— Эми!
Мэтт усадил ее на стул в больничном коридоре, присел на корточки и в упор спросил:
— Где Райли?
Противоречивые эмоции терзали Эми, но она дала волю гневу. Он первым ушел от Эми. И поэтому нечего смотреть на нее так, как сейчас, с искренним теплым участием. Боль была куда сильнее, чем от раны, а это уже о чем‑то говорило.
— Эми!
Черт! Черт бы его побрал! Потому что она совсем не злится! Ей грустно.
Очень хотелось рассказать правду. Но как она могла нарушить обещание? Насмерть перепуганная девчонка, живя в аду, доверилась Эми!
Если Эми все расскажет Мэтту, он будет вынужден действовать, и Райли подумает, что ее предали.
Но дело не только в этом. Никто и никогда не доверял Эми. Только Райли.
Даже Мэтт ей не доверял так безоговорочно. Она не может сказать Мэтту все.
— Эми! — настойчиво повторил Мэтт. В тихом спокойном голосе звенела сталь.
Ему нужны ответы.
— Я не знаю, где она.
Эми напомнила себе, что не обязана объяснять.
— Откуда мне знать?
Мэтт ничего на это не сказал, хотя отметил, что она явно оправдывается.
— Поедем домой. Я устала.
Устала от них обоих.
Мэтт поднялся, накинул на нее куртку и повел к грузовику. Сначала они заехали в аптеку за антибиотиками и болеутоляющим, потом Мэтт молча повез ее домой. Эми страдала морально и физически. Мысли путались.
Обычно в таком состоянии она принимала самые идиотские решения, так что сейчас ей лучше остаться одной.
Мэтт остановил машину и не успел выключить мотор, как она открыла дверь, чтобы выскочить, но зацепилась рукавом куртки, которую он на нее накинул.
— Я хочу пойти с тобой. Проверить, как обстоят дела.
Нет. Если он войдет, она снова потеряет из‑за него голову. Кроме того, придется объяснять, почему она солгала насчет Райли.
— Это необязательно.
— Может, и нет, но я все равно войду.
— Нет.
— Прости? — насторожился Мэтт.
Возможно, ему не слишком часто отказывали. Он выглядел так, будто не может осознать смысла этого слова.
— В этом нет никакой необходимости, — пояснила она.
Выражение лица Мэтта было бесстрастным. Эми заподозрила, что он считает ее невообразимым чирьем на заднице.
— Послушай, ты ничем мне не обязан. Я могу войти в свой дом без сопровождающих.
— Черт возьми, Эми, я был не прав, когда ушел от тебя без всяких объяснений.
— Ничего подобного! — отрезала она. — Ты ни в чем не виноват.
— Виноват. У меня был на редкость дерьмовый день, и я сорвал на тебе накопившееся раздражение. Мне жаль. Чертовски жаль!
Не привыкшая к извинениям и людям, признающим свои ошибки, Эми растерялась.
— Все в порядке.
— Не все, — покачал головой Мэтт.
Нужно его хоть как‑то отвлечь.
— А тот парень, альпинист, он выживет?
На щеке Мэтта дернулась жилка, и на секунду Эми подумала, что он спросит, к чему такая резкая перемена темы. Но он не спросил.
— Да. Но его семья собирается подавать в суд на всех, считая случившееся служебной халатностью сотрудников лесничества.
Мэтью говорил довольно спокойно, но Эми чувствовала, что ситуация его тревожит. Она видела это по морщинкам вокруг глаз и поджатым губам.
А может, это он из‑за нее?
— Мне кажется, это больше похоже на вандализм, — заметила она. — Особенно если они сорвали таблички и взломали замок на калитке.
— Мы над этим работаем.
Эми кивнула и выскользнула из грузовика. Но не успели ноги коснуться земли, как Мэтт обежал грузовик и помог ей выйти.
— Не отмахивайся, не прощай меня так легко, — вздохнул он и, прижав ее спиной к кузову, погладил по щеке, на которой был синяк. Провел губами по линии подбородка.
— Прости.
У Эми подогнулись колени, и она пошатнулась. Он прав. Не стоит прощать его так легко. И никого подпускать к себе тоже не стоит.
— Я иду домой.
Мэтт глянул на окна. Темно.
— Райли сказала, куда идет?
— Я ей не сторож.
Он ничего не ответил. Что она еще могла добавить? Разве что сказать правду?
— Подожди, — велел Мэтт и, взбежав на крыльцо, вытащил пистолет.
Через минуту он вернулся. Пистолет был в кобуре.
— Перестраховался? — спросила она.
— Сегодня на тебя напали. Парень мог выяснить, где ты живешь.
Эми тихо ахнула, но тут же покачала головой:
— Вряд ли он за мной следил.
