Лундес рассказала ему все, что помнила. Однако ее воспоминания были искажены. Она знала лишь то, что было выгодно Фавластасу. Описала его как идеального и несправедливо осужденного жизнью человека, грязный пустой город назвала загадочным куском великого прошлого, а Непоколебимый и его народ – мучениками. И несмотря на то, что благодаря магии Фавластаса Лундес стала считать первых стражей врат последними тварями, ей хватило ума не говорить о них так в присутствии брата. Рифус был союзником стражей и всегда их очень уважал.
Закончив объяснения, Лундес замерла, ожидая его реакции. Во всяком случае, повествуя о произошедшем, она вложила в свои слова столько эмоций, сколько смогла.
Ее брат выждал немного, затем медленно поднялся с трона и мягко обнял ее.
– Прости меня, – попросил он. – Поверить в твой побег и смерть – это было слишком.
– Ты меня прости, Рифус. Я только сейчас осознала, каково тебе было. Я никогда не думала, что ты так дорожишь мною.
Он непонимающе сморщился, со скорбью в голосе заметив:
– Очень жаль, что мы, оказывается, так плохо знаем друг друга. Может, это недоразумение – наш шанс стать ближе?
Лундес могла бы улыбнуться и согласиться с братом, но в тот миг она явно мыслила иначе. Фавластас странным образом преобразил ее, вбив в ее голову цель, а Рифус, сам того не зная, окрестил эту самую цель недоразумением.
– Как ты назвал все эти события? Недоразумение? Это НЕ недоразумение, это самые важные и, быть может, судьбоносные события в моей жизни, они меня переменили, понимаешь? А ты говоришь… недоразумение!
– Знаешь, – протянул Рифус, – в пустыне бывают миражи…
Взгляд его сестры изменился. Этого было вполне достаточно, так как остальное лицо принцессы было скрыто платком.
– Лундес, – правитель решил объяснить свои сомнения, – послушай меня, сестра, я вижу, что тебе обидно, но я лучше знаком с миром. Ты не помнишь половину событий, следовательно и город, и призрак могли тебе привидиться. Тебя могли похитить и одурманить твой разум магией. Такие случаи ведь были и не раз… – Он вовсе не пытался оскорбить ее или назвать сумасшедшей. Лундес верила в свой рассказ, не лгала ему, это было ясно. Однако миражи и вправду бывают очень похожими на реальность. Рифус говорил мягко, он был очень заботлив. Но его сестра была не в себе и видела происходящее через призму заложенной в нее цели.
– То есть все это время ты считал, что я видела мираж, – подытожила она. – Наверное, мне следовало ожидать. А я уж начала надеяться.
– Что еще мне остается думать? – более жестко, но довольно тихо спросил он, глядя прямо в ее глаза.
– Все, что от тебя требовалось, это поверить мне. Прислушаться к моим словам. Я тебе раскрыла все, а ты одним ударом опустил меня и указал, где мое истинное место при дворе Астании, – теперь она душила его своим ледяным тоном и совершенно неестественным спокойствием. Рифусу было непросто говорить с ней.
– Твоя история безумна, – не сдавался он. – Есть некие записи, подтверждающие существование Непоколебимого. Города, разрушенного и стертого с лица земли тысячу лет назад! А ты уверяешь меня, что какой-то призрак… хотя нет, не призрак, а живой тысячелетний император Фавластас явился к тебе посреди пустыни, где не было ничего, кроме песка и жалкого вора Джасфера, и отвел тебя в сгинувший город, в другое измерение! – С каждым словом его спокойствие улетучивалось. Последнее слово он буквально выкрикнул, и его глаза вновь засверкали зелеными искрами.
– А ты даже не можешь взять в расчет тот вариант, что твоя сестра говорит правду, – сказала Лундес.
– Ты никогда не позволяла себе говорить со мной в таком тоне.
– Ты не веришь мне.
– В пустыне ничего нет.
– Ты был там? – тут же спросила она. – Лично? Видел своими глазами? Ощущал воздух своими руками?
И тут Рифус слегка улыбнулся.
– Был. Прошло три месяца, Лундес. Я был в пустыне, лично. Искал тебя своими глазами. – Он даже указал на свое лицо длинными пальцами, словно насмехаясь над ней. – Там ничего нет. И ни один из моих магов не нашел там ничего магического. Нет там никакой магии, только песок.
Лундес открыла было рот, чтобы возразить, чтобы сказать ему, что все настоящие северные эльфы-маги жили в графстве Гаус, на севере, а не в Астании, но в итоге промолчала.
Они еще смотрели друг на друга несколько секунд, а затем Лундес молча развернулась и решительно направилась к выходу. Тогда Рифус сорвался с места и ухватил ее за локоть.
