– Хотел бы я услышать, что такой мудрец… га-га-га!.. изречет этим дикарям! Однажды, своими ушами слышал, такое сказал, когда спьяну наступил на грабли…
Когда палач взял раскаленные клещи, Фагим повернулся к Таргитаю и сказал совсем другим тоном:
– А теперь ты скажешь, зачем приехал в наш Город на самом деле. Почему тремя грязными варварами интересуется сам… бог Маржель!
– Бог Маржель? – переспросил Таргитай. – Это кто?
Фагим покачал головой. В глазах было странное выражение.
– Если бы я не знал мощь Маржеля, подумал бы, что бессмертный бог, которого страшатся даже боги… все боги!.. вас опасается.
Таргитай выныривал из красной боли долго и мучительно. Когда, наконец, перед глазами появились мокрые камни, он еще долго лежал бездумно, желая только умереть.
Сначала холод остудил истерзанное тело, затем пришла дрожь. Таргитай застонал, из закушенной губы пошла кровь. Стонала и плакала каждая жилка. Пахло паленым. Он уже узнавал запах своей плоти.
Очень медленно, преодолевая нечеловеческую боль, он дотянулся до сопилки. Она все так же незаметненько лежала в углу, где выронил, когда его тащили на пытку.
Разбитые губы не слушались. Изувеченные пальцы отказывались перебирать лады. Он пробовал дуть уголком рта, морщился, слыша унылый собачий вой, потом как-то приловчился, песня пошла складываться печальная, как и многие его песни, а потом он и сам перестал вслушиваться. Снова играло и пело то, что жило в нем. Иногда он грезил, что это дает знать солнечная капля крови Рода, но помалкивал: опять засмеют! К тому же частица Рода есть в каждом, даже в Олеге и Мраке, но если Мрак терпит его песни, ему даже нравится, то Олег сердится.
Мрака вбросили с размаха. Таргитай едва успел вытянуть руки, подхватил. Стражи злорадно захохотали, когда рухнул под тяжестью искалеченного пленника. Дверь с грохотом захлопнулась, лязгнул засов.
Таргитай выполз из-под тяжелого, как гора, Мрака. Ладони стали липкими от крови. Мрак тяжело дышал, из разбитого рта струйкой текла алая кровь с темными сгустками. Один глаз закрыл кровоподтек с синими разводами, веко другого распухло.
Губы Мрака шелохнулись. Таргитай подставил ухо:
– Что? Мрак!..
Ответ был едва слышен:
– Пой…
Таргитай не поверил своим ушам.
– Что?
– Пой, говорю…
– Мрак, ты не бредишь? Ты тоже считаешь, что я могу петь даже сейчас?
Мрак надолго замолчал, жизнь в нем угасала. Когда губы шелохнулись снова, Таргитай скорее угадал, чем услышал:
– Пой… Надо…
– Но как я могу, – с мукой вскрикнул Таргитай, – когда Олега сейчас, может быть, жгут каленым железом? Я пел, стыда на мне нет, когда терзали тебя… Я совсем обезумел, но сейчас то, что иногда находит на меня, ушло… Я же знаю, что нельзя!
– Льзя, Тарх… Ты пел, потому что хотелось, теперь потому что надо. Силы Олега иссякают…
– Но я не волхв, не лекарь!
– Да, Олега… это не спасет… но немного сил даст. Правда даст… А ему, может быть, совсем немного надо… Хоть он головой живет, но сердце у него есть… не может не быть…
Мрак откинул голову, затих. Таргитай опустил его на холодный пол. Слезы закипали на глазах, но трясущимися пальцами вытащил сопилку. Мрак, может быть, бредит, если говорит такое дикое, но еще хуже сидеть сложа руки. Таргитай никогда еще не пел, когда не хотелось, впервые взял дудочку без охоты и с сильнейшим чувством вины, с усилием заиграл. О доброте, которая все же сильнее зла, о справедливости и мире, о любви и доверии. О Правде, что обязательно победит Кривду, ибо в каждом человеке есть капля крови Рода. Она разгорится в яростный костер, сожжет все гадкое в человеке. И будет смертный равен богам!
