- Это сложнее, потому что я тебя не видел в хелианской одежде. Но изволь, могу определить. Итак, ты закончила университет, больше того -- имеешь звание магистра. Наука твоя посвящена иным мирам... В своем мире ты пережила потерю -- как ты это называешь? --статуса... но это неважно, потому что ты ведь по-прежнему магистр, не так ли? И ты странствовала. Пожалуй, тебя следует именовать "высокоученая странница".
Дойт повторила:
- Высокоученая странница... А как мне именовать тебя?
- С мной все просто, -- сказал Эвис. -- Я по-прежнему воин, переслужик, о написании книги только мечтаю. Я -- заслуженный воин. Все зовут меня так: храбрый воин.
- Я поняла, храбрый воин. -- Дойт слегка поклонилась.
- Тебе позволено звать меня по имени всегда, -- тихо сказал Эвис. -- Даже по малому, или сокращенному.
- Как это?
- Эве.
Дойт почувствовала, что это -- почти предел и она должна чем-то ответить.
- Все и так зовут меня сокращенным именем, -- прошептала она, вновь взяв Эвиса под руку. -- Но ты, ты зови меня -- когда мы вдвоем -- так, как меня звала моя мама.
- Как же?
- Доттинья.
Дойт почувствовала, что еще секунда -- и Эвис обнял бы ее, если бы сзади за консолью не щелкал клавишами Йон. Тем более что в рубку вошла выходившая куда-то Клю и уселась возле Йона, глядя в монитор ему через плечо. Дойт испугалась, что Эвис сейчас вообще отойдет от нее, но он не отошел -- только с улыбкой посмотрел на нее сверху вниз (он был на голову выше ее) и положил ладонь поверх ее кисти, лежавшей на его руке.
- Храбрый воин, -- послышался сзади голос Йона. -- Иди сюда, мне нужно тебя сфотографировать.
Эвис еще раз улыбнулся Дойт и отошел.
- Садись за пульт, -- продолжал Йон. -- Да, на свое место. Повернись ко мне. Вот так.
Йон поднял трубку цифровой камеры, навел на Эвиса и опустил.
- Теперь Дойт, -- взглянул он на девушку. -- Ничего, что на карточке ты будешь без волос?
Дойт засмеялась.
- Ты знаешь, мне это даже нравится. Скажи, а почему у Реми и Клю голова тоже острижена?
- А это побочный эффект того, что нас перенесло с Акаи в Космопорт за один день, -- объяснил Йон, наводя на нее камеру. -- Когда я, Реми и Клю очнулись, головы у нас были неровно, грубо и криво острижены. Пришлось потом добривать. Все, спасибо. Клю, садись, я сниму тебя. Дойт, не позвала бы ты остальных сфотографироваться? Так... Клю, а ты пока сними меня.
Пока Йон изготовлял корабельные удостоверения, пока заказывал микроавтобус, подтверждал в транспортной полиции через местные сети водительские права -- свои и Ирам, пока просматривал кое-какие здешние законы и правила -- прошло больше часа. Еще полчаса ушло на то, чтобы выяснить, как снаружи блокировать вход в корабль. Решили уж заодно и перекусить на борту с тем, чтобы до обеденного времени, то есть часов до семи по местному, не искать в городе ресторан. За рационами в морозильник ходил Реми: Клю и Ирам боялись, хотя тело злосчастного Уолли было сброшено в межзвездное пространство еще на подходе к Вальхалле. Пока ели, Ирам обсуждала с Йоном, что нужно купить на Телеме (как-то само собой получилось, что она в экипаже стала выполнять не только роль инженера систем жизнеобеспечения, но и менеджера по снабжению).
- Ты только подумай, -- говорила она капитану. -- Если идти на Акаи -- это семь-восемь суток пути, а у нас на борту только два типа рационов: курица с картошкой и говядина с овощами. Мы же взвоем! Правда, ты и так уже потратился: на Хелауатауа, на Вальхалле, здесь минивэн взял, за наземное обслуживание заплатил... У тебя есть еще деньги?
