Е. Г.: Оно реально существует.
И. К.: Если мы сейчас пригласим подростка и все это ему объясним, скажет ли он потом: «Мне не нужна сейчас девушка. Я живу нормально»?
Е. Г.: Он ничего не поймет. Тяжесть подросткового возраста в том, что человека прет изнутри и снаружи. Скрежет стоит. Тебе отведено время, за которое надо пройти определенный путь.
И. К.: Да. И при этом еще массовая культура не оставляет тебя в покое.
Е. Г.: Безусловно. В этом возрасте человек иногда осознает, что ему нужен, скажем, плотненький невысокий партнер с небольшим членом (потому что большой член это больно), но не может в этом себе признаться и прийти с таким партнером куда-то. Приходят с накачанным, красивым, хорошо шутящим парнем с большим членом. И у мальчиков так же. Да ему, может, хочется утонуть в огромных сиськах. Но как ты это скажешь себе и миру? Поэтому ты выбираешь какую-нибудь костлявую девицу с красивым ртом, ходишь с ней везде, и вроде у вас все хорошо. Потому что сейчас так принято. Сейчас круто быть худым.
И. К.: Мы сейчас про Россию или про мир вообще?
Е. Г.: Про мир. Ну, Россия, может, отстает на 10–15 лет. С начала 1970-х, после очередного экономического кризиса, пришла мода на худых мужчин и женщин. Болезненные, тощие, мальчики, похожие на девочек, и девочки, похожие на мальчиков. Бесконечные диеты, анорексия, ты должен просто просвечивать, и тогда тебя все захотят.
И. К.: Поиски подобия у этих худых людей касаются только позднего пубертата или могут продолжаться после 25–30?
Е. Г.: Иногда люди не взрослеют и до смерти.
И. К.: Ну, то есть это фактически секс с самим собой?
Е. Г.: Да, ты занимаешься сексом с самим собой.
И. К.: Почему тогда человек не может заняться просто мастурбацией?
Е. Г.: Потому что тогда он не крутой.
И. К.: Получается, двое психически не совсем здоровых человека не лечат друг друга, а просто немного утешают, так?
Е. Г.: Они не больны, они молоды. Вот пример. У человека разрыв отношений с девушкой, и он начинает себя утешать: алкоголем, другим сексом, работой. Вместо того чтобы иметь мужество и сказать себе: «Мне предстоит тяжелейший год, меня будет кидать из ревности в ненависть». Вот молодой возраст – это примерно то же самое. Этот период надо пережить. Со всеми отношениями, разрывами, мучениями, непониманиями «почему».
И. К.: Это промежуточная стадия или на этой стадии человек может задержаться? Что будет потом?
Е. Г.: Гормоны отпустят человека, и он поймет, что не всем стереотипам нужно следовать. Он примерно найдет то, что ему интересно, начнет понимать свое тело, свою чувственность.
И. К.: Я понимаю идею, но тут надо расставить оценки. Поиск себе подобных – это плохо, хорошо, нормально? Это было всегда или это извращение современного мира?
Е. Г.: Поиск зеркала в подростковом возрасте был всегда, мне кажется. Во что это выливается дальше, каждый решает сам.
И. К.: А мы должны обо всех этих проблемах подросткового возраста рассказывать в школах? Что нам с ними делать?
Е. Г.: Я бы рассказывала. В детском саду еще. Как это сделать? Не знаю. Как наладить диалог? Для этого нужно бесконечное доверие.
И. К.: А если рассказывать об этом через медиа – через телевизор, журналы и так далее?
Е. Г.: Одноразовые публикации не имеют смысла. Впрочем, вода камень точит. Надо говорить об этом минимум 30 лет, чтобы хотя бы одно поколение на этом выросло. То есть нужно, чтобы теперешние трехлетние дети росли в другом семантическом поле. И тогда они будут растить своих детей уже иначе.
И. К.: Можно ли как-то донести до широких кругов, что не надо быть худым?