Таргитай знал, что помочь Олегу не может, за ним не стоят чародейские силы, но если не петь, то упал бы на каменный пол и колотил бы кулаками, захлебывался бы слезами и соплями.
Сверху скрипнуло. Звук был настолько необычен, что Таргитай с усилием повернул голову. Дверь уже была приоткрыта, слабо горел факел. Чьи-то волосатые руки опускали лестницу. Незнакомец явно старался не шуметь.
Когда лестница коснулась пола, Таргитай поднялся, ухватился за стену. Человек исчез, но красноватый свет указывал, что факел остался на прежнем месте.
– Мрак, – позвал Таргитай тихонько, – Мрак… Что делать?
Даже он понимал, что, поверив, с великим трудом поднимется по шаткой лестнице, если ступеньки не обломятся, как наверху встретят злорадно хохочущие стражи. Едва только голова покажется над краем, ему плюнут в глаза, ударят в лоб и спихнут обратно. Если при падении не переломает кости, будет чудо…
Ни Мрак, ни Олег сейчас даже не шелохнули бы пальцем.
Таргитай вздохнул, поднял Мрака. Оборотень обвис на плече Таргитая, как тюк мокрых шкур. Только весил как Рипейские горы. Вздохнув горестно, чувствуя себя еще большим дураком, чем когда вышел из Леса, Таргитай поставил ногу на первую ступеньку. Мрак очнулся, тяжело заворочался.
– Тихо, Мрак, – прошептал Таргитай.
Медленно, как улитка, замирая при каждом шорохе, он начал подниматься по шаткой лестнице. Приоткрытая дверь приближалась медленно, словно при каждом шаге старалась отодвинуться.
Когда Таргитай тихохонько коснулся двери, заранее втягивал голову: жуткий скрип должен прорезать ночь, как ножом, дверь открылась сразу, без шума. При свете факела он заметил блестящие потеки на косяке. Кто-то обильно смазал дверные петли.
Он бережно опустил Мрака на пол, вылез. Коридор уходил в темноту, угадывался поворот в десятке шагов. С другой стороны был тупик.
Таргитай прикрыл дверь, на цыпочках пробежал к повороту. Выход близко, но из распахнутой двери выглядывал кончик сапога и край щита. Чувствуя себя еще большим дураком: без оружия, сам лезет врагам в руки! – Таргитай на цыпочках подкрался, осторожно выглянул.
Четверо стражей лежали без движения на ступеньках. Между ними перевернутый кувшин. Судя по тому, что под ним сухо, все вино перелито в стражей.
Таргитай бегом вернулся за Мраком, подхватил и так же бегом, задыхаясь от усилий, пробежал мимо стражей.
Когда миновал последнего, самый звероподобный, у которого Таргитай подхватил короткий меч, приподнял голову. Взгляд, который он вперил в спину беглеца, был совершенно трезвым.
Глава 3
Таргитай с разбега вышиб дверь. Двое стражей, что оказались по ту сторону, не успели шелохнуться, как лесной варвар в два гигантских прыжка оказался у противоположной стены.
Золотой Меч сам прыгнул ему в руки. Таргитай повернулся, свирепая мощь наполнила мышцы. Он снова был могучим и самым сильным воином на белом свете!
Этого еще не знали стражи или не могли поверить: у Таргитая чистые детские глаза и такое же детски невинное лицо. Когда ладони сомкнулись на рукояти Меча, синие глаза стали холодными, как лед, а широкие плечи раздвинулись еще шире.
Он прыгнул навстречу, хотя распахнулись двери соседних комнат, оттуда с криками бежали стражи. Меч заблистал, окружил Таргитая сверкающей стеной из золотой стали. Комнату наполнил звон, лязг, крики раненых, и внезапно стало тихо.
