В воскресенье стол в гостиной украсил праздничный обед, заказанный в ресторане, и бутылка охлажденного шампанского. Женщины суетились, нервничая в ожидании приезда Альфреда.
В два часа дня раздался звонок в дверь, и Пейдж стремглав понеслась открывать. Это был он. Слегка усталый и похудевший. Но все же это был ее Альфред. Рядом с ним стояла брюнетка, на вид ей можно было дать лет тридцать с небольшим.
– Пейдж! – воскликнул Альфред. Пейдж бросилась ему на шею, потом повернулась к Хони и Кэт и с гордостью сообщила:
– Это Альфред Тернер. Альфред, это мои коллеги, мы живем вместе, Хони Тафт и Кэт Хантер.
– Рад познакомиться с вами, – сказал Альфред и повернулся к стоявшей рядом с ним женщине. – А это Карен Тернер. Моя жена.
Пейдж, Хони и Кэт остолбенели.
– Твоя жена? – медленно вымолвила Пейдж.
– Да. – Он нахмурился. – А разве…, разве ты не получила мое письмо?
– Письмо?
– Да. Я отправил его несколько недель назад.
– Нет.
– Ох. Я…, мне очень жаль. Я все объяснил в письме…, но, конечно, если ты его не получила… – Голос Альфреда дрогнул. – Мне очень жаль, Пейдж. Мы так долго не виделись с тобой…, а потом я встретил Карен…, ты знаешь, как это бывает…
– Я знаю, как это бывает, – заторможенно вымолвила Пейдж, повернулась к Карен и выдавила из себя улыбку. – Я…, я надеюсь, вы с Альфредом будете очень счастливы.
– Спасибо.
Наступила гнетущая тишина.
– Я думаю, нам лучше уйти, дорогой, – предложила Карен.
– Да. Я тоже так думаю, – поддержала Кэт. Альфред запустил пальцы в волосы.
– Мне, правда, очень жаль, Пейдж. Я…, ладно…, до свидания.
– До свидания, Альфред.
Женщины стояли в дверях, наблюдая за удаляющимися молодоженами.
– Ну и негодяй! – воскликнула Кэт. – Это ж надо сотворить такую подлость.
В глазах Пейдж заблестели слезы.
– Я…, он не хотел…, я думаю…, он, наверное, все объяснил в письме. Хони обняла ее.
– Должен быть закон, предусматривающий кастрацию всех мужчин.
– Я, пожалуй, выпью за это, – сказала Кэт.
– Простите меня. – Пейдж поспешила в спальню и закрыла за собой дверь.
И до конца дня она уже не выходила.
Глава 5
В течение следующих нескольких месяцев Пейдж очень мало виделась с Кэт и Хони. Они быстренько завтракали вместе в кафетерии или случайно встречались друг с другом в коридорах больницы. Общались главным образом с помощью записок, которые оставляли дома. «Ужин в духовке». «Сломалась микроволновая печь». «Простите, не успела убрать со стола». «Может, поужинаем вместе в субботу?» Продолжавшиеся изматывающие дежурства были сплошным наказанием, испытанием на прочность молодых ординаторов.
Но Пейдж нравилась изнуряющая работа. Она не оставляла времени думать об Альфреде и чудесном будущем, о котором они вместе мечтали. И все же Пейдж не могла вычеркнуть его из памяти. Что же он наделал, причинив ей такую невыносимую боль? Пейдж мучила себя бесполезной игрой в «а что, если?».
А что, если бы она осталась с Альфредом в Африке?
А что, если бы он приехал со мной в Чикаго? А что, если бы он не встретил Карен? А что, если?…
В пятницу, когда Пейдж зашла в раздевалку, чтобы надеть хирургический костюм, она обнаружила, что кто-то написал на нем черным фломастером: «сука».
***На следующий день, когда она захотела заглянуть в свой блокнот с записями, оказалось, что он исчез. «Наверное, я положила его в другое место», – подумала Пейдж.