Е. Г.: Мы не сможем это донести. Если у нас сейчас что-то изменится в экономике, начнет автоматически меняться мода, которая зависит только от экономических причин, то, может быть, начнется праздник плодородия цветущей жизни. И лет через 20 всем начнут нравиться полные женщины.
И. К.: Я, в отличие от тебя, не считаю, что семантическое поле появляется само по себе. Про это много писали современные французские философы. Они считают, что семантические поля как раз создаются. У текста нет автора, но у отдельных смыслов он все-таки есть.
Е. Г.: Но что первично для создания этого смысла? Это должно откуда-то упасть.
И. К.: Есть семантический репрессивный аппарат, условный «мягкий концлагерь». Эти репрессии неочевидны, потому что послание транслируется через красивые журналы, но на самом деле они очень жесткие.
Е. Г.: Я не говорю, что надо пропагандировать другой образ. Надо при помощи мягкого давления донести до подростка: «То, что с тобой происходит, – это ОК. У тебя будет ад, пройди его, как считаешь нужным. Постарайся не разрушить все вокруг (часть и так будет разрушена, и это хорошо). Все, что с тобой происходит, будет длиться, длиться и длиться». Каждому из миллионов людей кажется, что это происходит только с ним. И что он, может быть, болен. А он не болен.
Почему мы на самом деле вступаем в отношения? Любые причины, но только не любовь
Миф о том, что нам обязательно нужен партнер, настолько укоренился в головах людей, что редко кто задумывается над тем, зачем, собственно, он, этот партнер, нам нужен. Понятный набор таких пунктов, как семья, любовь, близость, дети, ничего на самом деле не объясняет – это просто набор клише, которые мы произносим не задумываясь.
Племенное сознаниеВсе мы – рабы эволюции, и, как бы далеко ни зашел прогресс, остаемся и будем оставаться племенными, общинными существами. Инстинкт сгоняет нас в кучку, заставляет прижиматься друг к другу теплыми бочками и диктует нам правила поведения в стае. Не отделяться, не выделяться, не нарушать правил сообщества, размножаться, совокупляться (даже без особого желания), поддерживать иерархическую структуру, уважать старших и т. д. и т. п. Некоторые из нас обрели способность сами выбирать себе стаю, но и там эти правила действуют по тому же принципу. Возразил – изгнали. Быть изгнанным из своей стаи – до сих пор самый большой страх для человека, а одинокий человек – изгой по определению. Поэтому мы прилагаем все усилия, чтобы найти партнера и укрепить свое место в общине. Как правило, партнер выбирается так, чтобы он был принят вашим кругом. Если это не так и в пару себе выбирают совершенного чужака, то это, как правило, говорит о том, что выбирающий хочет сменить племя. Ведь бунтарь – это тоже своего рода роль, и ее надо изо всех сил поддерживать.
Страх пустотыНекоторые люди, однажды заведя отношения, больше из них, по сути, и не выходят. Разрывая старые, они мгновенно заводят новые или даже делают это внахлест: чувствуя, что нынешние дышат на ладан, безболезненно перебираются из одних рук в другие. Романы, которые следуют за долгими отношениями, называются компенсаторными и служат для того, чтобы мы не погрузились в пучину отчаяния и боли. Как правило, компенсаторные романы бывают очень бурными и совершенно отличаются от тех, что были до этого. То есть существуют по принципу «та молчала, эта пусть кричит», «тот был вялый, этот зато активный». Своим образом жизни такие люди очень гордятся, находя себя крайне востребованными и живущими полной жизнью.
