Люди в полном смысле этого слова от происходящего ополоумели. Напряжение возрастало, вывозить ценности из Крыма стало опасно и практически невозможно. На улицах города, как в 1917 году, появился патруль с повязанными «георгиевскими лентами» на правой руке.
Несмотря на ситуацию в Крыму, в Киеве давления на свободу слова со стороны СМИ не было. Как и прежде, выполнялись обязанности.
С усиленной охраной ездили инкассаторы на маршруты. Ущемления в отношении языка – факт надуманный – поднят на свою волну российскими ТВ СМИ. Никто в Крыму не упрекал незнающего украинский язык. Общение исключительно на русском. Исключение составляло письменное делопроизводство государственных учреждений. В банковском учреждении г. Киева 90% говорили на русском. Не на «российском», на «русском» языке. Оно и понятно. Киев – это Колыбель Руси.
3. Западня.
17 января 2014г. мной получено распоряжение, оформлено командировочное удостоверение, получен для перегона бронеавтомобиль в г. Львов, документы и груз через Киев.
Ранним утром 18 февраля бронированный автомобиль тихо завелся…
Предстояла дальняя поездка в г. Львов через столицу Украины г. Киев.
Без охраны, сам, по четко утвержденному плану и маршруту движения, точками выхода на связь.
Расположившись за рулем бронеавтомобиля, еще раз проверил работу всех систем блокировки, защиты в случае нападения, сигнал тревожной кнопки, связь.
После непродолжительного прогрева, загруженный банковскими документами, слитками золота и серебряных монет, на припорошенной снегом дороге автомобиль, управляемый начальником инкассации, плавно тронулся от парковочного места возле дома. На пассажирском сидении стоял стакан для кофе, сумка с вещами и пистолет системы «наган», заряженный боевыми патронами. Включена камера заднего вида, включены все навигационные приборы, проведена проверка с оперативным дежурным в Киеве на точку отслеживания.
Симферополь, Армянск и первая сигарета возле поста ГАИ. Неспешно двигался транспорт, развозящий утром продукты по местным магазинам.
Цюрупинск, Николаев…. Всего 4 часа следования. Скорость движения на трассе не превышает допустимой 90-110 км/час. Кофе и сигареты….Вот и солнышко вышло, осветило р.Ингул. Морознее, чем в Крыму. Мокрый снег на трассе, по которой медленно, как муравьи, едут автомобили, превращается в гололед. Дорога Николаевской области разбита, как будто только что по ней прошли танки. Как обычно, выругался, когда попал в очередную колдобину. В районе 13 часов дня проскочил г. Южноукраинск. Город атомщиков. Метель и лед.
Одесская трасса, по встречном направлении движется колонна БТР. Камера заднего вида заледенела от мокрого грязного снега, ничего не видно. Нужно проехать Белую Церковь , остановиться, почистить камеру заднего вида на любимой заправке, перекусить, выйти на связь и, как Штирлиц в фильме «17 мгновений весны», уснуть ровно на 10 минут. Дальше в Киев, сдать ценности и дела, ночь в Гостинице и во Львов.
Сон прервался внезапно.
Надрывающийся звонок начальника управления:
– Ты где? В Киеве переворот!
– В Белой Церкви.
– На Одесской трассе перекрыто движение БТР и военными.
Но как? 10 минут назад, проезжая Белую Церковь, ничего подобного не видел.
На встречном направлении из Киева машины стали собираться в очередь, за мной – никого.
Мокрая испарина выступила на лбу. Попутного транспорта нет, дальше ехать по пустой трассе. Второй звонок не заставил долго ждать.
– Получено распоряжение: в Банк не заезжать, направляться в сторону филиала на ул. Черновола.
– Как не заезжать? В машине ценные документы и слитки. Их надо доставить по предписанию на ул. Софиевскую.
– Пакет с ценной и важной информацией отдать лично в руки зам. председателя банка.
Сжимая волю в руках и нервы в здравом уме, отказываюсь выполнять распоряжение начальника Управления и продолжаю движение в центр Киева на Площадь Независимости.
