«Должно быть, здесь что-то происходит», – подумал он.
Потребовалось несколько томительных минут, чтобы машина со скрежетом поднялась по горной дороге в деревню, а дневной свет почти исчез, когда она тяжело въехала на площадь. Школьный автобус, вдвое короче обычного, был окрашен в фантастические цвета. С внутренней стороны ветрового стекла висела нитка бус, наверху была сетка для вещей, сейчас пустая. Такие ярко раскрашенные машины – распространенное транспортное средство в Центральной Азии. Они перевозят людей, животных и всевозможные товары. Проходя через Пешавар по пути сюда, члены команды видели сотни таких машин, притом двух одинаковых не было.
Кабрильо надел очки ночного видения. У них не было разрешающей способности бинокля, но в темноте он мог разглядеть больше деталей.
Из автобуса вышли четверо мужчин. Старший, безоружный, приветствовал старосту деревни теплым объятием. Этот человек показался Кабрильо смутно знакомым, и он подумал: не видел ли его лицо в перечне разыскиваемых террористов. Вышедшие следом трое вооруженных людей несли металлические чемоданы.
Хуан сразу решил, что это один из высших предводителей талибов, а в чемоданах – видеоаппаратура для съемки казни пленного солдата. Это подтвердилось, когда один из стражей положил длинный ящик на землю и поднял крышку. Предводитель талибов нагнулся и достал оттуда большой изогнутый меч, прямо-таки из «Тысячи и одной ночи», под восторженный рев остальных. Утонченность не считалась достоинством у этих людей.
Кабрильо описал остальным то, что видел.
– Думает кто-нибудь так же, как я? – спросил он.
– Что нарушил слово, – ответил Линк, – данное себе после выхода из Тора-Боры, никогда больше не появляться в этой части мира?
– Да, это так, – ответил Хуан со смешком. – Но я думал, захватить автобус будет гораздо легче, чем топать двадцать километров обратно к нашему внедорожнику. Мы хотели вызволить парня. Он явно весит не больше сорока килограммов. Сомнительно, что сможет пройти такое расстояние. Похищение автобуса покончит со всеми сомнениями.
– По мне, идея хорошая, – согласился Эдди Сенг.
– Линда?
– Насколько у автобуса полон бензобак? Удастся ли нам выехать отсюда?
– Заправочных станций здесь нет, поэтому они должны иметь возможность доехать хотя бы до Ланди-Котала, города на пакистанской стороне Хайберского прохода, а может, и до Пешавара.
– Логично, – кивнул Линк.
Линда тоже кивнула, потом вспомнила, что ее никто не видит.
– Согласна. Захватываем автобус.
По глубокой долине разнесся призыв муэдзина к вечерней молитве, люди с городской площади и из деревни пошли к полуразрушенной мечети. Стражи остались у здания, где содержали пленного солдата, и никто не вышел из дома, где находился Сети.
Генератора в городе не было, поэтому, когда сумерки сгустились, зажглись лампы, испускающие слабый свет сквозь грязные окна. В обоих домах, за которыми велось наблюдение, такие лампы имелись. Керосин стоил дорого, поэтому в течение часа их гасили одну за другой. Как и во всем мире, жизнь этих людей управлялась величавым вращением Земли.
Кабрильо и его команда продолжали наблюдать за спящим городом через очки ночного видения. Двое охранников оставались начеку еще час, потом погрузились в сон. Ничто не двигалось, не было ни дыма из труб, ни бродячих собак – ничего.
Они выждали на всякий случай еще час, потом поднялись из своих одиночных окопов. У Хуана, когда он потянулся, хрустнуло несколько суставов. За столько часов неподвижности в холодном воздухе он совершенно окоченел. Как и остальные, Хуан с минуту разминался, двигаясь медленно, чтобы не привлекать внимания, по системе тай-чи.
Команда передвигалась налегке, несла едва достаточно оружия и снаряжения, чтобы провести одну ночь на склоне горы. У всех были штурмовые винтовки «РЕК-7» с тактическими фонариками под стволом, но пистолетами каждый вооружался по своему усмотрению. Кабрильо нравился «ФН-57Н» в наплечной кобуре, с которого легко снимается глушитель.
Местность была сильно пересеченной, с булыжниками, ступив на которые можно вывихнуть лодыжку, и кучками камешков, которые, задень их ногой, могли покатиться вниз шелестящей лавиной, поэтому команда шла осторожно, каждый прикрывал того, кто рядом, и кто-то постоянно наблюдал, нет ли в деревне движения. Словно призраки они шли в слабом серебристом свете узкого серпа луны, очки ночного видения помогали им ориентироваться.
