– Капитан, соберитесь!
Майкл рывком вернулся на грешную землю и оглянулся вокруг, ища источник столь наглого, с его точки зрения, окрика. В десятке шагов стоял давешний майор-разведчик и немножко нервно покусывал губу.
– Что с вами, капитан? – жестким голосом спросил Дойл, приближаясь к пилоту. – Вы словно в облаках витаете! А у нас ответственнейшее задание. Мне рекомендовали вас как самого опытного и подготовленного пилота эскадры, а я вижу перед собой мокрую курицу.
– Майор… – усмехнулся Уитворт. – А не пошел бы ты, майор…
– Что?!! Что ты сказал?!! – напряженным шепотом, оглянувшись, не слышат ли его нижние чины, спросил Дойл. – Да как ты смеешь…
Но пилот, уже не слушая его, вдруг схватил за грудки старшего техника своей команды.
– У тебя все готово, сержант?
– Так точно, сэр! – бодро ответил техник, бросая руки по швам, как предписывала уставная стойка. Но глаза солдата смотрели крайне недружелюбно, даже скорее злобно. От этого взгляда Уитворт пошатнулся и отпустил сержанта.
– Ты, урод, допрыгаешься у меня! На гауптвахте сгною! Проверил турбину?
– Так точно, сэр! – снова пророкотал сержант. – Лично проверил регулировку подачи топлива, сэр.
– Смотри, болван, если будет как в прошлый раз… Я уже докладывал господину полковнику, что ты меня в прошлом вылете чуть не угробил! Если со мной что-то случится… то гауптвахтой не отделаешься! Отправишься в рейдовый батальон, будешь черных по джунглям гонять!
– Капитан Уитворт! – негромко позвал Майкла так и стоявший рядом Дойл.
– Слушаю вас, господин майор! – предельно вежливо откликнулся пилот, жестом отпуская техника.
– Давайте договоримся о сигналах взаимодействия! – вполне миролюбиво предложил разведчик. – Мне нужно, чтобы вы вывели эскадру на цель предельно точно.
Они отошли в сторону, чтобы не мешать техникам заправлять аэропил, и принялись обсуждать сигналы. В принципе, сигналы были типовыми, и Дойл, уже несколько раз летавший на задания, неплохо их запомнил. Поэтому Уитворт, убедившись в знаниях майора, снова «отключился», почти не слушая собеседника, – в ушах нарастал противный звон и какой-то писк, похожий на жужжание проклятых москитов. Руки и ноги двигались с трудом, словно отлитые из доброй имперской стали. В глазах появилась какая-то красноватая пелена. Все это вкупе являлось первыми признаками наркотической ломки – в последний раз Майкл курил опиум два дня назад, потом кончились деньги.
Лететь куда-то в таком состоянии – верный путь на тот свет. Но отказаться от задания – окончательно угробить репутацию и карьеру. После этого – только пуля в висок.
– Да и черт с ним! – одними губами прошептал пилот. – Гробанемся, так с фейерверком – под крылом десяток бомб!
Через несколько минут старший техник доложил о полной готовности. Аэропил выкатили из-под навеса под лучи уже начавшего прожаривать землю солнца. Уитворт еще раз обошел вокруг аппарата, из всех сил пытаясь взять себя в руки. Убедившись, что вроде бы все в порядке, пилот тяжело забрался на крыло и неловко полез в кабину, зацепившись кобурой за створку входного люка. Наконец он устроился на сиденье, пристегнул ремни, натянул шлем и перчатки. Заученными движениями, почти без участия мозга, начал предстартовую подготовку: проверил, свободно ли двигаются элероны и закрылки, включил бортовое питание, открыл кран подачи топлива, откинул и снова поставил на место предохранительные планки гашеток. Осталось только дождаться зеленой ракеты и повернуть ключ запуска двигателя.
Майор пролез на место стрелка-наблюдателя и долго возился в узкой кабине, пытаясь устроиться поудобнее, что оказалось невозможно в принципе, – слишком маленьким было сиденье, рассчитанное, как шутили пилоты, на дрессированную обезьяну.
С соседних стоянок тоже один за другим выкатывались аэропилы, и вскоре вся эскадра выстроилась у стартового флажка взлетно-посадочной полосы. Майкл привстал со своего места, насколько позволили привязные ремни и огляделся. Сегодня в бой шли почти все пилоты, почти тридцать ударных машин. Империя решила нанести мощный удар, и Майкл даже на мгновение посочувствовал черным, сидящим сейчас где-то в южных джунглях.
– Ракета! – крикнул из задней кабины майор.
