Мы бились с пиратами Айрин. Мы забрали спутниковую капсулу памяти. Мы с сержантом Уэмбли улетали вдвоем. Я был ранен. Лежал на полу в квадролете, истекая кровью и сжимая в руке медальоны своих друзей.
Джоэл… Он постоянно говорил, что не желает быть правительственным агентом. Но его отец, полковник Джонатан Линдт, был иного мнения. Джоэлу просто не предложили никакого другого пути, кроме как продолжить славную военную династию Линдтов… Я вез медальон Джоэла его родителям. Я помню, как ненавидел их за смерть своего лучшего друга. Джоэлу не надо было становиться агентом! Он должен был заниматься музыкой! И только ею! Я вспомнил еще одну сцену: примерно за месяц до той страшной ночи нас отпустили в увольнение. Я, Пат, Микки и Джоэл сидели в старом баре на границе с лотек-пространством. Это был очень старый бар. Его открыли двести лет назад. Там все было старинное – латунные детали стоек, фотографии вырезки из газет, вышедших за сотню лет до того, как мой дедушка родился. Не бар, а настоящий музей. Так вот, в углу этого бара стоял странный инструмент, деревянный ящик с клавишами.
– Пианино! – радостно воскликнул Джоэл. – Боже мой! Настоящее пианино!
Он сел за него и начал играть. До этого мы никогда в жизни не слышали живого звука музыкального инструмента. Это было что-то потрясающее!? Нечто, пришедшее к нам из совсем иной жизни. Той, что была до войны и которой мы уже не знали. Мягкий, плачущий, нежный, чуть дребезжащий звук рождался под пальцами Джоэла. Все, кто был в баре, слушали его, а некоторые, включая Пат, – плакали. Плакали по ускользнувшей от нас, растаявшей в дыму Нефтяной войны надежде.
«Непонимание смысла слова «свобода» никак не влияет на интенсивность жажды ее», – так говорил… Черт, кто же это говорил?
Я защелкал пальцами, пытаясь вспомнить, от кого слышал эту фразу, но не получилось.
Ладно, буду вспоминать дальше. Мы летели в квадролете. Я надел медальоны Микки и Джоэла себе на шею, и мне показалось, что они тяжелы, как речные валуны.
– С днем рождения, – мрачно сказал мне сержант.
Да, мне исполнялось шестнадцать лет в тот самый день!
Это было давно. А может, не очень… Внезапно острая жгучая боль прошила меня от затылка до самых пяток. Горячая волна обожгла виски и лицо. Похоже, я подошел вплотную к поврежденным паттернам памяти, или энграммам, как их еще называют!
Я был агентом Бюро… Агентом Бюро… Перед глазами пронеслись смазанные картинки выпуска. Мне вручили значок, вживили чип с лицензией. Он у меня за правым ухом! Я схватился за это место и вскрикнул от боли. Там оказалась плохо зажившая глубокая ранка. Чип удален! Но кем?! Удален явно в спешке, не хотелось думать, как именно это делали, но уж точно не церемонились…
Если один только звук шагов Айрин мгновенно вызвал к жизни в моей памяти столько воспоминаний…
Я принялся нервно расстегивать кнопки и открывать палатку.
Выглянув наружу, увидел, что отряд Айрин уже далеко. В самом конце длинного ряда «номеров». Еще мгновение, и она совсем скроется из виду.
Я задергался из стороны в сторону, не зная, что мне делать – бежать за Ведьмой Юга или дождаться Хаски?
«Некогда думать!»
Я вылез из палатки и помчался вслед за Айрин.
ПОХИЩЕНИЕ
Отто Крейнц провел рукой по фотографии сына. В позапрошлом году он развелся с женой и превратился в «папу по расписанию». Подробностей развода техническому эксперту вспоминать не хотелось, поэтому он старался думать об этом как можно меньше. Отто надеялся подать апелляцию в будущем году, когда официальное количество его рабочих часов будет снижено до того уровня, с которого можно быть «постоянным родителем». Хайтек-законодательство так ревностно оберегало право детей на внимание, что доходило до абсурда.
