Уходи. Уходи! Ты мне не нужен! У меня уже есть куда более правильная сила, чтобы я мог продолжать сам! Поэтому… давай, пошел прочь!!!
Словно отступая под давлением мысленного вопля Харуюки, весь металл собрался в хвосте, который появился первым, и исчез. Купаясь в свежем зеленом сиянии, Харуюки поднял свободные теперь руки, схватил ими хвост, торчащий из спины, и со всей силы потянул.
Весь его аватар заскрипел, дикая боль прострелила спину. Но Харуюки не сдавался. Тошнотворные скрипы продолжались, хвост в руках безумно метался, словно это был какой-то совершенно другой, отдельный организм.
«Глупец, – тише, чем прежде, прошептал голос в его спине. – В глубине души ты ведь хочешь слиться с моей силой. Ты единственный, кто сумел так полно слиться со мной, с тех пор, как я отделился от своего создателя».
Харуюки твердо ответил ему:
Даже если так. Все равно я отказываю тебе. Я отрицаю тебя. Ради всех тех, кто дал мне силу, которая позволяет сейчас мне сделать это, я отвергаю тебя!!!
Одновременно с этим Харуюки сосредоточил в руках, сжимающих хвост, всю оставшуюся у него силу воли.
И выпустил ее в виде света.
– Ла… зер… ный… меч!!!
В пространстве разнесся четкий металлический звон, и два серебряных клинка скрестились.
Ослепительно-белые мечи из света сошлись и перерезали тяжелый металлический хвост посередине.
В последний раз до Харуюки донесся звериный рев – а следом в верхней левой части поля зрения возникло системное сообщение. «YOU DEFEATED "THE DISASTER"[32]».
Остаток хвоста растворился в пространстве, будто растаял под солнечным светом.
Лишившись сил, Харуюки начал медленно падать по направлению к Земле, но подлетевшие к нему Тиюри и Фуко остановили его, ласково приняв на руки.
Похоже, его сознание отключилось на более долгий срок, чем он ожидал.
Когда Харуюки поднял тяжелые веки, прямо перед его глазами оказалась зеркальная маска Черного короля Блэк Лотус.
– Се… мпай… – пролепетал Харуюки и приподнял голову. Он находился на переднем пассажирском сиденье остановившегося шаттла №1. Он лежал на боку, а верхняя честь его тела покоилась на коленях Лотус.
Как только Черноснежка заметила, что Харуюки пришел в себя, она медленно кивнула. Тихий, слегка дрожащий голос донесся из-под маски.
– …Ты вернулся, Кроу. Ты действительно сделал все, что смог… и ты действительно… вернулся…
– Сем… пай…
Едва Харуюки услышал ее слова, его голос тоже задрожал.
– Прости… меня. Я… я…
– Ничего сейчас не говори. Ты истратил все силы и сражался с врагом, с которым должен был сражаться. И сейчас этого достаточно…
– …Вот именно, Ворон-сан.
Скай Рейкер, сидящая в кокпите, развернулась и вытянула руку. Мягко погладив шлем Харуюки, она прошептала:
– Ты защитил гонку от лап этого чудовища. Никто в «Нега Небьюлас»… нет, во всем Ускоренном мире не может винить тебя за это сражение.
– …
Харуюки почувствовал, что что-то распирает ему грудь, и опустил голову. В этот момент Такуму, сидящий по-прежнему на заднем сиденье, тоже заговорил.
– Да, Кроу. И потом, я ведь всегда знал, на какое безумство ты способен, когда теряешь голову. И когда ты спрыгнул, чтобы погнаться за десятым номером, я подумал просто: «Ну вот, он опять».
– А-ха-ха, точно-точно! И поэтому нам потом пришлось прибираться за тобой, ну как всегда!
Услышав веселый смех Тиюри, сидящей рядом с Такуму, Харуюки не удержался от колкости:
– Я, я вообще-то не очень-то просил за мной прибираться!
