Вывод: деньги – ничто, власть – все. Да, Ганс Христианович?
…Ведьма у меня имеется. Псы тоже себя ждать не заставят. Прекрасная принцесса в лице официантки Катеньки тоже присутствует. Вот только огнива нет… В этом-то и вся проблема.
– Эй, слышь! Ты живой или нет?!
А голос даже приятный, совсем не соответствующий общему виду. Участливый, взволнованный голос. И дикция четкая. Что для тупых людей крайне не характерно…
– Живой, я же вижу. Ну-ка, поднимемся…
Подниматься, однако, я не торопился. Мне нужно было заставить эту «чугунную леди» немного поволноваться. Это давало мне психологическое преимущество в дальнейшем.
– Ой… Простите ради бога!
Я наконец «прихожу в себя» и обретаю способность говорить. Моя нынешняя роль – рассеянный интеллигент. Простодушный, глуповатый, но начитанный и с добрым сердцем… Поэтому одинокий.
– Ради бога! – Голос «чугунной леди» начал крепчать. – Смотреть надо! Лезешь под колеса…
– Простите… – повторил я, боясь поднять взор и не торопясь с переходом в вертикальное положение.
– Живой остался, и ладно… Руки-ноги целы? – Она быстро, профессиональными движениями дернула меня за обе конечности, и я сам собой оказался на ногах. – Стоять! – неожиданно зло рявкнула она, и я невольно вытянулся по стойке «смирно».
Ох, как оно ощущается, это ее эмвэдэшно-спортивное прошлое.
– Вот так, – уже более спокойно произнесла «чугунная леди». – Ну а теперь давай сюда, на тротуар…
– Простите… – в четвертый раз произнес я, не решаясь заглянуть ей в глаза. – Я признаю, что виноват, это я нарушил… Только давайте без милиции, ладно?.. Я… постараюсь компенсировать, только отпустите меня… – Дрожащей правой я полез во внутренний карман.
– Чего?! – «Чугунная леди», кажется, была искренне удивлена.
– Вот, – трясущейся рукой я извлек из кармана бумажник. – Это все, что у меня есть…
– Ты головой не ударился? Или совсем недоумок… – Кажется, она была действительно обескуражена. Роль «недоумка» мне удалась успешно.
– Я только хотел… Я нарушил, вы сбили человека… Тоже, наверное, неприятно… Хуже всего, если милиция… А? Зачем нам попадать в историю? – Тут я впервые заглянул в ее невыразительные, бесцветные очи. В них читалось искреннее непонимание: ей впервые пришлось встретиться с клиническим идиотизмом. – Возьмите, пожалуйста, я вовсе не хотел вас обидеть…
– Придурок, – совершенно беззлобно пробормотала она. Госпожа Гордеева впервые видела перед собой подобный экземпляр. Ее прежнее спортивно-милицейско-уголовное окружение ничего подобного не демонстрировало никогда. На этом я и строил свой нехитрый расчет. И, кажется, попал в цель. Гордеева на некоторое время замешкалась, не зная, что сказать….
– Ой, как же так?! – неожиданно воскликнул я, раскрыв бумажник. В нем лежало всего несколько десятирублевых купюр. – У меня же здесь… У меня же было здесь три тысячи… рублей! Не может быть! – Я поспешно стал рыться по карманам.
– Все ясно… – сдержанно хмыкнула госпожа секьюрити. И тут же уточнила: – Ты на «толкучке» был, ну, что на соседней площади?
– Да-да… – машинально ответил я, продолжая выворачивать наизнанку карманы. – Были же, только недавно пересчитывал…
– Внимательней надо быть, – теперь голос Гордеевой звучал снисходительно. – Это тебя «трясуны» перекрестили, – убежденно изрекла она.
– Что? – дернул шеей я, хотя уместнее было бы спросить «кто?».
