Эта бесхитростная песенка еще долго-долго звучала в его ушах. Гордый любовью прекрасной островитянки, он поклялся себе совершить во имя нее подвиг. Но время шло, а Леонид, упорно работая над преобразованием Северной Земли, все еще не считал возможным вернуться на Нукухиву: героический подвиг, как он его себе мыслил, оставался мечтой…
В ста метрах от зеленого барьера растительности дорогу ВЧ-мобилю преградил фотоэлементный шлагбаум. Голос невидимого автомата, скрытого в корпусе шлагбаума, громко предупредил:
— Въезд на автостраду категорически воспрещен! Прошу налево, в подземный туннель.
— О, дьявол… — сказал очнувшийся от грез Леонид — Нам на автостраду как раз и нужно.
— Придется идти к диспетчеру, — промолвил фотоэнергетик, кивнув на высокую башню из поляроида, поднимавшуюся из-за тополей.
Они распрощались с инженером и направились к башне Бесшумный лифт доставил их в обзорный зал с прозрачными стенами. В центре зала стояла большая электронная машина, за пультом сидел диспетчер. Щелчок остановившегося лифта заставил его обернуться. Увидев незнакомых людей, он встал и пошел им навстречу.
— В чем дело, друзья? — спросил диспетчер с легким недовольством: его оторвали от работы.
Леонид ответил и попросил срочно выделить ему транспортный аппарат.
— Это не так просто, — покачал головой диспетчер — Посмотрите, что делается! Ни одной свободной машины.
С пятидесятиметровой высоты башни открывался вид на обширный участок Великой Евразийской автострады. Ее голубоватое полотно шириной в двести метров, окаймленное стенами тополей, расцвеченное по осевой линии тумбами роботов-регулировщиков, насколько хватал глаз, в обе стороны было забито движущимся транспортом. По автостраде неслись Парящие — особые электромагнитные аппараты, подобные вытянутым каплям всевозможных размеров Генераторы, смонтированные у них под корпусом, наводили в полотне дороги токи Фуко, порождающие мощное электромагнитное поле Возникала своеобразная сила антитяготения, которая приподнимала Парящий на метр от земли, одновременно увлекая вперед. Скорость машин была так велика, что Леонид и Теранги не могли различить сквозь прозрачные стены «капель» ни одной фигуры, ни одного лица. Пятьсот километров в час развивали Парящие на Великой автостраде, и пассажиру требовалось менее суток, чтобы, начав движение в Гавре, достичь конечного пункта дороги — Сингапура.
Автострада была явно перегружена. И они вспомнили, почему. Наступила пора летних трехмесячных отпусков, и миллионы тружеников северных областей Евразии устремились на юг, в солнечную Полинезию, на пляжи Всемирного Курортно-Санаторного Центра.
Парящие летели сплошным потоком, — все на юг, только на юг!
— И все же нам крайне необходим аппарат, — прервал Леонид созерцательное молчание. — Мираж будет обязательно двигаться вдоль автострады. Добудьте машину именем Совета Знания!
Диспетчер задумался.
— На участке от Волгограда до Памира нет ни одного, — сказал он. — Это я знаю наверняка… Даже служебные включились в движение… Впрочем, попробую связаться с Лахором. — Он тут же вызвал по телевизиофону депо Лахора. После настойчивых требований ему удалось добиться обещания прислать на его участок единственный свободный Парящий Управления дороги.
Но прибыть он должен был только через час. Поэтому Леонид и Теранги направились в ближайший Дворец Ожидания. Едва они успели поесть, как их Аппарат связи принял позывные ионолета, на котором летели из Города Знания операторы, обещанные Камиллом. Вскоре операторы приземлились прямо на площади перед Дворцом — шесть молодых, деловитых физиков с Ф-излучателями, похожими на кислородные ранцы. Операторы коротко поздоровались и сраэу приступили к делу: расположившись в тени, они стали монтировать и настраивать свои приборы.
Леонид, не обращая внимания на жару, крупными шагами ходил по площади, то и дело прислушиваясь к тонкому гудению Аппарата связи. Его сжигало нетерпение.
— Что ты мечешься?! — не выдержал Теранги, с беспокойством наблюдавший за ним. — Все равно этим не поможешь.
— Он может исчезнуть! — отвечал Леонид. — Уйдет в космос.
— Почему ты так думаешь?
Леонид промолчал и стал вызывать Камилла, но безуспешно: очевидно, тот еще не прибыл на Нукухиву.
Наконец с юга пришло сообщение: мираж возник в районе Хорога и медленно перемещается по ответвлению автострады в сторону Гоби.
— Все ясно! — воскликнул Леонид. — Там Электрическое море. Вперед!..