– Ох, блин. И он теперь такое говорит. Хотя мы с сестрицей Рейкер так старались.
– Уу… П-простите… я перед вами в долгу…
Услышав это, четверо хором рассмеялись. Чуть позже Харуюки тоже засмеялся вместе со всеми.
После этого мирного трепа Тиюри оглядела шаттл и сказала:
– Эх, но какая жалость, что мы все равно не сможем добраться до финиша, даже после всего того, что Хару сделал! Блин, а ведь до него уже недалеко…
Услышав эти слова, Харуюки поднялся с колен Черноснежки и тоже осмотрелся. Да, Тиюри не ошиблась – этот шаттл лететь уже не мог. Та его часть, которая непосредственно подверглась инкарнационной атаке Раст Джигсо, вся проржавела и развалилась, правый передний диск оторвался, левый трещал и искрил; просто чудо, что шаттл вообще сумел добраться до места сражения Харуюки с Джигсо после того, как лишился правого переднего диска.
– …Ну, тут уж ничего не поделаешь, – ответила Черноснежка, подняв правую руку-меч. – По крайней мере тот тип не выиграл – можем порадоваться… и потом – после всего этого в Ускоренном мире такое начнется, что о гонке будет просто некогда вспоминать…
Последнюю часть фразы Черноснежка произнесла шепотом, и Харуюки собрался было спросить, что она имела в виду, – но тут.
Снизу, со стороны башни, донеслось громкое:
– Хей-хей-хеееееей! Еще ту арли ту гив аааааааааап![33]
– Ноуаа?! – вырвалось у Харуюки, и он в изумлении крутанулся на месте. Два шаттла с колоссальным трудом ковыляли вдоль башни, рассыпая искры от линейных дисков. Вне всяких сомнений, это были машины красной и зеленой команд, про которые Харуюки думал, что они уже сошли.
Эш Роллер восседал в кокпите переднего из шаттлов. Однако ни Буш Утана, ни других членов Зеленого легиона, которые раньше занимали пассажирские сиденья, видно не было.
А следующим шаттлом управлял багровый аватар с головой леопарда – Блад Лепард. Но она тоже сидела в шаттле одна, от четверки ее стрелков не осталось и следа.
Оба шаттла были искалечены примерно так же сильно, как №1. Пока Харуюки и остальные наблюдали за ними в полном обалдении, две неуверенно передвигавшиеся машины неуклюже остановились рядом с их шаттлом. И тут же их линейные диски с жалобным стоном отвалились.
– А, ааааа. Стало быть, дальше тебе не полететь. Мегаспасибо за труд.
Эш Роллер признательно похлопал по борту своего шаттла. Пард-сан тоже мягко погладила руль и произнесла:
– Джи-джей.
Потом они одновременно подняли головы и посмотрели на пятерку из «Нега Небьюлас». Склонив голову чуть набок, Черноснежка заговорила как их представитель:
– …Хо… тя я должна в первую очередь поздравить вас, ребята… но зачем вы за нами полетели, когда у вас уже никого не осталось? Все равно ведь продолжать гонку уже невозможно.
– Аа, ну, это, понимаешь, я тут посоветовался лилбит с этой вот сестрицей-пантерхед[34], – ответил Эш Роллер, скребя в затылке своего шлема. – Типа, все будет слишком насинг, если все команды сойдут, и –
– Слишком длинно и путано говоришь. И я не пантера, я Лепард, – холодно перебила его Пард-сан и взяла нить разговора в свои руки. – Все шаттлы не могут двигаться в нынешнем состоянии. Но если три команды объединятся, есть маленький шанс добраться до финиша.
– Что… что ты имеешь в виду, Лепард? – спросила Скай Рейкер, подавшись вперед со своего сиденья. Пард-сан взглянула ей прямо в глаза и ответила:
– Если мы выйдем из шаттлов, башня станет для нас обрывом. Но мой «Режим зверя» и мотик этого Байкофана позволяют передвигаться по стенам.
