У него просто не было опыта решения чужих проблем. Мало того, все его попытки сделать это были до сих пор неудачными.
Он снова взглянул на Райли. Она наверняка в бегах, может быть, от своего мучителя. По крайней мере видно, что ей плохо приходилось. Она практически вылизала тарелку и съела все, не считая огурцов. Трудно ее винить.
— Ну как, лучше стало?
Райли кивнула и даже улыбнулась, когда принесли пирог. Путь к сердцу женщины лежит через десерт! Теперь он будет знать.
Райли подождала, пока Эми отойдет к другому столику, прежде чем высказаться:
— Твой кусок больше.
— И что? Я сам больше.
— Да, но твой кусок больше не поэтому.
Мэтт пропустил это мимо ушей и после ужина оплатил счет. Салаты в счет не входили, а это означало, что Эми намерена платить за них из собственного кармана.
Поэтому Мэтт постарался, чтобы чаевые с лихвой перекрывали стоимость салатов, а потом повел Райли на парковку.
Чувствуя, как растет ее беспокойство, он напрямую сказал:
— У тебя есть выбор. Можешь сказать, где живут твои друзья, и я отвезу тебя туда, или придется проверить твои права по компьютерной базе и узнать все твои тайны.
Он все равно собирался это сделать, но ей знать не обязательно.
— Я совершеннолетняя, — возразила она, — и не обязана давать тебе адрес друзей.
— Не обязана или не можешь? Потому что никаких друзей нет?
Райли молча смотрела на него. Тишина была прервана осторожным кашлем.
Эми. Она стояла на парковке. Через плечо висела сумочка. В руке зажаты ключи.
— Я ушла пораньше, — сообщила она. — У меня есть свободная комната. Конечно, размером она с носовой платок, но на эту ночь она твоя. Если захочешь.
— Нет! — немедленно воскликнул Мэтт. Одно дело — принять участие в обездоленном подростке, о котором они слишком мало знают, и совсем другое — поселить Райли у Эми.
— Нет, — повторила Райли. — Я не могу к вам пойти. Но все равно спасибо. Я хочу вернуться в лес.
— С лесом покончено, — объявил Мэтт. — Никакого незаконного туризма. Это небезопасно, и я не намерен отпускать тебя одну.
— Вовсе не обязательно возвращаться в лес, — добавила Эми. — Пойдем ко мне. Получишь крышу над головой и горячий душ.
Мэтт открыл было рот, но Эми едва заметно качнула головой и показала Райли на свою машину. К его удивлению, девочка послушно туда уселась.
Эми повернулась к Мэтту с выражением угрюмой решимости. Он видел, что Райли что‑то затронула в ней. Желание защитить, конечно. Пробудила воспоминания. И не нужно быть гением, чтобы увидеть, как расстроили ее эти воспоминания.
Его вина.
— Эми…
— Я сделаю что смогу.
Понятно. Нравится ему или нет, а она это сделает.
И если честно, ему не нравится…
— Когда я просил тебя о помощи, вовсе не имел в виду, что…
— Знаю. Но не могу оставить ее под открытым небом. Просто не могу.
И что‑то в ее голосе снова повернуло и без того глубоко засевший в нем нож.
— Все будет хорошо, — пробормотала Эми, садясь за руль.
Но не успела она закрыть дверь, как он нагнулся и прошептал:
— Поосторожнее.
— Как всегда.
Мэтью помедлил, но причин дальше задерживать их не было, поэтому он отступил и смотрел, как отъезжает машина. Ему было не по себе. Отправил девчонку с возможно криминальными наклонностями в дом женщины, к которой неравнодушен! Если что‑то пойдет не так, он не сможет жить в ладу с собой.
И поэтому поехал за ними. Припарковался напротив дома Эми и увидел, как они вместе входят в здание. Через несколько минут в окнах вспыхнул свет. Прямо из грузовика он позвонил Сойеру, попросив узнать, не объявлен ли розыск на некую Райли Тейлор.
Если только это ее настоящее имя.
В ожидании ответа от Сойера Мэтт не сводил глаз с дома и временами играл в солитер на телефоне.
Его едва не хватил удар, когда Эми постучала в водительское окно.
— Если не собираешься домой, с таким же успехом можешь подняться.
Она успела принять душ и надеть широченную майку и крошечные шорты, открывшие ее длиннющие ноги. Волосы были мокрыми, и длинные пряди закрывали глаз. От нее пахло шампунем и мылом… и теплой, нежной женщиной.
Он стал подниматься по ступенькам, не отрывая глаз от этих ног. Она могла завести его в пропасть, а он и не заметил бы.