Майкл уже и сам увидел сигнал на взлет. Резко нажав педаль топливного насоса, капитан повернул ключ запуска, и турбина громко «чихнула», переваривая в своем пока еще холодном желудке первую порцию горючего. Второй чих, третий, и… двигатель ровно загудел на холостых оборотах. Уитворт плавно потянул на себя ручку акселератора, турбина радостно заревела, выходя на взлетный режим. Техники торопливо вытащили из-под колес шасси стояночные колодки, Майкл отпустил главный тормоз, и аппарат, ускоряясь, рванул вперед, набирая скорость для отрыва. Сержант не обманул – двигатель работал ровно, регулировка подачи топлива явно пошла ему на пользу.
Примерно четверть мили аэропил катил по взлетной полосе, стуча колесами шасси по едва заметным неровностям, но через пару секунд толчки на ручку управления прекратились – Уитворт взлетел. Почти сразу он, по привычке, рванул в набор высоты, от чего желудок предательски сжался, но тут же пилот сообразил: он сегодня ведет свою эскадру, лихачить не стоит. Переведя аппарат в плавный вираж, Майкл пошел вокруг аэродрома по кругу, дожидаясь взлета остальных машин. Два дирижабля, на одном из которых летел полковник Элкет, уже оторвались от причальных мачт и неторопливо пошли на юг, попыхивая черным дымом из выхлопных труб.
* * *Сколько ни прислушивался пилот, ухо не улавливало в работе турбины никаких сбоев – двигатель гудел ровно. Его звук вымывал из мыслей посторонние мысли, убаюкивал. Покрутив рукоятку ручной лебедки, капитан слегка приоткрыл боковую створку кокпита, и в кабину ворвался свежий ветерок, пахнущий, как показалось Уитворту, влажной землей и зеленью. Состояние пилота немного улучшилось, пропала пелена перед глазами, исчез звон в ушах, руки и ноги хоть и с трудом, но слушались хозяина. Теперь Майкл уже и не думал об аварии.
Эскадра шла за ведущим достаточно ровным и компактным строем, растянувшись всего на две мили. Под крыльями сплошным зеленым ковром расстилались джунгли. Но где-то через час на горизонте появилась каменная гряда, за которой и прятался лагерь мятежников. Дойл зашевелился в своей кабине, тоже приоткрыл боковой иллюминатор, высунул голову и начал всматриваться в ландшафт. И, вероятно, сумел-таки разглядеть какие-то ориентиры, потому что через несколько минут просигнализировал брать правее на двадцать градусов. Аэропилы послушно потянулись следом за ведущим.
Миновав гряду, Уитворт разглядел впереди по курсу какое-то белое пятно, резко выделяющееся на фоне зелени. Подлетев чуть ближе, пилот понял – над верхушками деревьев возвышается какое-то искусственное сооружение, похожее на башню. А чуть позже догадался – это не башня, а верхняя часть пирамидальной постройки. Такие сооружения ему уже доводилось видеть в центральной области колонии – это были храмы местных божков. Ведь аборигены до сих пор являлись погаными язычниками.
Увидев храм, майор пришел в некоторую ажитацию, несколько раз высунувшись в иллюминатор и что-то записывая в офицерском блокноте. Затем он дал сигнал, что именно данная постройка и является их основной целью. Уитворт только пожал плечами – ему было абсолютно наплевать, куда сбрасывать бомбы. Храм так храм… Это даже интересней, чем сжигать грязные деревушки. Жаль, что не с кем заключить пари – выдержит строение совмещенный удар всей эскадры или не устоит.
Полностью открыв боковую створку кокпита, капитан выпустил две красные ракеты – сигнал эскадре, что ведущий ложится на боевой курс. Затем Майкл проверил высоту – норма, работу двигателя – норма, построение ведомых – далековато от уставной, но терпимо. Сняв предохранительную планку с гашеток, Уитворт припал к бомбардировочному прицелу. Храм медленно-медленно вползал в первое растровое кольцо, и пилот осторожно поглаживал ребристую поверхность бомбовой гашетки, предвкушая невиданное зрелище – он ясно представлял, какой ад сейчас разверзнется там, внизу.
Вот цель наконец-то вплыла в центральное кольцо. Сброс! Облегченный аэропил резко потянуло вверх, и пилот скомпенсировал разгрузку рулями высоты. Глянув вниз через днищевый иллюминатор, Уитворт убедился, что бомбы благополучно сошли с пилонов. Теперь оставалось только заложить широкий вираж и лечь на обратный курс. Чтобы посмотреть на «плоды своих трудов», капитан после разворота решил пролететь как можно ближе к обработанной цели. И не пожалел – картина разрушения впечатляла: белую пирамиду заволокло огромным пылевым облаком, внутри которого с равномерными интервалами вспыхивали огненные шары. Джунгли возле сооружения уже начали гореть, что вообще-то было довольно странным, при их постоянно высокой влажности. Значит, сильнейший жар от взрывов уже хорошо просушил ближайшие окрестности. Если на земле, как говорил Дойл, находились войска мятежников, сейчас от них остались только кучки пепла.
