– Особого ничего. Но небольшое дельце у меня утром есть. Понимаешь ли, дорогая, забыл тебе вчера сказать, но сегодня утром приезжает из Таллина небезызвестный тебе мой приятель Андрей. Мы договорились, что как только он прямо с поезда заедет к тетке, которая около нас живет, он мне звонит, и мы встречаемся в «Салюте». Посидим пару часов, обсудим наши дальнейшие планы с книгой, попьем чайку, съедим по кусочку понравившегося нам швейцарского торта с прослойкой из мороженого, а потом я к тебе подгребу. Так что иди вначале сама к родителям, благо, что рядом, и жди меня там. Если что-то срочное, то звони по мобильнику, и я тут же буду, «как штык». А мне, кровь из носу, нужно с ним сегодня встретиться, чтобы не терять зря много времени. Да, забыл тебе еще сказать, я тут с твоим отцом разговаривал на днях. У них что-то невероятное происходит. Представляешь, их номер телефона внесли в рекламу автомагазина, так они просто осатанели от звонков покупателей. Я дал ему телефон Людмилы Романюк – адвокатши, которую ты прекрасно знаешь, чтобы она помогла им справиться безболезненно с этим вопросом. Так что если вдруг она будет у них дома, не удивляйся, ладно?
– Ладно, так и сделаем. Правда, если Людмила у них, мне наверняка не удастся поговорить о наших проблемах. Вот всегда ты так поступаешь, как только с Ковуном встретишься, сразу обо всем забываешь. Что за напасть такая? Прямо как две бабы, всем знакомым кости перемываете, что ли? Не надоело еще? Пора, думаю, кончать.
Часов в одиннадцать Ольга, надев новые, недавно приобретенные в бывшей «Польской моде», а ныне – «Холдинг-центре» голубые джинсы и розовый пиджачок со стилизованным цветком в петлице, направилась к своим родителям. А Олег остался дома ждать звонка Андрея, который, по его подсчетам, как раз должен был появиться у тетки где-то в это время.
Поднявшись на восьмой этаж, она нажала кнопку звонка с правой стороны знакомой до боли двери сооруженного соседом Яшей тамбура перед входной дверью квартиры родителей. Открыла мать. По тому, что она наскоро поздоровалась с дочкой и шаркающей походкой, переваливаясь из стороны в сторону, быстро удалилась в гостиную, оставив дочь в прихожей, Ольга поняла, что дома у родителей кто-то еще есть. Сняв туфли и надев махровые тапочки, которые она привезла родителям когда-то из Америки, где была в командировке в Стэнфордском университете, и прошествовав в гостиную, Ольга поняла, что угадала.
За большим обеденным полированным столом, заваленным папками с бумагами, сидел ее отец – Александр Иванович. Он работал над книгой о своей партизанской юности вместе с фронтовым товарищем – сокурсником по ИФЛИ, жившим теперь в Америке, Феликсом Курлатом. Пребывание того в Штатах, конечно, создавало немало дополнительных сложностей, в частности, связанных с бесконечными и дорогими звонками по телефону. Однако в данном случае Александр Иванович решил взять на себя основную часть работы. А некоторые неизвестные ему детали или события, которые он запамятовал, выяснял у Феликса. Бесконечные звонки желающих приобрести запчасти для автомобилей в магазине, рекламные реквизиты которого случайно завязались на домашний телефон Ольгиного отца, создали ему невероятные сложности в работе. Мало того, что приходилось по многу раз просто выключать из розетки телефонный аппарат, так еще и звонить Курлату в Америку не было никакой возможности. Причем весь этот телефонный кошмар продолжался уже довольно долго. Работа над книгой «Командос (Люди особого назначения)», посвященной студентам, ставшим бойцами Отдельной мотострелковой бригады особого назначения – ОМСБОНА, которые в лесах Белоруссии вели «рельсовую войну», создавали партизанские отряды, казнили предателей и даже умудрились взорвать гауляйтера, подложив ему под подушку мину, шла медленно. Это очень раздражало Александра Ивановича, который был сегодня явно не в духе.
