Мы с Катериной быстро переглянулись.
– Ты кидала, ты и убирай! – возразила я.
– Я в тебя за дело кидала, значит, убирать тебе! – парировала Сорванец.
Огрызок так и остался валяться, но нам было уже не до того. Каюта постепенно заполнялась спускавшимися с палубы ребятами. Стало тесно, душно, зато весело и немного страшно – как всегда в ожидании важного дела, к которому давно и долго готовишься.
– Ладно, проехали, – Тип расчистил место на столе, смахнув барахло прямо на пол. – Пора заняться делом. Удалось достать парашют?
– К сожалению, нет, – соврала я, снова чувствуя себя предательницей. – У ребят из аэроклуба сейчас просто аншлаг, народ валом валит – всем вдруг прыгать захотелось, так что ни одного свободного парашюта не осталось.
– Плохо, – Тип задумчиво почесал переносицу. – Без воздушного номера будет не так эффектно. Значит, промежуточная стоянка отменяется. Серега, пилотам отбой! Извинись, и все такое.
Теперь, когда Тип уже не злился на меня, я почувствовала себя виноватой. Идея с парашютистом принадлежала Сереге – это он предложил, чтобы наш лозунг свалился прямо с неба. А разработку поручили мне, так как один из маминых постоянных пациентов – владелец мастерской, где шьют парашюты. Он согласился продать нам один со скидкой, и вся команда полгода откладывала деньги. И не для того, чтобы сегодня одна непроходимая Дичь собственными руками вручила общественный парашют бабуле одного олигарха!
Если бы Тип решил убить меня в тот момент, я бы согласилась. Даже подставила бы голову под топор!
Но Тип уже успокоился.
– Ладно. Нет так нет. Транспарант готов? Давай сюда! – Командир выжидательно посмотрел на меня.
– Транспарант? – пролепетала я, чувствуя, что – о боже! – наступает конец света. – Транспарант?
– Ну да, – Тип нетерпеливо заерзал. – Ты же ведь сделала транспарант, как мы договаривались?
Что ж, во всякой неприятности есть и положительные стороны. Например, тут, в каюте, я получила возможность еще раз потренироваться падать в обморок. Те, кто постоянно занимается этим, знают, как все происходит: слабеют колени, становится пусто в голове, кожа покрывается противным липким потом, потом к горлу подступает тошнота, темнеет в глазах – и больше они уже ничего не помнят, потому что отключаются. А когда приходят в себя, то обнаруживают, что мир вокруг здорово переменился. Еще мгновение назад ты стоял, а теперь лежишь, и все вокруг суетятся, потому что думают, что ты или уже умер, или вот-вот отойдешь в мир иной.
И все это случилось со мной в тот миг, когда я вспомнила, ГДЕ оставила транспарант.
– Это у нее от жары! – рокотал голос Стаса. – Разойдись, я ее обмахивать буду. – И на меня хлынули потоки теплого, пахнущего мазутом воздуха.
– Да разорви ты это гадское платье! – потребовал голос Сереги. – Оно же ей все дыхательные пути перекрыло!
– Не смейте! – вступилась за мой наряд Катька. – Это же Гуччи, как вы не понимаете!
– Ребята, нашатырь есть у кого? – встревоженно спросил Тип. Он был где-то совсем рядом, его руки сжимали и растирали мои. И тут же командир отдал распоряжение:
– Колян, сбегай к матросам, спроси, где у них аптечка!
– Да что ты с ней церемонишься! – Это голос Сереги. – Надавай ей по щекам, вот и вся аптечка!
– Я те надаю, я те надаю! – Голос Типа сделался на несколько тонов выше. – И не думай даже!
– Да я что? Я ничего! – Угорь явно обиделся. – Это же верный способ! Его же все доктора рекомендуют!
– У них в аптечке только йод и кровоостанавливающий жгут! – доложил запыхавшийся Колян. – А еще они колу прислали. Это подойдет?