- Есть, -- успокоил ее Йон. -- Сравнительно с тем, что у меня на счету, я как раз не так уж и много потратил. Кстати, насчет денег: у меня осталось золото и серебро с Хелауатауа, и хорошо бы его здесь продать, чтоб не лежало мертвым грузом. Но, наверное, это не сегодня: не хочется ездить по городу с мешком золота. Нет, храбрый воин, твои -- это твои, я имею в виду мой мешок, то, что я у Богусяка поменял. Твои пусть у тебя и будут, держи их здесь, на борту, а если понадобятся местные деньги -- я дам.
- Так нельзя, -- нахмурился Эвис, -- как это -- ты дашь? Я же не заработал. Я и те-то не заработал, я ведь до Колонии вас так и не довел.
- Чушь какая! -- фыркнул Йон. -- Ты -- член экипажа "Лося". Нам надо заключать письменный договор или хватит устного?
- Хватит устного, -- сказал Эвис. -- И не сердись на меня, я военный человек и мне нужна определенность.
Йон секунду помолчал, потом сделал примиряющий жест, подсмотренный им на Хелауатауа -- дотронулся до своего лба ребром ладони:
- Извини, я не подумал об этом. Хорошо. Я принимаю тебя на службу в качестве офицера безопасности яхты-джампера "Лось". Жалованье твое составит... сколько там в Звездном флоте в среднем для офицера? -- ну, скажем, сорок марок в сутки, то есть сто двадцать долларов. Сроком на год. Сколько это будет в год, Реми?
- Сорок три тысячи восемьсот долларов, -- отозвался Реми, жевавший банан. -- Или четырнадцать тысяч шестьсот марок. Куча денег, Эвис, соглашайся.
Клю и Дойт прыснули, Ирам улыбнулась. Эвис понял, что над его серьезностью подшучивают, и не стал обижаться.
- Ну вот, -- улыбаясь, сказал Йон и сбросил в лючок мусоропровода пустые тарелки. -- За первый месяц я тебе авансом и выплачу -- сколько там? -- нет, Реми, погоди, я сам посчитаю... ну погоди же... тысячу сто шестьдесят шесть марок.
- И шестьдесят семь пенсов, -- ехидно добавил Реми. -- Бухгалтер! Эвис, он хотел шестьдесят семь пенсов зажать.
Эвис смущенно засмеялся, встал с бананом в руке и коротко поклонился Йону.
- Я принимаю твои условия, капитан Йон. Теперь я у тебя на службе.
Сев, он откусил сразу полбанана: купленные на Вальхалле изогнутые желтые плоды очень ему нравились.
Йон задумался, допивая кофе.
- А вообще хорошо было бы еще денег раздобыть, -- заметил он наконец. -- Опубликовать, что ли, чего?
- Хочешь выкупить у нарийи джампер? -- подколола его Клю.
- Обойдутся! Он по закону и так мой, у них же он не был зарегистрирован, а зарегистрировал его я на свое имя, так что он теперь по всем законам мой и приписан к планете Акаи. А что мы его угнали, то что-то я не склонен уважать права собственности компании "Лайтнинг". Будем рассматривать "Лось" как трофей. Нет, по поводу денег у меня другие мысли. Когда мы разберемся во всех событиях, встретимся с Легином и Ёсио, когда все вообще как-то стабилизируется -- я хочу вернуться на Акаи, а нам там придется восстанавливать станцию "Северо-Запад" и еще много чего делать. Моих нынешних денег хватит, но хотелось бы, чтобы был какой-то резерв.
- Ты хочешь на Акаи навсегда? -- осторожно спросила Клю.
Йон засмеялся.
- Ты только подумай. У нас ведь джампер. Что помешает, если нам захочется, слетать на Землю и в Космопорт -- и вернуться назад через пару недель?
Клю и Реми переглянулись. Реми повернулся к Ирам.
- Я хочу с вами, -- просто сказала Ирам. -- У вас там работы на всю жизнь хватит. Я же микробиолог.
Реми залился счастливой улыбкой.
- А как же твои родители?
- Я с ними поговорю.
- Может, мы на Ашдол еще и сами заглянем, -- сказал Йон. -- Я тоже хочу отца повидать.
Переведя глаза на Эвиса, Йон добавил:
- Не вижу причин, почему не заглянуть и на Хелауатауа.
- Я бы повидался с родителями и дал им денег, -- объяснил Эвис всем, глядя при этом на Дойт. -- Но я не собираюсь там оставаться. Я хочу с вами. Но вот Дойт?