Кабрильо вел их по городу, прижимаясь к стенам, но не вплотную, чтобы черное обмундирование не терлось о грубо отесанный камень. На заранее намеченном месте он остановился, присел на корточки и указал Эдди и Линде, что они будут вызволять Сети. Они с Линком будут спасать пленника, которого охраняли более серьезно.
Хуан с рослым бывшим боевым пловцом, прикрывающим ему спину, подошел к задней части дома, куда внесли солдата. Заглянул в окно. Через стекло, покрытое слоем грязи, сумел разглядеть в комнате три койки. На двух спали мужчины. Третья была без постели. Это означало, что там больше никого нет.
Пленник должен был находиться в передней комнате, традиционно представляющей собой гостиную-столовую-кухню. Единственное ее окно находилось рядом с дверью, так что действовать предстояло в темноте.
Хуан развел руки так, словно разгребал воду.
Линк кивнул и пошел вдоль левой стороны дома, Кабрильо стал красться вдоль правой. Дойдя до угла, оба остановились. Прошло три минуты, и Хуан забеспокоился. Они должны были скоординировать штурм с другими членами команды. Он ждал от Линды щелчок по тактической рации, сообщающий, что они с Эдди на своих местах.
Напрягшись, он уловил далекий ноющий звук, напоминающий гудение комара в дальнем конце комнаты. Этот звук был ему знаком, и он понял, что надо действовать немедленно.
«Непонятно, к лучшему это или к худшему», – подумал он, когда Линда подала сигнал, что они готовы.
Линк тоже услышал щелчок. Они с Хуаном двинулись так согласованно, что одновременно вышли из-за углов дома, пошли вперед одинаковым широким шагом и привели руки в совершенно одинаковое положение.
Хуан весил восемьдесят килограммов, Линк – сто десять, и они совместной тяжестью обрушились на дремлющих сидя перед дверью стражей и так стукнули их головами, что черепные кости едва не треснули. Стражи так и не поняли, что произошло: просто перешли в долю секунды от безмятежного сна в почти коматозное состояние. Хуан с Линком положили их на землю и спрятали автоматы под телегу с сеном.
Они чуть подождали, проверяя, все ли тихо. Хуан по-прежнему слышал легкое гудение. Он приставил палец к уху, потом указал на ночное небо. Линк, не понимая, удивленно посмотрел на него. Хуан широко развел руки и покачал ими, как самолет крыльями в полете.
Линк широко раскрыл глаза. Он знал, как и Хуан, что над Северным Вазиристаном летают самолеты только одного типа – беспилотные «предаторы».
Не было оснований полагать, что целью самолета является город, но не было и причины считать, что это не так. Сведения о приехавшем на автобусе предводителе талибов могли пройти вверх по командным инстанциям, и теперь Центральное командование отправило вооруженный беспилотник искать внезапно обнаруженную цель.
Кабрильо пока не опасался запуска ракеты «воздух – земля» «Хеллфайер». В инструкции ясно говорилось, что сообщение о местонахождении цели должно быть уточнено до того, как открывать огонь. Им придется ждать до рассвета, чтобы видеокамеры беспилотника нашли кого нужно. Беспокоило его, что кто-нибудь из страдающих бессонницей местных жителей услышит шум самолета и поднимет тревогу.
Больше всего Хуану хотелось позвонить Лэнгу Оверхолту: попросить старого шпиона выяснить, проводится ли операция в этом городке, – но мешали два соображения. Первое: нельзя было идти на риск разговора, находясь так близко к цели; второе: Оверхолт мог его заблокировать или, хуже того, заблокироваться сам. Корпорации для продолжения успешных действий требовалось установить в Вашингтоне дружеские отношения, и как можно скорее.
Кабрильо посмотрел в окно и, не увидев ничего, кроме собственного смутного отражения, понял, что стекло затемнили. Он повесил винтовку за спину и вынул из кобуры пистолет с глушителем. Линк сделал то же самое.
На двери не было ни замка, ни щеколды. Она представляла собой семь плохо отпиленных досок, скрепленных планками.
Кабрильо нажал на нее рукой в перчатке, пробуя, легко ли она откроется. Дверь слегка подалась, петли, к счастью, были смазаны жиром, поэтому не заскрипели. Впервые за время их миссии он начал ощущать холод опасения. Сейчас они подвергали риску главную цель, и если что-нибудь не заладится, Сетиаван Бахар расстанется с жизнью.
