Не прошло и десятка секунд, как отражающиеся в зеркальце заднего вида телохранители Шпаковского один за другим замертво упали на землю. Напарница Ларина в очередной раз продемонстрировала, что является отменным стрелком.
– Ну, что скажешь? – донесся из динамика телефона женский голос.
– Талант не пропьешь, – ухмыльнулся Андрей, откидываясь на спинку сиденья.
По спине Цыгана пробежал холодок, и он почувствовал, как у него затряслись поджилки. Казалось, что еще чуть-чуть, и «великий и ужасный» «король» рынка поддельных документов надует от страха в штаны.
– К-к-кто в-в-вы т-т-такие? – застучал он зубами.
– Как же вы все надоели мне с этим своим вопросом, – вздохнул Ларин, поглаживая спусковой крючок.
* * *Вот уже целый час за окнами несущегося по шоссе «Хаммера» мелькал однотипный пейзаж. Бесчисленные кукурузные поля, которые то и дело сменялись лесополосой. Отчего складывалось обманчивое впечатление, что никаких других сельскохозяйственных культур, кроме кукурузы, в России не выращивают. Ни тебе полей с подсолнечником, картошкой, свеклой, капустой. Куда ни глянь – всюду одна кукуруза.
– Кажется, что идеи Хрущева до сих пор живы, – подала голос с заднего сиденья Лора.
Ларин устало зевнул в кулак, а затем буквально втопил дуло пистолета в оплывший жиром бок сидящего за «баранкой» Шпаковского. Нетерпеливо спросил:
– И долго нам еще до твоей типографии ехать?
– Ки-ки-километров д-д-двадцать остал-л-л-лось, – продолжал заикаться напуганный до смерти Цыган. – В-в-вы м-м-меня уб-б-бьете? – тут же слетело у него с языка.
– Посмотрим, – расплывчато ответил Андрей, хотя уже все для себя решил.
В скором времени впереди показалась небольшая автозаправочная станция. Пара колонок. Одна – бензиновая. Другая – газовая. Маленький магазинчик, торгующий автомобильными аксессуарами: аккумуляторами, «дворниками», брызговиками, радарами. Уютная беседка для отдыха водителей.
И хотя вместительный бак «Хаммера» был наполовину полон и в дозаправке никакой необходимости не было, Ларин приказал Шпаковскому зарулить на АЗС. Внедорожник свернул с шоссе и медленно подкатил к колонке, над которой виднелась табличка с надписью: «Аи-95».
– Лора, подержи-ка его на прицеле, – попросил свою напарницу Андрей.
Женщина достала из дамской сумочки револьвер, приставила его к покрытому испариной затылку Цыгана. Ларин сунул свой пистолет за пазуху, прикрыл выглядывающую наружу рукоять подолом футболки и выбрался из салона. Зашагал к магазинчику. Вскоре он уже общался с молодой девушкой за прилавком:
– …А канистры у вас есть? – засовывая в пакет скрученный в змейку новенький буксировочный трос, как бы между делом поинтересовался Андрей.
– Есть. На двадцать литров, – кивнула продавщица.
– Дайте пять штук, – прозвучала необычная просьба.
– Пять? – На лице девушки застыло удивление.
– Да, вам не послышалось. Именно столько мне и нужно, – заулыбался во все тридцать два зуба Ларин.
Смущенная девушка нагнулась и принялась доставать из-под прилавка, одну за другой, пластмассовые канистры. У нее так и чесался язык спросить у незнакомого мужчины, зачем ему понадобилось так много. И вот, когда она набралась смелости задать этот вопрос, Андрей достал толстый «лопатник», выудил оттуда пять тысяч рублей одной купюрой и положил на прилавок.
– Без сдачи, – молвил он, тем самым переключив все внимание девушки на деньги.
– Спасибо. – Ярко накрашенные губы продавщицы расплылись в широкой улыбке.
– Это вам спасибо.
В приспущенное боковое стекло влетал сильный, бодрящий ветер. Но даже он не мог выветрить из салона резкий запах бензина, исходящий от пяти заполненных по самую плешку канистр, которые Ларин несколькими минутами ранее сгрузил в багажник.
– З-з-зачем они в-в-вам? – не выдержал и наконец спросил Шпаковский.
– А ты сам хорошенько подумай, для чего нужно столько бензина, – загадочно ухмыльнулся Андрей.
– Я уже в предвкушении предстоящего файер-шоу, – вставила свои «пять копеек» Лора.
– Ну зачем ты это сказала? – осудительно покачал головой Ларин. – Я хотел, чтобы интрига сохранилась до самого последнего момента.
Через какое-то время «Хаммер» свернул с шоссе на грунтовую дорогу. Покатил вдоль заброшенной деревни. Полуразваленные бревенчатые домики с просевшими крышами. Поросшие мхом накренившиеся заборы. Трава по пояс. «Журавль», склонившийся над колодцем.