– Давай сюда!
И вот мне в рот льется сладкая жидкость, но ох как не хочется выныривать из спасительной обморочной темноты! Потому что тогда снова будет задан вопрос о транспаранте, а я не хочу этого вопроса, я боюсь его! Дело в том, что этой вещи нет. Транспарант остался там же, где и парашют, в злосчастном рюкзаке, в «зимней резиденции», в особняке олигарха. Я забыла вынуть лозунг, просто совершенно из головы вылетело! Колоссальный, тотальный облом! Это был один из самых главных атрибутов сегодняшней акции. Без него выступление становится вполовину бледнее! Вы наверняка видели репортажи о выступлениях «Гринписа» по телевизору, это две-три минуты, не больше. И на что обращаешь внимание в первую очередь? Конечно на лозунги, потому что выкрики заглушаются голосом репортера. Поэтому требования должны быть написаны везде – на транспарантах и футболках, на стенах и мостах, автомобилях, поездах, самолетах, дирижаблях, воздушных шарах – везде, куда только удается прорваться. Мы две недели придумывали лозунг, а потом еще неделю рисовали. Мне было поручено закончить его, упаковать и принести сегодня на акцию. А я села в лужу. Как же теперь сказать об этом Типу и ребятам? Я и так уже всех подвела, если еще и это – у народа точно руки опустятся! Сейчас это недопустимо. Перед таким делом очень важен настрой, душевный подъем. Мы полгода готовились, собирали материалы, проводили разведку, договаривались с прессой – и что же, все впустую? Только из-за того, что я утром встретила в метро олигарха? Нет, мне нельзя приходить в себя, нельзя сдаваться. Пусть все идет как идет, а там посмотрим.
Несмотря на вливания, я крепко сжала губы, зажмурила глаза и молила бога о спасении и о том, чтобы он совершил чудо.
Мои просьбы были услышаны. Спасение пришло, но неожиданно и невероятно.
К хору жужжащих вокруг голосов вдруг присоединился новый, в первый момент показавшийся незнакомым.
– Кола ей не поможет! Только больше загрузит. Особенно в таких количествах, – услышала я рядом.
Это высказывание было встречено гробовым молчанием, за которым последовал нарастающий гул голосов.
– А ты кто, вообще, такой? – спросил Пузырь. – Ты откуда тут появился?
– По объявлению на сайте. Разве вы не приглашали сегодня всех желающих?
Это был мой «греческий профиль»! От неожиданности сердце затрепыхалось, как бабочка в кулаке. Откуда он взялся?!
Тип цыкнул на ребят, те притихли. Приказ нашего командира – закон.
– Проходи, садись, – голос Типа звучал ободряюще, он умел расположить к себе людей. – Говоришь, на сайте побывал? Что ж, отлично. Мы рады новым людям. А чего такой мокрый?
– Искупаться пришлось, – раздалось в ответ. – Жарко сегодня.
– Да, парит. Гроза, наверное, будет… Кстати, а ты случайно не медик?
– Случайно нет. Но помочь могу!
До меня слишком поздно дошло, что он собирается делать. И ведь это я сама сегодня днем обучила его такому методу!
Через секунду отшлепанные щеки и натертые жесткими ладонями уши горели огнем, а сама я открыла глаза и орала благим матом.
– Как он ее, а? – восхищенно присвистнул Серега. – Говорил же, если по мордасам бить, сразу поможет! С полпинка ожила.
– Садист, – всхлипнула Катька. – Сашуля, как ты? Тебе больно?
– Будем считать, что мы квиты, – прошептал мокрый охламон, незаметно сунув мне в руки влажный сверток, в котором я с огромным облегчением узнала злосчастный транспарант.
– Ты спрашивал о транспаранте? Вот, держи! – Под общие рукоплескания я перекинула рулон Типу.
– Почему такой мокрый? – удивился Тип и тут же дал команду разложить транспарант на палубе для просушки. Нам с олигархом и поручили это дело.