За два года Нильс так вырос, что Отто не уставал удивляться. Бывшая жена все время жаловалась, что сын вырастает из всего, что она купила, раньше, чем одежду успевают доставить к ним домой. Из беленького голубоглазого пухленького малыша он превратился в тощего, ужасно похожего на отца угловатого ребенка, который больше всего на свете мечтал поступить в Эден…
– Ничего, Нильс. Я докажу, что могу быть тебе хорошим отцом. Сейчас разберусь со всем этим и уйду с должности. У меня будет обычный рабочий день, как у всех, – сказал вслух Отто, встряхнулся и уставился на один из отчетов по агентам, которые прислал аналитический отдел.
Итак, той ночью были активны сто двадцать восемь агентов под аватарами, но только один из них пропал и до сих пор никак себя не обнаружил.
Агент № 234 675 086. Первые три цифры – 234 -указывали на его принадлежность к Бюро.
Вторые три цифры – 675 – говорили, что это именно правительственный агент, прошедший боевую подготовку. Причем сравнительно недавно. Серия 675 относилась к позапрошлому году. Стало быть, агент еще не мог дорасти до статуса хэдхантера, когда ему предоставляется определенная свобода действий. Все, что им сделано, – сделано по приказу.
Последние три цифры – 086 – номер личного дела.
Крейнц запросил базу данных по правительственным агентам. В качестве главного технического эксперта по Сети он имел к этой базе доступ. Ввел номер.
«Дело закрыто. Причина 002», – выдала сообщение система.
– Так, так… Значит, агент предположительно убит, – Отто закусил губу.
Причина 001 означала бы, что агент убит или погиб, тело его найдено. Причина 002 значит, что агент предположительно погиб, но тело не обнаружено.
Крейнц снял очки и закрыл лицо руками. Ему очень хотелось узнать содержание отчетов агента № 234 675 086. Как главный технический эксперт Сети Отто, разумеется, имел возможность вскрыть базу данных Бюро и найти то, что ему нужно. Но если его на этом поймают – он лишится не только должности, но и хайтек-гражданства за взлом системы такой степени секретности, как Бюро.
– Что же делать? – спросил Отто у фотографии Аткинса. – Ладно. Попробую заставить Буллигана рассказать, что именно делал в Эдене его агент. Может, до него дойдет, что наступает конец света и сейчас не до секретных игр?
* * *– Вставай! – чьи-то сильные руки рывком подняли Громова с кресла.
Максим подскочил. Сердце забилось так, что казалось, вот-вот сорвется с сухожилий и выпрыгнет через рот. Первой мыслью было, что он уснул во время миссии, обнаружен и арестован.
Но это оказался Спайк. Спайк из реального мира, который почему-то быстро сбрасывал в сумку вещи Макса.
Громов понял, что уснул, будучи подключенным к Сети, и, как обычно бывает в подобных случаях, его просто выбросило из виртуальной среды через автоотключение. Почему нельзя находиться внутри Сети в «спящем режиме», Громов никогда не понимал, но автоотключение срабатывало безотказно каждый раз, когда Максим незаметно для себя засыпал во время игры или же в Сетевой библиотеке. Причем самое обидное заключалось в том, что не сохранялись ни игровые моменты, ни информация, загружавшаяся через нейролингву.
– Что… что происходит? – спросил Максим. – Мы уезжаем?
– Да, – отрывисто бросил Спайк. – Джен попросила меня разбудить тебя и помочь собраться.
– А почему среди ночи? С чего вдруг такая спешка?
– Вот с чего.
Спайк отстегнул свой вирстбук и бросил Максу на колени. Монитор показывал страницу NOW WOW!
Громов пробежал глазами первые строчки. Потом сморгнул и начал читать медленно, чуть ли не по слогам.
NOW WOW! NOW WOW! NOW WOW! NOW WOW!