Квартирка была маленькая, с двумя крошечными спаленками. Гостиная, кухня, столовая — все умещалось в одной комнате, не больше кузова его грузовика. Но здесь было уютно и светло. Желтые стены в кухонной зоне, ярко‑голубые с белым — в гостиной. Наверняка квартира с самого начала была так отделана. Мэтт был уверен, что сама Эми вряд ли выбрала бы такие яркие тона. У нее было много прекрасных качеств: умная, преданная, всегда готовая защитить, красивая… но вот назвать ее жизнерадостной очень трудно.
В доказательство его правоты Эми бросила на диван одеяло и подушку и уставилась на Мэтта с выражением, которое тот даже не пытался разгадать.
— Спасибо, — выдавил он.
Она кивнула и отвернулась.
Но тут же повернулась снова.
Их взгляды скрестились на долгое мгновение. И воздух забурлил электричеством.
Забыв обо всем, Мэтт шагнул к ней, но она немедленно ретировалась в спальню.
Умница.
Два часа спустя он все еще ворочался на диване, слишком узком для его плеч и фута на два короче, чем надо. И какого дьявола он тут делает?
Думает о сексе. О чем же еще? Сексе с Эми, что, как теперь ему казалось, вовсе не было блестящей идеей.
Слабо сказано. Это чрезвычайно глупая идея, поскольку стало ясно, что прошлое Эми отнюдь не было безоблачным. И возможно, он разбередил рану, когда привел к ней Райли. Нужно было держаться от нее как можно дальше. И это было бы правильно! Можно подумать, у нее в жизни мало сложностей!
Устроиться поудобнее было невозможно. Мэтт сел и положил ноги на маленький журнальный столик. Стало чуть получше.
Он велел себе считать овец, но когда закрыл глаза, на ум пришли не овцы. А Эми. Оседлавшая его. Голая.
Черт побери, если это не гораздо лучше, чем овцы! Но видение мало способствовало сну, и Мэтт поднялся, решив, что тут может помочь набег на кухню. Услышав шорох, он понял, что не один страдает бессонницей, и тут же столкнулся с теплым гибким телом.
ЭМИ!
Он схватил ее, и оба повалились на диван.
Она оказалась на нем, теплая, растрепанная, груди вздымались, терлись о его грудь.
— Ты в порядке?
Очевидно, да. Потому что вцепилась в его волосы и стала целовать глубоким, влажным, настоящим поцелуем. Да! Именно в этом он нуждался весь гребаный день. Идеально.
ОНА идеальна.
Мгновенно возбудившись, Мэтт подмял ее под себя, раздвинул ноги коленом и устроился между ее бедрами. Было темно, почти ничего не видно, но ощущать он способен многое! И то, что ощущал, заставило заколотиться сердце. Похоже, на ней была все та же майка, трусики и ничего больше. Все это он обнаружил, когда его руки скользнули под майку и сжали ее груди.
Эми выдохнула его имя, и он окаменел, сообразив, что навис над ней и продолжал ласкать груди. Как же он хотел целовать ее, касаться, пока она не воспламенится настолько, что не сможет его остановить. И мысль об этом все больше распаляла воображение.
Но, Иисусе, он забыл причину, по которой оказался здесь: в соседней комнате спит Райли.
Поистине геркулесовыми усилиями ему удалось отпустить Эми и подняться.
Но расстояние не помогло. Не помог и вид Эми, распростертой на диване и пытавшейся отдышаться. Майка задралась, и белые узкие трусики выглядели в темноте очень сексуально. Как он хотел сунуть руку в эти трусики! Хотел больше всего на свете!
Ничего не выйдет.
Схватив подушку и одеяло, Мэтт направился к двери.
— Переночую в грузовике.
Вранье. Сегодня ему не заснуть.
— Мне казалось, что там неудобно, — заметила Эми.
Да, а спать с таким стояком еще неудобнее. Придется как‑то пережить.
Глава 8
Эми встала рано. У нее есть время до четырех часов дня, чтобы попытаться подняться на Сьерра‑Медоуз и вернуться. Ключевое слово — «попытаться». Она совсем не была уверена в своей способности сделать это, но попробовать нужно.
По крайней мере есть надежда, что все удастся.
Эми решала, стоит или нет оставить Райли записку или разбудить, когда из комнаты, спотыкаясь, выбралась Райли. На ней были все те же драные джинсы, но рубашку она сменила. Эта была порвана по нынешней дурацкой моде тинейджеров.
— Хорошо спала? — спросила Эми.
— Угу.
Райли глянула в кухонное окно.
— А коп смылся.
Да, Мэтт уехал. Она слышала шум мотора на рассвете. Сама Эми лежала без сна в постели, разгоряченная, изнывающая, вспоминавшая его ласки, когда грузовик отъехал от дома.
— Он не коп. Он лесничий.
— Одно и то же.
Верно.
Эми кивнула, узнав присущие ей самой властные нотки в голосе Райли.