– Б-байкофан…
Не обращая внимания на Эш Роллера, непонятным тоном повторившего это слово, Пард-сан продолжила объяснять как ни в чем не бывало.
– Однако наши способности расходуют шкалу спецатаки. Поэтому мы с Байком понесем вверх Кроу и Рейкер, сколько сможем. Потом Кроу посадит Рейкер себе на спину и полетит вверх, сколько сможет. И потом Рейкер полетит, насколько хватит энергии ее «Ураганного двигуна». Ну а доберется она до финиша или нет…
«…одному богу известно».
Не став произносить последние слова, Пард-сан просто развела руками.
Услышав столь неожиданное предложение, Харуюки и остальные потрясенно застыли. Повисшее молчание нарушила Черноснежка.
– …Ясно, звучит интересно. Стоит попробовать. Но… естественно, вы предлагаете помощь не бесплатно, верно?
– Ну оф кооооос! Приз за победу будет кат[35] на три равные части! Ну, правда, если Бабка-кошка гигасольет –
– Это вульгарно, Эш.
Услышав эти слова Рейкер, Эш резко замолчал. Пард-сан склонила голову чуть набок.
– Ну?
– Конечно, мы участвуем в этом плане, – мгновенно ответила Черноснежка. Леопардоголовый аватар произнес свое обычное «кей» и чуть улыбнулся.
Легонькая Скай Рейкер разместилась на спине Блад Лепард, после того как та трансформировалась в изящное четвероногое с помощью команды «Шейп чендж».
А Харуюки сел сзади на американский мотоцикл, призванный Эш Роллером.
– Что ж, желаю удачи. Мы будем болеть за вас отсюда.
После слов Черноснежки Такуму и Тиюри тоже кивнули.
– Надеемся на вас. Устройте этой гонке счастливый конец!
– Надеемся на вас. Устройте этой гонке счастливый конец!
– Удачи, Кроу, сестрица Рейкер! И Лепард-сан, и Байкер!
Повесив голову при этих словах Тиюри, Эш Роллер затем в своем обычном стиле выкрикнул:
– Тогда поеееееееехалииии! Холд ми тайт, Ворон-засранец! Аах, я хотел это сказать учителю!..
Эти слова, произнесенные с явным оттенком сожаления, перекрыл рев мотора. После роскошной пробуксовки заднего колеса мотоцикл рванулся вперед, будто оттолкнувшись от вертикальной стены.
Пард-сан с Рейкер на спине тоже помчалась вверх, практически не издавая звуков. Ее мощные кошачьи лапы идеально цеплялись за поверхность башни, и выглядела она совсем как кошка, несущаяся по стволу дерева.
Вдруг сверху посыпались громкие звуки. Это были возгласы поддержки. Множество аватаров радостно кричало с последней уцелевшей трибуны.
– Вот так, покажите дух Бёрст-линкеров!..
– Не проиграйте тому гаду!..
– Удачи, Лепард-самаааа!
– Ворон, ты классно дралсяааа!
Поскольку часть возгласов была адресована Сильвер Кроу, Харуюки машинально задрал голову.
Те игроки наверняка видели, что Харуюки призвал запретное «Усиленное вооружение», «Доспех бедствия». Более того, из-за той силы он серьезно думал о том, чтобы перебить все эти сотни зрителей. Однако он не слышал ни одного голоса, осуждающего его за это.
Возможно, они просто еще не осознали, что именно произошло. Но все же – эти крики, адресованные Харуюки, согревали его сердце.
Судя по всему, подъем зрительских трибун был синхронизован с положением лидирующего шаттла – во всяком случае, сейчас трибуна оставалась неподвижной. И эта громадина, и Черноснежка, Такуму и Тиюри, машущие руками, быстро стали совсем крохотными, а потом растворились в серебряном сиянии поверхности лифта.