– Разве я сказал, что ты свободна и можешь идти?
Она слегка развернулась в его сторону и тихо прошептала:
– Видеть тебя не хочу. Потому и сбежала в пустыню… чтобы тебя не видеть. – И, заглянув в его потрясенные глаза, Лундес убрала локоть. Его рука плавно опустилась, а она, не глядя больше в его сторону, покинула тронный зал.
В коридоре на нее смотрели все. А вот она их взгляды проигнорировала. Она не остановилась бы, если бы сын советника Рифуса Нария, – Фладен не преградил ей путь. К тому же Фладен был не просто сыном советника, он был эльфом, с которым Лундес впервые в жизни поцеловалась. Рифус не знал об этом. Никто не знал. Возможно, сам советник Нарий догадывался, но он бы никогда не выдал своего сына.
– Мы думали, ты погибла… – едва слышно прошептал Фладен, подозрительно глядя на нее.
– Очень мило с вашей стороны, – так же тихо отозвалась она, а затем обошла его и исчезла в бесконечных коридорах дворца. Ему ничего не оставалось, как в замешательстве глядеть ей вслед.
Как магия – энергия способна вторгаться в сознание? Как она меняет мысли и контролирует чувства? И как ощущает себя жертва, когда кто-то проводит эксперимент над ее разумом?
Лундес вошла в свои покои и поспешно закрыла дверь. Какое-то время она прислушивалась к шагам и голосам в коридоре. Все вокруг стало подозрительным. Даже ее вещи, то ли поменяли свое расположение, то ли попросту перестали казаться ей родными.
Решив зажечь свечи, Лундес двинулась вглубь покоев, как вдруг ей навстречу из-за ширмы вышла фигура.
– Лундес, моя милая, – услышала она знакомый голос.
Приглядевшись, эльфийка узнала свою воспитательницу.
– Мирра?
– Ты жива, – выдохнула та, пока еще едва различимая, как тень для Лундес. Принцесса нахмурилась, выждав пару мгновений, а затем стала зажигать свечи, чтобы в покоях стало хоть немного светлее.
Свечи озарили пространство, осветили редкие предметы на полках, различные масла, благодаря которым от Лундес всегда веяло приятным запахом… почти всегда. А еще они озарили ее, леди Мирру. Воспитывать принцессу могла лишь эльфийка благородного происхождения. Так что Мирра была настоящей леди. В чем-то она заменила Лундес мать.
– Дорогая…
Раньше у них с Миррой были доверительные отношения, но в покои Лундес ушла для того, чтобы остаться наедине со своими мыслями и планами, так что она сказала:
– Я не хочу никого видеть.
– Мы похоронили тебя…
Зря они все повторяли это.
– Ты меня не слышишь, Мирра? Я сказала, что не желаю говорить сейчас. – Лундес указала ей на дверь.
Та коротко поклонилась и удалилась, лишь взволнованно оглянувшись. На этот раз Лундес повернула ключ в замке, развернулась и мрачно посмотрела на пустые покои. В них она провела восемьдесят лет! Так много и все впустую! Это ощущение пронзило ее сознание.
Чем дальше, тем хуже становилось Лундес. Фавластас словно перенес внутрь нее свои эмоции. Бывали моменты, когда ей начинало казаться, будто это она была императрицей Непоколебимого. Словно стражи предали ее, и это ее народ засадили за врата. Ей было велено отомстить, решить непростую задачу, и каждая минута промедления сжигала ее.
В ту ночь она так и не смогла уснуть, хоть и старалась изо всех сил. Она встала, накинула что-то из одежды, выскользнула из покоев и направилась в сторону тронного зала. Лундес неплохо изучила брата. Она ожидала увидеть его там, в полнейшем одиночестве. И почти не ошиблась. Он действительно был там, но не один.
Оба собеседника в тот миг для Лундес были очередными тенями. Она притаилась. Повсюду была охрана, но, как сестра правителя, эльфийка знала множество мест, откуда можно было наблюдать за разговором. Например, с верхнего балкона. Он выходил с этажа выше прямо в тронный зал. Подобных балконов, выходивших в зал, было много, обычно на них восседали члены совета, помощники правителя в важных делах. Все собрания проводились в тронном зале.
Лундес удивлялась, насколько они оба – Рифус и второй – не следили за обстановкой вокруг. Ведь их мог подслушать кто угодно. Как правило, во дворце правителя окружали только проверенные и самые верные эльфы. Он и не догадывался, что главная угроза исходила от его родной сестры, вернувшейся из пустыни в странном состоянии.