— Послушай, я поднимусь на Сьерра‑Медоуз, а ты можешь остаться здесь и еще поспать. Горячая вода есть, еда есть… телевизор.
Райли настороженно огляделась.
— Не знаю.
— Никто тебя не потревожит. Ты чего‑то боишься? Если кто‑то тебя преследует, я скорее всего могу помочь…
— Нет, — поспешно перебила Райли. Слишком поспешно. — Мне не нужна помощь. Я в порядке.
Сердце Эми сжалось, потому что она когда‑то была в положении Райли — одна, перепуганная, когда не к кому обратиться. Нет, не совсем так. Ей было к кому обратиться, но она сама все испортила, так что когда понадобилась помощь, никто ей не верил.
— Здесь ты в безопасности, — заверила Эми.
Райли кивнула, и Эми почувствовала облегчение. Может, она останется. И хотя бы в этот день не будет бояться.
— Мне позвонить кому‑нибудь из твоих друзей? Дать знать, что ты здесь?
— Нет.
Не вышло…
— Я подобрала кое‑какую одежду, вдруг понадобится, — сказала Эми. — В холодильнике есть еда, правда, немного. Если попозже зайдешь в закусочную, я приготовлю тебе поесть. Что захочешь.
— Почему?
Райли спрашивала не о еде. И Эми это понимала. Только не знала, как ответить, поэтому предпочла откровенность:
— Потому что была в твоей шкуре. Знаю, каково это, когда понятия не имеешь, откуда возьмешь еду в следующий раз. Но сегодня тебе не придется ломать над этим голову.
За два часа Эми сумела добраться до Сьерра‑Медоуз только потому, что на этот раз точно знала, куда идти.
Тяжело дыша, хватая губами воздух, она поднялась на то же место, куда свалилась несколько ночей назад, съехав на заднице в полной темноте.
Теперь туман рассеялся, и вид был ослепительно красив. Солнце проглядывало сквозь густые кроны, усеяв траву желтыми пятнами. Далеко внизу от скал поднимался пар: это высыхала роса. Осторожно спустившись на луг, Эми пошла через доходившую ей до плеча траву и полевые цветы к стене доисторических скал высотой тридцать футов. Луг оказался намного больше, чем казалось ей сверху, а тропинок вообще не было. Путь занял еще полчаса. Наконец она очутилась перед гигантскими скалами, чувствуя себя маленькой и ничтожной.
Стараясь унять гулкий стук сердца, Эми медленно зашагала вдоль скал. Имена и даты были вырезаны на нижних камнях. До нее здесь побывали бесчисленные туристы. Помня наизусть записи в дневнике бабушки, Эми нашла нужный поворот и обнаружила последнюю исполинскую восьмиугольную скалу. Теперь она старательно рассматривала ряды инициалов, выискивая «РБ» и «СБ». Роуз и Скотт Баррел. Еще полчаса, и Эми убедилась, что здесь их нет.
Расстроенная девушка села на траву и, чтобы дать себе время подумать, вытащила альбом и стала рисовать скалы. Скоро нужно возвращаться, но как сделать это, не добившись цели?
Оглядев скалы, Эми вздохнула, сунула руку в карман и позвонила единственному человеку, который мог помочь.
— Алло?
Голос матери.
Эми оцепенела.
— Эми?
Девушка откашлялась, но эмоции не проглотишь. Угрызения совести. Обида. Сожаление.
— Откуда ты узнала?
— Ты единственная, кто звонит и молчит в трубку. Хотя прошло несколько лет.
Мать вздохнула:
— Полагаю, тебе что‑то нужно.
Эми закрыла глаза.
— Да.
Теперь уже молчала мать.
— Я в Лаки‑Харборе. Штат Вашингтон.
Молчание.
— Иду по следам бабушки.
На этот раз мать тихо охнула:
— Зачем?
За надеждой и покоем.
«Чтобы найти себя!» — едва не выпалила Эми. Но это все равно что открыть душу, да мать ей и не поверит.
— В дневнике сказано, что они вырезали инициалы на скале, но я нигде их не вижу.
Ни «РБ», ни «СБ».
Молчание.
— Мама!
Снова вздох.
— Все это было так давно, Эми.
— Ты что‑то знаешь?
— Да.
Эми забыла, что надо дышать.
— Ма, пожалуйста, скажи!
— Ты ищешь не те инициалы. Нужно высматривать «РС» и «ДжС», Джонатан Стоун. Первый муж бабушки.
— Ч‑что?! — ахнула Эми.
— В семнадцать лет Роуз убежала из дома. С Джонатаном.
Откуда же ей было знать?
— С Джонатаном Стоуном?
— Да. Их семьи не одобряли этого брака. Впрочем бабушке всегда было все равно, что о ней думали. В этом отношении ты вся в нее…
Мать Эми снова вздохнула, но когда заговорила, в голосе прорвалась нескрываемая ирония:
— Женщины в нашей семье никогда не слушали голоса разума.