Полностью открыв боковую створку кокпита, капитан выпустил две красные ракеты – сигнал эскадре, что ведущий ложится на боевой курс. Затем Майкл проверил высоту – норма, работу двигателя – норма, построение ведомых – далековато от уставной, но терпимо. Сняв предохранительную планку с гашеток, Уитворт припал к бомбардировочному прицелу. Храм медленно-медленно вползал в первое растровое кольцо, и пилот осторожно поглаживал ребристую поверхность бомбовой гашетки, предвкушая невиданное зрелище – он ясно представлял, какой ад сейчас разверзнется там, внизу.
Вот цель наконец-то вплыла в центральное кольцо. Сброс! Облегченный аэропил резко потянуло вверх, и пилот скомпенсировал разгрузку рулями высоты. Глянув вниз через днищевый иллюминатор, Уитворт убедился, что бомбы благополучно сошли с пилонов. Теперь оставалось только заложить широкий вираж и лечь на обратный курс. Чтобы посмотреть на «плоды своих трудов», капитан после разворота решил пролететь как можно ближе к обработанной цели. И не пожалел – картина разрушения впечатляла: белую пирамиду заволокло огромным пылевым облаком, внутри которого с равномерными интервалами вспыхивали огненные шары. Джунгли возле сооружения уже начали гореть, что вообще-то было довольно странным, при их постоянно высокой влажности. Значит, сильнейший жар от взрывов уже хорошо просушил ближайшие окрестности. Если на земле, как говорил Дойл, находились войска мятежников, сейчас от них остались только кучки пепла.
Майор тоже внимательно смотрел на выполнение задания, высунувшись в боковой иллюминатор до середины груди. Однако никаких эмоций Дойл не выказывал, оставаясь бесстрастным. Хотя уничтожение двух полков сипаев можно было считать несомненной победой. Колониальным войскам редко удавалось уничтожить за один раз такое количество мятежников.
Почти вся эскадра уже отбомбилась, на цель выходили концевые аэропилы, когда из густых зарослей в паре миль от разгромленного храма вдруг вырос столб белого дыма. Он быстро вытянулся в высоту и уперся прямо в днище выходящего на боевой курс аппарата лейтенанта Коннелли. И через мгновение аэропил, так и не успев сбросить свой смертоносный груз, исчез в ярко-оранжевой вспышке взрыва. На землю посыпались горящие обломки.
– Это еще что такое? – потрясенно воскликнул Уитворт, видевший все произошедшее от самого начала до конца, но так и не понявший сути явления.
Майор, тоже увидевший гибель аэропила, резко отпрянул от иллюминатора и зачем-то разблокировал механизм наведения хвостовой картечницы. Хотя куда он собирается стрелять, Майкл не понял. Да и вообще, этой установкой последний раз пользовались несколько лет назад – у мятежников совсем не было авиации, поэтому практически всегда аэропилы Третьей воздушной эскадры летали на все задания без хвостовых стрелков. Только иногда сажали во вторую кабину наблюдателей, как в этот раз майора Дойла.
– Что это было? – прокричал капитан, обернувшись к Дойлу.
Впрочем, он не надеялся, что майор его услышит за свистом турбины. Но разведчик как-то понял, что у него спросили. Быстро написав что-то в блокноте, он вырвал страничку и, перегнувшись через высокий комингс внутреннего люка, сунул бумажку пилоту. Майкл, на секунду оторвавшись от управления, глянул на написанное и обомлел – на листке стояло всего два слова: «Зенитная ракета». Про такие штуки, изобретенные в страшной варварской Северной империи, уже давно ходили слухи среди военнослужащих Королевского воздушного флота. Слухи страшные: говорили, что эти ракеты сами наводятся на аэропилы, ориентируясь на тепло турбин, и потому ускользнуть от них невозможно. Но откуда у грязных аборигенов такое оружие?
Уитворт бросил быстрый взгляд на концевые аппараты эскадры, летевшие следом за машиной Коннелли. Они, увидев жуткую гибель товарища, сошли с боевого курса и сейчас торопливо освобождались от бомб по схеме «На кого бог пошлет». Но новых пусков ракет с земли не последовало.
Постепенно все успокоились, строй аэропилов, разбитый после попадания ракеты, потихоньку выровнялся. Эскадра легла на обратный курс. А на земле еще долго горели джунгли и что-то взрывалось на развалинах храма.
* * *После посадки на аэродроме майор Дойл протянул Уитворту руку для пожатия.
– Отлично справились, капитан! Я непременно отмечу ваши умелые действия в реляции! Можете вертеть дырку под орден. «Крест империи» вам практически обеспечен!