Мэтт кивнул и жестом велел ей войти. В доме был включен свет. Мэтт проводил Эми в гостиную, молча наблюдая, как она опускается на диван, облокачивается на спинку и поднимает лицо к потолку.
— Принести что‑нибудь? — спросил он.
— Нет, спасибо.
Тон был таким преувеличенно вежливым, что Мэтт поморщился.
— Эми…
Но тут зазвонил мобильник Мэтта, и он взглянул на экран.
— Дьявол!
— Тебе нужно идти? — предположила она.
— Вызов, — мрачно подтвердил Мэтт, но подошел ближе к Эми и присел перед ней на корточки. — Кто‑то стрелял и убил медведя. Я не хочу оставлять тебя одну, но мне нужно ехать и…
— Со мной все будет хорошо, Мэтт.
— Но ты позвонишь, если будут проблемы? — допытывался он.
— У меня нет проблем.
— Эми! — серьезно сказал Мэтт. И взгляд у него был серьезный. Все в нем было ужасающе серьезным.
— Ладно, — вздохнула она, — ладно, позвоню.
Эми почувствовала прикосновение его губ к виску.
— Запри за мной дверь, — велел он. Она услышала стук захлопнувшейся двери и осталась одна. Как и хотела.
Мэтт освободился только в три часа ночи, но все‑таки проехал мимо дома Эми. В окнах было темно.
Мэтт понадеялся, что Райли уже пришла и девушки мирно спят.
Добравшись до дома, он рухнул в постель и сумел поспать целых два часа, прежде чем зазвонил будильник. По пути в лесничество он снова отклонился от маршрута, но на этот раз заехал в больницу. Он так и не успел поговорить с Тревором. К сожалению, мальчишка спал, и посещения были разрешены только в определенные часы, разумеется, в присутствии адвоката.
Мэтт направился к кабинету Джоша и увидел, что тот мечется в коридоре, то и дело посматривая на часы. Он еще не успел побриться, глаза его покраснели от усталости. Либо тяжкое похмелье, либо он вообще не спал.
Мэтт покачал головой:
— Хочешь, угадаю? Ты напортачил на работе, глупому мальчишке стало хуже, и теперь его богатый папочка пытается испортить тебе жизнь.
Джош невесело рассмеялся, нагнул голову и сильно потер ладонью затылок. Он был в медицинском костюме и белом халате. На шее висел стетоскоп.
— Нет. В моем доме случилась утечка газа, пришлось срочно эвакуировать Анну и Тоби.
— Где они?
— Здесь, — поморщился Джош, показывая на свой кабинет. — Я дал Анне деньги, велел отправиться в кафетерий и купить завтрак себе и Тоби. Надеялся, что они будут спокойно сидеть и смотреть видео, пока я сделаю утренний обход. Анна купила пончики.
— Что‑нибудь осталось? — с надеждой спросил Мэтт.
— Не знаю, но там происходит что‑то почище «Луни тьюнс» [1]. Оба ходят на головах.
Джош уставился на закрытую дверь кабинета, как на шипящую кобру.
— Няня Тоби заболела. Я обзвонил всех, кого можно, в поисках временной бебиситтер, но никто не согласился.
— Это потому, что Существо номер один и Существо номер два довели всех и каждого в этом городе, — хмыкнул Мэтт.
Джош тяжко вздохнул:
— Мэлори позвонила Люсиль. Та согласилась посидеть пару часиков, если я соглашусь позировать для нового «Фейсбук»‑фотоальбома.
Наконец‑то хоть что‑то веселое в этом обещавшем стать омерзительным дне.
— В одежде или без?
— Иди в задницу!
— Твою? Не в моем вкусе.
Мэтт открыл дверь кабинета.
Анна кружилась в инвалидном кресле. Тоби сидел у нее на коленях. Оба умирали от смеха. При виде Мэтта Анна широко улыбнулась, но не перестала кружиться.
— Мэтти! — завопила она, сбив стопку файлов со стола Джоша.
Мэтт собрал их и сунул ногу между спицами колеса, после чего обнял обоих и улыбнулся Тоби. Маленькая копия Джоша держал в одной руке пончик, в другой — световой меч. Лицо было перемазано шоколадом.
— И как этот меч работает? — спросил Мэтт, ловко выхватив пончик.
Тоби взмахнул мечом, который осветился и издал шипение.
Мэтт взъерошил волосы мальчика.
— Так ты джедай!
Тоби кивнул.
— Вы, сладкая парочка, сводите брата с ума. Анна, ты это специально?
— Ну, для этого много не надо, — ухмыльнулась девушка.
Мэтт тихо рассмеялся.
— Постарайся не слишком его доводить.
— Почему? — спросила Анна.
Хороший вопрос.
Мэтт взял второй пончик, поскольку это все, что он получит сегодня, и, сжимая свой пончиковый джекпот, вернулся в коридор, как раз когда Джош засовывал телефон в карман.