Именно там находится Центральный офис Банка. Докладываю начальнику управления.
– «Задачу получил, исполняю».
* * *
Киев.
Движение становится медленным, в городе по радио передают 8– бальные пробки по 12– бальной шкале. Крещатик, Прорезная, Владимирская, стоят баррикады, горят покрышки.
Много гражданских, суетятся, бегают между армейскими полевыми палатками. Одеты как партизаны ВОВ, кто во что. Строительные каски на голове, щиты и палки в руках. Разобранная брусчатка главной улицы Киева Крещатик. В руках бутылки с зажигательной смесью. На углу Пушкина и Прорезной продают пирожки, за которыми стоят в очереди все, от военных до гражданских. По Владимирской пешим ходом движется колонна молодых людей и среднего возраста, кричат речевки, на украинском языке. Через бронированные окна ничего не слышно.
По радио сообщают о дорожной ситуации. Движение в центре перекрыто, меня словно не замечают. На площади Софиевской поворачиваю на ул. Софиевскую. Вот и Банк.
Приехал.
Открываю двери, страшный грохот чего– то взорвавшегося меня отрезвляет.
ВОЙНА! Да, это ВОЙНА!
Площадь Независимости в черном дыму.
Гарь стала проникать в салон автомобиля. Выхожу на связь с начальником управления, руководством банка и докладываю о прибытии в Центральный.
На филиал проехать не могу , вынужден заехать в Центральный.
В эфире повисла тяжелая пауза ожидания.
Жив и это главное. В Киеве.
Банк закрыт, никого не впускают и не выпускают.
Через 30 минут из банка выбежала молодая и красивая женщина с доверенностью, которой внутри автомобиля переданы упакованные ценности и пакет. Минут 15 находились в автомобиле: происходила передача ценностей.
После принятия всего привезенного по описи девушка в моем сопровождении так же быстро забежала в банк.
Ближе к 18-00 вынесла подписанные документы.
Все это время слышен крик, рев сирен, плач женщин, кого то убили, «Скорую!», колонны повстанцев все шли и шли.
Черным дымом окутано небо Киева.
Страха не было. Куда теперь? На филиал? Но как? Подъезды и выезды от Центрального офиса окончательно перекрыты.
Начальник управления обрывает телефон через каждые 5 минут.
–Ты где? Как? Жив?
Звонят друзья, и все, кто уже к этому времени знал, где оказался волей судьбы и стал свидетелем происходящего.
– Я инкассатор…-На Черновола! Без эмоций, только трезвый ум. Это все, что нужно в данной ситуации.Начинаю медленное движение в сторону ул. Артема. Проезда нет. На удачу проезжает машина «Скорой помощи» с сиреной и маячками.Включаю маячки и сирену на бронеавтомобиле и вместе за скорой помощью направляюсь на выезд, мимо Макдоналдса.
Площадь в огне, горит Дом Профсоюзов, слышны автоматные очереди, у Макдональдса лежат накрытые, может 5, может 10 – тела убитых.Медленно, преодолевая подъемы и спуски, объезжая людей, выехали на ул. Артема, и все! СТОП! Все машины стоят. Кто пытается проехать по тротуарам, но они тоже заняты.Кто ругается, кто оставляет автомобиль между домами. Новое сообщение по радио – пробка 12 баллов по 12– бальной шкале. Все! Это все! Лишь бы волна протестантов не докатилась до Артема. Нервы начинали сдавать. Остановка затянулась на 4 часа.
В 22-00 движение медленно возобновлено. На филиале ждали. Начальник Управления встретил без лишних слов. Взгляд выдавал его нервозность, переживал за мою жизнь.В моих глазах прочел больше, чем мог себе представить.
– Не дай бог.
– Доехал. Молодец.
Обнявшись в автомобиле, направились в гостиницу на проспекте Победы. Нужно все увиденное забыть. Даю себе установку. Завтра Львов. Закрываю глаза, пытаюсь уснуть. Бесполезно…..
4. 18 февраля.
