В общем, проход в Москву сейчас был вопросом первостепенным. Потому Команч, сидя в своем «кабинете» один на один с пришлым, усердно колол того на инфу. Не расколется – значит, начальник Крепости применит экспресс-допрос, Команч это хорошо умеет… Кстати, «вешкинские» между собой частенько похохатывали – мол, «академики» комнатушку в бревенчатом срубе гордо именуют кабинетом, небось не представляя, что это такое. И другие словечки странные употребляют. Дознание у них называется «колоть на инфу», пытки при дознании – «экспресс-допрос», добытчиков своих вообще «сталкерами» кличут…
Ну первое, второе и далее Артему было понятно, говорят, термины такие с древности сохранились, еще со времен разведшколы. А вот насчет сталкеров – вопрос. Про то лишь слухи в крепости ходили. Кто-то говорил, что слово это два великих писателя в древности придумали. Другие утверждали, мол, из старинных черных книжек оно пришло, которые нынче только члены Совета имеют право в руках держать. Одна из них вроде так и называется – «Сталкер». Только как оно на самом деле, никто до сих пор так и не знает…
– …значит, ты ученый-химик с территории бывшего нефтеперегонного завода в промзоне Чагино? – донесся до Артема голос Команча.
– Да. Я родом из поселения Химиков, которое возникло на месте бывшего химкомбината…
Голос ученого был еще очень слаб, и Артему приходилось прислушиваться, чтобы разобрать слова.
– Так почему тебя изгнали из промзоны?
– Два дня назад я проводил эксперимент с новой взрывчаткой и немного не рассчитал пропорции составляющих… В общем, получилось так, что я взорвал производственный цех. Хорошо еще, что никто не погиб…
– Как я понимаю, это не первый твой косяк, – усмехнулся Команч. – Первый могли бы и простить.
Послышался тягостный вздох.
– Они не понимают… Они считают физику бесполезной наукой. Я же интересуюсь ей с детства. Правда, втайне. Но ведь только на стыке химии и физики возможны реально потрясающие открытия…
– Понятно, – вторично хмыкнул Команч. – После того как ты поднял на воздух производственный цех, твои детские увлечения всплыли наружу. Из-за чего тебя, собственно, и выперли из клана. Но меня интересует не это. Два дня назад Купол уже появился над мертвым городом. Давай колись, Архимед, как тебе удалось выбраться за МКАД?
– А что мне оставалось делать? – удивился ученый. – Соплеменники, провожая меня в последний путь, выдали мне лишь припасов на три дня, нож, флягу с водкой и аптечку. В городе пропасть мутантов, каждый норовит тебя сожрать, и того, что у меня было с собой, явно недостаточно для выживания…
– Я не об этом.
В голосе Команча послышалось легкое раздражение.
– Как ты сумел выбраться? Купол же непроницаем!
– Ах, вы об этом… Да проще простого. Если я скажу несколько слов о «квантовой запутанности», вы поймете меня?
– Ээээ… – неуверенно протянул Команч, – Ну давай попробуем…
– Не волнуйтесь, это проще простого. Защитный Купол Москвы разрабатывался в Сколково как парадоксальный поток сверхтяжелых частиц третьего поколения. Это тау-частицы, тау-нейтрино и t-кварки. В обычных условиях они не живут и миллиардной доли секунды! Но благодаря шамириту эту проблему удалось решить! Шамирит позволяет не только создать искаженное тороидальное поле разгона, в котором эти частицы живут невообразимо долго, но еще и постоянно подпитывает их энергией неясной природы. Вы представляете себе, что случается при столкновении частицы массой сто восемьдесят девять масс протона с материальным объектом?
Команч промычал что-то невнятное.
– Я поясню, – успокоил его ученый. – Шамирит позволил создать активные сцепки тау-нейтрино и t-кварков, благодаря которым защитный Купол стал непроницаемым для материальных объектов. Правда, для стопроцентного эффекта этого оказалось маловато. Из-за избыточной нагрузки Излучатели стали давать перебои. На отдельных участках Купола сцепки тау-нейтрино и t-кварков стали нестабильными, и некоторые ракеты противника во время Последней Войны все-таки пробились через защиту. Но все же Купол свою функцию выполнил – иначе на месте Москвы сейчас была бы лишь очень глубокая воронка…
– Дьявол тебя побери! – взорвался Команч. – Все это, действительно, элементарно, доступно, понятно и очень увлекательно. Но мне нужен ответ только на один вопрос: как ты прошел через стену Купола?!
– Для этого у меня было все необходимое, – слегка обиженным голосом проговорил ученый. – Вернее, почти все.
– Очень интересно, – подбодрил ученого Команч.
Но тот не нуждался в дополнительной мотивации.
Он вновь сел на любимого конька, и его опять понесло.