Инцидент был исчерпан, ребята занялись делами – одни расписывали аэрозолями футболки и кепки, другие – малевали лозунги прямо на лице и теле.
А мы с придурком выбрались на палубу, где у меня наконец-то появилась возможность высказать ему все, что я о нем думаю.
– Зачем ты сюда явился? Кто тебя звал? Видеть тебя не желаю! – Я старалась испепелить его взглядом. А руки тем временем расправляли мокрое полотнище на палубе.
– Это вместо спасибо? Вся твоя благодарность за то, что я через весь город тащил сюда эту тряпку? За то, что спас тебе жизнь? – Его лицо стало сердитым, глаза метнули молнии.
– Я тебя об этом не просила! Что ты преследуешь меня? Бродишь как тень! Все из-за тебя наперекосяк, – наступала я, радуясь, что мне удалось довести его до бешенства. – Давай выметайся, пока я ребят не позвала!
– Ну и пожалуйста! Ну и выметусь! Думаешь, у меня из-за тебя мало неприятностей? Два сервиза чего стоят!
– Подумаешь, чашечки разбил! А шуму-то, шуму! На миллион баксов!
– Вот-вот! Для тебя миллион – пустой звук. Легко кидаться деньгами, когда не знаешь их истинную цену! Соришь ими, как попало, сотнями книжки закладываешь. А для меня и моей семьи миллион – вполне реальные деньги, закономерный результат тяжелого труда.
– А также цена здоровья отравленных людей и изгаженной реки! – не осталась в долгу я. И знаете, чего мне в этот момент больше всего хотелось? Еще раз оттаскать его за уши или отхлестать по самодовольной физиономии. У меня просто руки чесались! Надо же, а? Мало того что посмел явиться сюда, так еще и поучать вздумал!
Мы с ним уже не сдерживались, а орали во весь голос.
– Ты не смеешь бросаться такими обвинениями без доказательств! Во всем этом еще надо разобраться! – вопил псих, размахивая руками. Почему-то мне показалось, что и он не прочь надрать мне уши – такой злобной гримасой было искажено его лицо. – Ты делаешь из нас монстров! Я не верю, что моя семья вредит людям!
– Вот и отправляйся к своей семье, – отрезала я. Теперь мы, тяжело дыша, стояли лицом к лицу и, если бы у нас были рога, непременно начали бы бодаться, как два разъяренных быка. Ну почему я девчонка? Я бы могла так врезать ему сейчас!
Наверное, он тоже жалел, что я была девчонкой – во всяком случае, вид у него был самый воинственный.
– И отправлюсь! А ты оставайся с этим сбродом! Подходящая компашка! – бросил он мне.
– А ну-ка, тихо! – остановил нашу перебранку голос Типа. – Прекратите немедленно!
Но вмешательство командира тоже не помогло бы, если бы высыпавшие на борт ребята не растащили нас по разным углам.
– Ну что? Унялись? А теперь извольте объяснить мне кое-что, – процедил Тип сквозь зубы.
Когда он начинает изъясняться в таких выражениях, это означает, что его бешенство достигло пика. И действительно – нос у командира снова стал белым, глаз задергался. Ну дела! Что же это творится? Я мгновенно притихла и забилась подальше, за тяжелую бухту троса. Но Тип не смотрел в мою сторону, а это было даже хуже, чем его «извольте». На мокрого олигарха он тоже не смотрел, хотя вопрос адресовался нам обоим.
– Вы, оказывается, знакомы, – голос командира казался вкрадчивым и мягким, но меня он не мог обмануть. – И давно?
В ответ чокнутый пожал плечами и поинтересовался, который час.
– Двадцать один ноль-ноль, – ответила Катька.
– Тогда пять часов, тридцать минут, двадцать две секунды.
– Во дает! – прыснула подружка, но на нее зашикали – все чувствовали, что в разыгрывающемся на палубе спектакле ничего смешного нет.
