– Это будет зависеть от того, удастся ли нам договориться.
– О чем договориться?
– О грузе, естественно!
– Не понял тебя?
– Ты ничего не сможешь с ним сделать.
– А что сможешь ты?
– Во-первых, узнать, что находится внутри контейнеров; во-вторых, оценить груз, узнать его истинную цену; ну и, в-третьих, найти покупателя, который за хорошие деньги купил бы его. И вывез отсюда.
– С каких это пор ты решил заняться бизнесом, Шакур?
– Мне надоела бестолковая, непрекращающаяся война, которая в конце концов приведет либо к уничтожению Афганистана как государства, если западная коалиция и далее будет продолжать свою безмозглую политику, – а Штаты не намерены уходить из республики. Следовательно, со временем Афганистан превратят в безжизненную пустыню. Мы просто все вымрем или вынуждены будем бежать в Пакистан. Либо, если западная коалиция вдруг решит уйти из страны, власть захватят талибы, которые разгромят страну быстрее натовцев. Или превратят ее в единый концлагерь. Ты же сам талиб, пусть уже в прошлом, и помнишь, что за власть установили талибы, захватив Кабул. Власть, цель которой – геноцид народа, истребление неверных и всех тех, кто не желает жить по законам марионеток. У Афганистана нет будущего, Джума. Только возврат в прошлое. Темное, рабское прошлое. И это в лучшем случае. Поэтому я решил покинуть страну. Да, да, ты не ослышался. Я, Шакур Акрани, намерен бежать из Афганистана. Как и твой бывший и покойный босс, саиб Ахадрад, он же Тимур Абадзе, намеревался, получив деньги за рабынь, что скрывались у тебя, в Гудли, улететь в Эмираты вместе с шейхом Абдулазизом аль-Гальятом! Он не знал, что Тургай нападет на ваши базы, и оставлял тебя за командира, рассчитывая, что ты сам, получив власть над всеми отрядами, ведомый желанием уничтожить кровного врага, Тургая, двинешь их на Галистан, тем самым обеспечив его незаметный уход из страны. Но в одном просчитался Абадзе. В том, что русские не посмеют устроить охоту за ним здесь, на юге Афганистана, на территории, подконтрольной талибам. Однако те не только посмели, но и успешно провели акцию ликвидации Абадзе и освобождения девушек-рабынь, похищенных в России.
Наджиб подозрительно посмотрел на Акрани:
– Откуда тебе все это известно, Шакур? Создается впечатление, что ты в курсе всего, что происходит на юге Афганистана, и не только. Или, может, ты работаешь на русских?
Акрани сохранял спокойствие.
– Если честно, Джума, я, возможно, и согласился бы работать на русских, но, к сожалению, они утратили интерес к Афганистану.
– А как насчет акции их спецназа против Абадзе?
– Это совсем другое дело. Они провели акцию возмездия против конкретного лица, за преступления, совершенные им на территории России. А в общем, Москву мы интересуем постольку-поскольку. А жаль. Россия реально могла бы помочь Афганистану подняться. Но этого не произойдет. В Кабуле будут править либо американцы, либо талибы, но в итоге все закончится плачевно для простого народа. Уходить же с пустыми руками или с тем капиталом, что удалось сколотить за многолетнюю службу, значит жить на чужбине в нищете. А тут подвернулся такой случай. Поэтому во имя собственного будущего я готов пожертвовать своими прежними принципами, до которых, впрочем, сейчас никому нет никакого дела. Я сумел убедить тебя в том, что имею к контейнерам лишь коммерческий интерес?
Наджиб, прищурив глаза, посмотрел на Акрани:
– Знаешь, Шакур, если б то, что я услышал от тебя, мне сказал кто-нибудь другой, ни за что не поверил. Тебе верю. Значит, предлагаешь продать контейнеры?
– Да! И давай договоримся сразу: деньги, вырученные за груз, делим на двоих и поровну.