Но она сама не верила в это.
***Мир за пределами больничных стен перестал существовать для нее. Краем уха она слышала, что Ирак грабит Кувейт, но это было не важно на фоне страданий пятнадцатилетнего пациента, умирающего от лейкемии. В тот день, когда произошло объединение Восточной и Западной Германии, Пейдж пыталась спасти жизнь пациента, страдавшего диабетом. Маргарет Тэтчер покинула пост премьер-министра Великобритании, но для Пейдж более важным был тот факт, что больной из двести четырнадцатой палаты снова мог ходить.
Переносить все трудности ей помогали врачи, с которыми она работала. За редким исключением это были самоотверженные люди, они лечили других людей, снимали их боли, спасали их жизни. Пейдж наблюдала те чудеса, которые они творили каждый день, и это наполняло ее чувством гордости.
Труднее всего было работать в палате неотложной помощи, куда стекались жертвы всевозможных аварий и катастроф.
Долгие дежурства и изнурительная работа ложились тяжелейшим бременем на персонал больницы. Процент разводов среди врачей был необычайно высок, а внебрачные связи считались обычным делом. Том Чанг как раз и оказался одним из тех, у кого возникли проблемы в семье. Об этом он рассказал Пейдж, когда они пили кофе.
– Я нормально переношу дежурства, а вот моя жена их не переносит. Жалуется, что теперь совсем не видит меня, что я чужой человек для нашей маленькой дочки. Она права. Я не знаю, что делать.
– А твоя жена была в нашей больнице?
– Нет.
– Почему бы тебе не пригласить ее сюда пообедать, Том? Пусть посмотрит, чем ты здесь занимаешься и как это важно.
Лицо Чанга просияло.
– Отличная идея. Спасибо, Пейдж. Я так и сделаю. Я хочу, чтобы ты познакомилась с ней. Ты пообедаешь вместе с нами?
– С удовольствием.
***Жена Чанга Сай оказалась красивой молодой женщиной – такая классическая красота не увядала с годами. Чанг провел ее по больнице, а потом они вместе с Пейдж обедали в кафетерии.
Чанг рассказал Пейдж, что Сай родилась и выросла в Гонконге.
– Как вам понравился Сан-Франциско? – поинтересовалась Пейдж.
Сай некоторое время помолчала.
– Интересный город, – вежливо ответила она, – но я чувствую себя чужой здесь. Он очень большой и очень шумный.
– Но, насколько я понимаю, Гонконг тоже большой и шумный город.
– Я родом из маленькой деревни в часе езды от Гонконга. Там нет шума и автомобилей, все знают друг друга. – Сай посмотрела на мужа. – Том, я и наша дочурка были там очень счастливы. На острове Ллама просто чудесно. Там пляжи с бельм песком, маленькие фермы, а по соседству небольшая рыбацкая деревня Сак Ку Ван. Там так тихо. – Голос ее был полон мечтательной ностальгии. – Мы с мужем много времени проводили вместе, как и должно быть в семье. А здесь я его почти не вижу.
– Миссис Чанг, я понимаю, как вам сейчас трудно, но через несколько лет Том сможет открыть частную практику, и тогда у него будет больше свободного времени.
Том Чанг взял жену за руку.
– Слышишь? Все будет хорошо, Сай. Не волнуйся.
– Я понимаю, – ответила Сай, но в ее голосе не прозвучало уверенности.
Пока они разговаривали, в кафетерий зашел мужчина и остановился возле двери. Пейдж был виден только его затылок, но ее сердце учащенно забилось. И тут мужчина обернулся. Это был совершенно незнакомый человек.
Чанг наблюдал за Пейдж.
– С тобой все в порядке?
– Да, – солгала Пейдж. «Я должна забыть его. Все кончено». И все же воспоминания о тех чудесных годах, о радости, наслаждении, любви… «Как я могу забыть все это? Может, уговорить кого-нибудь из здешних врачей сделать мне лобектомию?»