– А где твои часы? – вдруг некстати вырвалось у меня – я вспомнила про «Ролекс».
– Утонули, – незваный гость развел руками, однако при этом не выглядел ни капли расстроенным.
– А как повязка?
– Промокла! – Он показал руку, которая поверх бинта была обмотана моей банданой.
– Ага, – наша короткая перепалка только добавила масла в огонь – теперь у Типа дергались оба глаза. Он в задумчивости вытянул губы трубочкой, брови его поднялись. – Но почему же ты нам не сказал о вашем знакомстве сразу, когда появился здесь?
– А вы не спрашивали, – надо отдать олигарху должное, он не выглядел испуганным, наоборот, на фоне взбешенного Типа казался спокойным и даже безмятежным.
– Интересно, и где же вы познакомились? – продолжил Тип. Теперь это больше походило на допрос.
– В метро, если угодно, – оказывается, охламон тоже способен на изысканную речь! Я окончательно расстроилась, так как поняла – без мордобоя не обойтись.
– Тип, погоди-ка, ты все не о том, – попытался вклиниться Стас, но командир остановил его нетерпеливым жестом.
– И чем же вы оба занимались в метро? – Голос командира зазвенел, а уж это предвещало грозу невероятного масштаба.
– Ехали, – к моему огромному удивлению олигарх, наоборот, с каждым словом наполнялся уверенностью. Бедный дурачок! Я даже почувствовала нечто вроде жалости. Он явно не понимал, какая туча над ним нависла!
– Тип, да послушай же ты меня! – Пузырь повысил голос, стараясь докричаться до начальства, но все было бесполезно.
Тип подошел к обормоту и навис над ним, как коршун над кроликом. Но Пузырь тоже не отступал.
– Оставь его в покое, он совершенно не в ее вкусе! – продолжал уговаривать он.
Тип замер, прислушиваясь, и воодушевленный Стас продолжил:
– Дичь ненавидит таких, как этот, разве ты не знаешь? Ты понюхай его! Чуешь? Саню от дорогих одеколонов всегда тошнило! И фирменный прикид… От него так и разит деньгами, а она мажоров на дух не переносит!
– Ты думаешь? – Тип наконец отвернулся от олигарха – очевидно, увещевания Стаса не пропали даром. – Ты и вправду так думаешь?
– Конечно! Точно! Мы все так думаем! – хором подхватили остальные. – Саня никогда таких не любила!
– А чтобы тебе было спокойнее, давай выкинем его за борт – и дело с концом! – Пузырь нежно обнял друга и командира за плечи. – Я это в один момент организую, тебе и пальцем шевелить не придется!
Остальные с готовностью поддержали идею, и плескаться бы несчастному в холодной водичке, если бы не странная находка Сереги. Угорь объявил о ней как раз в тот момент, когда толпа окружила незваного гостя.
– Стой! Стой, пацаны! Погодите-ка! – Серега ворвался в круг, размахивая какой-то красной книжицей. – Слушай сюда! Я тут такое нашел, такое… Паспорт номер… серия… выданный… на имя Соболевского Александра Григорьевича…
– Ну и что? – Все недоуменно уставились на Угря.
– Как что? Соболевский! Да еще Григорьевич! Дошло, кто это?
– Неужели сын Григория Соболевского? – ахнула Катька. – Ой, мамочки! Вот чудеса-то!
– Паспорт сына Соболевского? – Тип задумчиво почесал кончик носа. – Того самого?
– Того, того! – довольный Серега широко улыбался щербатым ртом.
– Владельца «Нефтехима», – Пузырь недоверчиво потянулся к паспорту, – который мы сегодня атакуем?
– Ну! – Угорь присел и хлопнул в ладоши, как будто собирался пуститься в пляс.
– Вот это да! Где? Покажи! Откуда ты взял? – Ребята окружили Серегу, каждый стремился заполучить документ в свои руки.