Таргитай перешагнул через трупы, двое раненых еще пытались уползать, за ними волочились внутренности, на выходе достал Мечом убегающего. Мрак все еще сидел в коридоре, но голову поднял. В глазах было удивление.
– Все-все, – крикнул Таргитай поспешно.
– А… ты уже добыл свой…
– Сами вернули, – объяснил Таргитай. – Без драки! Сейчас я помогу тебе выбраться…
– Без моей секиры?
– Ты и щепки не поднимешь! Надо выбираться отсель. Где-то еще Олег…
– А как выбираться без секиры? – осведомился Мрак хрипло. Разбитые губы слушались худо, а от усилий лопнула кожа, потекла кровь. – Мне не принесут… Это тебе все задурно… И бабы, и хвост на поворотах заносят…
– Это мы тебе заносим…
Мрак поднялся на ноги без помощи Таргитая. Качнулся, но удержался, ухватившись за косяк двери. Глаза округлились, как у совы, когда заглянул в зал.
– Гм… в самом деле не принесут.
– Это они сами, – сказал Таргитай, защищаясь.
– Ага, увидели тебя… Вот так всегда. Тайком по бабам, тайком в драки…
– Мрак, ты ожил, раз ругаешься. Где Олег?
– Там же, где мы. Только в другом месте.
Он с усилием нагнулся, вытащил из-под павшего меч, повертел, больше похожий в его руке на нож для разделки рыбы. Губы раздвинулись в злой усмешке.
– Теперь как овцы не дадимся.
– Мрак, тебя сейчас муха собьет. Где искать Олега? Ты что-то очень мудрое изрек, пора и тебе в волхвы!
Мрак оскалил зубы:
– Где ты видишь мух? Даже над тобой сейчас нет, хоть ты все еще… Пойдем. Тот, с кривой рожей, ясно сказал, где искать Аристея.
– А Олег?
Мрак пожал плечами, скривился, даже побелел.
– Олег… сам выберется, он сильнее нас… либо Аристей подскажет, как ему помочь. Ежели успеем.
– Не нравится мне, – сказал Таргитай несчастливо. – Олег бы нас не бросил.
Олег лежал на охапке гнилого перепрелого сена. Руки были зверски скручены за спиной, в голове гудело. Ударился так сильно, когда швырнули о каменную стену, что перед глазами плыло, а к горлу подступала тошнота.
– Эй, – крикнул он и удивился слабому, как писк, голосу, – кто вы и за что меня?
Вверху звякнула металлическая решетка. Прозвучали удаляющиеся шаги, все стихло. Олег перевернулся на спину, глаза быстро привыкали к слабому свету. Он находился в каменном мешке, похожем на колодец. На самом верху решетка, бесполезная, как он отметил трезво: до нее все равно не добраться. Стены обтесаны тщательно, ящерица не взберется.
Кто? – подумал он напряженно. Если просто схватили как разбойника, то все намного проще. Выбраться удастся, такое случалось. Да и Мрак отыщет, выручит, спасет, вытащит. Но если замешаны силы покруче, то тут бабушка Боромира надвое сказала…
Мрак бы бегал вдоль стен даже со связанными за спиной руками, но разве волхв не выше простого человека, который недалеко ушел от зверя? Надо заставить себя лежать так же бесстрастно, не шевеля ни мускулом. Пусть же вся мощь идет в мысль, а не на бесцельные бросания на стены!
Он продолжал думать так усиленно, что в голове встал красный туман, в висках разлилась острая боль. Выбраться с помощью магии – переполошить весь город. Только вырвешься за пределы тюрьмы, как на пороге встретят местные маги, колдуны, чародеи.
Но и они не страшны.
Но если встретит местный бог?
Голова трещала. Никогда так напряженно не задумывался о проблемах бытия, как сейчас о спасении шкуры. Когда перед глазами кровавый туман заволок все, а в ушах звон перешел в надсадное гудение, где-то отвратительно заскрипело железо.