Лундес удивлялась, насколько они оба – Рифус и второй – не следили за обстановкой вокруг. Ведь их мог подслушать кто угодно. Как правило, во дворце правителя окружали только проверенные и самые верные эльфы. Он и не догадывался, что главная угроза исходила от его родной сестры, вернувшейся из пустыни в странном состоянии.
В ту ночь он говорил со своим советником, с Нарием. Лундес узнала того по голосу:
– Через неделю вы отправляетесь в графство, вы помните? Она знает?
– Нет, – Рифус был подавлен, – она не знает, я вообще ничего не успел сказать ей. Признаться, я в ужасе. Не знаю, что думать. Такое ощущение, что со мной говорила другая женщина. Еще несколько часов назад я был в глубочайшем трауре, ничего не мог делать, думал, она погибла в одиночестве, в пустыне. Я представлял себе варианты ее гибели… море вариантов, каждый раз меня трясло. Но она вернулась, и мне стало еще хуже, потому что я не понимаю, как можно было вдруг так измениться. Она никогда не перечила мне. Уж во всяком случае, не так, как сейчас. А тут ее взгляд, ты бы видел, Нарий, что это был за взгляд. Она ушла, а я до сих пор вспоминаю, словно она привыкла «давить» всех взглядом.
Лундес хотелось бы спуститься и сказать им обоим, что она никогда не была покорной и безвольной, но это бы помешало делу. То, что Рифус не знал о ее романе с Фладеном, давно прошедшем романе, то, что Рифус не знал о ее свиданиях и ее деятельности при его дворе, – это вовсе не означало, что она всего этого не делала. Он не интересовался ею, он и не знал ее тогда. Фавластас явно это учел. Все это сыграло императору на руку. Она была идеальной жертвой.
– Давит взглядом? Принцесса? – Нарий нахмурился.
– Мне нужен совет, – сказал правитель. – Скажи, что мне делать? Я не могу отменить визит, но я и не могу оставить ее тут. Она странно ведет себя, я должен следить за ее поведением. Я не успокоюсь, пока не разберусь, где она провела эти месяцы.
– Как она сама объяснила все это?
Рифус грустно усмехнулся.
– Нет. Я не стану повторять тебе этот вздор, Нарий. Моя сестра – неопытная девушка, попавшая в ловушку к какому-то иллюзионисту в пустыне. Я хочу снова допросить того вора. Я буду допрашивать его до тех пор, пока не узнаю правду. Пока не пойму, что на самом деле он сделал с моей сестрой. Она напугана, она не знает жизни, кто-то обманул ее, поиграл с ее разумом. Миражи, иллюзии – вот ответ на весь ее рассказ, а мне правда нужна. И я не могу оставить ее без присмотра здесь, пока все не узнаю.
– Вы возьмете ее с собой? – удивился Нарий. – В графство?
Губы Лундес растянулись в хитрой улыбке. От нее не так уж много и требовалось. Рифус сам был готов взять ее в графство – земли Гаусов и стражей.
– Я не могу остаться здесь, я не могу оставить сестру, едва вернув ее. Выбора у меня нет.
– Мой король, но если она ведет себя странно… я имею в виду… Вы не боитесь, что она может опозорить вас в графстве? Она говорит с вами весьма неуважительно.
– Это еще один шанс проверить, моя ли сестра вернулась из пустыни, – заметил Рифус. – Потому что моя сестра всегда мечтала путешествовать по миру, и каждый раз ее очень огорчало, что я отправлялся в другие королевства без нее. Я предложу ей поехать со мной, но с условием, что она будет скромна и молчалива и будет уважать меня, не посмеет мне перечить. Для настоящей Лундес, которую я знаю, это несложно.
Лундес слушала его и мысленно повторяла, что он не знал ее… не знал. Однако с его условиями она была согласна. Ей было велено поговорить с Фредриком Гаусом – верховным стражем, а затем устроить ему встречу с Фавластасом. Следовательно, ей необходимо было попасть в графство.
– Будьте внимательны, – тем временем предостерегал советник, – следите за ней получше. Я прошу вас прислушаться к моим словам.
– Я для того тебя и позвал… чтобы прислушиваться, – сказал правитель.
– Мглистый воришка все еще жив, и он все еще в темнице. Теперь, когда ваша сестра вернулась, что вы намерены с ним делать? Выпытывать информацию?
– Я вытрясу из него правду, – мрачно протянул Рифус.
Они говорили и дальше, но все остальное не касалось Лундес и ее цели. Она ушла раньше, чем они разошлись. Что весьма удачно, потому что ее брат прямиком из тронного зала направился в ее покои. Лундес успела забраться под одеяло и закрыть глаза. Дверь приоткрылась, и Рифус бесшумно скользнул к кровати сестры. Когда он коснулся ее лица, она вздрогнула, словно ее разбудили. Поправив платок, эльфийка сонно глянула на него.