— Твой альпинист очнулся, — сообщил он. — Его адвокат уже едет сюда. А тебе неплохо бы позавтракать плотнее. Вид такой, словно не спал целый месяц.
Мэтт прикончил первый пончик.
— Работа.
— Да ну? Или секси‑официантка?
— Заткнись!
Джош ухмыльнулся впервые за все утро:
— Ах, старина. Как ты опускаешься! Совсем как Тай. Дай мне половину пончика.
— Ни за что!
— Мне он нужен больше.
Мэтт сунул пончик в рот.
— Скотина!
— Может быть, — промямлил Мэтт с полным ртом. — Зато в моем офисе никто не качается на люстре!
Глава 19
Эми проснулась на рассвете, пьяная от болеутоляющего. Джош наложил на рану водонепроницаемую повязку, так что она смогла пойти в душ. Одевшись, она вышла из спальни, чтобы сварить кофе, и замерла в дверях. На диване спала Райли.
— Привет! — удивленно воскликнула Эми.
Райли мгновенно проснулась и вскочила. В поднятой руке что‑то блеснуло.
Нож.
— Эй! — воскликнула Эми, согнувшись от боли в боку. — Это всего лишь я.
Райли поспешно спрятала руку за спину.
— Прости, ты меня испугала.
Эми схватилась за бок.
— Что случилось?!
— Ничего. Порезалась разбитым стеклом. Вчера вечером. Пришлось швы накладывать.
Райли побледнела.
— О Господи! ГОСПОДИ! — повторяла она, метнувшись к Эми. — Прости, мне ужасно жаль. Ты в порядке?
— Да. А ты?
— Я тоже. Забудь обо мне. Сколько швов? И почему я ничего не знала?
— Может, потому, что тут же исчезла? Ты действительно в порядке?
Райли нерешительно кивнула, потом горячо воскликнула:
— С тобой не должно было такого случиться!
Эми подтолкнула бледную трясущуюся Райли к дивану, села рядом и взяла ее за руку.
— Честное слово, все хорошо! И я рада, что оказалась на месте. Не будь меня…
Райли закрыла глаза и снова открыла. Вид у нее был свирепый.
— Верно. Но я ничего плохого не сделала.
— Знаю.
— Я изменилась. Я меняюсь.
Эми крепко обняла девушку.
— Это не твоя вина.
— Моя. Он охотился на меня.
Райли вырвалась, встала и подхватила рюкзак.
— Райли, — мягко начала Эми. — Не хочешь рассказать? Я помогу. Обещаю.
— Нет!
Райли яростно затрясла головой.
— Я все испортила!
Она снова на мгновение прикрыла глаза и шагнула к двери.
— Я знаю больше, чем ты думаешь, — пояснила Эми. — Поверь, в детстве я была просто королевой гадостей, а подростком стала еще хуже. Раз за разом портила отношения, а когда попала в настоящую беду, всем на меня было плевать. Я об этом позаботилась.
Райли повернулась, но ничего не сказала, разбивая сердце Эми своим недоверием.
— Можешь сказать мне все. ВСЕ.
Райли поколебалась, но покачала головой и снова пошла к двери.
— Прости, мне очень жаль, но нужно идти.
Послышался стук захлопнувшейся двери.
Эми все еще сидела на диване, когда зазвонил телефон.
— Я даю тебе выходной, — объявила Джан.
— Необязательно.
— Прошлой ночью ты была ранена на моей территории. Огласка меня убьет. Бери чертов выходной!
— Меня никто не ранил.
— Прекрасно. На этом и стой.
— Но…
Но Джан уже отключилась.
Прекрасно!
Эми сложила в рюкзак альбом и немного еды. Если она не может работать, хоть освежится и порисует. Но по правде говоря, она нуждалась не только в этом.
Еще в том, чтобы быть поближе к Мэтту. Тому, в кого она дала клятву не влюбляться. Только она ее нарушила. Иначе как еще можно объяснить то обстоятельство, что она припарковалась в лесничестве Норт‑Дистрикт? С таким же успехом она могла рисовать в своем патио, но приехала сюда.
Прекрасно!
Может быть, она не хотела ходить по горам или расшифровывать детали таинственного путешествия бабушки. Но виды были чудесными, атмосфера — мирной, и она целый час просидела на камне у ручья, пытаясь прояснить разум.
Но он отказывался проясняться. Потому что она постоянно думала о Мэтте. Она сама виновата в том, что они отдалились друг от друга. Неудивительно: слишком долго она пренебрегала собственным счастьем. И знала, что рано или поздно их отношения подойдут к концу, но втайне надеялась, что этого не произойдет.
Сама эта мысль ужасала. Впервые в жизни она хотела ехать на этом поезде до конечной станции, вместо того чтобы спрыгнуть на промежуточной.