– И это мы находимся всего в ста километрах от Москвы, – разглядывая заброшенную деревню, с горечью в голосе констатировала Лора. – Представляю, что в глубинке творится.
– Что-то тебя сегодня не в ту степь потянуло. То Хрущева упомянула, сейчас вот про плачевное состояние деревень задумалась, – точно подметил Андрей. – Ты случаем не заболела?
– Да ну тебя. – Махнула рукой его напарница, которая была сегодня явно не в духе.
И тут грунтовая дорога, совершив крутой поворот, неожиданно уперлась в шлагбаум, за которым виднелась будка с маленьким окошком. Из последнего тут же высунулась небритая морда охранника. Этакий бультерьер в человеческом обличье. Он сразу же узнал машину Шпаковского. Тем не менее прищурился на тонированное лобовое стекло «Хаммера», за которым не было видно ни водителя, ни его пассажиров, и с подозрительной интонацией в голосе спросил:
– Виктор Леонидович? Это вы?
Цыган уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, как Ларин поднес указательный палец к губам. Мол, помолчи пока. А затем тихо произнес:
– Скажи ему, что ты спешишь. И потребуй немедленно поднять шлагбаум, – вкрадчиво говорил Андрей, при этом пересчитывая дулом пистолета ребра Шпаковского. – А когда заедешь за него, сразу тормозни. Ясно тебе?
Трясущийся от страха владелец подпольной типографии часто закивал. Потом кое-как собрался с духом и, стараясь не заикаться, прокричал в приспущенное боковое стекло:
– Открывай быстрее. Я с-с-спешу, – все же сбился он на последнем слове.
Узнав голос Виктора Леонидовича, охранник сразу же выбежал из будки, поднял шлагбаум. «Хаммер» проехал под него, резко остановился. Лора отвела от затылка Шпаковского револьвер и прицелилась в голову изумленного охранника.
– Бай, бай, – подмигнула она ему и спустила курок.
Получив пулю в лоб, тот сразу же закатил глаза, рухнул сначала на колени, а потом качнулся и завалился на бок. Женщина поднесла к губам револьвер, дунула на дымящийся ствол, словно бы перед ней было не оружие, а одна из свечек праздничного торта. Белый пороховой дымок закрутился в штопорную спираль, которую моментально развеяло ворвавшимся в салон порывом ветра.
– Четвертый за сегодняшний день, – подсчитала в уме Лора. – И надеюсь, последний. А то я уже начинаю чувствовать себя хладнокровной киллершей.
Пропустив реплику напарницы мимо ушей, Ларин скомандовал Цыгану ехать дальше.
Пропылив по грунтовой дороге где-то с километр, «Хаммер» остановился у продолговатого одноэтажного здания, похожего на заброшенный цех завода. Почерневшие от влаги бетонные стены. Поросшая в некоторых местах мхом шиферная крыша. Стекла в окнах разбиты. Распахнутые настежь ржавые двери поскрипывают на ветру.
– Это и есть типография? – Отказывался верить своим глазам Андрей.
– Она с-с-самая, – на полном серьезе ответил Шпаковский.
– Вы, наверное, над нами издеваетесь, – прищурилась Лора, взвела курок и во второй раз за сегодняшний день приставила револьвер к затылку Цыгана.
– Ни в коем разе, – обронил Виктор Леонидович и сам не поверил своим ушам – он, наконец, перестал заикаться. – Это действительно типография… вернее, ее внешняя оболочка, ширма, призванная вводить в заблуждение местных жителей… само же здание типографии находится внутри заброшенного завода… я понимаю, что это звучит глупо… но так оно и есть – здание внутри здания… – как-то уж совсем мудрено и сумбурно объяснял он. – Впрочем, чего я тут распинаюсь? Зайдите внутрь и сами все поймете.
Хоть речь Шпаковского и прозвучала неправдоподобно, но уличить его во лжи не получалось. Что-что, а Ларин с Лорой за время работы на тайную организацию по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти научились по одной лишь интонации определять – лукавит человек или говорит чистейшую правду. Сейчас же был как раз последний случай.
– Хорошо. Мы заглянем внутрь. Но только вместе с вами, Виктор Леонидович, – проговорил Андрей и вытянул из замка зажигания ключ. – Ну же, выходите из машины…
Цыган не соврал. Внутри здания заброшенного завода и впрямь оказалось еще одно строение. Представляло оно собой собранный из гофрированных металлических листов эдакий павильон, размерами тридцать на тридцать метров, крытый сверху ондулином. Ни окон, ни дверей в нем предусмотрено не было. Хотя одна дверь все же имелась. К ней и подошла троица.
– Набирайте, – кивком указал на электронный кодовый замок Ларин и нетерпеливо добавил. – Поживее!