– Раз уж вы, майор, остались довольны полетом, не соблаговолите одолжить мне небольшую сумму денег? – несколько развязно спросил Майкл. – Мой денщик, каналья, своровал большую часть жалованья…
– Конечно, капитан! Охотно вам помогу! – немедленно откликнулся Дойл и полез за бумажником. – Вот, прошу вас! Двадцати соверенов вам хватит?
– Да, вполне! – ошарашенно ответил Уитворт, принимая и пряча в карман купюры. На такую сумму он и не рассчитывал, ему уже давно не удавалось одалживать у сослуживцев больше двух-трех соверенов, коих едва хватало на одно посещение борделя или опиокурильни.
Дойл, даже не требуя расписку, еще раз пожал пилоту руку и зашагал к штабу, фальшиво насвистывая «Марш конных гренадеров». Видимо, результаты боевого рейда его откровенно обрадовали.
* * *Вечером Майкл Уитворт добрался до любимого заведения, которое держал старик Маклог, отставной сержант колониальных войск. Внешне это было вполне респектабельное питейное заведение среднего пошиба, где любили пропустить кружечку эля после службы чиновники колониальной администрации. Но основной доход Маклог получал за услуги другого рода – в подвале находился игровой зал и опиокурильня.
Подойдя к барной стойке, Майкл нашел глазами хозяина и подозвал его коротким движением подбородка. Старик подошел не сразу, всем своим видом показывая, что не слишком уважает такого клиента, как Уитворт. Граф регулярно обслуживался в долг, но не так давно терпение хозяина злачного места лопнуло и он велел своим людям не пускать пилота без наличных.
– Что вам будет угодно, сударь? – лениво спросил Маклог, подойдя к Уитворту только минут через пять, когда капитан уже начал закипать от гнева.
Капитан молча бросил на стойку купюру в десять соверенов. Это с лихвой покрывало все текущие долги. Хозяин небрежно смахнул деньги и, вежливо поклонившись, махнул рукой вышибале, топтавшемуся у ведущей в подвал двери. Задрав нос, Майкл с достоинством проследовал в «святая святых» заведения.
Внизу его ослепил свет керосиновых ламп, особенно ярких после приглушенного полумрака верхнего бара и липкой темноты лестницы. Интерьер переднего помещения – игрового зала, роскошью не блистал. Кирпичные стены со следами копоти, деревянная мебель – столы из плохо оструганных досок и неподъемные стулья. Мебель нарочито тяжелая, чтобы ее невозможно было использовать в часто вспыхивающих среди игроков драках. За первым столом играли в скрабб, здесь ошивалась публика попроще. За вторым столом сидели клиенты побогаче и посолидней, игроки в бридж-белот.
Уитворт ревниво покосился на второй стол – на его середине высилась довольно большая куча денег, кто-то хорошо взметнул ставки и сорвет неплохой куш. Но сейчас Майкл искал удовольствие другого рода и поэтому, коротко поклонившись знакомым, прошел во второе помещение.
В ноздри молодого человека пахнуло сладковато-приторным запахом опиума. Майкл несколько раз втянул в себя этот приятный аромат, предвкушая хорошую длинную затяжку.
Сразу за дверью его встретил толстый распорядитель. При виде капитана он недовольно скривился, видимо, вспомнил о долгах, но почти сразу его лицо приобрело слащаво-угодливое выражение. Раз хозяин наверху пропустил этого гостя, значит, вопрос с погашением долга улажен.
Довольно большой подвальный зал был разгорожен занавесками на отдельные «кабинеты». К одному из таких отсеков распорядитель и привел графа. Майкл привычно устроился на топчане, подложив под голову несколько маленьких шелковых подушек, засаленных от частого использования. Почти сразу в «кабинет» проскользнула худенькая девушка в местном одеянии. Девчонка оказалась страшненькой – какая-то кособокая, словно с поврежденными ребрами, на лице красные пятна недавних ожогов. Впрочем, будь она красавицей, то не прислуживала бы в опиокурильне, а имела более престижную «работу» проституткой. Первым делом она с натугой сняла с капитана сапоги и аккуратно поставила их на пол возле входа. Затем помогла Уитворту стянуть пояс с кобурой. Револьвер Майкл немедленно положил в изголовье.
Потом место девушки занял пожилой одноглазый мужчина с трубкой в руке. Он неторопливо начал разогревать опиум, даже не глядя на клиента. Граф смотрел на его «священнодействие» с громадным нетерпением, руки ощутимо подрагивали. Черный шарик тихонько шипел, распространяя вокруг тяжелый, бьющий наотмашь запах. Наконец одноглазый с поклоном передал трубку Уитворту и выскользнул за занавеску.