– Вы же наверняка знаете, что иногда в старых аккумуляторах на военной технике использовался литий либо редкоземельный барий. Кладбище старых боевых машин находилось неподалеку от Чагино, и мне удалось добраться до него засветло. В моей аптечке была щепотка порошка, который мы используем как присыпку для ран. Это отходы от шамирита, нагар, который остается в тепловых пистолетах маркитантов. Они продают его за очень небольшие деньги – этот порошок останавливает кровь, правда, все нормальные люди предпочитают бинты. А еще в аптечке было слабительное.
Ученый сделал многозначительную паузу.
– Ты намазал Стену своим дерьмом, и Купол стал проходимым? – предположил Команч.
– Разумеется, нет! В состав слабительного входит фенолфталеин, который является индикатором на щелочь. При добавлении раствора фенолфталеина в щелочь она становится рубиново-красной, похожей на кровь. Через полтора часа поисков я нашел аккумулятор, который содержал не кислоту, а именно щелочь. Смешав щелочь с нагаром шамирита, я получил небольшой пузырек раствора, который позволил пройти сквозь стену Купола. Кстати, если бы щелочь оказалось не бариевой, а литиевой, я бы сейчас с вами не разговаривал – скорее всего, я б распался на атомы при попытке прохождения через поток сверх-тяжелых частиц.
– Ты хочешь сказать, что с пузырьком какой-то дряни прошел стену Купола, которую даже пуля не берет? – хмыкнул Команч.
– При контакте этой, как вы выразились, дряни с потоком частиц она испаряется, порождая туман, через который можно пройти на ту сторону, – с обидой в голосе проговорил ученый.
– Хрень собачья, – отрезал Команч. – Купол не берут стрелы и пули, а ты мне чешешь, что порошок для поноса, старая жижа из аккумулятора и отходы шамирита помогли тебе пройти через него? Слышь, физик, или ты мне сейчас говоришь все как есть, или…
Дальше Артем слушать не стал. Во-первых, в конце улицы наметилось какое-то движение – наверно, мужики шли на работу. Во-вторых, он узнал все, что хотел узнать.
Артем отклеился от бревенчатой стены и с трудом разогнул изрядно затекшие колени. По идее, дальнобойный арбалет можно было и не сдавать в Арсенал – все равно через сутки снова идти на стену Крепости. На это незначительное нарушение начальство всегда закрывало глаза. Но сегодня – другое дело…
* * *Дежурный по Арсеналу недоуменно поднял брови. С чего бы это Артем ни свет ни заря прямо со смены приперся на другой конец Крепости? Ночью опять крысособаки под стеной шалили и у парня арбалетные болты закончились? Непохоже, вон как колчан распирает. Или решил в кои то веки Устав соблюсти и штатное оружие сдать?
– Чем обязан? – осведомился рябой дежурный, подходя к решетке и прикрывая ладонью зевок. – Сам не спишь и другим не даешь…
Решетка, кстати, в Арсенале была серьезная. Она перегораживала длинный сруб от пола до потолка, оставляя для посетителей от силы четверть площади помещения. Оно и правильно: пришел, оружие и ценные находки просунул дежурному через небольшое окошко – и проваливай. Остальное пространство, то, что за решеткой, сплошь занимали стеллажи с мечами, секирами, ножами, короткими метательными копьями-сулицами, арбалетами, боевыми кистенями… Отдельно имелась длинная стойка для автоматов, да только мало их было в той стойке… А в глубине помещения – огромный сейф. На его полках всякие интересные вещи хранились, которые сталкеры в зараженной зоне находили. Ключ от сейфа был один, только у дежурного, передавался по смене вместе с ключом от решетки Арсенала и из помещения не выносился ни под каким видом. Безопасность превыше всего.
– Да вот, не свезло, – скривился Артем. – Шел со смены, да попался Команчу под горячую руку. Он давай орать, мол, на Устав все забили, охрана стены каждую новую смену по всей территории свободные дальнобойки ищет. Пришлось сюда переться. Принимай вот.
Артем просунул дальнобойный стеношный арбалет сквозь щель решетки.
Дежурный пожал плечами.
– Вот Команчу с утра неймется. Спасибо сталкерам, прошли те времена, когда у нас дальнобоек не хватало. Материалов они натаскали не до фига, но достаточно, чтобы дефицита не было. Давно пора в Устав изменения внести…
Дежурный взялся за ложе тяжелого арбалета, готовясь принять его у молодого воина, – и не удержался на ногах, когда Артем неожиданно рванул оружие обратно на себя.
Рывок был настолько сильным, что дежурного буквально впечатало в решетку. Крепкая рука, просунувшись сквозь прутья, ухватила его за ворот. Горла дежурного коснулась холодная сталь засапожного ножа.
– Ключи давай, Никодим, – спокойно произнес Артем.