Немного помявшись, Шпаковский все же ввел код, подтвердил его. После чего глухо щелкнул невидимый глазу механизм. Дверь приоткрылась, как бы приглашая войти внутрь. Цыган, а следом за ним и Андрей с Лорой, переступили порог.
Подпольная типография по изготовлению поддельных документов встретила своего владельца и сопровождавших его антикоров кромешной темнотой и пугающей тишиной. А потому Ларин попридержал за шиворот рубашки рвущегося вперед Виктора Леонидовича и напомнил ему:
– Кажется, вы забыли включить свет.
Скрежетнув зубами, Шпаковский протянул в темноту руку, нащупал на стене выключатель, щелкнул клавишей. Под потолком, одна за другой, стали загораться люминесцентные лампы. Не прошло и пяти секунд, как все помещение залило ярким, слепящим светом. Ларин с Лорой прищурились, стали осматриваться по сторонам.
Масштабы подпольной типографии впечатляли. То тут, то там высились громоздкие полиграфические станки высококачественной печати, оборудованные массивными раскаточными валиками. Вдоль стен лежали толстые рулоны бумаги. На доходящих до самого потолка стеллажах покоились рассортированные по полкам уже отпечатанные «заготовки» всевозможных документов, в которые только и оставалось, что внести данные их будущих владельцев. А посреди типографии высился специальный пятиярусный принтер, с помощью которого на документы наносились водяные знаки, голографические нити и прочие защитные элементы.
– Да уж… – шумно выдохнул Андрей и поинтересовался у Шпаковского: – И сколько же стоит все это оборудование?
– Оно бесценно, – безапелляционно заявил Виктор Леонидович – и был на все сто процентов прав. – Половина населения России ежедневно пользуется документами, отпечатанными в этой самой типографии. А в скором времени ими будет пользоваться вся страна.
– Не будет, – сказал, как отрезал, Ларин и обратился к Лоре: – Подержи-ка его на прицеле, а я за кое-чем схожу.
– Ты уверен? – неожиданно засомневалась его напарница.
– У нас с тобой четкий приказ. А приказы необходимо выполнять, какими бы они ни были. К тому же кровь смывается только кровью, – и сказав это, Андрей скрылся за дверью…
… Ядовитые пары бензина, которыми было пропитано все пространство подпольной типографии, въедались в ноздри, глаза. Вызывали сильное головокружение, приступы кашля, рвоты. Однако Ларин никак не мог угомониться. Словно заядлый пироман, он продолжал опустошать канистру за канистрой, обильно поливая бензином стеллажи, рулоны бумаги, типографские станки и прочее оборудование, которому, по словам Виктора Леонидовича Шпаковского, цены не было.
Когда последняя канистра была оприходована, вспотевший Андрей снял с себя мокрую футболку, скомкал ее и бросил через плечо. Та упала прямо на голову владельца подпольной типографии, который стоял на полусогнутых коленях и безуспешно пытался распутать своими короткими толстыми пальцами обвивающий его горло замысловатой петлей буксировочный трос. Трос, оба конца которого несколькими минутами ранее зажала между двух раскаточных валиков типографского станка Лора.
Сейчас же напарница Ларина «ковырялась» в своем навороченном айфоне шестого поколения, настраивая встроенную в него 12-мегапиксельную видеокамеру.
– …Что бы там ни говорили, ни писали про Стива Джобса, а лично я ему безмерно благодарна, – бормотала себе под нос женщина, тыкая накрашенным ногтем в сенсорный экран. – Ведь если бы не он, мне до сих пор пришлось бы таскать на плече портативную видеокамеру. А так достал из кармана «яблочный» мобильник и снимай себе на здоровье видео высокого разрешения и идеальной четкости. Одним словом, не телефон – а сказка, – нахваливала она свой мобильный гаджет. – Так что, Андрей, выбрасывай ты к черту свой хуавеевский смартфон и покупай айфон. Не пожалеешь.
– Пожалею. Ведь мне некуда будет вторую сим-карту засунуть, – аргументировал свое нежелание переходить на продукцию «Apple» Ларин. – К тому же китайские телефоны в отличие от твоих майфонов-шмайфонов дешевые, и их не жалко потерять, разбить, да в той же ванне утопить. Пошел да новый себе купил… – Он на секунду замолчал, а потом задал провокационный вопрос: – Кстати, а ты уверена, что этот твой «яблочный» гаджет – не дешевая китайская подделка, которая собрана на том же заводе, что и мой хуавеевский смартфон?
Ввергнутая в замешательство Лора тут же принялась крутить в пальцах свой ненаглядный айфон, осматривая его на наличие каких-либо дефектов. А когда таковых не нашла, с облегчением в голосе произнесла:
– Оригинальный, – раздалось уверенно и безапелляционно.