Сдвинув горы книг, громадные папки с бумагами и стопки чистых белых листов, которые он еще не успел исписать своим малопонятным для многих почерком, он, нахмурившись, сидел у края стола, время от времени помешивая миниатюрной позолоченной ложечкой давно остывший чай в своей большой чайной чашке. В небольшой нише возле двери в комнату, рядом с маленьким телевизором «Сони», в глубоком кресле светло-зеленого цвета уютно разместилась адвокатша Людмила в своем песочном костюмчике с приколотой на левом лацкане пиджака привлекающей внимание большой переливающейся брошью от Сваровски. На мягком стуле такого же цвета, возле массивной, чуть ли не до самого окна, стенки, уставленной старинными фолиантами и книгами самого Александра Ивановича, напряженно слушала их разговор Татьяна Алексеевна. Разговор, по всей вероятности, только начался. Поэтому Ольга, присевшая в кресло напротив Людмилы, застеленное маленьким шерстяным темно-бордового цвета ковриком, можно сказать, пришла в самое нужное время. И была довольна, что ей не придется переспрашивать все у родителей.
– Понимаете, – начала Людмила в своей привычной манере говорить быстро-быстро, при этом интонацией пытаясь придать особую значимость своим словам, – в настоящее время количество справедливых исков, поданных в суды Москвой и москвичами в связи с известным вам «электрошоком», устроенным недавно столице и ряду других городов страны РАО «ЕЭС России», еще раз подтверждает справедливость вывода о том, что буквально на наших глазах в правовом отношении Россия действительно становится неотъемлемой частью цивилизованного европейского и мирового сообщества. Я уже не раз говорила и заявляла об этом в своих выступлениях по телевидению, да и в суде конечно же.
Во всяком случае, – подчеркнула она с особым выражением, – это, на мой взгляд, наглядно свидетельствует, что граждане страны стали уверенно и активно преодолевать внедренные многолетним беспределом «совковые» стереотипы, перестают опасаться мести госорганов и организаций себе и своей семье. Наконец-то через столько лет, прошедших с начала перестройки и реформирования страны, к людям стало приходить осознание того, что старое время окончательно и бесповоротно уходит в Лету. И того, что без участия самих граждан в России никогда не построить реальное гражданское общество. То самое общество, с присущими ему правовыми формами и методами решения спорных вопросов, без реального контроля со стороны которого наглый российский чиновник, как был, так и останется безответственен. Законопослушные же граждане, коих, несмотря на все утверждения, в стране все же подавляющее большинство, всегда будут выглядеть назойливыми, мешающимися под ногами просителями и посетителями…
Этими словами Людмила закончила свое вступительное слово, к которому явно готовилась, пытаясь произвести нужный эффект на известного ученого-историка. Судя по реакции Александра Ивановича, ей это неплохо удалось. Он даже заметно повеселел, в привычной для него манере стал расспрашивать ее о годах учебы, о преподавателях, кое-кого из которых он знал, рассказывать о своих знакомых юристах, имена которых Людмила могла знать только по книгам и учебникам. Затем Татьяна Алексеевна принесла ей чашку растворимого кофе с домашними маленькими аппетитными рогаликами, показала несколько недавно изданных книг мужа и даже обратила внимание Людмилы на большую фарфоровую вазу с его портретом, подаренную ученому в шестидесятилетний юбилей вице-президентом Академии наук Казахстана академиком Байдабеком Тулепбаевым, одним из первых и лучших учеников Александра Ивановича. Затем разговор плавно перешел вновь к проблеме, волнующей в настоящий момент семью Усольцевых. Ольга молчала. Начала вновь Людмила.
– С вашего позволения, – сказала она, явно подражая академической манере изложения, – ко всему сказанному прежде я бы, пожалуй, добавила, что в первые годы демократических реформ, не особенно-то и веря в возможность реальных изменений, знаю по практике, в суды различных инстанций со своими злободневными вопросами и проблемами обращалось не такое уж большое количество хозяйственников, юридических и физических лиц. Но сегодня в этой сфере жизнедеятельности российского общества, как и везде, обстановка постепенно меняется в лучшую сторону. А судебные иски, особенно если они умело и грамотно составлены и поданы адвокатами, становятся на самом деле серьезным дисциплинирующим и сдерживающим фактором, способным на деле остановить и останавливающим рьяных исполнителей, холопствующих бюрократов, безответственных чиновников.
Я готова вам помочь в деле, о котором скороговоркой сказал мне Олег по телефону и в связи с которым вы попросили меня прийти сегодня, чтобы проконсультировать вас по данной проблеме, причем абсолютно безвозмездно, что в наши дни, скажу вам честно, бывает крайне редко. Но из уважения к вам и вашей семье, дружбу с которой я очень высоко ценю…
– Ну зачем же так. Мы далеко не бедные люди, дорогая Людочка, хотя нынешние времена не самые лучшие для науки и ученых, но, думаю, разговор об этом у нас с вами впереди, – прервал ее Александр Иванович. – Так что давайте не будем растекаться мыслью по древу, как говорили раньше, а обратимся к нашей реальной проблеме. У многих людей моего поколения сегодня зачастую возникает и немало вопросов, так скажем, бытового плана и уровня. Не таких сложных и запутанных, как может показаться на первый взгляд, но тем не менее и не таких простых, заставляющих их сомневаться, стоит ли для их разрешения обращаться в суд, колебаться, не проявлять особой решительности. Вы меня, надеюсь, хорошо понимаете?