– «Трясуны»… Шайка такая, глухонемые. Специалисты по карманной тяге…
Однако как она выражается – «специалисты по карманной тяге»… Это, надо сказать, уже стиль. И глаза у нее не тупые… Острые, пронзительные, холодные… Но умные. Умные, маленькие, злые глаза. Поэтому от их взгляда так и передергивает…
– Мастера, – продолжала она в том же духе. – Вытащили, забрали, что нужно, остальное вернули тебе. Даже оставили немного, чтобы не помер с голоду… Благодетели твои…
– Не может быть! – изумленно выдохнул я.
По правде сказать – я действительно был удивлен. Не ожидал, что моя «легенда» так сработает… На все сто.
– Выловить бы всех этих тварей да к стенке… – неожиданно резко произнесла она. С чувством произнесла, искренне. И глаза жутковато сверкнули. – А ты не разевай варежку… То деньги теряешь, то под колеса лезешь. Откуда приехал-то?
– Из Быкова… А как вы догадались? – в том же амплуа продолжал я.
– На лбу написано… Подожди-ка минут пять, сейчас я машину загоню в гараж.
– Зачем? Я лучше пойду, а? Никто же не видел…
– Куда ты пойдешь? – Голос снова стал властным. – Весь грязный вон!
– Да, действительно…
– Поднимемся ко мне, я здесь на пятом этаже живу, хоть немного себя в порядок приведешь…
– Мне неудобно…
– Неудобно знаешь что делать?.. Не переживай, одна я живу, никто тебя в окошко не выкинет.
Я молча покорно кивнул. Как все, однако, сложилось… Тем не менее на соревнованиях по сборке кубика Рубика побеждает тот, кто за минимальное время соберет все шесть граней. В студенческие годы я немного увлекался этим делом, причем не без успеха. На нынешний момент я собрал только одну сторону, а это не такое уж и хитрое дело. Самое трудное было впереди, а о шестой грани я даже думать боялся…
Я стоял и смотрел, как «чугунная леди» запирала гараж. Бумажник я все еще держал в руке…
Многие вещи в нашей жизни начинаются именно с бумажника. Например, моя встреча с Иваном.
Наше с Иваном знакомство произошло при обстоятельствах более чем романтических. Романтиком был тогда Ваня… Романтиком с большой дороги. Но не простым…
Закончив энергетический техникум в своем родном поселке Заречный Белоярского района Свердловской области, стал специалистом по эксплуатации электрооборудования и средств автоматики энергосистем. В дальнейшем его служебная карьера должна была развиваться на объектах Минатомэнергопрома. Дело серьезное, нужное стране и весьма ответственное. Вот только «зряплата» оставляет желать лучшего. А уж для человека Ваниного размаха и мировоззрения так вообще смех один, а не заработок. Армию Ваня отслужил в частях морской пехоты Северного флота, а когда дембельнулся, палаточно-кооперативное движение было в самом разгаре. Оглядевшись, Иван решил плюнуть на нужные стране энергосистемы, набрал кредитов и создал собственное торгово-коммерческое предприятие. Только где-то дал маху, и скоро его бизнес накрылся одним местом, как говорится. А кредиторы тут как тут… Что, спрашивается, надо делать при таком раскладе? Бежать, конечно. Но Ваня решил, что для него это несолидно, и нашел другой выход.
Зачем я тогда оказался в Екатеринбурге, знать вам не так уж и важно, главное, что мой визит на родину первого законно избранного президента состоялся как раз в тот момент, когда Иван решал там же свои финансово-кредитные проблемы…
Я возвращался с вокзала около шести часов вечера.
– Простите, у вас закурить не будет?
Двое милых молодых людей. Как будто сошли с плаката «Любовь, Комсомол и Весна». Один спереди, другой сбоку. На грабителей не похожи. Заурядная просьба, вежливый голос. Я спокойно полез в карман за сигаретами, тем не менее не упуская из обзора движений каждого.