- Если вы меня возьмете, я полечу на вашу Акаи, -- сказала Дойт. -- Я, правда, не знаю, чем я смогу там быть полезна, я ведь ксенопсихолог. Но я в детстве была скаутом Его Величества и умею делать все, что потребуется. На Тежу мне все равно хода нет...
Йон кивнул:
- Отлично.
За всеми разговорами и делами не заметили, как настал день: в Лиссе было одиннадцать утра (по абсолютному, правда, было всего пять часов, но вчера специально легли рано, приняв антилаг, скрадывающий шок от перемены часовых поясов). Со служебной проходной космодрома сообщили, что заказанный микроавтобус прибыл. Все засобирались.
Реми поехал в своей хелианской одежде, уж очень она ему пришлась по душе. Разумеется, статусные поясные ножи, арбалет и ваган пришлось оставить на корабле. Клю, во время перелета носившая подаренные Йоном джинсы, надела вальхаллский рокк -- короткую, выше колена, юбочку характерной красно-синей расцветки. Дома, на Акаи, она иногда носила юбки, но длинные; надев же в примерочной магазина в Берглунде эту юбочку, она решила так в ней и остаться и сразу же начала ловить на себе мужские взгляды. Впрочем, главным аргументом за рокк был взгляд Йона. Сверху Клю надела потрепанную маленькую косуху, которую ей Йон подарил в Космопорте. Даже Реми, глянув на сестру, сделал вывод:
- Телем сдохнет.
Надевать с косухой туфли или с юбкой кроссовки было странно, поэтому Клю надела вальхаллские клоппы -- сандалии с деревянной подошвой -- прямо на босу ногу: в Лиссе было начало лета.
Эвису особенно выбирать было не из чего, он пошел в обычной своей одежде, не надевая, конечно, кольчуги, оружия и шлема. Так же не из чего было выбирать и Дойт: она пошла в том, во что ее одела Ирам (собственно, длинная пестрая юбка и черная футболка как раз и принадлежали Ирам, только коротенькая красная безрукавка-распашонка была куплена Клю на Вальхалле). Сложнее было с обувью, но оказалось, что ступни у Дойт некрупные и ей вполне годятся кроссовки Клю. Ирам же надела джинсы, трикотажный джемпер и хелианскую объемную рубашку, скрывавшую ее чрезмерно плотную, как она считала, фигуру. Реми на эти ее замечания только фыркнул: он скептически относился к самоуничижительным иллюзиям своей подруги.
Они вышли из корабля в одиннадцать двадцать по местному времени. Йон с минуту повозился, настраивая входной люк на отпечатки пальцев всех шестерых, и они отправились через поле к служебной проходной. Далеко позади на поле готовился к взлету большой транспортник, и навстречу, с проходной, длинной вереницей шли темнокожие, улыбчивые члены его экипажа в характерной белой форме корпорации "ЗодиаКарго".
На проходной ими занялись два иммиграционных чиновника и полицейский офицер в телемской форме (она очень похожа на космопортовскую, только не серого, а зеленого цвета). Как Йон и ожидал, их новеньких удостоверений было вполне достаточно для въезда на Телем, однако полицейского (в отличие от чиновников) удостоверения вовсе не интересовали -- его интересовало, не ввозят ли гости с планеты Акаи (кстати, ребята, где это?) на Телем каких-нибудь недозволенных предметов или веществ. После довольно продолжительного разбирательства решили жевательные листья "патар", которые торчали из нагрудного кармана у Эвиса, считать не содержащими наркотиков (после того, как оба чиновника и полицейский их попробовали, одобрили приятную свежесть во рту и согласились, что от листьев "не тащит"). Кроме того, всесторонне исследовали имперскую лицензию на ношение оружия, выданную в Космопорте на имя Йонаса Лорда, и сочли ее действительной, а имеющийся у вышеназванного Лорда семизарядный "александр" в кобуре под мышкой -- подпадающим под ее действие. Приезжие заплатили за трехмесячные визы по десять марок с носа, забрали у дежурного ключи от арендованной машины -- и вышли в вестибюль.