Эми побежала обратно к скале и почти сразу же нашла маленькие буквы «РС» и «ДжС». Рядом.
Она прижала руку к ноющей груди.
— Да, — тихо согласилась она, — мы никогда не слушаем голоса разума.
Последовала очередная неловкая пауза, и Эми посетило совершенно абсурдное желание услышать от матери простое «Как у тебя дела?». Ничего подобного она не дождалась: слишком много воды утекло. Но она надеялась, что связь между ними осталась достаточно крепкой, чтобы получить ответы, в которых так нуждалась.
— Что случилось с Джонатаном?
— Грустная история. Джонатан был болен. Рак легких, а тогда это было более верным смертным приговором, чем сейчас. У Джонатана был список дел, которые он намеревался выполнить до смерти. Спуститься в Большой каньон. Покататься на лыжах на леднике. Увидеть побережье Тихого океана с вершины горы…
Олимпийские горы. Где сейчас сидела Эми.
— И он успел все это сделать?
Мать не ответила.
— Ма?!
— Ты не звонила два года. Два года, Эми!
— Да, — вздохнула девушка.
— Неплохо было бы знать, что ты жива.
Когда Эми звонила в последний раз, у матери были проблемы с мужем номер пять. Шок был велик, и она жаждала свалить на кого‑то вину. Эми не желала вступать в эту игру, так что легче было не звонить.
— Что было с Джонатаном, ма? И знаешь, где бабушка Роуз закончила свое путешествие? Она так четко описала первые два этапа похода в Олимпийские горы, но описание последнего весьма туманно. Там, где Роуз нашла сердце. Ты…
— Со мной все хорошо. Спасибо, что спросила.
— Ма… — поморщилась Эми.
— Это твой мобильник? Тот номер, с которого ты звонишь?
— Да.
— У тебя достаточно денег на счету, чтобы сделать несколько лишних звонков?
— Да.
— Вот и хорошо. Позвони мне как‑нибудь и можешь задать еще один вопрос. Один вопрос — один звонок. Как тебе такое условие?
Эми моргнула.
— Хочешь, чтобы я звонила тебе?
— Ты всегда была понятливой.
— Но…
Щелчок.
Эми долго смотрела на телефон. Слишком много информации. Бедный мозг не в силах ее обработать. Бабушка Роуз была здесь в семнадцать лет. «Семнадцать!» Новобрачная, влюбленная в мужа, умершего совсем молодым…
«Но каким образом все это принесло ей надежду? Покой? Или собственное сердце?…»
Эми вытащила дневник. Она читала его сто раз. Знала, что там о Джонатане не упоминается.
Только уклончивое и сбивающее с толку «мы».
«Неделя была тяжелой. Самой тяжелой за все лето. Пока».
Что же, теперь понятно. Джонатан тяжело болел. Умирал.
Эми перевернула страницу.
«Лаки‑Харбор — маленький, улицы извилистые, а люди приветливы. Мы отдыхали здесь всю неделю. Но сегодня выдался хороший день, и мы вернулись в горы. На этот раз в место, называемое Четыре озера. Лес вокруг нас пульсировал жизнью и энергией, особенно вода.
Раньше я не понимала, какую огромную тяжесть может снять вода. Купание стало радостью. Истинной радостью!
Я слышала крики чаек и даже мельком увидела лысого орла. Какая удивительная, безбрежная красота!
Потом мы лежали под старой елью, высотой двести футов, не меньше, и смотрели на небо сквозь путаницу ветвей. Я всегда была настоящей городской девчонкой, но здесь… здесь была чистая магия. Исцеляющая.
Я вырезала наши инициалы на стволе дерева. Словно давала обещание. У меня была надежда. Теперь появилось еще кое‑что. Покой. Четыре озера дали мне покой».
Немного потрясенная, Эми ощутила, как щиплет глаза от слез. Как подгибаются колени от нахлынувших эмоций. Она опустилась на траву и поняла, что в конце концов нашла крошечную, крошечную капельку надежды. Может, за ней последует и покой…
— Тебе звонят! — крикнула Джан Эми. — И объясни людям, что я не твоя чертова голосовая служба!
Эми ухитрилась не опоздать на работу. Хотя она все еще не пришла в себя от всего, что узнала сегодня днем, все же сумела пока что отрешиться от тревожных мыслей. Уж такой у нее был талант. Отрешаться от всего, что беспокоило. Жить за высокими стенами выстроенного воображением города.
Пока что нужно было обслуживать посетителей, тем более что именно эта работа позволяла ей иметь крышу над головой и еду на столе. Эми понятия не имела, кто может звонить ей в закусочную, но подала посетителю обед и только после этого взяла трубку.