— Да-да, я тоже так думаю, спасибо, Денис, — кивнула Галя. — Идиотов действительно хватает в наше время… и идиоток тоже, — тихо добавила она, но молодой человек ее уже не услышал. Перепрыгивая через ступеньки, он заторопился на рабочее место.
— Эй, дорогуша, что ты бормочешь себе под нос? — спросила Люсьена. — С подругой поделиться не хочешь? И вообще, что ты думаешь по этому поводу?
— Я думаю: за каким дьяволом мы связались со всей этой потусторонней чертовщиной, две идиотки? — проворчала Галя и залпом выпила давно остывший кофе. — Фу, какая гадость, — сморщилась она и громко крикнула официантке: — Девушка, можно вас на минутку?
Та подошла к столу и приветливо улыбнулась:
— Я слушаю. Что-то желаете еще?
— Да, желаю… коньяку, — кивнула Галина головой. — Для начала — сто пятьдесят грамм, и неразбавленного.
— Но мы не торгуем спиртными напитками, — виновато ответила та. — У нас кафе, а не ресторан.
— Не торгуете? Жаль, — вздохнула Галина. — Коньячок сейчас был бы очень кстати… Тогда давайте счет, больше нам у вас делать нечего.
Глава 10
— Да, мы должны были встретиться с Анфисой тем вечером, у меня были билеты на концерт в Театр эстрады, — не стал отрицать Владимир. — Я прождал ее до третьего звонка, но она не пришла. Ее мобильный был недоступен, и мне пришлось идти на концерт одному. Потом было два дня выходных, и я уезжал с друзьями за город, мы ходили на лыжах. В понедельник Анфиса не вышла на работу, и я подумал, что она заболела. Я позвонил ей, но ее трубка по-прежнему была недоступна.
— А на домашний номер вы разве не могли позвонить? — спросила Галина.
— Вам это может показаться смешным, но я не знаю ее домашнего номера, — пожал плечами молодой человек. — Мы всегда общались только по мобильному, да и то редко, ведь почти каждый день виделись на работе. Мне кажется, в наше время это вполне нормально и привычно. Вы не согласны?
— Наверное, вы правы. Я сама уже не помню, когда разговаривала с кем-нибудь из своих друзей по домашнему телефону, — улыбнулась Галина. — Век технического прогресса.
— Владимир, а когда вы узнали, что Анфиса пропала? — вклинилась в разговор Люсьена.
— Об этом я узнал в среду, когда к нам в отдел явился следователь, — ответил тот. — Признаюсь честно, меня это известие настолько шокировало, что я долго не мог прийти в себя. Сразу же вспомнился наш разговор у кладбища…
— Что за разговор?
— В тот день, когда хоронили Кирилла Николаевича, нашего шефа, Анфиса сделала странное заявление. Настолько странное, что мы с Виктором долго не могли понять, что же произошло.
— А вот с этого места поподробнее, пожалуйста, — напряглась Галина. — Что это было за заявление?
— Анфиса сказала о своей уверенности в том, что Кирилла Николаевича убили!
— Даже так?! — девушка округлила глаза. — И как она объяснила свою уверенность?
— Тем, что не мог такой молодой и крепкий мужчина умереть от сердечного приступа. Мол, если бы у шефа болело сердце, она бы об этом обязательно знала. Ведь тогда ему потребовалось бы лекарство. У него был гастрит, и Анфиса всегда напоминала ему, чтобы он не забыл выпить таблетку.
— Странное объяснение, — пробормотала Галя. — И не совсем убедительное, вы не находите?
— Нахожу, очень странное, мы с Виктором Анфисе так и сказали, только она и слушать нас не захотела.
— Больше она вам ничего не говорила? Она назвала только эту причину?
— Нет, больше она ничего не говорила. Я не знаю, только ли в этом причина ее уверенности в неестественности смерти Кирилла Николаевича. Я просто передаю то, что услышал от Анфисы своими ушами. Короче говоря, когда мы с Виктором попытались убедить ее в обратном, она даже рассердилась. Возможно, она знала что-то еще, уж слишком упрямо стояла на своем, но утверждать это я не берусь. А когда мой друг как бы в шутку предупредил ее, чтобы она, не дай бог, кому-нибудь еще не ляпнула о своем открытии, она вдруг резко оборвала разговор и заторопилась домой. Даже на поминки не поехала, сказала, что не может, потому что у нее мама болеет. Я предложил подвезти ее на своей машине, но она отказалась, придумав какой-то неправдоподобный аргумент, и побежала к автобусной остановке.
— Что за аргумент?
— Почему-то она соврала, что ее укачивает в машине, хотя я прекрасно знаю, что это не так. После работы я часто подвозил Анфису домой и ничего подобного не замечал, — Владимир пожал плечами.