– А то что? – прохрипел слегка придушенный дежурный. – Зарежешь?
– Зарежу, – просто сказал Артем. – Мне на ту сторону МКАД надо, отца выручать.
И слегка надавил лезвием на кадык пленника. Одно неосторожное движение – и всё. За воротник и так уже потекла теплая струйка, ножи у охраны Крепости острые…
– Ты ж понимаешь, что теперь хана тебе.
В изменившемся голосе дежурного Артем расслышал нотку сочувствия. Оно и понятно, по Уставу за измену в Крепости наказание жестокое – недолгий поход в ближайшее Поле Смерти. Но Артем уже принял решение.
Однако все оказалось не так просто. Чтобы взять ключи, звякнувшие в ладони дежурного, надо было его отпустить – руки-то заняты. Это и сам Никодим понял, осторожно усмехнувшись.
– Дальше что?
– Бросай через решетку.
Два ключа на колечке с брелком – тупым наконечником стрелы – упали возле сапога Артема.
– Только не дури, Никодим, ладно? – попросил молодой воин. – Ты ж знаешь, как я стреляю. Не вынуждай.
И отпустил пленника.
На мгновение в помещении повисла мертвая тишина. Лишь было слышно, как бьется об мутное стекло крошечного оконца жирная квазимуха, случайно залетевшая в сруб и теперь тщетно пытающаяся вырваться на волю…
Никодим медленно поднял руку, провел по шее, глянул на окровавленную ладонь – и вдруг сорвался с места. В три прыжка преодолел расстояние до ближайшего стеллажа, схватил сулицу, развернулся, готовясь метнуть в обидчика смертоносное копье… и вдруг отлетел к оконцу, грянувшись спиной о стену и спугнув свободолюбивую муху. В его плече торчал арбалетный болт.
Артем скривился от боли. От резкого, рывком, натягивания тетивы арбалета без защитных перчаток лопнула кожа на трех пальцах. Но ничего, не смертельно, переживем. Никодиму сейчас в разы больнее.
– Зря ты это, – сказал Артем, отпирая решетку. – Только не ори, ладно? Тогда точно зарежу.
– Устав… – прошипел дежурный, пришпиленный к стене широким наконечником. Короткий болт с малого расстояния насквозь пробил наплечник вместе с плечом и глубоко вонзился в бревенчатую стену.
– Понимаю, – кивнул Артем, подходя к пленнику. – К тебе у народа никаких претензий не будет, ты все сделал правильно. В отличие от меня. Потерпи немного. Кость точно не задета, только мышцу пропороло. Через месячишко будешь как новенький.
И достал из кармана кляп.
Правильный кляп, с завязками на затылке, чтобы пленник не выплюнул кожаный мешочек, плотно набитый тряпками, был у каждого охранника. Как и путы на случай, если придется вязать пленного мутанта: изредка охрана крепости по личному заданию «команча» брала «языка», которому потом все равно путь был один – в болото. Но на этот раз пришлось обездвиживать своего. Тяжело было на душе Артема, когда вязал он дежурного, но, если не сделать этого – все насмарку. Не обидно погибать в Поле Смерти, зная, что выполнил все задуманное. Умирать зазря страшно.
Парень ловко связал ноги Никодима, заткнул рот – и только сейчас заметил, что пленник без сознания. Ну да, болт перебил нерв, волна боли затопила мозг, плюс кровопотеря – и здоровенный мужик вырубился по совокупности факторов. Черт, не помер бы…
Артем резким движением рванул дежурного за плечо. Безвольное тело рухнуло наземь. Одно незаметное движение – и в руке парня вновь оказался засапожник, которым он ловко перерезал ремни, фиксирующие наплечник. После чего Артем взялся за стальное полушарие, в котором застрял наконечник болта, и рванул.
Короткая арбалетная стрелка, лишенная оперения, легко вышла из раны. Полилась кровь. Артем быстро сунул нож обратно за голенище сапога, после чего ловко наложил на рану тугую повязку – этому каждого в Крепости учили с детства. Вздохнул, довольный работой… и еле успел уйти от удара.
Пока он возился с повязкой, дежурный, умело притворившийся безвольным валенком, здоровой рукой вытащил нож из-за голенища Артема и попытался его пырнуть. Причем небезуспешно.
Артем был в легком кожаном доспехе, которым снабжались все охранники крепостной стены. Только на груди и животе нашиты обрывки старых кольчуг, с боков же ничего, лишь ремни, стягивающие на фигуре не особо надежную защиту. Вот туда, меж сходящихся краев кожаного доспеха, и вошел клинок. Будь Никодим в полной силе, тут бы Артему и конец пришел. Но удар раненого дежурного оказался хоть и точным, но недостаточно мощным. К тому же Артем, в последний момент уловив боковым зрением движение, успел немного отшатнуться – но не настолько, чтобы полностью уйти от удара.