Главарь мятежной банды усмехнулся:
– А может, по-честному?
– Поровну! Тебе половина, мне половина. Я должен был запросить больше, на мне вся основная работа, но груз у тебя – значит, торг неуместен.
– Как ты узнаешь, что находится в контейнерах?
– Это мое дело. Как и то, как и где я найду покупателя.
– Согласен, но сумму обговариваем вместе.
– Хоп. Только обеспечь сохранность груза. Моей разведкой Тургай не ограничится.
– Думаешь, он вновь решится атаковать мою базу?
Акрани отрицательно покачал головой:
– Сейчас – нет. Сейчас он не в том положении. Тургай, получив запрос руководства движения по авиакатастрофе, умолчал и о контейнерах, и о пилотах. Точнее, насчет экипажа он ответил уклончиво, а именно высказал заведомо ложное предположение, что скорее всего русские летчики погибли при крушении.
– Но это могут проверить?
– Проверка ничего не даст. От взрыва самолет разнесло в клочья. Останки же пилотов, если бы они находились на борту, за ночь сожрали бы стаи голодных шакалов. Ты знаешь, сейчас их в ущельях очень много, как никогда раньше. Да и квалифицированных специалистов у руководства нет.
– Значит, проклятый Тургай утаил от руководства, что держит летчиков у себя? – ощерился Наджиб. – Это хорошо. Этим он показывает, что ничем не лучше покойного Абадзе и заслуживает той же кары, что и Тимур. В этой ситуации, ты прав, Хизаят не решится открыто выступить против меня.
– Открыто Тургай не выступит, но попытается завладеть контейнерами втихую.
– Думаешь, он может выслать сюда один из своих отрядов?
– Я не исключаю этот вариант. Он найдет способ спровоцировать столкновение. И, если решится, будет действовать быстро.
– Но об этом узнают в руководстве. И ему придется отвечать за свои действия.
– Не забывай, Джума, что ты в немилости у руководства движением. Тебя считают предателем. Однако, повторяю, Тургаю не выгодно, чтобы о столкновении узнали в Пешаваре. А значит, он замаскирует свой отряд либо под подразделение правительственных войск, либо под блуждающую банду, которые сейчас во множестве бродят в горах, воюя со всеми, а попросту говоря, занимаясь грабежом и насилием. Американцы создали для этого все условия и негласно поддерживают эти банды. Им выгодно, чтобы в стране продолжалась гражданская война. Твоя база находится в труднодоступном месте. Укрывшись в пещерах перевала, твои бойцы в состоянии держать оборону. Но надо ли доводить дело до этого? Споткнувшись о сопротивление твоих людей, Тургай наверняка отдаст приказ на уничтожение кишлака Джилак. А это будет означать гибель населения. В том числе родственников тех, кто влился в отряд, когда ты отошел к селению. Не уверен, что они останутся в пещерах, а не выйдут спасать семьи. И тогда банда Тургая получит решающее превосходство и сумеет разбить тебя. Или я не прав, Джума?
Наджиб сплюнул на землю:
– Прав, шайтан бы тебя подрал, Шакур; как всегда, прав. И что предлагаешь?
– К Джилаку можно подойти только отсюда. С этого плато, через «зеленку», дорогой, которой ты воспользовался, приехав сюда. Значит, что? Значит, вывод напрашивается сам. Необходимо взять под контроль это плато. И с перевала, и из «зеленки». Здесь банда Тургая не будет ожидать нападения, и твои люди малой кровью смогут нанести противнику такой урон, что у того останется одно желание – как можно быстрее убраться восвояси.
– К Джилаку можно подойти и с севера.
– Незначительными силами, группой человек в десять-пятнадцать; а что смогут сделать эти десять-пятнадцать человек против тех твоих бойцов, что останутся защищать селение? Ничего. Ты легко разобьешь эту группу.