— Галя, помнишь, Нина Ивановна говорила, что как раз в день похорон Ступина Анфиса кому-то заявила по телефону, что его сердечный приступ был спровоцирован? — напомнила Люсьена.
— Да-да, прекрасно помню, — задумчиво ответила Галина. — Как раз… об этом и думаю. Значит, все-таки интуиция меня не подвела, я права… И как же мне это все не нравится! — вздохнула она. — Узел, вместо того чтобы распутываться, похоже, затягивается все туже…
— А кому еще Анфиса сообщила о своих подозрениях? — напрягся Владимир. — Может быть, этот человек и является причиной ее исчезновения?
— К сожалению, нам об этом ничего не известно, — пожала Люсьена плечами. — Мать девушки не знает, с кем она беседовала. Анфиса придумала байку о каком-то новом детективе, его сюжет они якобы и обсуждали с подругой.
— Имени подруги мать, конечно же, не спросила. Когда я разговаривала с подружками сегодня, никто не признался, что Анфиса говорила им о неестественной смерти Ступина, — вклинилась Галина. — Да это и понятно, я бы тоже не призналась… Звонит какая-то незнакомая тетка, представляется частным детективом и начинает задавать вопросы… А откуда известно, что она действительно детектив, которого наняла мать пропавшей девушки? Я только потом поняла, что сделала большую ошибку, теперь вряд ли удастся ее исправить. Нужно было не по телефону разговаривать с подругами Анфисы, а поехать к каждой из них и пообщаться тет-а-тет. Теперь-то они вряд ли захотят со мной откровенничать, но все равно, я попробую. До одной девушки, которая, со слов Нины Ивановны, была самой близкой подругой Анфисы, мы вообще не смогли дозвониться. Ее Марина зовут. Вы ее знаете? — спросила она у молодого человека.
— Я слышал о ней от Анфисы, но вот видеть не приходилось.
— А что вам говорила о ней Анфиса?
— Один раз я подвозил ее домой. Анфисе позвонили на мобильный телефон. Она поговорила минут пять, что-то там о курсовой работе они болтали, а когда Анфиса отключила трубку, сказала мне, что звонила ее близкая подружка Марина. Вот, собственно, и все, что я знаю.
— А позже, уже после похорон, вы разговаривали с Анфисой на эту тему? — поинтересовалась Люсьена. — Я имею в виду, о ее уверенности в том, что ее шефа убили?
— Нет, — он отрицательно покачал головой. — Если честно, я боялся возобновлять беседы на эту тему, уж слишком она неприятная… я бы даже сказал, скользкая. Анфиса тоже к этому больше не возвращалась и сделала вид, словно бы ничего и не было. Потом, и времени-то у нас на такие разговоры не было, я тогда на работе задерживался допоздна, а Анфиса уезжала раньше, и наедине нам как-то не удавалось побыть. Декабрь, конец года, на работе, естественно, аврал. Все отделы стараются завершить начатую работу до праздников, чтобы отдыхать со спокойной душой. Еще и смерть шефа всех из колеи выбила, народ никак сосредоточиться не может. Целыми днями разговоры только об одном: что теперь будет с компанией? Как-то все одно к одному, а работу все равно было необходимо выполнять, поэтому на все остальное времени совершенно не оставалось. Когда мне принесли билеты на концерт, я взял их лишь потому, что они были на вечер пятницы, перед выходными. В четверг мы договорились с Анфисой, что встретимся на следующий день у Театра эстрады. По пятницам она обычно учится и уходит с работы сразу же после обеда, поэтому я хотел заехать за ней. Но она сказала, чтобы я не беспокоился на этот счет, а ждал ее возле театра. Якобы ей требовалось заскочить в институт, отдать подруге конспекты, на занятия она не пойдет, а приедет прямо к театру. Как я уже говорил, я прождал ее до третьего звонка, но она так и не появилась.
— А вы рассказали обо всем этом следователю? — поинтересовалась Галина. — Я имею в виду, о странном заявлении Анфисы?
— А как же? Конечно, рассказал, мне скрывать нечего, — с удивлением ответил Владимир. — Как бы я мог смолчать, если после этого девушка пропала? Я с ней встречался не так уж давно, всего полтора месяца, но все равно чувствую себя весьма неуютно, словно я в чем-то виноват, — откровенно признался он. — Еще следователь смотрит на меня с каким-то подозрением…
— У них работа такая — всех подозревать, на это не стоит обращать внимания.
— Как можно не обращать внимания, когда на тебя смотрят, как на преступника? — возмутился Владимир. — Никогда не чувствовал себя столь отвратительно! Этот следователь не очень приятный тип, и скажу откровенно, он мне совсем не понравился.
