Я закатил глаза и, скомкав приглашение, присел на край стола.
— Хорошо, — сложив руки на груди и внимательно наблюдая за ней, сказал я. — Показывай.
Оливия победно усмехнулась и легким движением руки скинула с себя летнее пальто, представ передо мной в обворожительном нижнем белье с какими-то подвязками. Красивая фигура, красивое белье, красивая женщина…
За всю свою жизнь у меня было много демониц и все они прекрасны в своем роде, а суккубы еще более прекрасны, прямо до тошноты. В них нет ни единого изъяна — идеальные женщины. На любого смертного мужчину такая демоница производит неизгладимый фурор. Ведь именно дьявольская внешность позволяет суккубам очаровывать мужчин, а потом высасывать из них жизненную силу.
Самое отвратительное в этом то, что и у инкубов все точно так же. Смертные женщины сами готовы идти ко мне, загоняя себя в ловушку и без оглядки предлагая свое собственное тело на растерзание. Конечно, большинство из них находятся под гипнозом или под влиянием, но есть и те, кто готов в здравом уме отдать жизнь за ночь с инкубом. Сердобольные дамочки, начитавшиеся всякого дерьма в интернете, верят и ждут того черного принца с крыльями, готового ублажать их при первом же зове. К сожалению, ни одна из них не задумывалась о возможных последствиях от встречи с инкубом.
Но все-таки со временем я четко научился разделять две вещи. Первое — люди не виноваты, что подвержены нашему влиянию, и использовать каждого встречного для своей выгоды является крайней глупостью. И второе — каким бы прекрасным не был демон, это все равно демон со всеми его проявлениями.
Оливия могла бы очаровать меня в молодости, когда я делал слишком много глупостей и совершал безмерное море ошибок, как и любой другой. Сейчас же для меня она просто красивое тело, которое можно трахать, рвать, кусать и не бояться последствий. Я бы даже не сказал, что эта женщина является привлекательной… слишком искусственной кажется ее идеальность. Если подумать, то простая голубоглазая девчонка нравится мне гораздо больше. У Дийаны нет и никогда не будет демонической внешности, но зато у нее есть милая мордашка и яркие человеческие эмоции, которых лишены демоницы.
— Ну как? — Оливия покрутилась передо мной, демонстрируя свое тело со всех сторон. — Тебе нравится?
— Нет, — резко отрезал я и, скользнув по ней безразличным взглядом, прошел мимо.
— Ринар! — она догнала меня, когда я уже переступил порог столовой. — Ты на меня за что-то злишься?
Я поморщился и, обойдя ее по дуге, хмуро спросил:
— Нет. С чего ты взяла?
— Или тебе не понравился цвет? — попыталась догадаться демоница, непрерывно следуя по пятам. — Ты же любил все черное и кружевное…
Я закрыл глаза и мысленно сосчитал до десяти. Все это так не вовремя! Эта благотворительность и эта Оливия! Черт бы их побрал! И еще эта дрянная девчонка никак не выходит из головы! Надо с ней что-нибудь решить… Только что? Ловить неоправданную иллюзию за хвост — точно не моя прерогатива.
Раздраженно зарычав, я достал небольшую коробочку с лекарствами и положил ее на стол.
— У тебя что-то случилось на работе? — проводя рукой по моей спине, снова начала Оливия. — Лукас сказал, что ты взял его демоницу. Это правда?
Я прослушал ее вопрос, потому что все это время внимательно вчитывался в названия препаратов, которыми до этого момента никогда раньше не интересовался. До Дийаны Линда все время занималась мирнами, и это именно она следила за их кормежкой и физическим состоянием, а еще она следила за моим домом, собаками и садом. Если задуматься, то в целом мирны не представляют собой ничего ценного. Они как животные, которых нужно кормить время от времени и следить за их здоровьем. Одни умирают — появляются другие и так далее по бесконечному кругу. Помню ли я имена всех мирн, что у меня были? Нет… пожалуй, нет.
— Ринар?!
— Что? — я рассеянно на нее посмотрел.
— Что с демоницей? — повторила Оливия. — Правда, что ты взял ее на работу?
— Да. Я решил, что брать на работу людей стало не так выгодно.
Оливия согласно закивала, а я снова вернулся к этим непонятным лекарствам, пытаясь найти среди них хоть какое-нибудь обезболивающее.
— Подожди, а что ты делаешь? — задумчиво протянула демоница, заметив, чем я занимаюсь, и, не дожидаясь ответа, вырвала у меня из рук тюбик с человеческой мазью. — Ну и зачем это тебе?