Он нажал на дверь чуть сильнее и посмотрел в щель через очки ночного видения. Света для сложной электроники было недостаточно, поэтому он открыл дверь пошире. Ощутил, как она легонько стукнула обо что-то на полу. Снял перчатку, присел на корточки и сунул руку внутрь. Пальцы коснулись чего-то холодного, цилиндрического. Провел рукой вверх и обнаружил еще два таких же предмета. Металлические банки, составленные друг на друга. Откройся дверь пошире, они бы повалились. В банках, очевидно, были шарики от подшипника или стреляные гильзы, при падении они бы застучали. Примитивная сигнализация.
Хуан осторожно приподнял верхнюю банку, выставил наружу, затем убрал остальные и открыл дверь настолько, чтобы разглядеть детали. Он увидел на дальней стене, рядом с ведущей в спальню дверью, большой портрет Усамы бен Ладена. Каменный, давно холодный очаг, низкий стол без стульев на потертом ковре, несколько кастрюль и сковородок, темные узлы, видимо, с одеждой. К правой стене была придвинута еще одна койка, на ней спал, привалясь спиной к камням и положив «АК» на колени, третий страж.
Прямо напротив него виднелась вторая неясная тень. Через несколько секунд Хуан разглядел, что это человек на полу. Лежал он спиной к Кабрильо, подтянув колени к груди, словно защищал живот от ударов. Талибы считали своим долгом пинать пленника.
В отличие от кино, где пистолет с глушителем издает звук не громче, чем игрушечное духовое ружье, в действительности выстрел здесь разбудил бы людей в соседней комнате и, возможно, соседей.
Двигаясь медленно, но обдуманно, Кабрильо бесшумно вошел в дом. Спящий страж сопел и шлепал губами. Хуан замер. Из другой комнаты доносился громкий храп. Страж принял более удобную позу и заснул еще крепче. Пройдя последние несколько метров, Хуан оказался возле него и рубанул его ребром ладони по сонной артерии. Удар привел к потере сознания.
Линк уже действовал. Разрезал ножом пластиковые путы на руках и ногах пленника, закрывая другой рукой ему рот, чтобы не вскрикнул.
Пленник застыл на несколько секунд, потом перевернулся на спину, но Линкольн не убирал руку. В темноте нельзя было разглядеть, что происходит, поэтому Линк нагнулся к уху пленника и прошептал:
– Свои.
Он почувствовал, как человек кивнул под его рукой, поэтому убрал ее, помог пленнику встать и подставил свое плечо. Вместе с Хуаном, пятящимся позади них, держа под прицелом дверь спальни, они вышли из дома.
Пленник, хотя Линк принимал на себя значительную часть его веса, двигался с большим трудом. Они отходили от дома, держась в тени. Кабрильо снова взял в руки штурмовую винтовку. Вышли на городскую площадь возле мечети и нашли укрытие за каменной стеной. Им был виден на улице ярко раскрашенный автобус. Лунный свет придавал его цветовой гамме зловещий оттенок.
– Спасибо, – прошептал пленник. – Не знаю, кто вы, но спасибо.
– Не благодари, пока не выбрались отсюда, – предупредил Кабрильо.
Движение на дороге привлекло внимание Хуана. Он навел туда винтовку, держа указательный палец у предохранительной скобы. Щелчок в наушниках подсказал ему, что Линда и Эдди освободили парня. Хуан пригляделся внимательней: в конце улицы шли трое – свои. Он ответил двойным щелчком, и обе группы встретились у автобуса.
Они с помощью наркотика привели Сети в бессознательное состояние, решив, что лучше обращаться с ним как с мертвым грузом, чем рисковать: вдруг он расплачется в панике. Линк тут же взял парня у Эдди Сенга и взвалил на плечо, как пожарный, выносящий человека из огня. Эдди взял в рот тонкий фонарик, влез в складную дверь автобуса и принялся замыкать провода для запуска двигателя.
Кабрильо оглядел небо, склонил набок голову, прислушиваясь, не раздается ли шум «предатора». Он был уверен, что беспилотник все еще здесь. Находятся ли они под наблюдением? Если да, то что думают операторы на военно-воздушной базе Крич в штате Невада? Представляют ли они собой намеченную цель, тянется ли оператор беспилотника пальцем к той кнопке, что выпустит смертоносную противотанковую ракету «Хеллфайер»?
Чтобы отвлечься от мыслей, он спросил Линду:
– Были проблемы?