– Прости, что разбудил, я не хотел пугать.
– Ничего.
– Прости не только за это. У нас был очень неприятный разговор, и я не хотел бы, чтобы ты думала, что…
– Я понимаю, традиции и обычаи для тебя важнее меня. Ты же король.
– Да, король, но нет, не важнее тебя. Я пришел извиниться, мне тяжело поверить в твою историю, но, я надеюсь, мы во всем разберемся. Главное, что ты жива и что ты дома, в безопасности.
Лундес была тронута его словами. Даже под властью Фавластаса она в чем-то оставалась собой. Просто помешанной на открытии врат, но во многом собой.
– Хорошо, – она слегка кивнула, напряженно глядя на него.
– Ладно, отдыхай, – он натянуто улыбнулся и, поднявшись с края кровати, повернулся в сторону двери.
– Рифус… – позвала Лундес, приподнявшись. Он глянул на нее. – То, что я тогда сказала, в конце нашего разговора… не надо было. Прости.
Он серьезно смотрел на нее, несколько секунд, а затем нагнулся и обнял.
– Через неделю я отправляюсь с визитом в графство Гаус, – сообщил он. – Ты часто говорила мне, что хотела бы путешествовать со мной, увидеть мир. После твоих слов о том, что ты предпочла сбежать в пустыню, лишь бы не сидеть в Астании со мной, я подумал, что, возможно, тебе действительно не хватает… мира. Хочешь отправиться в графство со мной?
– Правда? – Лундес изобразила удивление. – Конечно, спасибо, я люблю тебя, прости меня за все слова, я даже не знаю что сказать, я не думала…
Вот так они лгали друг другу. Она ему про то, что не сбегала именно от него в пустыню, а он уверял ее, что решил взять ее в графство потому, что она всегда хотела путешествовать.
Он улыбнулся еще шире. Ему было приятно видеть ее радость. Знал бы он, почему на самом деле она так радовалась.
– Только пообещай мне, что не опозоришь меня в графстве, – попросил он. – Не думай, что я снова проявляю недоверие к тебе, я просто говорю, на всякий случай.
– Можешь рассчитывать на меня, я тебе доверяю, – без зазрения совести заверила его Лундес.
Он кивнул, поцеловал ее в лоб и покинул покои. Когда его шаги стихли, она, все еще сидя в кровати, прошептала:
– Я доверяю тебе так же, Рифус, как ты доверяешь мне. – В этой фразе крылся ее настрой.
Наконец ей удалось уснуть, потому что тревога и раздражение пропали. Еще бы, первая часть задания была выполнена. Она отправлялась в графство. Фавластас будет доволен. Следующим шагом нужно было освободить мглистого мага Трифона и уговорить его помочь в одном деликатном дельце. С ним могли возникнуть проблемы, ведь Лундес не могла его подчинить, как подчинил ее Фавластас. Но она не сомневалась, что сможет уговорить его. Мглистый был в тюрьме ее брата, ему грозили долгие допросы, и только Лундес могла избавить его от них.
– Джасфер, – прошептала она в темноту.
Сперва он решил, что ему показалось. Женский голос в темнице звучит иначе. Нереально. Так что он лениво потянулся, ощущая каждую болячку на своем теле.
Ответом ей было хриплое «эм» или что-то вроде этого, Лундес толком не разобрала, лишь нахмурилась.
– Выползай оттуда, иначе я уйду и плакал твой шанс на освобождение…
Убедившись, что женский голос был реален, Трифон выполз.
– Не может быть… – протянул он.
Лундес стояла по ту сторону двери, вглядываясь в темное пространство за решетками.
– Выйди на свет и посмотри мне в глаза, – попросила она.
Он вышел, или же вышел его образ эльфа. Трифон все еще был Джасфером и пытался понять ее намерения.
– И впрямь ты, – сказал он и был близок к тому, чтобы плюнуть ей в лицо. – Ты считаешь, что можешь исчезнуть посреди пустыни и все свалить на меня?!
– А ты думал, сможешь морочить мне голову, а потом ограбить где-нибудь подальше от лишних глаз? А? Что скажешь, Трифон?!
Эти слова подействовали на него, он отступил от решетки, при этом протянул скорее задумчиво, чем испуганно:
– Так, так, так… Как ты узнала мое настоящее имя?
– Мне следовало понять, что ты не эльф, по твоим манерам. И все же… – Она недовольно опустила взгляд. – Ты провел меня, я не догадалась.