Я почувствовал, как вены моментально проступили по всему телу, а вслед за ними и тонкая грань между самоконтролем и голодом рухнула окончательно. Оливия испуганно отшатнулась и тут же отдала мне мазь обратно.
— Это все из-за девчонки, да? — тут же догадалась она. — Ты не хочешь меня из-за этой людской паршивки? Тебе понравилась эта человеческая гадина?
Я раздраженно передернул плечами. Она меня злит… и ее слова меня злят. Возможно, это все из-за голода, а возможно потому, что отчасти это правда, которую я не хотел признавать. Меня редко интересовали мирны, ну если только в качестве еды или небольшого развлечения, но Дийана явно относилась к тому редкому явлению, когда мне хотелось ее погладить… не как собаку или другое домашнее животное (кем она, по сути, и является), а как девушку, маленькую и беззащитную, и отчего-то невероятно привлекательную.
«Голод. Это — все голод», — отмахнулся я от своих собственных мыслей.
— У меня был тяжелый день, Оливия, и обсуждать с тобой, как ты эпично выразилась, «человеческую гадину» я не намерен.
Выбрав подходящую мазь, я убрал все остальные лекарства обратно и вышел во двор.
— Ринар! Ты голоден! Это же сразу по тебе видно! Почему ты не ешь? Скажи мне! Это все она? Она бракованная? Или что? — демоница, не обращая внимания ни на мои слова, ни на мои предостережения, стала крутиться вокруг, не давая спокойно пройти вперед. — Она уже тебе в мозги залезла! Неужели ты не видишь? Ты не можешь от нее питаться? Такое бывает. Надо ее просто выпить до конца и искать новую. Ну, Ринар! Ты же это и сам все прекрасно знаешь!
— Ты бы хоть прикрылась, — устало вздохнув, посоветовал я, заметив, как Оливию заинтересованно рассматривает вся прислуга.
Демоница не мешкая вышла за мной во двор все в том же черном кружевном комплекте нижнего белья, ничуть не смущаясь восхищенных взглядов, которые кидала на нее охрана, и откровенно завистливых взглядов прислужниц.
— Ринар, ты меня не слушаешь!
— Заткнись, Оливия.
— Ринар, тебе нужно от нее избавиться, — словно назойливая паршивая муха шептала демоница. — Из-за нее ты не хочешь меня видеть!
— Оливия!
— Я так и знала, что нужно было самой тебе кого-нибудь найти!
— Оливия!
— Бракованная шлюха! От нее определенно нужно избавиться!
— Оливия!!!
— Ну ничего — ничего. Давай выпьем ее сегодня?! А я уже завтра начну искать тебе новую мирну, которой мы будем питаться вместе, как и любая другая пара…
— Заткнись! — я выпустил когти и, резко развернувшись, вцепился рукой ей в шею, разодрав нежную кожу в кровь. — Замолчи, дура! Ты действительно хочешь меня разозлить?
Оливия захрипела и, по всей видимости не ожидая от меня такой реакции, испуганно задергалась.
Убить суккуба может только инкуб, и она прекрасно об этом знала.
— Больно! — зашипела демоница, когда я полностью вонзил когти ей под кожу.
— Я сам решу, когда моя мирна умрет. Ты поняла меня? Никто другой не имеет права распоряжаться моей вещью! — тряхнув ее, зарычал я.
Оливия тихо застонала, пытаясь отбиться, но мне уже было все равно. По-правде говоря, я не хотел срываться на ней, да я ее, в принципе, вообще, и не ждал сегодня… она просто пришла в неподходящее время.
Тем не менее Оливия не так глупа, какой старается себя показать, и сколько бы я не отрицал, в ее словах есть правда…
Нужно было оторвать голову Дийане еще вчера вечером, а не тащить ее к себе домой. Какая из нее мирна? Я не смог получить от нее даже той малой части энергии, которая необходима для того, чтобы хоть наполовину утолить свой голод. Она не подходит. Все. Точка. От таких избавляются сразу, как от бракованных особей. Девчонка и вправду невосприимчива к моему влиянию, но, к сожалению, и дать необходимый резерв энергии она не может. Такое иногда случается, но зачем она тогда нужна? Все равно придется искать новую, а с этой покончить и даже не пытаться ее приручить.
Конечно, всегда остается вариант с обменом энергии, при котором даже эта бракованная мирна сможет выжить и спокойно находиться рядом со мной очень и очень долго. Но этот вариант априори невозможен. Сколько нужно угробить времени, сил и стараний, чтобы она смогла мне доверять? И еще более важный вопрос: а нужно ли мне все это вообще?
— Р… Ринар, — из последних сил захрипела Оливия, хватаясь за мои плечи. — Прости… прости меня.
— Р… Ринар, — из последних сил захрипела Оливия, хватаясь за мои плечи. — Прости… прости меня.