Леонид, а за ним остальные направились к диспетчеру.
— Постой! — остановился Теранги. — У нас же есть ионолет. Он еще здесь.
— Не годится! — сказал Леонид. — Гриб ведь плывет над самой землей… Только с земли его и можно нейтрализовать.
…Волнуясь, Леонид подступил к диспетчеру:
— Дайте Парящий!.. Где же он?!
Тот не отвечал, прислушиваясь к тихому жужжанию, нараставшему из-за горизонта. Почти тотчас оно перешло в низкий рев. Леонид обернулся и увидел лахорский Парящий, на предельной скорости приближавшийся к башне.
…Вихрем мелькали пейзажи Средней Азии. Потом началось утомительное чередование искусственного и естественного освещения. Парящий то мчался подземными туннелями, пробитыми в недрах гор, то выскакивал в долины и на плоскогорья, залитые солнечным светом. Леонид и Теранги непрерывно переговаривались с пунктами, лежащими по обе стороны дороги, и выспрашивали о световом столбе. Мираж действительно направлялся к Электрическому морю. Наконец они увидели его.
— Вот он! Вот!.. — воскликнул Леонид, указывая на цепь холмов, за которой медленно покачивался розовый конус.
Они перевалили через холмы и оказались на берегу Электрического моря. До самого горизонта колыхалась синеватая, подернутая искрами масса электрической плазмы, вечно рождающая ток за счет энергии, которая падает на Землю из Мирового пространства, — солнечной, космических лучей, радиоизлучения Галактики, а также теплового излучения самой планеты. Плазма заполняла огромную искусственную впадину, облицованную изнутри изолирующим пластиком. Подобно вышкам маяков, по берегам ее стояли монументальные энергоприемники и башни управления.
Мираж наполовину как бы погрузился в Море. С глухим, зловещим треском о его «подножие» разбивались волны плазмы. Они лезли вверх и, достигнув высоты в сотни метров, медленно опадали, свиваясь в исполинские кольца, пронизанные толстыми слепящими шнурами. В воздухе, над головами исследователей, закружились стаи голубых и белых шаровых молний. В этот момент включился Камилл: вероятно, он уже наблюдал за их действиями по Всепланетному Зеркалу.
— Укройтесь в башне!.. — закричал Камилл без всяких предисловий. — Разве не видите?! Происходит борьба между плазмой и защитным полем миража. Производите измерения! Производите измерения!.. Главное — мощность защиты. — Сильнейшие помехи заглушили его голос, и Камилл вынужден был прервать передачу.
Они вошли в диспетчерскую башню. Бледный диспетчер указал им обзорный сектор и автоматические приборы для производства электромагнитных измерений.
А на Море бушевал настоящий «ураган», причем плазма на глазах меняла свой цвет: из синей она превратилась в серую и все больше и больше бледнела. Операторы сосредоточенно работали с приборами, едва успевая регистрировать изменения, происходящие в плазме. Внезапно диспетчер издал неясное восклицание и бросился к пульту управления.
— Катастрофа!.. Авария!.. — восклицал диспетчер паническим голосом. — Он забирает у нас энергию! Придется выключать заводы и транспорт! Что же вы бездействуете?! — обратился он к Леониду.
— А что тут можно сделать? — сказал Леонид мрачно. — Это явление превосходит наши силы и наше понимание.
Диспетчер принялся лихорадочно переключать десятки клавиш, пытаясь сохранить электрический потенциал Моря. Но вот мираж окрасился в бело-розовый цвет, словно насытившись энергией, дрогнул, стронулся с места и вскоре пропал где-то за восточным горизонтом.
— Клянусь родными атоллами! Нам не настичь его, — сказал Теранги. Леонид взглянул на друга и, приказав операторам следовать за ним, направился к Парящему.
И снова они глотали сотни миль пространства. Операторы на ходу передавали Камиллу результаты измерений на Море. По удовлетворенному лицу Камилла, видимому на экране Аппарата Всеобщей связи, можно было заключить, что получены важные данные.
— Сейчас моя группа быстро проанализирует их, — сказал он на прощание. — Мираж идет впереди вас в сотне километров. Вероятно, опять двинется вдоль автострады… Разрешаю еще одну попытку захвата. В случае неудачи немедленно вылетайте на Маркизы! — закончил Камилл, обращаясь к Леониду.
И снова они глотали сотни миль пространства. Операторы на ходу передавали Камиллу результаты измерений на Море. По удовлетворенному лицу Камилла, видимому на экране Аппарата Всеобщей связи, можно было заключить, что получены важные данные.