Не расстроить мамуИли папу, или бабушку – по сути, неважно. Такие люди рождаются в семье с культом брака. Родственники с детства внушают им мысли о свадьбе, детях, долге, дачах, отпусках и счастливой старости вдвоем. Когда такой человек вырастает, он уже не может понять, где его желания, а где то, что ему аккуратно чайной ложечкой положили в голову. Они настроены на семью и отягощены долгом еще в юности. Девушки несут ахинею про вторую половинку, а молодые люди крутят по сторонам головой в поиске не столько приятного времяпрепровождения, сколько именно в расчете рассмотреть среди десятков желающих ту самую, свою, единственную. Такому мужчине и вправду кажется, что он должен непременно жениться, если девушка забеременела, а девушка считает, что она должна потерпеть, если муж загулял. Этим людям кажется, что они лучше защищены от тревог и опасностей, нежели их свободные от семей знакомые.
От обратногоМногие заводят отношения, насмотревшись на одинокую остервеневшую маму или грустного алкоголика папу, который так и просидел после развода с приятелями до конца жизни в пивной. «У меня все будет по-другому!» – решает несчастный и выбирает настолько положительного партнера, что тошнить от него начинает уже через пару месяцев. Но помня, как горько и непривлекательно выглядит одиночество, он держится из последних сил, уговаривая себя, что одному будет еще хуже.
Страх одиночестваДети, настрадавшиеся в детстве из-за излишне холодных или отвергающих родителей, панически боятся самого слова «одиночество». Они стараются никуда не ходить и не ездить одни, часто устраивают дома вечеринки и всегда заботятся о том, чтобы у них был занят вечер. Любые, даже самые болезненные отношения для них лучше, чем одиночество. Они цепляются за партнера, душат его собой, идут на бесконечные уступки и готовы стерпеть многое. Когда они читают или слышат истории о том, как кто-то отправился один в кругосветное путешествие, их охватывает настоящий ужас, потому что им кажется, что, если рядом нет кого-то, кто тебя видит, тебя и самого нет. Слово «свобода» у них может ассоциироваться только с борьбой за права детей, женщин или животных, но никак не с тем, когда ты один и тебе хорошо. Быть одному для них – это значит быть брошенным, неблагополучным, несчастным. Быть вместе с кем-то – значит победить мрачные воспоминания детства, не вспоминать и не переживать их заново. Кто угодно, только чтоб не было больно одному!
Дети, настрадавшиеся в детстве из-за излишне холодных или отвергающих родителей, панически боятся самого слова «одиночество». Они стараются никуда не ходить и не ездить одни, часто устраивают дома вечеринки и всегда заботятся о том, чтобы у них был занят вечер. Любые, даже самые болезненные отношения для них лучше, чем одиночество. Они цепляются за партнера, душат его собой, идут на бесконечные уступки и готовы стерпеть многое. Когда они читают или слышат истории о том, как кто-то отправился один в кругосветное путешествие, их охватывает настоящий ужас, потому что им кажется, что, если рядом нет кого-то, кто тебя видит, тебя и самого нет. Слово «свобода» у них может ассоциироваться только с борьбой за права детей, женщин или животных, но никак не с тем, когда ты один и тебе хорошо. Быть одному для них – это значит быть брошенным, неблагополучным, несчастным. Быть вместе с кем-то – значит победить мрачные воспоминания детства, не вспоминать и не переживать их заново. Кто угодно, только чтоб не было больно одному!
Уход из семьиЭтот вариант больше распространен у нас, чем на Западе. Там ты становишься взрослым, окончив колледж и сняв свою квартиру. В России же взрослым человек считается после свадьбы. Поэтому многие молодые (а иногда и не очень молодые) люди стремятся завести отношения, чтобы доказать окружающим (и в первую очередь своей семье), что они уже выросли и имеют право и на свое мнение, и на свою площадь, и на самостоятельное принятие решений. «Совсем большая стала наша девочка», – роняя слезу, говорит тетя из Ярославля при виде своей племянницы в фате. А бедная племянница готова носить нежеланного ребенка и спать с нежеланным мужем только ради того, чтобы никакая чертова тетя из Ярославля больше не указывала ей, каких выбирать подружек и какие готовить обеды.