«Ты лгала ему…»
Хуже того, она лгала себе. Всю жизнь она жила словно с дамокловым мечом над головой. Но, пробыв год в Лаки‑Харборе, оставаясь на одном месте, строя свою жизнь… она потеряла бдительность.
И не жалела об этом.
Ей нравилось иметь приличную квартиру, работу, позволявшую оплачивать счета и дававшую свободу рисовать, когда захочется. Нравилось иметь заботливых подруг, о которых она всегда мечтала.
Именно такими были Грейс и Мэлори. Ангелами‑хранителями.
И Мэтт бы тоже стал таким, будь она честна с ним. Да, он нравится ей. Даже слишком. Рано или поздно придется это признать. Беда в том, что она давно уже никому не верила. Не доверяла.
Вдыхая сырой лесной воздух, она случайно подняла голову и заметила Мэтта. Он стоял далеко, на крыльце лесничества, спиной к ней и разговаривал с двумя лесничими в мундирах. И выглядел чертовски крутым в рубашке, обтягивавшей широкие плечи. Пистолет на бедре поблескивал в солнечных лучах.
Эми завелась только от одного его вида, что очень ее разозлило. Чтобы отвлечься, попыталась рисовать, но взгляд словно магнитом тянуло к нему.
Подняв глаза от блокнота, она увидела, что он ушел.
Эми заставила себя просидеть на камне еще несколько секунд, твердя мысленно, что он все равно ее не разглядел. Потому что в противном случае непременно подошел бы. Он не трус. Не то что она.
Эми втянула в себя воздух, обрела толику мужества, собрала вещи и направилась к зданию.
— Мэтт Бауэрс занят? — спросила она лесничего в приемной.
— Как всегда, — засмеялся тот. — Его офис последний справа, в самой глубине.
Мэтт стоял перед столом, мрачно глядя на гору бумаг. Руки на бедрах, щеки черны от щетины. Вид такой, словно он стоит перед расстрельной командой. Он казался ей невероятно впечатляющим и немного рассерженным. Увидев ее, он не изменил позы, но взгляд немного потеплел.
И в ту же секунду ВСЕ в ней потеплело. Эми не совсем понимала, в чем дело, как это происходит, почему это становится сильнее с каждым разом, с каждой новой встречей. Она ранила его, хотя он еще не знал этого. И по‑прежнему его хотела. Хотела прикосновения его рук, губ, тяжести тела. Пусть заставит ее забыть все тем способом, который знал только он.
— Я мешаю? — спросила она.
— Ничуть.
Судя по стопкам документов, он нагло лгал.
— Как ты? — спросил он, оглядывая ее.
— Прекрасно.
— Правда, Эми?
Правда… правда в том, что его плечи так широки, что практически загораживают свет. Широки настолько, что можно положить на них голову и потеряться в объятиях… ненадолго. Ненадолго.
Пустые мечты.
— Справляюсь.
— Прошлой ночью я проезжал мимо твоего дома. Все было тихо и спокойно. Ты хорошо спала?
— Да.
— Час назад я снова приехал, чтобы потолковать с Райли. Ее там не было.
— У нее дела.
Их глаза встретились.
— У тебя жар. Раскраснелась вся.
— Просто обгорела. Забыла солнечные очки.
Мэтт ничего не сказал на это, и молчание заставило ее страдать.
— Это не просто секс, — выдавила Эми. — По крайней мере для меня.
Мэтт по‑прежнему молчал, но, судя по выражению его лица, она завладела его вниманием.
— Прости, что позволила тебе так думать, — продолжала она. — Ну да, может, дело и в сексе тоже, но это потому, что лучшего секса у меня не было. Но это не только секс.
Мэтт мог быть добродушным и веселым, но глупым его не назовешь. Тремя шагами он перекрыл расстояние между ними и прижал Эми к себе. От облегчения и наслаждения она застонала, и этот звук он заглушил поцелуем.
Эми не понимала, как может мужчина столь сокрушительно нежно обнимать ее и в то же время так грубо сминать ее губы. Но именно так и было.
То, в чем она так нуждалась.
— Не позволяй мне ранить тебя, — пробормотал Мэтт, продолжая целовать ее.
Поздно. Слишком поздно. И чтобы разделить боль, она прикусила его нижнюю губу.
Он охнул и тихо рассмеялся.
— Крутышка.
Их языки сплелись. Его руки лихорадочно шарили по ее спине, зарылись в волосы, удерживая ее голову. Эми прильнула к нему еще теснее. Сейчас он был нужен ей. Так нужен, как она и не представляла раньше. Она хотела его, хотела, чтобы он сорвал с нее одежду. Хотела раздеть его. Сейчас!
Она глянула на перегруженный стол.