Тут же Йон подошел к банкомату, подозвав весь экипаж. Сунув в аппарат свою кредитку, он обналичил местной валютой тысячу двести марок и каждому раздал по двести -- на всякий случай. Купили тут же в киоске карту города, жевательную резинку, пару бутылок колы и несколько одноразовых телефонов -- и вышли в город, на широкую площадку перед проходной.
- А вот и наша тачка, -- объявил Йон.
Ирам обошла вокруг длинного красного микроавтобуса и присвистнула:
- Вот это тарантас. Ну, братик, у тебя губа не дура.
Йон засмеялся, открыл дверцу и запрыгнул на водительское сиденье.
- Да, ребята, это классная штуковина. Смотрите, тут есть мап-навигатор.
- А что это? -- Клю перегнулась через Йона.
- Мап-навигатор? -- Йон погладил Клю по стриженому затылку. -- Это вместо карты города. Смотри, масштаб уменьшается, увеличивается... Все время видишь, где ты едешь.
Все расселись по мягким сиденьям. Дойт объявила:
- У нас в Кирнау почти такие же ходят от конечных станций метро в пригороды.
- Я сяду впереди. -- Клю, мелькнув голыми ногами, забралась на переднее правое сиденье.
Реми устроился у дверцы салона, на боковом кресле; Эвис и Дойт сели сзади, а Ирам -- напротив Реми, позади Йона. Йон обернулся, весело всех оглядел и сказал:
- Ну, ребята, держитесь. Я уже два года ничего не водил! А я -- БЕШЕНЫЙ водитель! Клю, пристегнись. Вот так, вот так, как я.
Мотор мягко взревел, и красный микроавтобус с места рванулся через площадку перед проходной, огибая ряд припаркованных машин.
- O-la-la, -- только и сказал Реми, с трудом удержавшийся на своем сиденье.
Машина пронеслась по обсаженной деревьями аллее и выехала на широченный хайвэй. Клю даже зажмурилась от вида сотен машин, в четыре ряда несшихся в одном с ними направлении. Хайвэй поднялся на уровень третьих-четвертых этажей белых и песочных зданий пригорода, слева обнаружились встречные четыре полосы за высоким бетонным ограждением. Йон еще прибавил скорость, встраиваясь в крайний левый ряд, и издал какой-то индейский клич.
- Хорошо водишь, -- с удовольствием сказала Ирам.
Реми, сидевший к ней лицом, вдруг вытянул руку:
- Ирам, гляди! Ребята, поглядите! Клю, видишь?
Все повернулись в том направлении, куда он указывал: там, над уходящими назад крышами Гринтауна, близящейся горой вставали небоскребы острова Кула.
- Мы туда поедем? -- спросила Клю.
- Мимо проедем, по мосту, -- ответил Йон. -- Там с моста красивый вид.
- А в Вабампу не попадем? -- подала голос Дойт.
- Пока незачем, -- отозвался Йон. -- Мы едем в центр, на авеню Ризом, там штаб Зайнемана. Кстати, там такой район -- много хороших магазинов. Надо будет всем одежды прикупить, особенно Дойт. Ай-яй-яй, поворот на мост Вашелл закрыт. Как же я попаду в центр?
Поток машин на хайвэе медленно тормозил, повинуясь энергичным взмахам жезлов трех зелено-черных дорожных полицейских. Йон торопливо открыл окно и, поравнявшись с одним из регулировщиков, крикнул по-тоскалузски:
- Offiser, haw cud ai get tu da Center? Mai map navigeitor cannot shou divershen rout.
- Tru Sanderson strit, Lincoln bulevard tu Avenue Migeeni and den tru embankment! -- прокричал сорванным голосом сквозь шум и гудки краснолицый полицейский.
- Tankya, sir! -- гаркнул Йон и нажал на газ, одновременно отсекая шум оконным стеклом. -- Длинный объезд получается, но ничего.