Обезьяне! Всем! Всем! Всем!
Слушайте и не говорите, что вы не слышали!
Есть шанс срубить много-много кредитов!
Только что наше правительство объявило награду за поимку Макса Громова! Лучше сядьте – потому что предлагают за него аж полмиллиарда! Средний обезьянин может прожить шикарную жизнь на эти деньги! Симпатичный домик в горах Старой Европы, собственный квадролет, личный турбоконцепт, доменное имя первого уровня – что, согласитесь, открывает совсем иные Сетевые горизонты…
Условия тоже интересные: доставить надо Громова живым и невредимым, без единой царапины, просят даже сильно не волновать. Вот сидим мы и думаем, почему так? И вот какие мысли приходят в наши светлые головы.
Громова не бить и не волновать – зачем? А чтобы, дорогие, он случайно чего-нибудь от волнения не забыл. Только такое есть у нас объяснение. Вот и думайте – что же такое этот мальчишка помнит, что за это готовы такую кучу денег отвалить? Разумеется, не скажут нам ничего… Наше правительство из всего секреты делает, чтоб их продавать подороже. Мы как посмотрим на стоянку правительственных турбокаров, сразу понимаем, секретность – выгодный бизнес в нашем лучшем из миров.
Должны сказать вам, возлюбленные обезьяне, что история с Громовым закручивается все круче и круче, пардон за каламбур.
Кто же он, черт возьми, такой?
Кстати, в нашем сувенирном магазине появились отличные товары – плакаты с Громовым, обои для ваших плазменных панелей, имеются даже имитации настоящих старинных портретов, нарисованы на натуральном холсте настоящими масляными красками. Всего за две тысячи кредитов вы сможете украсить этой роскошью свою бетонную каморку, если таковая имеется. Покупайте кружки, брелки, диски, значки и прочую дребедень с красивым лицом этого милого парня, что стоит полмиллиарда кредитов! Наш магазин работает круглосуточно! С четырех до шести утра – счастливые часы. Скидка 10% на все товары! Купите хотя бы плакат, чтобы знать, кого ловить!
Кто же он, черт возьми, такой?
Кстати, в нашем сувенирном магазине появились отличные товары – плакаты с Громовым, обои для ваших плазменных панелей, имеются даже имитации настоящих старинных портретов, нарисованы на натуральном холсте настоящими масляными красками. Всего за две тысячи кредитов вы сможете украсить этой роскошью свою бетонную каморку, если таковая имеется. Покупайте кружки, брелки, диски, значки и прочую дребедень с красивым лицом этого милого парня, что стоит полмиллиарда кредитов! Наш магазин работает круглосуточно! С четырех до шести утра – счастливые часы. Скидка 10% на все товары! Купите хотя бы плакат, чтобы знать, кого ловить!
Поймайте Громова в течение этих суток и получите полмиллиарда! Сделайте всех! Вам будет легче ловить его, если вы приобретете большой сувенирный набор «Макс Громов»: плакаты, стикеры, скотч, кружка, подставка под горячее, тарелка, значок, наклейки, ароматическая подвеска для турбокара. Громов всегда будет у вас перед глазами. Встретив его в толпе – вы точно не обознаетесь! Заплатите двести кредитов сейчас и получите полмиллиарда завтра!
Максим закончил читать и посмотрел на Спайка.
– Идем! – сказал тот.
– А где Дэз и Дженни? – Громов натянул куртку.
– Здесь остаются пока, – Спайк еще раз осмотрел комнату. – Точно ничего не забыли?
Макс повертел головой.
– Да у меня и не было ничего. Все в Эдене осталось. Здесь только вещи, которые Ченг дал.
– Тогда пошли. Мне сказано доставить тебя на нашу основную базу. За десять лет никто ее так и не вычислил, так что ты там будешь в безопасности, – раздраженно проворчал Спайк.
Он схватил Максима за руку и потащил за собой к лифту.