– Конечно, конечно, Александр Иванович, не волнуйтесь, продолжайте, пожалуйста. В чем суть вопроса?
– Чтобы не быть голословным, приведу самый что ни на есть конкретный пример. А вы, основываясь на знании законов и на собственном многогранном опыте, подскажите нам, как быть в таком, например как у нас, случае. История эта, дорогая Людочка, началась у нас больше года назад. Как-то рано утром в нашей квартире неожиданно раздался телефонный звонок. Из-за напряженной умственной работы уже много лет меня мучает бессонница. Поэтому ранние телефонные звонки не только раздражают, но и пугают. Все наши знакомые прекрасно знают об этом и не беспокоят нас обычно по пустякам, особенно в такое время. Разбудивший нас неизвестный стал активно требовать сведений о наличии внушительного списка запчастей и аксессуаров к своей иномарке и даже отказывался выслушивать все мои объяснения. В конце концов нам все же удалось, не с первого раза, конечно, сообщить непрошенному «звонарю», что он явно ошибся телефонным номером. Однако вскоре за этим последовал другой подобный звонок, потом третий, четвертый, пятый. Пришлось, поднимая ежеминутно трубку, вежливо отказывать и этим авторам звонков, а потом и многим другим. Самое интересное, что количество звонков с аналогичными просьбами, несмотря на нашу с женой надежду, не уменьшалось, а, можно сказать, нарастало, как снежный ком. Причем вопросы всех звонивших были не менее требовательными, чем в первый раз.
В своей телефонной борьбе с неожиданно свалившимися на нашу голову автолюбителями на некоторое время мы попросту отключали свой телефон. Потом, несмотря на звонки, не брали трубку, использовали многие другие «подручные» приемы. Все было напрасно. Тем более что в наш век, как известно, невозможно долго жить без этого средства общения. А мне тем более звонят же и аспиранты, и коллеги по институту, да и друзья, которых тоже немало. И потому, как только мы включали аппарат, звонки вновь обрушивались на нас с невероятной силой, превращая в настоящий кошмар нашу доселе спокойную, размеренную домашнюю жизнь. Так вот, когда число звонивших автомобилистов перевалило за несколько десятков, мы с женой, устав от бесконечных ответов, осторожно начали выяснять причину такого явно нездорового интереса автолюбителей к нашему телефонному номеру и в результате все же установили его истоки. А именно: по абсолютно неведомой нам причине семь злополучных цифр нашего телефонного номера оказались внесенными в рекламные проспекты широко распространенной и не менее, оказывается, широко известной в столице сети магазинов автозапчастей с броским названием «Кэмп». Ситуация, согласитесь, Людочка, для нас совсем новая. Мы ничего не имеем против запчастей для авто. Но подскажите, что нужно делать, чтобы вернуть нам покой?
– Вы что-нибудь предпринимали за это время? – строго спросила Людмила, раскрыв свой блокнот и напряженно глядя в глаза Александру Ивановичу, в то же время поглядывая иногда в сторону Татьяны Алексеевны.
– Папа, какой кошмар, я даже не подозревала, – вымолвила в сердцах Ольга, пристально глядя на Людмилу. – Людочка, помоги уж, посодействуй, если возможно, очень тебя прошу. Я-то думала, звоню часто, звоню, а у вас все время занято. Ну, думаю, опять отец на телефон сел. Это же часто у вас бывает. Особенно если он в издательство звонит. А тут, оказывается, такое, что даже в голову не могло прийти. Только маме доводилось до нас дозвониться. И Гена говорит, что как ни позвонит, всегда занято. Вот, оказывается, в чем дело. Ужас просто!