— У них работа такая — всех подозревать, на это не стоит обращать внимания.
— Как можно не обращать внимания, когда на тебя смотрят, как на преступника? — возмутился Владимир. — Никогда не чувствовал себя столь отвратительно! Этот следователь не очень приятный тип, и скажу откровенно, он мне совсем не понравился.
— Почему?
— Разве можно так с людьми разговаривать? Представляете, он, уходя, ехидно так улыбнулся и сказал: «Я с вами не прощаюсь, уверен, что мы еще обязательно встретимся». Вот уж радости-то мне — снова с ним встречаться! — воскликнул Владимир. — По его тону мне сразу стало понятно, что он меня в чем-то подозревает. Двадцать восемь лет на свете прожил, но так гадко на душе у меня еще никогда не было. А теперь вот и вы пришли.
— С нами вам тоже неприятно разговаривать? — прищурилась Галина.
— Не в этом дело, с вами мне как раз приятно беседовать, вы очень милые девушки, — возразил молодой человек. — Просто все же зависит от темы разговора. А наша с вами тема не очень-то приятная, вы со мной согласны?
— Да, вы правы, возразить нечего, — согласилась Люсьена. — Тема далеко не из приятных. Кстати, Владимир, надеюсь, что сегодняшний разговор останется между нами?
— Ну, естественно, — пообещал он. — Никто не узнает о вашем визите, я же не дурак и все прекрасно понимаю. Частный сыск потому и называется частным, что должен быть строго конфиденциальным. Я никому ничего не скажу, но и у меня к вам будет просьба.
— Слушаю вас.
— Держите меня в курсе, если это возможно, конечно.
— Если нам удастся что-то узнать о девушке, я сразу же вам сообщу. Лично вам позвоню, — пообещала Люсьена. — Но и вы, в свою очередь, если вдруг узнаете что-то или вспомните случайно, тоже сообщайте. А теперь, Владимир, могу я вам задать вопрос личного характера? — спросила она.
— Пожалуйста, задавайте.
— Вы были с Анфисой в близких отношениях?
— Нет, не были, к сожалению, — грустно улыбнулся молодой человек. — Я бы, может, и хотел, только Анфиса относится к разряду тех девушек, для которых секс без любви неприемлем. Да, согласен, в наше время такое довольно редко встречается, — пожал он плечами, заметив снисходительную улыбку Галины. — Но Анфиса была именно такой, и она мне очень нравилась. Я боялся ее обидеть, поэтому и не настаивал.
— А почему вы говорите о ней в прошедшем времени? Вы что, уверены, что Анфисы нет в живых? — задала Галина провокационный вопрос, внимательно наблюдая за реакцией молодого человека.
— Не нужно придираться к словам, — нахмурился тот. — Вы прекрасно видите, что я волнуюсь, и нет ничего удивительного в том, что я не слежу за своей речью. Сказал, как получилось. А насчет того, что я думаю… — задумался Владимир. — Да, мне кажется, что она пропала не просто так! Если то, что она говорила о смерти Кирилла Николаевича, правда и его смерть в самом деле была не совсем естественной, а проще говоря, насильственной, тогда вполне возможно, что Анфису… Простите, я не могу произносить этого вслух, надеюсь, вы и так понимаете, что я имею в виду, — болезненно сморщился он. — Правда, в глубине души я почему-то не принимаю этого факта, и мне кажется, что она все-таки жива. Мне думается, я бы почувствовал, если бы… Вы можете мне не верить, но я этого не чувствую.
— Дай бог, чтобы ваши надежды оправдались, — вздохнула Галина. — А ваш друг, Виктор… что он говорит по этому поводу? — спросила она.
— Виктор — человек прямолинейный, всегда говорит, что думает, и он уверен: девушки давно нет в живых, потому что она не держала язык за зубами. Он, кстати, в тот день, у кладбища, сразу ей намекнул, чтобы она не болтала лишнего… Я вроде уже говорил вам об этом.
— Все это известно следователю?
— Вы уже спрашивали, — напомнил молодой человек. — И я ответил.
— Виктор тоже рассказал?
— Естественно. Правда, он заметил, что не хочет вообще ввязываться во все эти дела, как говорится, меньше раскрываешь рот, здоровее будешь, но того факта, конечно же, скрывать не стал. Впрочем, вы можете сами поговорить с Виктором и обо всем его расспросить. Если хотите, я ему позвоню, и он придет сюда, он живет в соседнем доме, — предложил Владимир.
— О, это было бы замечательно, мы вам будем весьма признательны, — уцепилась эту за идею Галина.
— Тогда я ему позвоню. Кстати, не сочтите меня чересчур любопытным, просто интересно, откуда вы узнали мой адрес и о том, что я встречался с Анфисой? — спросил молодой человек.