***Пейдж столкнулась в коридоре с Хони. Та едва дышала и выглядела озабоченной.
– Что-нибудь случилось? – спросила Пейдж.
– Да нет, ничего. Все в порядке, – натянуто улыбнулась Хони и поспешила дальше.
Хони прикрепили к лечащему врачу Чарльзу Айлеру, про которого в больнице ходила слава очень придирчивого доктора.
Во время первого же обхода он сказал Хони:
– Я ждал, когда мы начнем работать вместе, доктор Тафт. Доктор Уоллис поведал мне о ваших выдающихся оценках в медицинском колледже. Насколько я понимаю, вы намерены специализироваться в терапии.
– Да.
– Очень хорошо. Значит, нам с вами работать еще три года.
Они начали обход.
Первым пациентом был мальчик-мексиканец. Доктор Айлер, игнорируя остальных ординаторов, повернулся к Хони.
– Думаю, вам будет интересен этот случай, доктор Тафт. У больного все классические симптомы: потеря аппетита, веса, металлический привкус во рту, усталость, малокровие, повышенная раздражительность и потеря координации. Каков будет ваш диагноз? – Доктор Айлер улыбнулся, ожидая ответа.
Хони невозмутимо посмотрела на него.
– Ну, диагнозов может быть несколько, не так ли? Доктор Айлер в изумлении уставился на нее.
– Но это же типичный случай…
В их разговор вмешался один из ординаторов:
– Отравление свинцом?
– Совершенно верно, – подтвердил доктор Айлер.
Хони улыбнулась.
– Разумеется. Отравление свинцом.
– Как вы будете лечить его? – снова обратился к ней доктор Айлер.
Хони вновь уклонилась от прямого ответа.
– Существует несколько способов лечения… Вмешался еще один ординатор:
– Если пациент подвергся длительному воздействию, то лечение должно быть как при потенциальном заболевании головного мозга.
– Если пациент подвергся длительному воздействию, то лечение должно быть как при потенциальном заболевании головного мозга.
Доктор Айлер кивнул.
– Правильно. Что мы и делаем. Устраняем обезвоживание и применяем химиотерапию.
Он посмотрел на Хони. Она кивнула в знак согласия.
Следующим пациентом оказался мужчина лет восьмидесяти. Глаза у него были красными, веки слиплись.
– Сейчас мы займемся вашими глазами, – сказал ему доктор Айлер. – Как вы себя чувствуете?
– Ох, не так уж плохо для старика.
Доктор Айлер откинул в сторону одеяло, обнажив распухшие колени и лодыжки пациента. Ступни у него были покрыты ранами.
Доктор повернулся к ординаторам.
– Опухание вызвано артритом. – Он посмотрел на Хони. – В сочетании с ранами и конъюнктивитом. Уверен, вы знаете диагноз.
Хони начала тянуть время.
– Ну, это может быть…, понимаете…
– Это синдром Рейтера, – подсказал кто-то из ординаторов. – Случай известный. Обычно сопровождается легкой лихорадкой.
Доктор Айлер кивнул.
– Правильно. – Он посмотрел на Хони. – Каков прогноз?
Но вместо Хони снова ответил все тот же ординатор:
– Прогноз не ясен. Лечение – противовоспалительные средства.
– Очень хорошо, – похвалил доктор Айлер.
***Они осмотрели около пятнадцати пациентов, а когда обход закончился, Хони обратилась к доктору Адлеру.
– Могу я поговорить с вами наедине, доктор Айлер?
– Да. Пойдемте в мой кабинет.
Когда они зашли в кабинет и сели, Хони сказала:
– Я понимаю, что разочаровала вас.
– Должен признать, что я был несколько удивлен тем, что вы…
– Я понимаю, доктор Айлер, – перебила его Хони. – Прошлой ночью я глаз не сомкнула. По правде говоря, я была так возбуждена от того, что мне предстоит работать с вами, что…, просто не смогла уснуть.