– Никого ужаса, Оля, здесь нет. К сожалению, для нашего времени довольно заурядная ситуация, с которой мне приходится сталкиваться чуть ли не каждый день. Все поправимо. И я сделаю все возможное, чтобы такое не повторилось. А в награду за мои труды вы, Александр Иванович, подарите мне свою новую книгу, над которой можете спокойно продолжать работать. Жаль, конечно, что ко мне вы обратились по прошествии столького времени. Как говорит мой муж, скромность в армии равноценна трусости. В наших условиях не нужно проявлять интеллигентскую скромность. На мой взгляд, любой мало-мальски грамотный адвокат без особого труда выиграл бы в суде ваше дело, что не поздно сделать и сейчас. Я думаю, мы поступим таким образом. Имейте также в виду и то обстоятельство, что в нашем конкретном случае особого значения не имеют ни ваша степень доктора наук, ни звание профессора и академика, ни участие в Великой Отечественной войне и обороне Москвы, ни пенсионный возраст, если вы считаете, что это нужно будет обязательно указать. Знайте, перед судом в нашей стране, слава богу, ныне все равны, независимо от прежних заслуг и званий, не то что раньше. Главное здесь вовсе не это. А то, например, что вам, как гражданину Российской Федерации, магазином «Кэмп» был нанесен заметный моральный ущерб, а также серьезный вред здоровью – вашему и ваших близких. Моральный ущерб, причиненный «Автозапчастями», вы можете сегодня оценить, как говорится, по своему собственному разумению, указав непременно сумму в своем исковом заявлении. Его нужно предъявить в суд общей юрисдикции по месту регистрации беспокоившей вас в течение года фирмы. Поэтому времени, как я полагаю, у нас еще немного есть. Так ведь?
Нам важно доказать, что после круглосуточных звонков по вашему телефону у вас серьезно ухудшилось здоровье. Это достигается, прежде всего, путем предъявления соответствующих справок ВКК, а также, возможно, документальным подтверждением того, какие были израсходованы денежные средства на лечение, лекарства, медицинские процедуры, путевку в санаторий, оплату вызовов на дом врачей и другие материальные затраты, связанные с нервотрепкой в пожилом возрасте, спровоцированной «Автокэмпом». Не волнуйтесь, вам самому добывать эти документы не придется, все это, с вашего позволения, разыщу и представлю соответствующим образом в суде я сама.
– А что, разве от того, насколько юридически грамотно составлено исковое заявление в суд, очень многое зависит? Разве судьям недостаточно содержания перечисленных фактов, событий, их еще будет волновать и форма такого заявления? Она что, имеет такое большое значение? – удивившись такому повороту разговора, спросила Ольга, подумав про себя, что же за сухая зануда эта Людмила. Говорит вроде правильные вещи, но так сухо, скупо, что «мухи дохнут на лету», как говорится.
– А как же, конечно, имеет, и еще какое, – серьезно ответила ей Людмила. – Скажу больше: грамотный, во всех смыслах юридически выверенный иск в суд можно, конечно, с небольшой натяжкой, считать половиной выигрыша судебного спора. Иск – это очень серьезное дело, в немалой степени показывающее уровень профессионализма адвоката в первую очередь. По этому пути мы с вами и пойдем в ближайшее время.
– Ты думаешь, Люда, это все реально?
– Более чем… В этот момент звонок, прозвучавший в дверь, прервал их затянувшийся юридический диспут.
– Это Олег, мам, не волнуйся, он как раз обещал зайти. Пойду открою, – сказала Ольга, поспешно вскочив со своего места, подумав при этом, что уже спала с открытыми глазами от речей занудной буквоедши-адвокатши.
– Ну, как у вас, все в порядке? – едва перешагнув через порог, спросил Олег своим громким голосом. – Что касается меня, то встреча с Андреем прошла, как говорится, на самом высоком уровне. Обо всем договорились. Руки чешутся, так хочется работать. А что, Людмила здесь? Ну и прекрасно. Все разъяснила тестю или еще только собирается? Отлично. Тогда у меня есть для вас, девочки, прекрасный план. Сейчас зайду в комнату и все вам поведаю без утайки, как говорила делегат партийного съезда повар-швея с Крайнего Севера, у которой я брал когда-то интервью.
Напевая себе под нос мотивчик любимой песни Высоцкого, явно не нравившейся Александру Ивановичу, Олег со словами «а на левой груди профиль Сталина, а на правой – Маринка анфас» в прекрасном настроении зашел в гостиную. Людмила сразу заулыбалась, а теща, вскочив со стула, тут же захлопотала.
– Олежек, может, ты чайку хочешь? У нас для тебя и торт есть, твой любимый «Прага». Сегодня аспирантка утром рано была у Александра Ивановича, наверное, знаешь, – Раминта из Литвы. Принесла. А твой тесть, он же всегда о тебе помнит, сказал, чтоб тебе непременно оставили не меньше половины. Зная, что Ольга придет, я даже завернула в пакет, чтобы она отнесла тебе домой. Думала, а вдруг не зайдешь. Так что усаживайся.