Наджиб вновь задумался.
– Что ты доложишь Тургаю по результатам разведки?
– То, что никаких следов сброса контейнеров не обнаружил. Но это не будет доказательством тому, что падающий самолет действительно ничего не сбрасывал перед тем, как рухнуть в Карбанское ущелье. Повторяю, у Хизаята есть свой человек в твоем окружении. И он, судя по всему, верит ему.
– Надо вычислить крысу.
– Это сделать несложно. Кто видел опускающиеся на парашютах контейнеры?
– Мальчишка-пастух. Ах, шайтан, да ведь это сын Халима! Второй его сын служит у Тургая... Как же я раньше не подумал об этом? Теперь понятно, каким образом Хизаят узнал о грузе. Я сегодня же отрежу языки и старому шакалу, и его выблядку. А потом повешу на воротах собственного дома, чтобы другие знали, что ожидает тех, кто решит выступить против меня!
– А вот этого делать не следует. Сейчас тебе обострять обстановку в кишлаке, а значит и в отряде, нельзя. Достаточно того, что ты знаешь, от кого Тургай узнал о контейнерах. Установи наблюдение за этой семьей. А разделаться с ней ты сможешь в любое время, после того как мы избавимся от груза. Перед отходом из страны. Впрочем, ты можешь остаться, а я уйду!
– И вновь ты прав. Сейчас мне невыгодно настраивать против себя население кишлака. Но Халим ответит за предательство. И Тургай ответит за смерть сестры. Я не успокоюсь, пока лично не отрежу голову этому шакалу!
– Это твое право. Не забывай только, что всему свое время.
– Скажи, Шакур, а русские не могут прислать сюда свой спецназ искать контейнеры? – спросил Наджиб.
– Вряд ли. Пилоты уверены, что после сброса груза тот был уничтожен зарядами самоликвидаторов, иначе командир экипажа не вел бы себя так спокойно. И потом, если контейнеры были снабжены маяками, то первыми их сигналы перехватили бы американцы. И тут же высадили бы прямо у кишлака батальон своих пехотинцев – не забывай о военном соперничестве России и США. Но американцы не появились; следовательно, маяков в контейнерах нет. Думаю, и в Москве уверены в том, что груз уничтожен. И если русский спецназ появится в Афганистане, то только для того, чтобы вытащить своих пилотов, да и то в том случае, если русские узнают, что экипаж жив. Тургай же не намерен афишировать, что пилоты живы. Ведь он сможет продать летчиков. А Хизаят жаден. Но расчетлив. Поэтому торопиться он не будет. С решением судьбы летчиков – не будет. А вот по контейнерам начнет действовать совсем скоро. Так что тебе надо успеть заблокировать это плато.
– Хоп! Я подумаю.
– Не опоздай!
– Не опоздаю… Ты когда собираешься уйти в Галистан?
– Ночью.
– Почему не после нашей встречи?
– Мне надо протянуть время, ведь я же разведчик и обязан обследовать перевал на всем участке, где могли приземлиться контейнеры. А это большая территория.
– Хорошо! Ты сообщишь мне, когда Тургай отправит сюда своих шакалов?
– Конечно, Джума, ведь мы теперь компаньоны. И нас объединяет одна цель.
– Как скоро ты получишь информацию по грузу и найдешь на него покупателя?
Акрани пожал плечами:
– Не знаю. Как повезет… А я человек везучий!
– И со связями даже в стане врага.
Пуштун улыбнулся:
– Не без этого! Ты сохрани груз, Джума, а все остальное я сделаю. Будь уверен!