— Элементарно, — пожала Галина плечами. — Если вы не забыли, мы — частные детективы. Узнать все о человеке, который нас интересует… мы просто обязаны это уметь.
— И все же?
— Не думаю, что из этого стоит делать тайну. Нам было достаточно узнать номер вашей машины, остальное — дело техники.
— А как вы узнали номер?
— Эти сведения мы могли получить в отделе кадров вашей компании, но не стали этого делать, не захотели вас подводить, — слукавила Галина, чтобы еще больше расположить его к откровенности. — Просто пошли путем наименьшего сопротивления и поговорили с подругами Анфисы. Ни у кого из них наши вопросы не вызвали никаких подозрений, ведь девушка пропала, и вполне естественно, что ее ищут. Так как вы были ее другом в последние полтора месяца, то, конечно же, подругам было об этом известно. О номере вашей машины мы их даже не спрашивали, просто получили его совершенно неожиданно от одной из подруг Анфисы — она сама нам его назвала.
— Наверняка это была Наталья, — усмехнулся Владимир. — Она тоже работает в нашей компании, и я пару раз подвозил ее домой.
— Подруга — соперница? — хмыкнула Галя. — О времена, о нравы!
— Нет, вы ошибаетесь, никакая она не соперница, я ее вместе с Анфисой подвозил, ее дом как раз по дороге, — возразил Владимир. — Так я не ошибся, это именно Наталья?
— Какая разница, кто, главное — результат, — неопределенно ответила Галина. — Так вы позвоните своему другу? — напомнила она, желая избежать этой темы.
— Да-да, — спохватился молодой человек и пошел в комнату, где стоял телефон.
— Ну вот, мы получили еще одно подтверждение, что Ступин не скончался самостоятельно, а ему помогли, — сказала Галина. — Есть у меня интуиция, есть, да и серые клеточки вроде шевелятся, — потерла она руку об руку. — Как ни крути, а сыщик из меня должен получиться гениальный!
— Ну, кто бы спорил, — фыркнула Люсьена. — Эркюль Пуаро, Шерлок Холмс и доктор Ватсон в одном флаконе. И все это наша Галочка, гений в коротенькой юбочке.
— Не ерничай, все равно не сумеешь настроение мне испортить, — усмехнулась та. — Скажи, что тебе завидно, и дело с концом.
— Мне завидно? — Люсьена округлила глаза. — Вот уж нечему завидовать! То, что тебе подсказывает твоя интуиция, еще сто раз проверить и доказать нужно, так что очень-то не радуйся. Нафантазировать можно сто верст до небес, и все лесом.
— Это не фантазии, а логические выводы, — не уступила подруге Галя. — И я могу поспорить на что угодно, что я окажусь права на девяносто девять процентов. Хочешь пари?
— Хочу! На что будем спорить?
— А на…
— Виктор сказал, что придет через полчаса, — сказал Владимир, вернувшись после разговора с другом, и девушки резко прервали разговор.
— У вас как со временем, подождать сможете? — спросил молодой человек. — Что это вы странные какие-то? — приподнял он брови. — Вы не подрались случайно, пока меня не было?
— Да, мы подождем, — кивнула Галина. — Дело есть дело, так что о времени говорить не будем.
— Мы не дрались, а всего лишь спорили, — улыбнулась Люсьена. — И времени у нас целый вагон.
— Тогда, может быть, чаю или кофе? — спросил гостеприимный хозяин. — Могу предложить бутерброды с колбасой и сыром. К сожалению, ничего другого у меня нет, — развел руками он. — Мама два дня назад уехала к своей сестре, та заболела, и, пока ее нет, мне приходится перебиваться сухомяткой.
— Спасибо, Владимир, достаточно одного кофе, есть мы не хотим, — улыбнулась в ответ Галина. — Если хотите, я сама сварю кофе, у меня дома такая же кофеварка.
— Нет уж, лучше я сам сварю, вы же мои гости, — возразил тот. — Готовить я действительно не умею, но кофе у меня получается достаточно хорошо.
— Ну, как знаете. Скажите, Владимир, а какая она, Анфиса? — спросила Галя.
— В каком смысле?
— Ну, характер, привычки, может, какие-нибудь увлечения или недостатки?
— Мне кажется, что у Анфисы не было недостатков. А вот что касается характера… даже и не знаю, как сказать, — задумался тот. — Одним словом, непростой у нее характер.
— И в чем это выражается?
— Она максималистка, борец за правду и справедливость. Никогда не промолчит, если видит, что человек врет. А уж если видит, что кто-то поступает подло, этому человеку можно только посочувствовать. В то же время Анфиса очень ранимый и обидчивый человек.