– А теперь, пожалуйста, достаньте бумажник и отсчитайте нам половину всех денег, которые у вас есть, – так же вежливо и спокойно сказал мне тот милый юноша, что стоял спереди. А тот, что сбоку, извлек из кармана внушительных размеров свинчатку. – Половину отсчитайте, пожалуйста, – повторил юноша. Спокойно так повторил. Просил, одним словом.
Я был в замешательстве. Так меня еще не грабили, хотя случалось в жизни всякое… Боковым зрением я заметил, что вокруг не было ни души.
– И побыстрее, – тем же тоном поторопил меня этот оригинал. – Иначе нам придется немного вас побить…
– Вы чего, ребята? – Я сделал шаг назад и отметил, что боковой окончательно переместился мне за спину.
Не зря все-таки я ходил в спортзал и носил кимоно с зеленым поясом. Заднего я согнул пополам ударом локтя в солнечное сплетение. А вот передний оригинал, как видно, тоже посещал занятия карате, и отнюдь не пижонства ради. Пара хлестких ударов достали-таки меня по корпусу. Блокировать и уходить от его ударов было не так-то просто. Минуты полторы мы мудохались примерно на равных.
– Все, мужик! – Неожиданно мой оригинальный противник отскочил назад и поднял вверх правую руку. – Ты крутой, признаю… Разойдемся?
– Так ты вроде пополам хотел… – заметил я, не торопясь, впрочем, переходить в атаку.
– Ну, хотел… Но раз ты не хочешь – не надо! Так расходимся?
– Приятель твой уже «разошелся»… – Я бросил быстрый взгляд за спину, но никакой опасности оттуда не исходило.
– Тварь трусливая, – прокомментировал мое замечание гопник-оригинал. – Сбежал, мудак…
– Что же ты с таким говном связался? – спросил я уже почти дружелюбно, но не теряя бдительности. Как ни странно, но грабитель чем-то импонировал мне. И вообще он выглядел симпатичным, незлым парнем. Он пожал плечами и улыбнулся.
– Тварь трусливая, – прокомментировал мое замечание гопник-оригинал. – Сбежал, мудак…
– Что же ты с таким говном связался? – спросил я уже почти дружелюбно, но не теряя бдительности. Как ни странно, но грабитель чем-то импонировал мне. И вообще он выглядел симпатичным, незлым парнем. Он пожал плечами и улыбнулся.
– Испытываю серьезные материальные затруднения!
– Это я уже понял… А с такими, – я кивнул за спину, – не связывайся больше. Ну а денег я тебе все-таки дам. Не половину, конечно…
– А ты не мент, часом?
Мы с грабителем сидели в вокзальном ресторанчике и вели беседу.
– Похож, что ли?
– Да так… Не очень, вообще-то. Значит, из «деловых»?
– Я-то из «деловых», а вот ты, видно, не очень…
– Тебе-то что?
– Удивляюсь просто – нормальный парень, не дурак, язык подвешен, а чем занимаешься? Да еще на пару с какой-то мразью…
– Давай по делу. Если есть что предложить – давай, рассмотрю. А нет – так разговор кончен, пойду. А свои деньги при себе и оставь.
– Ну что же, слушай…
Согласитесь – Ваня был действительно большим оригиналом. Вы, например, будете заявлять в милицию, если такие вот аккуратно подстриженные ребята заберут у вас ПОЛОВИНУ наличности? Нет, конечно, лишиться половины – это очень неприятно… Но ПОЛОВИНА-то при вас! И морда цела, и спасибо сказали… А милиция – это заявления, показания, очные ставки… Да плюс еще суд, процедура тоже не из приятных. Вот на Ваню и его дружка-засранца никто и не заявлял… Хороший психолог, однако. Хоть нигде этому специально не обучался. Что называется – талант. И не из трусливых, уравновешенный, рассудительный, вроде вполне управляемый…
Через месяц у Ивана уже не было ни проблем с назойливыми кредиторами, ни необходимости, надрываясь, строить собственное торгово-коммерческое предприятие, ни прочих затруднений материального характера. У него теперь вообще не было никаких затруднений, и, кажется, он нашел свое место в нашем противоречивом мире… И я был им доволен.