Какое-то время лишь рев двигателя и тихий топот лап разносились в пространстве на высоте более 3000 километров над землей. Прекрасный серебряный «Гермес Корд» тянулся вверх, к сотканному из мириад звезд Млечному пути, как будто недавние грандиозные разрушения были просто сном.
Никто не пытался говорить, да и незачем было. Все четверо стремились к вершине башни, каждый со своими собственными глубокими чувствами – и все с одной общей мыслью. Харуюки верил в это и молча отдавался покачиванию мотоцикла.
Раст Джигсо произнес слово «революция» прямо перед тем, как вылетел. Значит, эта крупномасштабная диверсия была спланирована «Кружком исследования ускорения». Но какие бы изменения ни ожидали Ускоренный мир после этого, главное останется неизменным. То, что было важным, останется важным. Потому что прямо сейчас члены трех соперничающих легионов работали вместе ради достижения единой цели.
Пока я помню эту истину, я не проиграю больше искушению «Доспеха».
Харуюки прошептал эти слова, и никакой голос ему не возразил.
Какое-то время они так вот молча и неслись вверх.
Наконец высоко над головами появилась линия светящихся точечек, которые не были звездами. Они красивым синим кольцом окружали теряющийся в черном космосе «Гермес Корд».
– …Кажись, вон там финиш, верхняя станция, – пробормотал Эш Роллер, и его мотоцикл замедлил ход. – Я довольно далеко смог добраться, спасибо слабой гравитации, но теперь, похоже, все. А ты, сестрица Лепард?
– Тоже.
Они слегка кивнули друг другу, потом, синхронно обернувшись, взглянули каждый на своего пассажира.
– Дальше давай ты, Кроу… И еще: что бы ты там ни устроил, ты был экстримли[36] крут против того ржавого гаденыша. Дальше тебе может быть очень сурово, но не вешай нос.
После этих слов, которые Эш Роллер произнес с явным смущением в голосе, Харуюки кивнул и сумел кое-как выдавить в ответ:
– Сп-пасибо огромное.
– Ага… и нева форгет[37] мою долю, Ворон-засранец!
Справа от них Блад Лепард коротко произнесла, обращаясь к Рейкер:
– Рейкер. Скажу лишь одно… С возвращением, «МКБР».
Рейкер ласково похлопала ее по спине и так же коротко ответила:
– Я вернулась, «Кровавый котенок».
Когда с приветствиями было покончено, Харуюки развернул крылья за спиной.
После инкарнационных атак Джигсо его шкала спецатаки была заполнена до упора. Чуть вибрируя пластинами, Харуюки взлетел прямо с двухместного седла мотоцикла.
Протянул правую руку и крепко сжал протянутую навстречу левую руку Рейкер. Этого хватило, чтобы ее сверхлегкий аватар отделился от спины Лепард и подплыл к Харуюки.
Похоже, шкала спецатаки и у мотика, и у Лепард выдохлась окончательно. Оба быстро теряли скорость. Харуюки развернулся и полетел спиной вперед, провожая их взглядом.
– Покеда! Смотри, хорошо подвези учителя, Кроу!
– Си-ю[38].
Колеса и ноги остановились. На миг аватары застыли на поверхности башни – а потом отделились от нее.
Схваченные гравитацией большой голубой Земли внизу, Эш Роллер и Блад Лепард начали медленно падать. В реальном мире на такой высоте не было бы атмосферы, но в Ускоренном мире, похоже, учитывался эффект трения о воздух: два аватара скоро окутались оранжевым сиянием.
Их силуэты стремительно удалялись, оставляя за собой длинные хвосты, как метеоры, и наконец исчезли в ярких вспышках.
– …Спасибо.
Низко поклонившись тем двоим, вернувшимся в реал, Харуюки крутанулся и вновь посмотрел в сторону вершины «Гермес Корда».