Доктор Айлер удивленно посмотрел на нее.
– О, я понимаю. Не зря же у вас…, такие фантастические оценки. Почему вы решили стать врачом?
Хони опустила голову, помолчала немного, потом тихо ответила:
– У меня был младший брат, он попал под машину. Врачи сделали все возможное, пытаясь спасти его жизнь…, и я видела, как он умирал. Это тянулось долго, я чувствовала себя такой беспомощной. И тогда я решила посвятить свою жизнь делу помощи больным людям. – У нее на глазах выступили слезы.
«Она такая ранимая», – подумал Айлер.
– Я рад, что мы с вами поговорили. Хони подняла на него взгляд и сказала себе: «Он мне поверил».
Глава 6
А на другом конце города журналисты и телевизионщики ожидали на улице выхода из зала суда Лу Динетто. И вот он появился, улыбающийся, приветствуя толпу взмахом руки, словно вассал своих подданных. По бокам его сопровождали два телохранителя: высокий, худой мужчина по кличке Тень и упитанный здоровяк по кличке Бегемот. Лу Динетто, как всегда, был одет элегантно и роскошно: серый шелковый костюм, белая рубашка, синий галстук и туфли из кожи крокодила. Одежду он шил на заказ, стараясь выглядеть по возможности стройным, потому что был маленького роста, полным и с кривыми ногами. Для прессы у него всегда имелись в запасе улыбка и язвительные шуточки, и журналисты с удовольствием цитировали его. Динетто трижды пытались посадить по различным обвинениям, начиная с поджога и кончая вымогательством и убийством, но каждый раз он оказывался на свободе.
И вот сейчас, когда он покидал здание суда, один из репортеров крикнул:
– Вы знали, что вас освободят, мистер Динетто? Динетто рассмеялся.
– Разумеется, знал. Я добропорядочный бизнесмен. Правительство могло бы заняться чем-нибудь более важным, чем цепляться ко мне. Вот поэтому-то у нас такие высокие налоги.
Он остановился и улыбнулся в нацелившуюся на него телекамеру.
– Мистер Динетто, вы можете объяснить, почему два свидетеля, которые должны были давать показания против вас в деле об убийстве, так и не появились в суде?
– Разумеется, я могу объяснить это. Они честные граждане и решили не позорить себя лжесвидетельством.
– Правительство обвиняет вас в том, что вы возглавляете преступные организации на Западном побережье и что именно вы отдавали распоряжения…
– Единственные распоряжения, которые я отдаю, так это где посадить посетителей моего ресторана, потому что хочу, чтобы каждый чувствовал себя уютно. – Динетто усмехнулся репортерам. – Кстати, сегодня вечером вы все приглашены в мой ресторан бесплатно поужинать и выпить.
И он двинулся к тротуару, возле которого его ожидал длинный черный лимузин.
– Мистер Динетто…
– Мистер Динетто…
– Мистер Динетто…
– Мальчики и девочки, увидимся вечером у меня в ресторане. Вы все знаете, где он находится.
И Лу Динетто, улыбаясь и помахав на прощание, сел в лимузин. Бегемот захлопнул дверцу и уселся на переднее сиденье. Тень сел за руль.
– Все прошло великолепно, босс! – воскликнул Бегемот. – Вы действительно знаете, как надо обращаться с этими брехунами.
– Куда едем? – спросил Тень.
– Домой. Мне надо принять горячую ванну и съесть хороший бифштекс. Лимузин тронулся с места.
– Мне не понравился этот вопрос о свидетелях, – заметил Динетто. – Вы уверены, что они никогда?…
– Не смогут же они заговорить под водой, босс. Динетто кивнул.
– Отлично. А вы видели лицо окружного прокурора, когда судья объявил о прекращении дела? – вспомнил он, в то время как лимузин уже несся по Филлмор-стрит.