Ну и квартирка! Почти полное отсутствие мебели, так, парочка шифоньеров в коридоре. А одна из двух комнат вообще переоборудована в спортивный зал. Штанга с набором железных «блинов», пара двухпудовых гирек, боксерская груша… В соседней комнате диван с подушкой, журнальный столик, телевизор. Вот и вся обстановка. Пыли и мусора не наблюдалось. Чисто, гладко отполировано, аккуратно… Как на том свете. Типун мне на язык.
– Простите, как ваше имя?
– Елена Николаевна. А тебя как?
– Антон… Просто Антон. А вы спортсменка?
– Да так, немного…
Я снял куртку и направился в ванную.
– Как у вас здесь все чисто, прибрано, – пустил я пробный комплимент.
Она промолчала. Ладно, буду приводить себя в порядок, чиститься-причесываться. Я ведь за этим здесь…
– Еще раз огромное спасибо, я вам столько беспокойства причинил…
Спустя минут пятнадцать я рассеянно топтался в прихожей. Уходить просто так было невежливо… Да и не входило это в мои стратегические планы.
– Впредь будешь внимательней. – Она подошла ко мне вплотную и неожиданно что-то сунула мне в карман. Очень твердо и уверенно. – А это тебе за моральные издержки. Пункт обмена валюты в соседнем подъезде, работает круглосуточно…
– Что вы! Как можно?! – Я попытался вытащить из кармана зеленые бумажки, но ее тяжелая мужская ладонь накрыла мою вялую руку.
– Бери, бери… А то у тебя какой-то день несчастий получается. Да и я тоже хороша, едва тормознуть успела.
– Но ведь успели же! Нет, это я как идиот влез к вам под колеса!
«Влез к вам под колеса…» Ну и фразочку я отмочил. А какие «колеса» мне еще предстояли… Однако назвался груздем – полезай под колеса и дальше…
– Я сказала – бери!
Вот он, ответственный момент. Теперь главное – сыграть понатуральней…
– Ваши деньги я взять не могу, – убежденно проговорил я. – Но если бы вы… В общем, у меня есть к вам небольшая просьба… Я даже не знаю, неловко-то как…
– Ну говори, не стесняйся. – Она отошла на пару шагов и встала по стойке «вольно» в дверном проеме. Теперь она уже не выглядела столь неприступно и сурово…
– Понимаете… Я – приезжий… А вы… Вы сказали, что живете одна… Ну, в общем, мне негде переночевать, – произнес я заветную фразу, покрывшись испариной, окрасившись в бордовый цвет и уперев взор в коридорный линолеум.
– И долго тебе будет… негде переночевать? – равнодушным голосом поинтересовалась чугунная леди.
– Всего два дня, – поспешно пролепетал я, не решаясь поднять глаз, – сегодня и завтра. А потом я уеду!
– Да пожалуйста, – тем же равнодушным тоном отозвалась она. – Вот здесь и расположишься! – Кивнула в сторону «жилой комнаты»…
– А… как же вы?!
– А я здесь, – кивнула она на свой миниатюрный спортзал. – На раскладушке.
– Проснусь рано, часов в пять. На работу уйду ровно в семь, – сообщила мне Елена Николаевна перед тем, как уединиться в спортзале. – Ты уйдешь вместе со мной, одного тебя в квартире оставлять не хочу.
– Да, конечно же… Не беспокойтесь, это для меня прекрасный выход!
– А чего тебя в наш двор занесло? – немного помолчав, неожиданно спросила она.
– Я думал, что переулками к метро быстрей выйду. Мужик один так объяснил. Ну я и заплутал…
– Какой-то ты бестолковый. Кто по профессии-то?