– Все прошло как по маслу, – ответила она с самоуверенной усмешкой. – Мы пустили снотворный газ, подождали, чтобы он подействовал, потом просто вошли и взяли парня. Я оставила приоткрытым окно, чтобы газ вышел. Проснутся там все с жуткой головной болью, не представляя, что случилось с их юным кандидатом в мученики.
– Сколько человек было в доме?
– Родители, двое их детей плюс Сети и его двоюродный брат.
На лице Кабрильо появилось обеспокоенное выражение.
Линда добавила:
– Я тоже нашла это странным. Никакой охраны, так? Но оба индонезийца здесь, потому что вызвались добровольно. Охранять их незачем.
– Да, – произнес Хуан неторопливо, – возможно, ты права.
– Я готов, – объявил Эдди с водительского места.
В руке он держал оголенные провода. Нужно было только соединить два из них, и дизельный мотор заработал бы.
Шум мотора наверняка привлек бы внимание, поэтому им требовалось уезжать оттуда как можно скорее.
Сетиаван был привязан к сиденью ремнями. Пленник, имя которого не потрудились спросить, лежал на сиденье позади него. Линк и Линда заняли два передних места, поэтому Кабрильо сел сзади, чтобы прикрывать тыл. И тут началось светопреставление. Над спящим городом разнесся громкий крик с той стороны, где держали пленного солдата. Один из охранников очнулся.
– Эдди, гони! – крикнул Хуан.
Сенг соединил два провода, создав крохотную вольтову дугу, потом скрутил их, чтобы обеспечить стартер питанием. Мотор задрожал, но не заводился. Звук был как у стиральной машины в режиме отжима. Он нажал педаль газа, но успеха не добился. Разъединил провода, подождал и снова сделал попытку.
Мотор рычал, чихал, но не работал.
– Ну давай же, – уговаривал его Эдди.
Кабрильо не обращал внимания на драму в передней части автобуса. Он неотрывно смотрел в заднее окно, нет ли преследования. Кто-то выскочил из узкого прохода между двумя домами. Хуан вскинул к плечу винтовку и дал очередь из трех выстрелов. На пол автобуса посыпались мелкие осколки стекла, а пули взрыли землю у ног смельчака. Три фонтанчика пыли заставили его остановиться на бегу, он потерял равновесие и упал.
Хуан обратил внимание, что человек не вооружился, перед тем как выбежать на шум мотора. Он мог бы застрелить его, но позволил уползти в укрытие.
– Эдди? – крикнул, обернувшись, Кабрильо, уверенный, что звук стрельбы разбудил всех в радиусе полумили.
– Секунду, – ответил Сенг.
Нервозности в его голосе не слышалось. Таков Эдди – хладнокровен в любых обстоятельствах.
Кабрильо внимательно оглядывал улицы. В нескольких окнах зажегся свет. Еще немного, и против них выйдут все. Хотя автобус – это хорошая оборонительная позиция, у команды не было патронов для долгой перестрелки. Если не уедут через несколько секунд, то не уедут вообще.
Двигатель заработал; Эдди, не давая ему время прогреться, включил скорость и нажал на газ. Старый автобус тронулся, шатаясь как потревоженный носорог и выбрасывая камешки из-под стертых шин.
Из прохода между домами появились два охранника и принялись бесприцельно палить длинными очередями с бедра. В автобус не попала ни одна пуля, но такая пальба заставила Хуана прижаться к полу, и эти люди скрылись за углом, когда он поднялся, прицелился и выпустил в их сторону три пули, чтобы больше не показывались.
Автобус еле-еле полз, поэтому, выехав с площади, они оказались мишенью для стрельбы из скрытых проходов между домами и из-за каменных стен. Одна автоматная очередь прошла по окнам, разбивая стекла и обдавая осколками людей, находящихся внутри. Обстрел с того места почему-то прекратился, но пули продолжали стучать по крыше и высекать искры из капота.
А потом обстрел прекратился. Они проехали мимо мечети, седобородый имам провожал их взглядом. Хуан продолжал смотреть в заднее окно, нет ли погони. На главной улице несколько боевиков подняли автоматы над головой, словно одержав большую победу.
«Пусть считают как хотят», – подумал Хуан, тяжело опустившись на жесткое сиденье. Обивка давно исчезла, и металлическая перекладина врезалась ему в кожу. Это легкое неудобство напоминало о, возможно, грозящей им более серьезной проблеме. Автобус принадлежал руководителю талибов, которого он узнал, но не мог вспомнить имени. Очень могло быть, что американские военные наблюдали за ним. Власти могли не понять, что произошло, и если хотели смерти этого талиба, сейчас самое время выпустить ракету с беспилотника.