— Сейчас моя группа быстро проанализирует их, — сказал он на прощание. — Мираж идет впереди вас в сотне километров. Вероятно, опять двинется вдоль автострады… Разрешаю еще одну попытку захвата. В случае неудачи немедленно вылетайте на Маркизы! — закончил Камилл, обращаясь к Леониду.
…Мираж все время уходил от них дальше. Местные станции наблюдения сообщили, что столб света был восемнадцать… десять… пять минут назад. Как и предполагал Камилл, мираж двигался вдоль автострады, ненадолго задерживаясь лишь у наиболее крупных технических сооружений и сея всюду изумление, тревогу, беспокойство. Леонид манипулировал у приборной доски, выжимая из Парящего все, что тот мог дать.
В четыре часа пополудни, когда Парящий вырвался из горных теснин на просторы Северной Индии, они почти нагнали мираж. Серо-розовый столб, затмевая солнце, красовался в центре долины, застроенной гигантскими белыми корпусами.
— Да, да… — пробормотал Теранги, переглянувшись с Леонидом. — Здесь ведь Универсальный Комбинат. — Он кивнул на плывущие в зенит изображения. Световой столб бесстрастно воспроизводил и передавал куда-то отдельные циклы самоорганизующегося производственного процесса на Комбинате, где из протонов, электронов, нейтронов и других «кирпичиков» мироздания получали любые вещества и предметы: разнообразные машины, приборы, станки, бытовые аппараты, одежду, обувь и даже пищевые продукты.
…Наконец им удалось вплотную приблизиться к световому столбу, и он не исчез. Запрокинув головы, исследователи несколько секунд созерцали удивительные пространственные телеизображения. И странное дело, хотя они стояли в тридцати шагах от миража, свет не ослеплял их! В то же время яркий солнечный день заметно потускнел, а горизонт заслонила розовая дымка. На какое-то мгновение Леонид забыл обо всем, завороженный чистой музыкой, исходившей от невидимого за розовой стеной света «гриба». Потом он медленно поднял руку и дал знак операторам установить Ф-излучатели.
— Внимание! Внимание! — услышал он голос включившегося Камилла. — Не предпринимай никаких действий! Мощность защитного поля миража превосходит силу ваших аппаратов.
— Так убедимся на практике, — хладнокровно отвечал Леонид. — Нам нужны факты. Факты, говорил ты!..
Камилл хотел что-то возразить, но Леонид уже подал команду, и операторы включили излучение. Синеватое пульсирующее облако закрыло основание миража. Бесшумно вращавшийся столб переменил свой цвет на серый и стал почти невидим. Потом раздался мощный аккорд, столб расплылся в неправильный шар. Ослепительные молнии рассекли облако, и оно, свертываясь в хлопья, стремительно унеслось в зенит. Растаял и сфероид.
На миг Леонид увидел в кустарнике грибовидную массу. Ее тотчас закрыли клубы пыли, взметнувшиеся вокруг. В пространстве образовалось как бы разрежение, в которое с большой силой втягивало операторов вместе с излучателями. Люди отчаянно цеплялись за кусты, за неровности почвы, едва удерживаясь на месте.
Тут Леонид сдавленно вскрикнул и бросился к Теранги: тот находился ближе всех к миражу, и, несмотря на то что крепко держался за кусты, какая-то сила неотвратимо тащила его к грибовидной массе. Напор был так силен, что корни не выдержали, и Теранги с зажатыми в руках кустами скрылся внутри массы. Леонида швырнуло вперед, ослепительный свет, испущенный «грибом», ударил ему в глаза. Леонид отшатнулся, закрыл глаза. А когда открыл их — увидел, как грибовидный аппарат, бесследно поглотивший Теранги, вспорхнул из кустарника и с огромной скоростью исчез на юго-востоке.
Полуоглушенный неведомым разрядом, Леонид медленно поднялся на ноги. Вся его фигура выражала отчаяние. Он был раздавлен несчастьем. Теранги, наверное, погиб, осуществляя его, Леонида, замысел. Нет, нет ему оправдания!..
Собрав свои излучатели, операторы молча ожидали Леонида. Но тот, казалось, был невменяем, вперив взгляд в пространство. Напрасно его окликал Камилл, видевший все.
— Вылетай на Маркизы, — несколько раз повторил Камилл и поспешил выключиться: он знал, что человека в таком состоянии лучше оставить наедине со своими мыслями.
Внезапно Аппарат связи заработал снова, и чей-то бесстрастный голос сообщил Леониду о появлении миража в районе Дели. Леонид устремился к Парящему, который стоял на резервной линии Великой автострады. Уже открыв дверцу машины, он обернулся и крикнул одному из операторов:
— Дай мне излучатель! Я должен найти Теранги…
— Теранги ничто теперь не спасет… — начал было юноша, подавая излучатель, но Леонид перебил его:
— Вызывайте ионолет — и на Маркизы! Берегите фотоснимки и магнитограммы. Они очень нужны Камиллу.