– Самолетостроение – ну, сопромат, гидроаэродинамика, расчетами занимался, – почти не соврал я. – Потом на ремонте бортов в аэропорту Быково… Но сейчас временно безработный. Временно! – еще раз акцентировал я это слово. – В Москве как раз на предмет трудоустройства…
– Понятно. Ну тогда – спокойной ночи!
Кажется, этот психологический этюд мне удался! Теперь можешь спать спокойно, дорогой товарищ Чехов. На сегодня все. Хотя, если эта леди заявится ко мне ночью… Это будет шестая грань кубика Рубика. Кажется, я переоценил свои мужские возможности – от одной мысли все съеживается и внутри, и снаружи… Нет, сама она сегодня не заявится. Пронеси, господи, хоть на этот раз, а завтра… Возьму бутылку, закуски, в конце концов, она все-таки баба, а я все-таки мужик…
В соседней комнате раздавались тяжелые удары. Госпожа Гордеева занималась вечерней гимнастикой. Поистине – Чугунная Леди.
…Но вот завтра… Завтра действительно предстоит решающий день, от которого зависит вся моя дальнейшая жизнь.
Заснул я на удивление быстро.
Ровно в семь ноль-ноль я покинул свое новое нестандартное пристанище вместе с хозяйкой.
– Подвезти тебя? – поинтересовалась она, направляясь к гаражу.
– Нет, спасибо, – вежливо проблеял я и поспешно распрощался с «благодетельницей» до вечера.
– Ты один? – осведомился я у Ивана, дернув подбородком в сторону запертой комнаты.
– Один… Оля ушла пораньше – не хотела пропускать первую пару в институте, – отрапортовал он.
– Хорошо. – Я сразу направился в ванную комнату. После вчерашнего мне необходимо было принять контрастный душ.
– У тебя-то как? – спросил мне вослед Иван.
– Как видишь – живой и невредимый… А ты слушай вот что, – обернулся я к нему. – Вечером я уйду, и до завтрашнего утра можешь делать что угодно, веселиться в свое удовольствие. Но если завтра до восьми ноль-ноль утра я не объявлюсь… То все. Как говорили когда-то, прошу считать коммунистом.
– Искать тебя по адресу этой… Гордеевой? – Иван нервно сглотнул.
– Искать… – Я дернул углами губ, изобразив ухмылку. – Искать тогда, боюсь, уже будет некого… И нечего. Уходить тебе надо будет, и как можно быстрее.
– Ясно… Значит, если после восьми ноль-ноль ты не объявишься…
– Да объявлюсь я, не волнуйся. В первый раз, что ли?
– Жениться не надумал, Ваня? – После принятия водных процедур моя нервная система несколько стабилизировалась, и меня потянуло поболтать на житейские темы.
– Да можно, вообще-то… Эта Оля, скажу тебе…
– Я уж сам вижу, фирмовая девочка.
– И папаша у нее какой-то крутой. Может, даже из правительства. Она не говорила точно, но чувствуется. Как минимум – нефтяной генерал. Машина у нее, кстати, «БМВ», папин подарочек.
– Она действительно чуть не наехала на тебя?
– Ага! – заметно повеселел Ваня. – С рулем, дурочка, не справилась и прямо на тротуар. А там я… Еле отскочил.
Бывает… Чего только в нашей жизни не бывает. Это ведь только в литературе, если ружье висит на стене, то обязательно пальнет на последней странице. У нас другая драматургия. У нас ружье лет двести висеть будет, пока не заржавеет, а чайная ложка стрельнет… В середине первого акта.
Что ж, может, и получится у Вани личная жизнь. Все равно наш с ним союз не переживет этого заказа, чует мое сердце – при любом исходе. Ну да ладно…
– А как вы узнали, что у меня сегодня выходной?
– Читаю мысли и угадываю желания на расстоянии. Могу и вас научить.
– Если у вас есть время…
– Времени, Катя, у меня сегодня сколько угодно. Но только до девяти часов вечера.