Короче, в центр они попали только через полтора часа, но это оказалось и к лучшему: получилась неплохая экскурсия. Все вдоволь насмотрелись на бесконечные одинаковые проспекты Саутсайда, по которым пробирались к набережным, на заречные парки Лаккерстоун-Хиллс, над которыми высился холм с белой громадой вице-президентского дворца, на исполинские небоскребы Кулы, потом -- на гигантский, пересекающий оба рукава реки мост Ливингстон, над которым, в неимоверной выси, еще один мост вел к дальним небоскребам Вабампы. Потом долго ехали по бесконечной, похожей сначала на Бродвей, а потом -- на бульвар Сен-Жермен улице, авеню Ризом, отделяющей утонченный, утопающий в зелени скверов Старый Лисс от шумного, богемного, многоэтажного Центра. Клю даже начала возмущаться, что Ризом все продолжается, на каждом светофоре приходится стоять, а они все никак не доберутся до центра. Только Ирам и Дойт, выросшие в больших городах, сохраняли спокойствие. Эвис время от времени просто закрывал глаза, переполняясь впечатлениями, а Реми вертелся, как ошпаренный, пытаясь одновременно разглядывать машины, прохожих, витрины и крыши домов.
Наконец, впереди на тротуарах зачернели толпы народа: это шел митинг сторонников Зайнемана вокруг штаб-квартиры Движения за независимость. Тут Йон наконец свернул на более узкую улицу под названием Конкорью и велел Ирам смотреть налево, а Дойт направо -- искать паркинг, можно не очень дешевый. Девушки принялись выкрикивать:
- Три марки в час! Ой, занято... Пять марок в час! Нет, все занято...
Кварталах в пяти от Ризом Йон еще раз свернул, и тут Ирам крикнула:
- Налево! Две восемьдесят в час, есть свободные!
Йон свернул в паркинг, остановился и сказал:
- Ну, все наружу. Идите на улицу, я сейчас расплачусь.
Снизу, из паркинга, выбежал темнокожий менеджер, взял у Йона ключи от машины и отдал номерок. Номерок Йон тут же передал Эвису, как самому положительному по сути и, кроме того, офицеру безопасности по должности.
Йон опасался, что спутники его растеряются на улицах, но все было хорошо: Ирам держала за руку Реми, а ведь Ирам выросла в Бертонии, крупнейшем городе Ашдола. Дойт держала за руку Эвиса, а она тоже была из большого города. Наконец, Клю вел за руку сам Йон. В виде общей инструкции Йон сказал только:
- Ни на что не обращайте внимания, улыбайтесь, радуйтесь жизни. Это -- Лисс. Кто-нибудь бывал в Лиссе?
- Я, один раз, десять дней, -- бодро доложила Ирам. -- Мне тогда было девять лет.
- Отлично! -- воскликнул Йон. -- В таком случае все смотрят на меня.
В первом же переулке им навстречу валила целая ватага белозубых латинос, которые, как по команде, уставились на Клю, шедшую впереди с Йоном, и тут же сочли необходимым выразить свое восхищение ее кавалеру, то есть Йону, яростно щелкая пальцами и жизнерадостно восклицая:
- He, hombre! Que dura muchacha!
Йон только захохотал.
Свернули на Конкорью. Там было несравнимо больше народа, и все такие странно одетые -- да кое-кто даже и почти раздетые -- что Йон и компания тут же потерялись на общем фоне. И неудивительно: Конкорью в Лиссе -- все равно что Бобур в Париже или Хэйт-Эшбери в Сан-Франциско былых времен. Это признанный центр межпланетной тусовки. Здесь можно встретить и родстера-пионера с какой-нибудь имперской планеты, и хиппи-ветерана с Земли, и панка-прикольщика из Космопорта, непризнанного гения-саксофониста со Стагола, а также фокусников, мимов, фолкников, монахов, экзотистов, артиков, рэперов, фантомистов, байкеров, хайкеров, продавцов презервативов, мелких пушеров, детективов в штатском, папарацци, светских тусовщиков, карманников и кого угодно еще, и все это -- на пространстве едва ли в милю длиной. Быстро идти по тротуарам Конкорью невозможно: они шли медленно, кому-то улыбаясь, кого-то толкая, заглядываясь на витрины прелюбопытнейших магазинчиков и вывески знаменитых на всю Галактику музыкальных клубов (вроде легендарного "Атавистик Шато"). Реми поймал в своем кармане чью-то руку и резко сжал ее. Над ухом невнятно застонали. К Реми тут же рванулся мордоворот, прикрывавший "щипача", но тут обернулся Йон, а увидев его лицо -- выдвинулся Эвис, и мордоворот со стонущим карманником замерли, развернулись и растворились в толпе.