поддержку делегации США на проходящем в Бангкоке авиасалоне. Несмотря на то что сотрудники делегации были подобраны давно и отлично знали свои обязанности, над ними был поставлен также командир авианесущей группы. Весь этот поход напоминал движение по минному полю, одна ошибка могла вылиться в позорное увольнение. Вопрос сейчас стоял именно так. И адмирал Нильсон принял вызов…