Бронеавтомобиль пришлось парковать возле гостиницы «Лыбидь».
После увиденного за день в гостинице царил уют и покой. На минутку показалось, нет никакой войны, все это просто сон.
Сон растворился после утреннего звонка начальника управления. Необходимо машину перегнать в гараж филиала, срочно покинуть Киев. Сдать билеты Львов – Симферополь и купить Киев – Симферополь. Как же Львов? Львов отменяется, трасса Киев-Чоп перекрыта украинской армией и гражданскими. Из Киева спец.автомобили не выпускают.
Быстро собрал вещи, вышел из гостиницы и перегнал автомобиль в пункт назначения.
Киев жил своей жизнью, люди спешили утром на работу, кто-то курил и пил утренний кофе возле гостиницы.
Обыденность раннего утра омрачало отсутствие движения городского транспорта. Троллейбусы, автобусы и маршрутки стояли, припаркованные вдоль тротуаров. Перевозчики только частные «Такси» и «Метро». Взлетевшие до бесконечности цены на такси. Метро работало, но станции «Крещатик», «Площадь Независимости» проезжало без остановок. Ближайшие станции – «Театральная», «Золотые ворота».
Нагрузившись вещами, которые брал с собой в командировку, тщательно спрятав «Наган», направился на ЖД вокзал сдать билеты. Ближе к вокзалу жизнь города превращалась в огромный муравейник. Навстречу, целыми отрядами шли гражданские, с растянутыми вдоль строя баннерами – названиями городов: Хмельницкий, Запорожье, Чернигов, Симферополь… По этим проходящим рядам можно было изучить всю географию городов Украины, приехавших в Киев. Отряды шли группами по 10-15 человек, самый большой отряд шел из Харькова. Больше 40 человек. Агрессивно настроенные молодые парни лет 20 -25, в руках они несли бутылки с зажигательной смесью и скандировали «Харьков-Украина – Путину могила». По другую сторону тротуара на ул. Петлюры шли боевики «Правого сектора». Совсем не похожи на боевиков, в руках молодых парней были только щиты. Они не вызывали злобы и ненависти, в их глазах была печаль, они молча шли туда, где собрались все приезжие. На «Площадь Независимости».
Нагрузившись вещами, которые брал с собой в командировку, тщательно спрятав «Наган», направился на ЖД вокзал сдать билеты. Ближе к вокзалу жизнь города превращалась в огромный муравейник. Навстречу, целыми отрядами шли гражданские, с растянутыми вдоль строя баннерами – названиями городов: Хмельницкий, Запорожье, Чернигов, Симферополь… По этим проходящим рядам можно было изучить всю географию городов Украины, приехавших в Киев. Отряды шли группами по 10-15 человек, самый большой отряд шел из Харькова. Больше 40 человек. Агрессивно настроенные молодые парни лет 20 -25, в руках они несли бутылки с зажигательной смесью и скандировали «Харьков-Украина – Путину могила». По другую сторону тротуара на ул. Петлюры шли боевики «Правого сектора». Совсем не похожи на боевиков, в руках молодых парней были только щиты. Они не вызывали злобы и ненависти, в их глазах была печаль, они молча шли туда, где собрались все приезжие. На «Площадь Независимости».
Придя в кассы вокзала, сразу все понял. Сотни людей стоят в кассу сдать билеты, не меньше стояло людей в очереди, чтобы купить билеты. Из 22 насчитанных касс работало только 4. Начальнику управления сообщил, что билеты сдать и купить не смогу. Используя связи, начальник управления договаривается с билетной кассой на бульваре Шевченко. Народ прибывал в огромном количестве из разных регионов, количество прибывших перевалило за десятки тысяч. Вдоль бульвара Шевченко, перед университетским парком, по обе стороны тротуара стояли гвардейцы внутренних войск. Молодые парни срочной службы.
На улице неприятная морось и мокрый снег, лица солдат, потускневшие от неприятной сырости. Стоят в шинелях и сапогах, опознавательные знаки – зеленые полевые погоны, на рукавах – шеврон с надписью «Внутренние войска» с красным крестом внутри шеврона.