На светлом пятне появились тени. Решетка исчезла, сверху опускалось, судя по пыхтению стражей, нечто тяжелое. Олег перевернулся на бок, отодвинулся, стараясь не попасть под оббитые медью концы лестницы.
Сверху раздавались злые простуженные голоса. По ступенькам вниз спустились двое воинов, встали у стены, их выпученные глаза ели пленника поедом. Ладони как прилипли к рукоятям мечей.
Боятся или выказывают рвение, подумал Олег вяло. В любом случае он попал не к простым грабителям. Если боятся, то что-то знают о нем, если выказывают такое рвение, то им платят больше, чем за поимку обычных простолюдинов.
Вслед за воинами спустился человек в красном плаще. Олег потрясенно узнал Фагима, друга и помощника Мардуха.
Фагим остановился перед распростертым пленником.
– Это и есть самый могучий маг на свете?
Воины надсадно дышали, следили за каждым движением пойманного. Олег сказал медленно:
– Фагим… Не зря ли я тебя пощадил?
Фагим ухмыльнулся:
– Думаю, зря. Я тебя не пощажу.
– Почему? – спросил Олег. – Почему, Фагим? Ты ведь знаешь мою мощь. Что случилось?
Улыбка Фагима стала шире.
– Я мог бы тебе принести твой… теперь он, правда, мой, Посох Мощи. Здесь он бессилен.
Олег покачал головой:
– Ошибаешься, недоучка. Посох Мощи не теряет своей силы даже в самых дальних краях белого света. Здесь что-то другое.
Теперь Фагим покачал головой:
– Это ты ошибаешься. Попробуй свою магию. Нет-нет, не бойся привлечь внимание. Тебе уже нечего терять, верно? Попробуй. Я не буду мешать.
Воины подались назад, вжались в стены. Лица их были белыми, а руки на мечах тряслись. Фагим с победной улыбкой наблюдал за пленником. Олег стиснул зубы. Ладно, тварь. Ты хотел увидеть мою силу, так получи же!
Он мысленно составил заклятие, прошептал, едва шевеля губами. Воины едва не размазывались по стене. Фагим следил пристально, но в запавших глазах мелькнул огонек неуверенности.
Олег напрягся, готовясь к грохоту, вспышке пламени. Путы на руках должны рассыпаться в пыль, а камни темницы раскатиться далеко в стороны…
Он выждал, еще не веря себе, боясь верить. Проговорил заклятие громче. Улыбка Фагима стала шире. Олег ощутил озноб, быстро вызвал в памяти самое мощное заклятие, заклятие-разрушение, выкрикнул во весь голос.
Фагим отступил на шаг, быстро огляделся. В темнице не дрогнул даже застоявшийся спертый воздух. Воины испустили вздох облегчения.
– Ну что? – сказал Фагим, голос все же выдавал пережитый страх. – Ощутил разницу?
Олег с трудом подавил ужас, спросил дрожащим голосом:
– Ты победил… Но что это? Почему я бессилен?
Фагим поставил ногу на ступеньку, повернул к нему голову. Глаза смеялись.
– Как тебя легко обмануть! Ты уже разуверился в своих силах?
– Да, – прошептал Олег убито.
– Нет, ты все еще сильнейший из магов. Сильнее тебя все еще нет на свете.
– Но как же…
Фагим начал подниматься по лестнице. Воины поспешно полезли следом, на связанного пленника оглядывались снова с испугом.
Олег уже думал, что маг так и уйдет, пусть лесной волхв бьется над загадкой, но Фагиму, свидетелю поражения всесильного Мардуха, очень хотелось нанести последний удар, самый сокрушительный, утвердиться, увидев раздавленного противника. Голос его возрос и прозвучал подобно победному грому:
– Но что твоя магия, смертный, против бога?
Когда над ними возникло звездное небо, Таргитай из последних сил подтащил Мрака.
– Все, змеиная яма позади…
– А десять впереди, – успокоил его Мрак.
Он был истерзан так, что Таргитай отводил глаза, кулаки сжимались, будто уже ухватил Фагима за горло.