Откуда ни возьмись прямо перед автомобилем появилась маленькая собачонка. Тень резко крутанул руль, чтобы избежать столкновения, и ударил по тормозам. Лимузин выскочил на тротуар и налетел на фонарный столб. Голова Бегемота врезалась в ветровое стекло.
– Что ты делаешь, черт побери? – закричал Динетто. – Ты хочешь меня убить?
Его всего трясло.
– Простите, босс. Под колеса машины бросилась собака…
– И ты решил, что ее жизнь важнее, чем моя? Глупый осел!
Бегемот застонал. Он повернулся, и Динетто увидел кровь, сочившуюся из глубокого пореза на лбу.
– Боже мой! Посмотри, что ты натворил!
– Все в порядке, – пробормотал Бегемот.
– Черта с два! – Динетто повернулся к Тени. – Вези его в больницу.
Тень задним ходом съехал с тротуара.
– «Эмбаркадеро» всего в двух кварталах отсюда. Мы отвезем его в неотложку.
– Правильно, босс.
Динетто откинулся на спинку сиденья.
– Собака, – с отвращением произнес он. – Подумать только!
***Кэт находилась в палате неотложной помощи, когда туда зашли Динетто, Тень и Бегемот. Лоб Бегемота был в крови.
– Эй ты! – крикнул Динетто, обращаясь к Кэт. Та подняла голову и посмотрела на него.
– Это вы мне?
– A с кем, черт побери, ты думаешь, я разговариваю? У этого человека идет кровь. Быстренько займись им!
– Перед ним еще шесть пациентов, – спокойно ответила Кэт. – Ему придется подождать своей очереди.
– Он не будет ждать! Ты займешься им прямо сейчас.
Кэт подошла к Бегемоту и осмотрела его. Взяв кусок бинта, она прижала его к порезу.
– Держите так. Я скоро вернусь.
– Я же сказал, займись им прямо сейчас! – рявкнул Динетто.
Кэт повернулась к нему.
– Это палата неотложной медицинской помощи. Я врач и старшая здесь. Так что или ждите спокойно, или убирайтесь вон.
В разговор вмешался Тень:
– Леди, вы не понимаете, с кем говорите. Лучше делайте так, как говорит этот господин. Это мистер Динетто.
– А теперь, когда представления закончены, – нетерпеливо заметил Динетто, – займитесь моим человеком.
– У вас проблемы со слухом? – спокойно проговорила Кэт. – Повторю еще раз. Ждите спокойно или убирайтесь вон. Мне надо работать.
– Вы не смеете так… – начал было Тень.
– Заткнись! – рявкнул на него Динетто. Он снова посмотрел на Кэт и заговорил уже совсем другим тоном. – Я буду очень признателен вам, если вы займетесь им как можно быстрее.
– Постараюсь. – Кэт усадила Бегемота на кушетку. – Ложитесь. Я вернусь через несколько минут. – Она обернулась к Динетто. – Там в углу есть стулья.
Затем она пошла в другой конец палаты и занялась ожидавшими пациентами.
– Господи, – вымолвил Тень, – да она понятия не имеет, кто вы такой.
– Не думаю, что это что-то изменило бы. Она храбрая женщина.
***Через пятнадцать минут Кэт вернулась к Бегемоту и осмотрела его.
– Сотрясения мозга нет, – объявила она. – Вам повезло. Просто сильный порез.
Динетто стоял и смотрел, как Кэт ловко накладывала швы на лоб Бегемота. Закончив, она сказала:
– Прекрасно заживет. Приходите через пять дней, и я сниму швы.
Динетто подошел ближе и осмотрел лоб Бегемота.
– Чертовски хорошая работа.
– Спасибо, а теперь извините меня…
– Минутку, – остановил ее Динетто и повернулся к Тени. – Дай сотню.
Тень вытащил из кармана банкноту в сто долларов.