Через минуту Парящий уже скрылся за изгибом автострады…
Всю ночь продолжалась гонка за розовой колонной. Словно издеваясь над Леонидом, она уходила все дальше по автостраде — в Бенгалию, Бирму, Малакку. Он гнался за ней, словно одержимый, выключив Аппарат Всеобщей связи, чтобы не слышать голоса Камилла. Леонида поддерживала надежда еще раз настичь мираж, проникнуть в этот «гриб». Воображению рисовался Теранги, изнемогающий внутри аппарата в борьбе с непонятными силами, зовущий на помощь… «Он не мог погибнуть!.. Он жив!»-вслух восклицал Леонид. Временами его ужасала мысль об Уне. Знает ли она?… Как живая стояла девушка перед его глазами, и он не мог вынести ее укоряющего взгляда…
В Сингапур, конечную станцию Великой автострады, Леонид прибыл ранним утром — почти одновременно с миражем, который, наконец, прекратил свой сумасшедший бег и неподвижно замер в центре гавани.
* * *Подводный атомный экспресс «Посейдон» только что отплыл из Сингапура в Полинезию. Обширный салон, в котором сидел Леонид, был погружен в темноту. В океане, по ту сторону прозрачной стены, кипела жизнь. В ярком свете прожекторов мелькали какие-то хищные пасти, умопомрачительные челюсти, стебельчатые глаза… Леонид, казалось, любовался феерическим зрелищем самосвечения рыб. На самом деле он был в глубоком отчаянии. Судьба Теранги оставалась неизвестной. Положив подбородок на скрещенные руки, опиравшиеся на выступ иллюминатора, Леонид вновь и вновь возвращался к событиям в Сингапурском порту.
… Выросший как будто из воды в центре гавани, мираж едва не вызвал настоящее бедствие. В Сингапур ежедневно прибывали десятки тысяч тружеников, и всех надо было отправить в Полинезию. Подводные экспрессы, многоместные воздушные гиганты, двухопорные океанские суда, громадные лайнеры на подводных крыльях покидали город с интервалом в две-три минуты. И вдруг четко налаженная транспортная система расстроилась. Огромные пенные волны, кругами расходившиеся от основания миража, — вероятно, результат взаимодействия защитного поля с водой — с ревом обрушились на причалы, перехлестывали палубы океанских Левиафанов, ломали легкие конструкции, увлекали в воду растерявшихся пассажиров. Сквозь грохот волн и надрывный вой сирен кораблей прорывались крики тонущих… А над всем этим господствовала невыразимо ясная мелодия — точно колонна розового свечения была какой-то исполинской эоловой арфой.
…Универсальный спасательный катер аквалот боролся с волнами, пробиваясь к миражу. Скорчившись в тесной рубке на носу судна, Леонид торопливо настраивал Ф-излучатель. Рядом стоял капитан и, ничего не понимая, с испугом спрашивал:
— Что ты хочешь делать?… Что? Объясни!..
— Молчи, — прервал его Леонид. — Увидишь.
Аквалот никак не мог преодолеть бешеные водовороты, окружавшие основание светового столба. Леонид скрипел зубами от досады. Потом ему пришла в голову спасительная мысль.
— Под воду!.. — крикнул он капитану. — Под воду! Мы подойдем к нему из глубины!
Капитан отдал по радиофону команду. Судно, автоматически задраив все люки, пошло на погружение. Сразу стих рев волн. Лишь сильное движенце воды слегка колебало аквалот. Держа Ф-излучатель наготове, Леонид не спускал глав с экрана ультразвукового локатора.
— Я вижу его! — воскликнул он хрипло. Сквозь зеленоватую муть вдруг ясно проступил знакомый силуэт «гриба», окруженный ярким ореолом. Звуки мелодии, которые он испускал, находясь в нескольких метрах под поверхностью океана, гремели здесь оглушающе — вследствие хорошей звукопроводности среды.
— Делай крутой поворот! — приказал капитану Леонид и спустя минуту включил излучатель. Аквалот ринулся вправо — как раз вовремя, чтобы избежать ответной реакции «гриба». Молниеподобные разряды пронзили толщу воды слева от судна. Ореол вокруг «гриба» — как и столб света на поверхности — угасли. Несколько секунд Леонид отчетливо видел внутренность аппарата, где возникали и пропадали сложные переплетения каких-то структур. Потом «гриб» взбурлил воду и стал всплывать. И в этот момент Леонид рассмотрел сквозь вещество его днища контуры человеческой фигуры. Ему показалось даже, что она шевелится.