Поиск безопасностиОтношения, над которыми все любят зло шутить, не давая им шанса на искренность, – это, конечно, так называемые корыстные отношения. По представлениям многих не отягощенных умом мужчин, мир полон раскрашенных ухоженных сук, пытающихся дотянуться до их кошелька, ***, паспорта (у кого что в наличии). Ну а состоятельные, крепко сбитые аудиторши и руководительницы чего бы то ни было сторонятся нищих смуглых обалдуев в тревоге за свою квартиру на Патриках и дом в Испании. Безусловно, изначальная цель многих отношений – это корысть. Статус, деньги, защищенное будущее, отсутствие необходимости работать за копейки на неинтересной работе – все это заставляет закрыть глаза на то, что потенциальный партнер недостаточно умен, порядочен, физически привлекателен и воспитан. Но почему же тогда, достигнув своей цели, эти прекрасные нимфы прилипают-таки к своим папочкам, ревнуют их и рожают им детей? Да потому что им хочется именно отношений, а не просто мешка денег. Им хочется быть нужными, любимыми, обласканными и принятыми так же, как и всем нам. Ну и домик в придачу.
Несмотря на всю нашу отдельность и уникальность, мы осознаем и определяем себя через других людей, через мир, который нас окружает, через его правила и законы. Как бы многим из нас ни хотелось думать, что они сами по себе и никто им не указ, это, конечно, иллюзия. И иллюзия опасная, потому что, как только мы перестаем сверять себя с реальностью, как только мы теряем критическое к себе отношение, мы превращаемся в лучшем случае в городских сумасшедших, а в худшем – в жестоких самовлюбленных болванов. Сейчас мы наблюдаем переход от прежних норм, когда нужно было быть как все и равняться на главного, к нормам, где ты являешься пупом земли, где главное – отличаться хоть чем-то и почему-то за это себя страшно любить. Любой переход влечет за собой хаос и перекосы. Этот раздел о том, как вести себя, чтобы ни нам, ни другим не было тошно, больно и стыдно.
Раздел четвертый. Отношения с друзьями и со всем миром
Террор во имя отношений Как манипулируете вы и как манипулируют вами?
Оглянитесь вокруг и поймете, что вас окружают психологические манипуляторы – люди, которые всеми силами стремятся повлиять на ваше поведение в своих интересах. По сути, почти любой коммуникативный процесс – это манипуляция. Все, как обычно, зависит от степени влияния и от того, на что они готовы пойти, чтобы добиться желаемого. Попробуйте понять, как манипулируете вы и как манипулируют вами. Это поможет избежать лишних страданий и позволит сохранить себя как личность.
Шантажист
Мы все прошли через родителей-шантажистов в детстве. «Не съешь кашу – не пойдешь гулять!», «Не выучишь уроки – не будешь играть в компьютер!» – как говорится, «Утонешь – домой не приходи!». Шантажист всегда запугивает. Чаще не прямо, а исподволь. «Я не смогу любить тебя, если ты мне изменишь», «Если ты обидишь меня – наш вечер будет испорчен», «Напьешься – уйду ночевать к подруге», «Не будете терпеть мои выходки – уволюсь», «Не будете мне подчиняться во всем – уволю!». Вроде бы невинные угрозы, но, когда вы начинаете на них вестись, шантажист идет дальше. Вы живете в постоянном напряжении, зная, что если что-то сделаете не так, то будете наказаны лишением любви, тепла, внимания, верности, секса, свободы – чего угодно. Шантажист точно знает, на что давить именно в вашем случае. Он не будет угрожать тем, на что вам наплевать, – он знает ваши слабые места. По большому счету он и сам не рад так себя вести, но других методов добиться желаемого он не знает. Не научили. Бывает. Самому учиться не хочется – вон как прекрасно работает. Фокус в том, что в конечном итоге вам обоим это надоедает. Обоим захочется из этой ситуации выйти, но уже никак – привыкли.