Я втянул когти обратно и отпустил ее. Демоница с тяжелым вздохом упала на землю, при этом судорожно пытаясь откашляться.
Сделав к Оливии один шаг, я пихнул ее носком сапога, опрокидывая на спину и прижимая к земле.
— Убирайся отсюда, — сухо приказал я. — Если я захочу тебя увидеть, то найду сам. А если ты еще раз посягнешь на что-то мое, я тебя разорву.
Последний раз окинув ее безразличным взглядом, я развернулся и зашагал вглубь сада.
Она неплохая демоница, может перемещаться сквозь параллель и частично придерживается установленных законов, но это не значит, что я хоть мысленно представлял ее в роли своей пары. Суккуб? Нет, это несерьезно. С ней можно трахаться, развлекаться, делить еду, но никак не создавать семью. Развратная демоница, неспособная выносить моего ребенка, не сможет стать моей женой. На что она надеялась — понятия не имею…
Увидев Линду, я подошел к ней.
— Мне нужен лекарь. Сейчас же.
От неожиданности Линда выронила из рук секатор.
— Господин… вам нужен именно лекарь?
— Да.
Если подумать, то нет никакой срочности и лекарь тоже не особо нужен. Просто Дийана плохая мирна, отвратительная. Ее тело не в состоянии справиться с нагрузками, которые я хочу ей задавать. Обычный человек от них умирает сразу, хорошая мирна держится полгода, а Дийана же находится где-то посередине. С другой стороны, это не значит, что я не могу питаться ей точно так же, как и остальными. Просто она не протянет долго.
Я на секунду задумался. Насколько я помню, такие девчонки живут три — четыре месяца, не больше. И то это с учетом того, что они добровольно отдаются, и хозяину не нужно прибегать к насилию.
«Ты можешь прямо сейчас искать себе новую мирну, Марш. Дийана — труп.»
От этой мысли меня бросило в холод. Не знаю, почему. Наверное, она просто мне нравится. Наивная, милая, молодая — девочка отличается от привычного общества. Я уже очень давно не испытываю никаких чувств к демоницам, они все одинаковые, как под чертову копирку. Самоуверенные, красивые, тщеславные. Не тот набор качеств, которые бы я хотел видеть рядом с собой.
— Мистер… мистер Марш? — запнувшись, позвала Линда, не понимая моего молчания.
Я задумчиво посмотрел на нее.
— Лекарь, — отрывисто приказал я растерявшейся служанке и, развернувшись, направился обратно в дом.
Кровь нервно стучала в висках, вены пульсировали, тьма пожирала меня изнутри. Как же я ненавижу это чувство. Хочу есть, но не хочу убивать девчонку. В таком случае придется убить обычную человеческую женщину, выпив всю ее энергию до конца. Вдохновляет только то, что простые смертные сами бросаются на меня, стоит их только поцеловать. Такова уж сила внушения, ничего с ней не поделаешь… Убью кого-нибудь, утолю свой голод и смогу спокойно заняться этой конкретной мирной. Возможно, не все так плохо, как кажется. Все-таки одного раза недостаточно, чтобы определить наверняка. Нужно попробовать еще раз получить от нее энергию… Но если учитывать, что пять таких провальных попыток приведут к тотальным и непоправимым последствиям — легче найти себе новую!
Проклятье!
Поднимаясь на второй этаж, я со злости смахнул все попавшиеся под руку картины.
— Бездарная мазня!
Не могу контролировать голод, не могу контролировать злость — это все не так просто, как у людей. На первое место выступают инстинкты, которые никогда не подавляются. Никогда.
Остановившись около комнаты мирны, я прислонился лбом к стене, пытаясь вернуть себе человеческий облик. Получилось не сразу, потребовалось больше десяти минут, чтобы успокоить сердцебиение и прогнать тьму.
Мотнув головой, осторожно приоткрыл дверь и вошел внутрь.
Растрепанная, босоногая девчонка спокойно лежала на широкой кровати, обняв руками и ногами огромное одеяло.
Забавно? Отчасти.
Я не сдержал ухмылки. Надо ее переодеть, если я не хочу, чтобы она заболела. Не люблю возиться с больными животными или людьми. Это, как правило, сильно все усложняет.
Вынув из кармана тюбик с быстро заживляющей мазью, подошел к кровати и осторожно лег к Дийане. На ее руках, плечах и ногах действительно остались безобразные отпечатки от моих пальцев. Могу только догадываться, насколько все это болезненно для человека… Не хотелось бы снова брать ее силой. Конечно, ничего удивительного или плохого в этом для инкуба нет, но никакого огромного удовольствия мне это не доставляет. Просто, когда наступает голод, уже нет времени спрашивать согласия у своей мирны, она изначально должна быть готова лечь под меня в любую минуту. Жаль, что Дийана не готова и вряд ли ее удастся подготовить.