Послышался легкий треск разрываемой нательной рубахи, по бочине тут же потекло теплое.
– Ах ты…
Артем коротко, без замаха ударил по вооруженной руке дежурного, уже готового нанести второй удар. Нож упал на пол и, вращаясь по инерции, полетел под стеллаж. Никодим попытался ударить противника кулаком, но Артем был в более выигрышном положении. Заблокировав левой руку дежурного, он нанес удар с правой, в край челюсти, как учил отец.
Голова Никодима мотнулась в сторону, глаза моментально закатились. Теперь он гарантированно был в отключке.
– Ну вот мы и квиты, – морщась от боли в боку, проговорил Артем, связывая веревкой запястья Никодима. После чего быстро развязал ремни своего доспеха и осмотрел рану.
Паскудно. Хотя могло быть и хуже. Нож, направленный точно в сердце, прошел на два пальца ниже и, скользнув по ребру, лишь распорол кожу. Рана не опасная, но кровищи много. По идее, надо бы зашить, но времени нет. Того и гляди, кто-нибудь в арсенал с утречка заявится и увидит картину маслом…
Поэтому Артем, задрав доспех, лишь наложил на рану чистую тряпицу и наспех обмотался застиранным бинтом из аптечки. Будет время, с раной разберемся. Сейчас не до этого.
Застегнуть доспех обратно, затянув его потуже, чем обычно, – занятие привычное и минутное. Можно на ходу узлы вязать, пока к сейфу идешь. Что Артем и сделал, запаковавшись так, что захочешь дыхнуть полной грудью, а не получится, как ни старайся. Зато кровь быстрее остановится и рана не протечет на штаны. Во всяком случае, очень хочется в это верить.
Ключ легко провернулся в смазанном замке, и тяжелая дверь сейфа, больше похожего на огромный шкаф, отворилась.
Вот оно, главное сокровище Крепости…
На полках сейфа лежали укупорки патронов, помеченных красной надписью «восстановлено». Говорят, вёшкинские барыги выменивают их у маркитантов, полулегендарных воинов-торговцев, промышляющих в зараженной Зоне. Сталкеры Крепости вроде как ни разу тех маркитантов не встречали, во всяком случае, не рассказывали об этом. Хотя, конечно, хорошо было бы торговать с ними напрямую, без посредников. Но всем известно: отходить от МКАД в глубь разрушенной Москвы более чем на полкилометра – верная смерть. Чем дальше от Границы, тем чаще на пути смельчака встречаются ужасные мутанты, Поля Смерти, хищные растения и различные ловушки – гнойники, провалы, ледяные гейзеры… Непонятно, как те маркитанты умудряются жить в Зоне.
Еще лежали на полках несколько гранат, рядом с ними коробка с запалами. На нижней полке были аккуратно разложены пистолеты Макарова, аж целых одиннадцать штук. Воронение на них почти стерлось от времени и долгого употребления, но в целом оружие было годным. Говорят, с этими пистолетами еще до Последней Войны в тире академии занимались огневой подготовкой будущие разведчики. И раньше было тех «Макаровых» больше чем сейчас раз эдак в пять. Но ресурс стволов – вещь упрямая, да и пропадало оружие порой в Зоне вместе с людьми. Так что оставшийся огнестрел берегли в крепости как зеницу ока.
Но у Артема выбора не было. Зато была цель, ради которой он посягнул на суровые законы Крепости. Потому, хочешь не хочешь, а придется идти до конца.
Автомат незаметно не пронести, а пистолет можно вполне, если засунуть его за ремень штанов, а сверху прикрыть полами кожаного доспеха. И в карманах пара запасных магазинов разместится вполне. Правда, больше на себе не унести. Например, граната непременно карман оттянет, и наметанный глаз бойцов крепости сразу ее вычислит. Потому Артем решил не рисковать и обойтись лишь карманной артиллерией.
Один пистолет выглядел как новенький, будто только с завода. Артем помнил: его в Зоне отец нашел. Говорил, что нашел. В крепости тут же определили: ствол восстановленный в Поле Смерти. У Команча сразу глаза загорелись, но он с собой справился, приказал ствол в сейф положить, для общего пользования. Все же правильный мужик Команч. «Нулевый» «макар» в сейфе пылится, а сам командир ходит с убитым в хлам ГШ-18. Хотя, может, оно и правильно чисто политически. ГШ в Крепости один-единственный. Команч тоже в одном экземпляре, аналогов нету. Значит, ствол у него типа знака отличия, как погоны в старину. И в Арсенал он его может не сдавать, про то специально в Уставе оговорено. Иначе б Артем все-таки ГШ спер, чисто из-за емкости магазина. А так пришлось «макаром» ограничиться, тем самым, отцовским…