Наджиб пожал Акрани руку и пошел к внедорожнику. Вскоре «Форд» скрылся в «зеленке», ограничивающей плато с запада. Шакур посмотрел на часы. 15.47. Улыбнулся. Наджиб говорил, что у него мало времени, – а проговорили почти два часа. Но главное – результат достигнут. Джума поверил ему. И сегодня же начнет действовать. Джума промолчал, когда услышал, что Тургай в курсе, где хранится груз. Значит, контейнеры действительно находятся в кишлаке. Ночью Наджиб должен будет перевезти их в пещеры. Затем перекроет перевал у кишлака. Либо с утра, либо ночью, но ближе к утру; следовательно, наблюдение за базой оставлять нельзя. Боевики Наджиба прочешут и склоны, и вершины. Завтра же Джума должен направить отряд прикрытия сюда. Сколько человек он отрядит для блокады плато? Человек двадцать, не меньше. Меньшим силам прорыв даже одного из отрядов Тургая не предотвратить. Неважно, что никакого прорыва не будет, как и самого отряда; главное, этим маневром удастся значительно ослабить охрану базы Джумы, что облегчит работу российскому спецназу.
За размышлениями время пролетело быстро. В 17.40 Акрани прошел к лесному массиву, привел в рабочее состояние спутниковую станцию и ровно в 18.00 набрал номер начальника Главного управления по борьбе с терроризмом. Феофанов, ожидая вызова, ответил без задержек:
– Слушаю тебя, Пуштун!
Акрани подробно доложил генералу о результатах встречи с Джумой, закончив доклад словами:
– Таким образом, выяснено точно, что контейнеры находятся у Наджиба. Сегодня в ночь он должен перевезти их в пещеры. Куда конкретно, определят мои люди, ведущие наблюдение за кишлаком Джилак. К утру Джума перебросит на плато у перевала, где были обнаружены контейнеры, группу прикрытия. Тем самым спецназ получит неплохие шансы для выполнения задачи по грузу.
– Я понял тебя, Пуштун! Боевая группировка вылетает к Кадинкоту через полчаса. Пойдет одним бортом без прикрытия. Обеспечь встречу групп.
– Сам я встретить ваших людей не смогу, это сделает Сакар. Он же подготовит технику и для дальнейшей переброски спецназа в глубь территории, контролируемой талибами. А именно, в брошенный населенный пункт Чардан, откуда ваши ребята уже действовали против Абадзе.
– Хорошо! Прибытие вертолета к Кадинкоту ориентировочно в 22.20. И сразу же переброска в Чардан. Связь держи с Крымовым, он руководит операцией. Со мной связь только в экстренных случаях.
– Я все понял, генерал! Завтра утром я вернусь в Галистан, еще раз оценю обстановку на базе Тургая и постараюсь встретиться с полковниками Тимохиным и Крымовым.
– Не слишком ли рискованно?
– Я пойду на встречу лишь в том случае, если буду уверен в ее абсолютной безопасности.
– Добро! Крымов будет предупрежден о вероятном контакте в Чардане.
Попрощавшись с генералом, Акрани отключил станцию, уложил ее в кейс, нашел на окраине лесного массива небольшую поросшую травой ложбину и прилег. Теперь надо было дождаться сеанса связи с Бакаяром.
Вылетев с военного аэродрома российской военной базы в Таджикистане в 19.30, вертолет «Ми-8», ведомый экипажем майора Родионова, благополучно пересек границу и, петляя по ущельям, не набирая высоты, пошел на юг. В 22.20 десантный вертолет плавно коснулся шасси знакомой площадки плато недалеко от афганского селения Кадинкот. К «Ми-8» подъехал автобус, на этот раз более вместительный. У трапа Сакар встретил Тимохина, первым покинувшего борт вертолета. Российский офицер и афганец пожали друг другу руки.
– Рад вновь видеть тебя, полковник! – произнес Сакар. – Верно говорят в народе – что у вас, что у нас: пути Всевышнего неисповедимы. Вы снова здесь, и нам вновь предстоит работать вместе.
Александр улыбнулся:
– Ты что-то имеешь против этого, Али?