– Ты думаешь, это из-за Синклера? – спросил Громов на бегу. – Они нашли его, да? Синклер до сих пор уверен, что у меня есть структура ДНК омега-вируса?
Они вошли в лифт.
– Конечно, из-за чего же еще. Давай быстрей! Сейчас до квадролетной площадки бегом. И ни звука!
– Но…
– Выполняй!
Дверцы открылись. Спайк пропустил Макса вперед себя.
Наверху их ждал готовый к вылету квадролет. Громов побежал к нему, недоумевая, с чего вдруг такая спешка. Спайк все время держал свою ладонь на спине Макса, словно опасался, не денется ли тот куда-нибудь.
– Живей! – Спайк впихнул Громова в темную кабину, влез сам и закрыл дверь. – Уильямс! Взлетай!
Тут Макс обернулся и увидел, что двери второго лифта открылись. На крышу выбежали Дженни, Дэз, Тереза. Они что-то кричали и размахивали оружием.
Разгадка причины такого странного поведения Спайка пришла мгновенно. Спайк первым узнал о награде и просто похитил его! Он сдаст его хайтек-властям, чтобы получить деньги!
– Ты – предатель! – он яростно накинулся на Спайка. Но тот ловко, одним движением скрутил Максима в мощный захват. Не так-то просто справиться с «солдатом удачи», который всю жизнь провел в штурмовой группе Джокера!
Спайк одной рукой держал Макса за горло, а другой вытаскивал что-то из своего нагрудного кармана.
– Прости, парень, – сказал он, – но меня до смерти достала наша жизнь. Я хочу остаток своих дней прожить на роскошной яхте, в окружении симпатичных девчонок. Поплавать, посмотреть мир… Ну хотя бы то, что от него осталось. Тем более, говорят, в Южной Америке восстановились джунгли. Хочется увидеть, что же это такое. На месте городов снова вырастают леса, и это хорошо. Моя мать всегда говорила, что однажды планете надоест терпеть нас, паразитов, и она просто встряхнется, избавившись от нас, как от надоедливых клещей.
Макс почувствовал, что ему в руку воткнулась игла инъекционной капсулы.
– А ты мне поможешь… – говорил Спайк. – Знаешь, так бывает. Сначала, по молодости, борьба будоражит кровь, хочется поиграть в войнушку, стать крутым борцом за свободу, как на Сетевых аренах. Я с детства мечтал стать кем-то вроде Дэма Эйма или короля Хлодвига, водить за собой армии или биться за будущее Земли с самыми страшными демонами преисподней, как на аренах «Мира теней» или «Великой империи». Когда появился Джокер, я был уже так заражен этим игровым азартом, что перестал различать реальную жизнь и виртуальную. Мне казалось, я попал в самую лучшую и захватывающую игру своей жизни. Только очень скоро она начала меня доставать. В Сетевых играх тебя не заставляют спать на голых камнях и жрать всякую дрянь вроде змей, потому что больше жрать нечего. За тобой не гоняются круглые сутки правительственные агенты, тебе не надо опасаться мародеров Буферной зоны, которые порежут тебя на кусочки, чтоб вытащить имплантанты. В общем, я тебе так скажу, парень. Давно хотел сказать, как только тебя увидел. Отдай Синклеру то, что он хочет, и возвращайся к нормальной жизни. Правительство уничтожит Джокера. Уж в этом можешь не сомневаться. Даже если им придется перезагрузить всю Сеть для этого. Если этот чертов псих не оставит им выбора – они пойдут на это. Все кончилось. Вернись в школу, получай хорошие оценки, а потом иди работать туда, где предложат больше денег. Вся эта борьба за справедливость, авантюры, романтика – сказки для малолеток. Однажды ты проснешься и поймешь, что тебе уже не пятнадцать и не двадцать, а почти тридцать и ты никто в этой жизни. Мечты не конвертируются в кредиты. Пожар в груди не приносит дохода. Если не поймешь это сейчас – пойдешь по пути одних разочарований. Вернись, пока не натворил ничего такого, за что обратно в цивилизацию тебя уже не пустят…
Макс не услышал окончания речи Спайка. Инъекция подействовала. Громов отключился под монотонный стрекот лопастей квадролетного винта.