– Ты полежи, – попросил он. – Я отыщу Олега. Если отыщу… Он тебя поставит на ноги.
– Ты сам… на ногах… не стоишь…
– А ты?
Мрак подумал, кровь капала с бровей, проворчал:
– Ты прав. На ногах не получится.
Он ударился оземь, встряхнулся. Таргитай услышал приглушенный рык-стон. На руку упала теплая капля крови, затем черная тень неслышно исчезла в ночи.
Олег лежал в полузабытьи, когда сверху раздался хриплый, почти нечеловеческий голос:
– Эй… Небось бабы снятся?
Олег даже не удивился: Мрак да не найдет, пусть даже в чужом городе, у оборотня волчье чутье. Чудно еще, что так долго искал.
– Берегись, там стража.
– Уже нет, – сообщил хриплый голос. – А новых еще не прислали на замену.
– Ты можешь поднять решетку? Лестница там где-то недалеко.
– Волхв, твоя магия издохла?
– Мрак, тебе не надо ничего объяснять. Сам уже понял. Если решетка заперта, то я ничего придумать не могу… Где Таргитай?
– Спит, ты ж знаешь Таргитая. Тихо, сюда идут…
Темная тень наверху неуловимо изменилась. Олег видел на светлеющем небе, как острые торчащие уши повернулись, ловя звуки шагов. Тут же решетка очистилась.
Олег сжался, ожидая услышать вопли, звон оружия, топот ног, шум нелепой и бессмысленной суеты, тем более бессмысленной, что Мрака в волчьей личине не могли догнать другие оборотни из родной деревни.
Шаги резко оборвались, затем наверху раздался такой крик ужаса, что Олег, даже приготовившись, вздрогнул. Сперва орали в три глотки, затем добавились еще и еще, вопили и шумели, топали, через решетку сыпался сор, падали камешки.
Наконец властный голос, как нож сквозь теплое масло, прорезался через крики:
– Тихо! Да тихо же, трусы! Кто бы ни был этот зверь, но вот его кровавые следы! Наши воины его ранили. Может быть, смертельно.
– Но он ушел!
– Где-нибудь вблизи истекает кровью! Трусы, обыщите вокруг. Ищите, не стойте!
Послышался топот. Прежний звучный голос прокричал им вдогонку:
– Но в любом случае видно, что с ним можно драться, его можно убить!
Сердце Олега сжалось. Вряд ли Мрак, нападая из темноты, позволил бы себя ранить. Явно добрался к нему раненым, не зря же и голос звучал так хрипло, страдальчески. А Таргитай, который спит… не заснул ли вечным сном?
Его обдало морозом. Нет, Мрак не стал бы говорить так. Таргитай наверняка ранен, даже приползти не смог. Но вдруг эти двое и сейчас еще надеются на него, могучего волхва?
Мрак в самом деле едва уходил от погони. Слабея от потери крови, он чувствовал, как жизнь покидает его могучее тело.
Сзади слышались крики, лязг оружия, топот.
Он сделал круг, одолев постыдную, но с виду героическую мысль остаться и сражаться, зашел к потайной тюрьме с другой стороны. Впереди уже видел колодец, накрытый железной решеткой. Трупы утащили, оставив лужи крови, в которых он и вывозился, колодец приближался с каждым шагом, но все медленнее: волка шатало и на четырех.
Сквозь красный туман в глазах увидел, как внезапно с двух сторон появились высокие люди с блистающими мечами. Хищный голос проревел:
– Вот он! Я ж говорил, этот зверь подыхает! Наши погибли, сражаясь!
Мрак в последнем усилии ударился о землю – негоже помирать в волчьей личине, – с трудом поднялся. Его шатало из стороны в сторону, прохрипел едва слышно, но в мертвой тишине услышали все:
– Они погибли, как овцы…
Крик ужаса раздался такой, что испугал бы полгорода. Воины шарахнулись, бросились в стороны, топча друг друга.