Заместитель Акрани ответил серьезно:
– Я против войны, шурави, а ей в Афганистане полыхать еще долго. И еще много прольется крови. Невинной крови.
– Что поделать, Али, войны без крови не бывает…
– Россия могла бы установить мир в Афганистане.
– В России, друг, сейчас и без соседей проблем хватает. К сожалению!..
К ним подошел Крымов. Тимохин представил начальника отдела спецмероприятий Управления:
– Полковник Крымов, руководитель операции по эвакуации груза и освобождению попавших в плен пилотов «Ил-76».
Сакар пожал руку полковнику:
– Али! Можете называть меня так. Помощник и заместитель Пуштуна. В мою задачу входит встреча вашей группировки и переброска ее в брошенный кишлак Чардан, подготовленный для временного нахождения, правда, одной боевой группы, но в развалинах устроится и весь личный состав прибывшего подразделения.
Крымов кивнул:
– Когда выходил на связь Пуштун?
– До того, как вы вылетели из Таджикистана.
– Мне передали, что завтра он, возможно, встретится со мной…
– Раз передали, значит, ждите. Без информации Пуштуна вам действовать будет весьма сложно. И по контейнерам, и по пилотам.
– Летчики по-прежнему находятся в Галистане?
– Насколько мне известно на данный момент, да.
– Ясно! В Чардан едем на автобусе?
– Да. Можете отдать приказ группам перейти в салон автобуса.
Крымов молча повернулся, крикнул в сторону открытой двери вертолета:
– Внимание! Группы – на выход! Построение у автобуса. Командира экипажа ко мне! Выполнять!
Офицеры вышли из вертолета, направившись к автобусу.
К Сакару подошел Шепель:
– Привет, Али! Дернем за встречу по двадцать граммов спиртику?
– Салам, майор! Благодарю, но вынужден отказаться.
– Понимаю, религия не позволяет. У вас лучше дрянью всякой обдолбиться, чем выпить чистой водки.
– У каждого народа свои обычаи. К твоему сведению, я даже насвай не потребляю.
– В святые метишь?
– Нет. Не хочу.
– Ясно! В принципе правильно поступаешь.
– Знаю. Надеюсь, на этот раз ты не выкажешь сомнения в том, довезет ли вас автобус до Чардана?
– Как знать… Видок у него не лучше прежнего.
Тимохин окликнул подчиненного:
– Шепель! Крымов что приказал? А ну, быстро в автобус!
– Есть!
Подмигнув Сакару, майор взобрался в салон. Вскоре автобус начал движение на север. У Кадинкота остался проинструктированный экипаж вертолета «Ми-8» с бойцами охранения.
В брошенное селение автобус прибыл в 23.30. Осмотрев мрачного вида развалины, Крымов спросил у Тимохина:
– И где здесь может разместиться вся группировка?
– Да, Крым, тут не Подмосковье и даже не Таджикистан, но разместиться есть где. Одну группу отправим в подготовленный подвал, две другие сегодня переспят на окраинах, у холмов; четвертую – в охранение.
– А оно нужно? Я имею в виду в составе целой группы?
– Да! Здесь – как, впрочем, и везде – страховка лишней не будет.
– В подвал, конечно, пойдет «Орион»?
– Это уж как ты решишь…
– Ладно, давай вызывай командиров подразделений.
Спустя несколько минут Крымова окружили командиры боевых групп «Мираж», «Алтай» и «Град» – подполковники Соловьев, Федоров и Вербин.
– Здесь, товарищи офицеры, нам предстоит подготовить акции по реализации основных задач командировки, – скомандовал руководитель операции. – Место с виду не ахти какое, но «Орион» уже обитал тут. На ночь размещаемся следующим образом: «Орион» уходит в подготовленный подвал, «Мираж» и «Алтай» устраиваются на окраине селения, у холмов; личный состав «Града» заступает на боевое дежурство по охране временной базы дислокации группировки.