До верхней станции, подсвеченной синим кольцом, оставалось еще прилично. По-прежнему было неясно, смогут ли Харуюки и Скай Рейкер добраться дотуда даже совместными усилиями. Однако Харуюки подумал, что теперь это уже неважно. Три команды объединили силы и сделали все, что смогли. Вот что было самое главное в этой гонке.
– …Полетели. Учитель, залезь мне на спину… – сказал Харуюки небесно-голубому аватару, держащему его за руку, и Фуко улыбнулась.
– Раз уж мы в таком положении, понеси меня спереди. Мы ведь наконец-то одни.
– Ээ… а… ага.
Нервно кивнув, Харуюки поместил руки под спину Рейкер с реактивными двигателями и под стройные ноги, отсеченные ниже колен. Рейкер обвила руками шею Харуюки.
– Ну… теперь полетели! – громко объявил Харуюки, пытаясь скрыть смущение, и завибрировал крыльями.
Чтобы уменьшить расход шкалы спецатаки, Харуюки вкладывал в крылья минимальную силу. Все равно состязаться было больше не с кем. Два аватара, оставляя позади бледно-серебристый след, стали медленно подниматься.
Они летели вдвоем сквозь безмолвный мир, и смотрели на них лишь бесчисленные звезды. Может, это было лишь его воображение, но Харуюки показалось, что солнечный свет, льющийся справа-сверху, тоже стал мягче. Лишь маленькая тень двигалась параллельно аватарам по изогнутой поверхности «Гермес Корда».
Какое-то время оба молчали.
Наконец Фуко, прижимающаяся лбом к правой части груди Харуюки, прикрыла темно-красные глаза-линзы и прошептала:
– …Я так долго… мечтала это увидеть… но в то же время боялась где-то в душе…
Несмотря на то, что атмосфера была очень разрежена, все же их обдувал слабый ветерок и колыхал голубовато-серебряные волосы Рейкер. Мягко отведя челку правой рукой, Фуко продолжила:
– Отправиться «за пределы неба» – это была моя несбыточная мечта. Чтобы осуществить ее, я пожертвовала всем. Способностью к полету… обязанностями заместителя командира «Нега Небьюлас»… и дружбой с Сат-тян. Я все это отбросила, я совершила тяжелые преступления – и все равно моя рука не дотянулась до неба… Когда я это поняла… мне даже, возможно, стало чуть легче на душе. «Теперь я свободна от этой одержимости, которая мучила меня. Теперь мне остается просто сидеть на вершине той башни в одиночестве, забытой всеми, и смотреть оттуда на изменчивый Ускоренный мир»… так я думала…
Рейкер едва заметно улыбнулась тонкими губами и закрыла глаза. Ее выражение лица было потрясающе спокойным, но Харуюки видел капельки света – брильянтово сверкающие слезы, появившиеся в уголках глаз.
– …Моя мечта была слишком тяжела для моих плеч. Но даже когда я не смогла больше ее нести и сбросила ее, я не смогла полностью от нее отказаться. Я продолжала удерживать ее в руках, прикрывать, как будто уголек, который вот-вот должен был погаснуть. Когда эту мечту… унаследовал маленький Ворон-сан, который в один прекрасный день внезапно появился у меня в садике… я была так счастлива… Теперь я могу сказать тебе слова, которые все это время сказать не могла. Спасибо тебе, Кроу… нет, Харуюки-сан.
Проведя левой рукой по щеке распахнувшего глаза Харуюки – Фуко вдруг отчетливо произнесла:
– Ты донес меня досюда, но – я не имею права увидеть финиш этой гонки, истинное место «за небом». Давай поменяемся. Я понесу тебя, сколько смогу. А потом ты лети к финишу. Это моя обязанность как человека, отказавшегося от мечты, и твое право как человека, который продолжает стремиться к небу гораздо сильнее и искреннее, чем стремилась я… Ну же, Ворон-сан. Отпусти меня.