Как себя вести с шантажистомДа никак – надо иметь мужество договориться с самим собой. Готовы потерять то, чего вас грозятся лишить? Если нет – терпите. Многие семьи вполне счастливы в таком взаимодействии. Она угрожает – он боится. Все на своих местах. Если вам осточертел этот вечный страх – уходите сразу. Как правило, тот, кто вам угрожает, начинает пятиться назад, мол, «нет-нет, я не это имел в виду, да ладно тебе, давай все обсудим, начнем сначала». Это ловушка. Через какое-то время все повторится. С террористами переговоров не ведут.
Вечно обиженный
По сути, это тот же терроризм, но тут для манипуляции используется только один инструмент – обида.
«Петечка, не расстраивайся так, мы купим тебе эту лошадку!», «Не плачь, мой хороший, мы накажем твоего обидчика!», «Говорите с ним вежливо, он у нас такой ранимый!», «Не буду с ним дружить, он плохой», «Я молчу, потому что она меня не понимает», «Никто не знает, что я на самом деле чувствую», «Если он так поступил, он не достоин моей дружбы», – вот что слышат и говорят вечно обиженные. Они намертво усвоили, что стоит им обидеться – и все изменится и будет так, как они хотят. Повзрослев, они забыли, что это был их способ получить желаемое, им начинает казаться, что их ДЕЙСТВИТЕЛЬНО обидели. Их задели, их интересы не учли, их не выслушали, не поняли, не успокоили, не поддержали, оскорбили в лучших чувствах, предали. Они не говорят, что к ним несправедлив весь мир, у них всегда найдется тот один-единственный, кто наплевал им в душу. Потом еще один, потом еще. «Прости меня, прости, прости», – вот что вы должны говорить, находясь рядом с таким человеком. «Я свинья, я тупой бездушный болван, я не хотел, я исправлюсь, не уходи, останься, ответь на звонок, вернись!» Обиженный прощает не сразу. Ему нужно время покобениться. А вам – поплавать в чувстве вины.
Нет ничего дурного в том, чтобы попросить прощения, если действительно облажался. Наоборот, это очень крутое свойство – уметь просить прощения. Но это не тот случай. Поводы для обид будут множиться. Ситуация не изменится.
Как вести себя с вечно обиженнымНаберитесь сил и перестаньте бояться его потерять. Промолчите в ответ на следующий упрек. За это вы будете погребены под сотней других. Тоже проигнорируйте их. Надулся – дуйся сколько влезет. Ушел – иди. Перестал звонить – ну что ж поделать. Не прокручивайте у себя в голове ситуацию, как вам надо было поступить. Это напрасная трата времени. Как бы вы ни поступили, нашелся бы другой повод. Перестаньте посыпать голову пеплом, иначе сами превратитесь в следующий тип манипулятора.
Вечно виноватый
«Не расстраивай бабушку, у нее больное сердце!», «Посмотри, до чего мать довел!», «Нельзя заставлять женщину плакать», «Ты был груб – пойди извинись!».
Эти дети всегда перед всеми виноваты. Мир разрушится, если они опять что-то сделают не так. Привычка чувствовать себя виноватым порождает определенный тип человека. Он всегда заранее извиняется, берет всю вину на себя, укоряет себя. Это же он, это из-за него. Если не у кого просить прощения, он будет просить его у Бога. На самом деле это своего рода мания величия. Такой человек живет с убеждением, что от него все зависит. Что если бы он поступил по-другому, стало бы лучше. Этакий комплекс бога. За этим ощущением он перестает видеть других людей, он видит только себя и свою выдуманную вину. Рядом с ним всегда неловко. Ему невозможно сказать все как есть, с ним нельзя обсудить какую-то общую неудачу. Вы заранее успокаиваете его, что это не он, это вы налажали. Вы пытаетесь сказать, что так сложились обстоятельства и теперь надо придумать, как выйти из ситуации. Но куда вам! Это его территория. Он уже виноват и ему не нужно ничего решать, менять, исправлять или просто действовать дальше. Вина – его плата за бездействие.