– Отпечатанные в этой типографии документы тоже выглядят, как настоящие. Но ведь они поддельные, – заметил Андрей, резко подобрался и приблизился к Виктору Леонидовичу, который по-прежнему безуспешно силился высвободиться из петли, сдавливающей ему горло.
Какое-то время Ларин молча, словно бы смакуя момент, наблюдал за потугами Шпаковского, а затем прикрыл глаза и принялся насвистывать себе под нос какую-то грустную, меланхолическую мелодию. Со стороны могло показаться, что у него под воздействием паров бензина произошло помутнение сознания. Но это было не так. Он абсолютно адекватно оценивал обстановку и знал, что делает.
– Чего вы добиваетесь? – с трудом прохрипел не ощущающий своего кадыка владелец типографии.
Однако Андрей проигнорировал его вопрос, продолжая насвистывать странную мелодию. Правда, вскоре он все же смолк и, отстраненно посмотрев куда-то в сторону, произнес:
– Не хочу показаться вам сентиментальным, Виктор Леонидович, но мелодия, которую вы только что слышали – стояла в качестве рингтона на мобильном телефоне моего лучшего друга. Ныне уже покойного. И каждый раз, когда я звонил ему, то вместо гудков раздавалась эта самая мелодия. Иногда он подолгу не отвечал на вызов, а потому со временем, сам того не замечая, я разучил ее наизусть. От первой до последней нотки. Она настолько засела мне в голову, что я стал едва ли не каждый день насвистывать ее. Насвистывать в совершенно разных местах и при любых обстоятельствах. Причем происходило это спонтанно, вопреки моей воле. Но остановить себя я не мог. А потом мой друг поменял рингтон. И вот, набирая его номер, я стал слышать другую мелодию. Но она почему-то мне абсолютно не запомнилась, не легла на душу, как говорится. Вместе с тем я поймал себя на мысли, что перестал насвистывать прежнюю мелодию. Даже больше – она выветрилась у меня из головы, и я абсолютно ее забыл. Однако когда мой друг погиб…
– Зачем вы мне это все рассказываете? – неожиданно перебил его Шпаковский своим тихим, хрипловатым, сдавленным голосом.
– А когда он погиб и я пришел на его похороны, – нарочно проигнорировав только что прозвучавший вопрос, продолжил говорить о своем Ларин, – то вспомнил забытую мелодию. И вот, стоя над гробом своего друга, я начал насвистывать ее… – Он вдруг замялся, сглотнул образовавшийся в горле комочек, резко повернул голову и буквально впился взглядом в глаза владельца подпольной типографии. – Илья Гиряев. Так звали моего лучшего друга. Эти имя и фамилия вам о чем-нибудь говорят?
– Илья? Гиряев? – Нервно дернул бровью Виктор Леонидович и еще сильнее вцепился пальцами в буксировочный трос, который подобно удаву обвил его шею. – Нет, я не знаю такого человека.
– Возможно, вы просто забыли, – произнес Андрей. – Но я вам напомню. Гиряев добивался с вами встречи. И вы ему ее назначили. Но сами на встречу не явились, а послали своих людей, которым дали указание – схватить Илью. Уж не знаю, как вы раскусили моего друга… догадались, что он не тот, за кого себя выдает… – Он сжал пальцы рук в кулаки – ему не терпелось набить морду Цыгану, но он сдерживал себя. – Впрочем, как бы оно там ни было, но, убегая от ваших «цепных псов», Илья угодил под поезд и погиб. Я, конечно, понимаю, что все могло обернуться и по-другому. Его могли схватить ваши люди. Или он мог от них уйти. Однако получилось так, как получилось. И по большому счету в гибели Гиряева виноваты вы. А следовательно, должны понести за это наказание.
На лице владельца подпольной типографии читалось неподдельное удивление.
– Вы, наверное, что-то перепутали. Никакому Гиряеву я встречу не назначал, – твердил он. – Возможно, вы перепутали меня с Левандовским. Может, это он забил вашему другу «стрелку»?
Но Ларин и слушать ничего не хотел. Он уже вынес «приговор» «королю» рынка поддельных документов. Подошел к типографическому станку, отыскал на его корпусе круглую красную кнопку с выгравированной на ней надписью «ВКЛ и ВЫКЛ», нажал. Раскаточные валики, между которыми Лора зажала оба конца буксировочного троса, пришли в движение, медленно вращаясь. Зажевываемый ими трос стал постепенно натягиваться. Шпаковский тут же уперся ногами в пол, напряг шею. Наивно полагал, что буксировочный трос не выдержит нагрузки и разорвется, лопнет. Тот в какой-то момент и в самом деле затрещал. Но не более того. А затем до слуха Виктора Леонидовича донеслось странное поскрипывание. И тут он понял, что это скрипят скользящие по полу подошвы его ботинок.