Надо быть честным, я трачу время на какую-то откровенную хрень, вместо того чтобы действительно искать себе источник пищи. Это злит, нервирует и раздражает.
Девчонка неосознанно дернулась во сне и, свернувшись калачиком, прижалась ко мне, закидывая руку на мою грудь. Я резко выдохнул, наблюдая за безобидной мирной, которая удобно устроилась у меня под боком.
«Не трогай ее, Марш! Ты же видишь, она совершенно истощена, испугана и сбита с толку.»
Я провел ладонью по ее лицу, убирая волосы назад. Милая… она однозначно красивее Оливии, боюсь только, мало кто разделит мое мнение на ее счет.
Я тяжело вздохнул и откинулся назад, не решаясь разбудить Дийану. Что мне с ней делать? Особенно сейчас, когда на первое место выступает голод, а вместе с ним непосильное раздражение и тотальный провал в самоконтроле. Я хочу причинять боль… особенно молодым человеческим девчонкам с невинными голубыми глазами. Я ненавижу себя за это, но в то же время наслаждаюсь каждой секундой их страданий. Дийана просто одна из многих… были до нее и будут после нее. Черт. Но она так хорошо пахнет…
Я нахмурился и устало потер глаза, а потом еще раз взглянул на девчонку и провел рукой над ее головой, погружая в окончательное беспамятство. Пускай спит. До утра.
Немного подумав, решил все же ее раздеть. Ну или переодеть. Какая разница? Подсознательно я просто хотел увидеть ее тело… голое тело, которое отныне принадлежит исключительно мне.
Дернув платье, я разорвал его, оставляя Дийану совершенно обнаженной. Вздрогнув во сне, она только крепче прижалась ко мне, поежившись от холода.
Я снова не смог побороть довольную улыбку, рассматривая узкую девичью спину, покрытую небольшими мурашками, такие же узкие плечи и талию, небольшую грудь с бледно-розовыми ареолами вокруг напряженных сосков, слишком нежную и ранимую кожу.
Покрутив в руках тюбик с мазью, выдавил немного себе на ладонь и опустил руку на упругие ягодицы. Девушка вздрогнула. Я провел рукой по ее телу, поднимаясь вверх, сжимая грудь и возвращаясь обратно к ягодицам. Жилки на моих висках забились сильнее, пробуждая тьму, заставляя подчиняться желанию.
Тело мирны отзывчивее и нежнее, чем тело самой искушенной демоницы или обычной человеческой девушки. Оно от природы предназначено поддаваться инкубу, хотеть его, наслаждаться ласками. И Дийана не была исключением.
Я закрыл глаза и скользнул рукой между ее ног. Влажная и готовая принять меня прямо сейчас. Искушение.
Я тут же отдернул от нее руку, прекращая изводить самого себя. Я не хочу убирать синяки с этого тела, не хочу лечить ее. Наоборот. Я хочу изувечить ее всю. Хочу целовать ее, кусать, рвать. Хочу оставить на ней свои отметины… заклеймить ее собой. Навсегда.
На секунду я остолбенел. Замер, с сомнением вглядываясь в ровные черты ее лица. Меня поразило свое собственное желание, поразило настолько, что я не заметил, как тьма подобралась слишком близко… Я хочу ее. Хочу Дийану и это больше, чем голод. Хочу чувствовать ее, а не только ее энергию.
Я уже ощущал, как тьма начала раздирать мне горло, но все так же неотрывно смотрел на беззащитное человеческое недоразумение, которое угораздило родиться мирной. Я смотрел и понимал, что не смогу ее убить. Желание оставить Дийану рядом с собой было сильнее голода.
И это моя ошибка…
Всем свойственно ошибаться, даже демонам…
Адская боль пронзила голову, выворачивая мое сознание наизнанку. Зашипев, я скатился с кровати. Ударился о прикроватную тумбочку, раскроив себе висок. Липкая мокрая кровь тут же потекла на пол, окрашивая белые шкуры в красный цвет.
Новая волна боли прокатилась по моему сознанию, застилая глаза мутной пеленой.
Я зарычал, пытаясь за что-то ухватиться, но руки ничего не находили, только пальцы бесполезно хватали пустой воздух…
Я не кричал, не звал на помощь, только рычал и барахтался в бессознательном мучении. Я знаю это чувство. Это агония. Мало кто способен ее вынести. Увы, даже демонов она сжигает изнутри. Но я знал, что так будет. И я был готов.