Бросилось в глаза: они совсем безоружные, только щиты.
Перед университетским парком в 10-30 внезапно появился военный автомобиль «КАМАЗ», из которого выпрыгивали военные, одеты и вооружены по последнему слову техники, приняв оборонительную позицию, автоматы направили на движущие колонны гражданских. Неужели будут стрелять? Прозвучал глухой хлопок, очень похожий на хлопок выстрела из пистолета, кто– то в толпе крикнул «Москали стреляют» – «Москаляку на гилляку», внезапно из гражданской колонны харьковчан полетели бутылки с зажигательной смесью.
Одна из бутылок попала в молодого солдата внутренних войск, который стоял вдоль тротуара. Тот загорелся. Сослуживцы закрыли парня щитами и набросили на него куртку, чтобы затушить огонь. От увиденного у многих агрессивно настроенных людей, что– то сломалось внутри. Они кинулись избивать безоружных солдат Вооруженных сил Украины. Вооруженные солдаты в спешном порядке стали покидать это место, на ходу запрыгивать в уезжающий «КАМАЗ», кто не успел – досталось, остановить разъяренную толпу уже никто не мог.
Гражданская толпа двинулась в направлении «Площади» что-то крича, разобрать из-за гула и шума нет возможности. Журналисты Лайф Ньюз и 5-го канала снимали происходящее. Задавали вопросы гражданам. Вопрос был задан и мне: «Вы видели кто стрелял? Вы видели что стреляли гражданские по военным?» Ни подтвердить, ни опровергнуть не мог. Не видел, только слышал хлопок… Ответа не последовало. Добравшись до касс ж.д. , поднялся на второй этаж, в окне № 24 меня ждали.
Объяснив ситуацию: мне нужно один билет сдать, а второй купить, получил ответ. Купить могу, сдать нет. Кассир сообщила ценную информацию. Мой выезд из Львова намечен на 19.02.2014, поэтому завтра в Симферополе билет сможете сдать. Мы получили приказ, на возврат билеты не принимать.
Заветный билет на руках. Теперь на вокзал, домой, отправление в 16-45.
С каждой поездки по привычке всегда привозил с собой подарки и сладости. В этот раз все было так же. На ходу заскочил в Макдональдс, купил с собой в дорогу перекусить и на Привокзальной купил торт «Киевский».
Расположившись в купе вагона, лег не верхнюю полку, пытался уснуть под стук колес и покачивание вагона. В голове мысли только о доме. Я еду домой, рассказать все, что видел сам, всем своим знакомым и друзьям. Правду рассказать.
Утром 19 февраля в 06 :45 меня встречал хмурый Симферополь. Железнодорожный вокзал был неприветлив, город вдруг стал серого цвета. На перроне в две шеренги стоят какие-то люди в папахах. Пассажирам устроили коридор, выбирают из толпы человека, делают незаконный досмотр личных вещей. Тех, кто препятствует, отводят в сторону и отдают местной милиции для выяснения личности и цель приезда. Дальше либо отпускают, либо уводят в неизвестном направлении.
Среди людей, идущих рядом со мной к выходу , соседка по купе, 60-летняя женщина, ведет со мной тихую беседу. Она рассказала: дочка позвонила вчера и сообщила: в Крым приехали казаки из Ростова, контролируют поезда из Закарпатья, Львовский и Киевский. Ничего лишнего не вези, отберут. Особенно проверяют, кто идет с коробками, – в Крым отправили большое количество «Правосеков» ( так называют «Правый сектор») с оружием. Я вот с тортом иду. Удивленные глаза женщины. Да вы что? Разве не знаете: этих «фашистов» специально сюда засылают.
Разговор оказался правдой. В штанах с лампасами и нагайкой в сапогах меня остановил неприятный, небритый мужчина.
– Что в коробке? – спросил он меня надменным и приказным тоном..