* * *Отто вошел в кабинет шефа Бюро информационной безопасности Буллигана, невзирая на протест секретаря, и грохнулся в кресло перед его столом, не дожидаясь приглашения.
– Я надеюсь, у тебя что-то очень, очень важное, – сердито проворчал тот, не отрывая глаз от одного из трех мониторов, громоздившихся на его столе.
Крейнц нащупал оптик с информацией, что ему удалось найти, в кармане своего плаща, но вытаскивать не стал.
– Агент № 234 675 086, – просто сказал он. – Что именно он искал в Эдене? Поймите меня правильно, мистер Буллиган, сейчас не время для секретов. Если мы не найдем способа справиться с Джокером в самое ближайшее время – можем остаться без Сети. Во всяком случае, на время. Колоссальные убытки, потеря огромного количества данных – та же самая катастрофа, что случилась в Эдене, но в масштабе всего хайтек-пространства. Поэтому я хочу знать об этой истории все. Собрать всю информацию о том, что происходило в Эдене той ночью и какие события этому предшествовали.
– Какое отношение отключение Эдена имеет к проблемам с Джокером? – не понял Буллиган.
– Я считаю, что все случившееся – звенья одной цепи, – ответил Крейнц. – Кризисы не случаются просто так, на ровном месте. Если случился кризис, значит, накопилось большое количество ошибок, и, чтобы система заработала снова, эти ошибки должны быть устранены все до единой. Поэтому мне надо знать, что делал ваш агент в Эдене и почему это привело к тому, что Дэйдра МакМэрфи взорвала в командном бункере электронную бомбу и пять тысяч учеников чуть не погибли. Возможно, это и не поможет нам убрать Джокера из Сети, но по крайней мере будет полная картина происходящего. К тому же, насколько я понял, Хрейдмар присутствовал и в истории с вашим агентом, и в истории с Джокером. Может, начнете с него, а потом уже перейдете к агенту?
Буллиган уставился на Крейнца поверх своих очков, словно пытался прочитать мысли у главного эксперта в голове. Потом сложил руки домиком, поджал губы, откинулся назад и глубоко вздохнул.
– Ладно. Расскажу. Вы правы, сейчас мы заинтересованы как можно скорее найти выход из сложившейся зад… гхм… трудной ситуации, черт меня дери.
Он приложил палец к сенсорной панели металлического шкафа рядом с его столом. Одна из секций открылась. Буллиган вынул оттуда увесистый том полимерных пленок. Распечатки номеров архивных единиц – записей, протоколов. Красные язычки на пленках – архивы «Большого брата», синие – Бюро, зеленые – военных, желтые – купленная информация. Судя по толщине папки – под указанными номерами ячеек хранились миллионы октобайт.
Буллиган бросил том Крейнцу.
– Что это? – спросил тот. – Почему нельзя было передать список просто файлом? К чему эта морока с пленками?
– Дело об убийстве доктора Синклера, копия, можешь взять себе, только внимательно следи, чтобы его не украли, – последовал ответ. – Любой файл может быть обнаружен, вскрыт и прочитан. С пленками это несколько сложнее. К тому же здесь не просто распечатки, а своего рода шифровка. Не все ячейки, указанные на странице, те что нужно. Вот, – он взял лист бумаги и записал рядком десять цифр от нуля до девяти. Затем написал внизу еще один ряд в обратном порядке, от девяти к нулю, – надо переставлять по этой схеме номера ячеек. Например, 098 123 читается как 321 890, ясно? К тому же тебе нужна только одна ячейка – та, чей номер в правом верхнем углу страницы. Все остальные – на тот случай, если кто-то украдет эту папку или сможет скопировать ее содержимое. На проверку всех указанных тут номеров архивных ячеек может уйти пара лет работы целого отдела.