Я первая сообразила, что сейчас будет.
– Исчезни! – приказала я, что было силы толкая олигарха в спину.
– Куда ты меня пихаешь? – Он упирался и ни за что не соглашался спасаться.
– Прыгай! Немедленно! В воду!
– Ты что, спятила? Чего ты несешь? Я же плавать не умею! – на его побелевшем лице отражался ужас.
– Тогда бери вот это! – Я набросила на него спасательный круг, но было уже поздно.
С воплями «Где он? Хватай!» орава гринписовцев снова окружила нас.
– Ага! Попался! Вяжи его! – кричал Угорь, и парни набросились на Соболевского-младшего. Бедняга сопротивлялся, но куда ему против всех, да еще с больной-то рукой! Несчастный моментально оказался уложенным на палубу.
– Тащи его в трюм! А теперь раздевайте и связывайте! – командовал зачинщик-Угорь.
– Раздевать? Это еще зачем? – удивилась Катька, принимавшая самое активное участие в схватке.
– Чтобы не сбежал! – объяснил возбужденный Серега.
– Да куда ему бежать-то! Тут вокруг одна вода! – пробасил Стас, тем не менее выдергивая у придурка из штанов ремень. Мгновением позже одежда олигарха полетела в воду, а взамен ему на плечи набросили толстый корабельный трос.
– Оставьте его в покое! Отпустите! – Я орала, царапалась и кусалась, пытаясь отбить охламона, но разве мне справиться с дюжиной накачанных парней!
– Саша, отойди, – Тип выудил меня из кучи-малы, поставил перед собой. – У нас будет отдельный разговор.
И все же, глядя в спину связанного пленника, я не могла успокоиться:
– Зачем он вам? Что вы собираетесь с ним делать?
– Да ничего ему не будет, твоему приятелю! Он – наш пропуск и гарантия спокойной работы! – пояснил сияющий Угорь. Постучав паспортом по руке, парень торжественно передал документ Типу. – Поваляется наследник немножко в трюме, отдохнет. А в нужный момент мы его предъявим, и пусть попробуют нас остановить!
– Выходит, вы взяли его в заложники? Это нечестно! Он не виноват, что его фамилия Соболевский! Вы не имеете права его задерживать!
– А чего это ты за него заступаешься? Кто он тебе? – Пузырь подозрительно посмотрел на меня. – Вместо того чтобы радоваться нечаянному подарку судьбы, раскричалась, разоралась тут… Побереги связки для настоящего дела!
– Вот-вот! Такое чувство, что он тебе дороже нас! – поддакнул Серега.
– Вопрос не в том, кто он мне, а в принципе! – не сдавалась я – происходящее начинало бесить. – Я его терпеть не могу не меньше вашего! Но сын за отца не отвечает! Он не виноват в том, что папашин завод загрязняет окружающую среду!
– И все-таки река гибнет, и люди тоже, – мягко сказал Тип. Он взял меня за руку, проникновенно посмотрел в глаза. – Ты ведь знала, кто он, правда? Давно уже знала?
– Знала, – честно ответила я – против мягкости и ласки у меня не было оружия.
– И все-таки не сказала нам! Почему?
– Я не придала этому значения, – пробормотала я, чувствуя подступающие слезы. Нет, это что-то с погодой сегодня! Иначе почему у меня из глаз льется такой дождь?
– Неправда. Ты все знала и все прекрасно понимаешь. Расскажи-ка еще раз, как вы познакомились? – Когда Тип говорит со мной таким голосом, я чувствую себя маленькой глупой девочкой и не могу ему перечить. Запинаясь, я повторила историю своих сегодняшних похождений: от встречи с олигархом в метро до скандала у него дома. Правда, некоторые подробности я снова опустила: например, историю с сервизами и парашютом и еще кое-что… Так, по мелочи, ребятам это неинтересно. Главное – донести до них, что псих совершенно не опасен и безвреден и что нам от него не будет никакого толку.