– Вам какое дело? – я продолжил движение,– не ожидавший такого ответа стал в ступор, казалось, вот-вот он вытащит нагайку из сапога и хлыстнет меня. Остановившись и переведя взгляд ему в глаза, потребовал предъявить мне документы и представиться. Не ожидая такого поворота событий, один из казаков резко схватил мою сумку с вещами и попытался вырвать ее из рук. Я отпустил руку, казак пошатнулся и повалился назад, где совершил посадку на задницу. В ярости поднимаю над головой коробку с тортом и молча, сконцентрировав внимание на плешивой голове, что есть силы опускаю торт на голову.
Веревка на коробке лопнула, коробка сломалась, торт расползся на голове. В этот момент подскочила милиция, оттащила казаков в сторону, а те уже намеревались меня избить, но офицер приказным тоном крикнул: «Вы что? Не можете крымчан отличить? Дебилы ростовские!»
После услышанного «ряженые» отстали от меня. Переступив через торт, побрел домой.
5. Друг Колька.
Раздал подарки, вышел на балкон, закурил и попытался понять, что происходит?
Бескрайнее море, солнце и пляжная галька. Ко мне друг Колька приехал с семьей из Киева.
Разместил семью в пос. Рыбачье. Целый год в ожидании лета, моря и крымского воздуха. Море, солнце, сон на берегу. Так проходит день за днем на отдыхе, а по вечерам забираемся над морем в приличное кафе выпить хорошего крымского вина, скушать что-нибудь из крымской кухни.
В этот раз от вина отказались и шашлычок под коньячок «Ай-Петри» пришелся как нельзя кстати. О работе ни слова. Мы на отдыхе. Смотрим на проходящих в купальниках девушек, обсуждаем их, шутками сопровождаем собственные разговоры. Год не виделись. Разговоров скопилось много. По телефону всего не расскажешь, в приватной беседе под закусочку ночи мало.
Незаметно для себя, под утро поняли, пора в номера. Жена с детьми покинули еще примерно в 23 часа.
4 часа утра. Солнышко начинает подниматься над водой, море стоит не двигаясь. Все замерло. Только мы и море. Собравшись с духом, с фразой «Колька, нам пора в море»,. преодолевая препятствие заплетающихся ног , потащились купаться. Широко расставив руки в стороны, мордой плюхнулись в нежную морскую гладь, превратив ее в пучину. Выйти из воды самостоятельно… нет, силы покинули нас, пока мы долго и медленно друг другу рассказывали о своей жизни. Накупавшись и освежившись утренней блажью, поддерживая друг друга под руку, мы возвращались в номер гостиницы «Людмила». Жизнь прекрасна. С рассветом стали кричать петухи, давая понять: спать пора. Два друга медленно по ступенькам, шаг за шагом поднялись в номера. Колька к себе, я к себе. Брякнувшись на мягкую постель, выключился.
После принятых на грудь 4-х бутылок «Ай-Петри», жутко хотелось пить. Об этом с вечера как– то не думалось. Жажда делала свое дело, душа безжалостно требовала ПИТЬ! Взглянул на часы: 08-20, в голове мысль. Магазин открыт, срочно – воды. Можно было, конечно, из крана пить, но в курортных поселках вода имеет солоноватый вкус, и напиться ею невозможно. Подскакиваю с постели, мчусь в первый попавшийся магазин.
Продавщица явно только проснулась, сидела и наводила макияж на лицо. Мне показалось, что ей абсолютно не до меня, вид у нее явно был не– отдохнувший.
Вскочил в магазин, оценил обстановку и определил, где стоит вода в холодильниках.
Взгляд упал на холодильник с холодным и слегка отдающим испариной пивом. Жадно сглотнув слюну, без объяснений открываю холодильник, хватаю первую попавшуюся бутылку пива. Это была «Балтика», и залпом выпиваю. Голове стало легко и хорошо. Взгляд и все вокруг помутнело и поплыло. Беру с собой еще 5 бутылок, закрываю холодильник и ухожу. Там другу моему Кольке наверняка хочется пить. Поднялся на второй этаж . Колька спал. Развернулся, ушел в номер. В номере еще выпил половину бутылки, свалился в глубокий сон.