— Она, — и Георгий Кимович ткнул пальцем в Любу.
— Я работаю, — возразила Люба, слегка растерявшись. — У меня лекции в институте. И потом: я не профессиональная сиделка. И ко всему прочему, я отвратительно готовлю.
— Ну, тогда найди кого-нибудь, — буркнул Георгий Кимович. — Кто умеет готовить.
Люба тут же подумала о Касе. Вот куда бы ее устроить! К Климову! Георгий Кимович платит щедро.
— А сколько у вас комнат? — осторожно спросила она.
— Хочешь ко мне переехать? — развеселился вдруг Климов. — А что? Давай! С тобой не скучно! А места у меня хватит. Четыре комнаты. И кабинет. Надо будет, еще прикуплю. Соседнюю квартиру. А что? И Борис ко мне переедет. Будете жить рядом, в одной квартире.
Он вдруг весело и многозначительно посмотрел сначала на Любу, потом на своего помощника. А Люба вся вспыхнула при мысли, что есть возможность жить под одной крышей с симпатичным помощником Георгия Кимовича. Борис же оставался невозмутим. Люба немного расстроилась: мечте не суждено сбыться. И сказала:
— Большое спасибо за интересное предложение, но… Я не могу к вам переехать. Но у меня есть на примете человек, который мог бы помочь вам по хозяйству, — заторопилась она. — К тому же эта женщина окончила в свое время медицинское училище и много лет работала няней. Она умеет ухаживать за больными, вести домашнее хозяйство. -Люба на минутку задумалась. Все это она знает с чьих-то слов. А вдруг Кася — неряха? Но возразил, как ни странно, Борис:
— Я не могу доверить Георгия Кимовича незнакомому человеку.
— А это не тебе решать, — вконец развеселился Климов. Из-за болезни и вследствие нарушений психики он легко переходил из одного состояния в другое. Минуту назад кричал и грозился, а теперь готов был хохотать. Люба подумала, что лучше, чем Кася, здесь не справится никто. Она — спокойная, безответная. Вспомнить историю с подругой. Климов меж тем спросил: — Как зовут твою протеже?
— Кася. Молодая женщина, скромная, работящая, но, правда, без регистрации…
— Тем более! — взвился Борис.
— Но я за нее ручаюсь.
— Кася… — задумчиво протянул Климов. — Какое, однако, странное имя.
— А у вас отчество странное, — напомнила Люба.
— Ну, с отчеством у меня все в порядке. Клуб интернациональной молодежи.
— Не поняла?
— Папу так назвали. КИМ. Двадцатые годы над миром летели, — подмигнув, пояснил Климов. — Мой дед был революционером. Первый коммунист района.
— Может быть, у Каси бабушка была гадалкой? -предположила Люба. — И внучку назвали Кассандрой. В честь легендарной пророчицы.
— Чего только в жизни не бывает! — Георгий Кимович был теперь бодр и весел. В хорошем настроении. — То, что у нее нет регистрации, меня не смущает. Из провинции в Москву приезжают, как правило, люди работящие. Тем более ты ручаешься. А тебе я верю. Если что — спрошу с тебя. Приведешь ее ко мне. Эту… ха-ха? Как ты сказала? Касю? Веди! Я посмотрю.
— Хотелось бы при этом присутствовать, — сказал Борис.
— А тебе на нее чего смотреть? — удивился Климов.
— Я хочу посмотреть не ее, а на ее документы.
— Вот такой он, мой помощник, — обратился к Любе Климов. — Заботливый.
— Что ж, это разумно, — кивнула Люба. — И когда мы…
— Завтра, — отрезал Климов.
— Но зачем так спешить? — возразил Борис.
— Я раньше тоже так думал. — Лицо Георгия Кимовича посуровело. — Зачем спешить? А теперь я думаю по-другому. И потому мы с вами встретимся завтра. Кстати, Борис, приготовь мне отчет о проделанной работе. Я имею в виду поиски моей дочери. Отныне я собираюсь заняться этим всерьез.
Глава 3 НЕЛЮБОВЬ С ПЕРВОГО ВЗГЛЯДА
«Как бы ей об этом сказать? — раздумывала Люба по дороге домой. — Не получается ли, что я выгоняю ее из дому? Спешу от нее избавиться? Как-то сложатся ее отношения с Климовым? Ведь он больной человек. И… самодур. Это уж точно! Не получается ли, что я отдаю беззащитную женщину на съедение волкам? Да-да! Волкам! Ведь есть еще этот Борис!»
Она подумала о Борисе и вспомнила опять-таки его руки. Да, этот уж обнимет так обнимет! Тьфу ты! Какие глупые мысли лезут в голову! Он ведь моложе ее на… а сколько ему лет? Да какая разница? Борис не для нее. Мысли о нем надо выбросить из головы. И думать о Климове, о том, каково ему будет вне стен больницы, в московской квартире. Завтра она повезет туда Касю. За погляд, как говорится, денег не берут. Если они с Климовым друг другу не понравятся и если Кася не понравится Борису, все вернется на круги своя. Тогда Люба «посватает» Касю в няньки Апельсинчику. Кстати, Люська так и не позвонила. Значит, обошлась.
…Дома ее встретил аппетитный запах еды. Включив свет в прихожей, Люба невольно замерла. Квартирка сияла чистотой, полы были надраены, пыль вытерта со всех поверхностей, даже из тех потаенных уголков, которых хозяйка откровенно стеснялась. Как и все чрезвычайно занятые женщины, откладывала это «на потом». Вот придет черед Большого Праздника, и накануне, непременно, взяв отгул… Ну и так далее. А в результате пыль скапливается годами.
— Добрый вечер! — с улыбкой сказала Кася, появляясь на пороге кухни. Вместо передника вокруг ее талии было повязано полотенце. — Сейчас подам ужин.
И она вновь исчезла на кухне. Люба почувствовала себя неловко. Долго вытирала ноги о половичок, заботливо постеленный в прихожей, искала тапки. Потом долго переодевалась. Когда она вошла на кухню, тарелки были расставлены, приборы разложены, посреди стола, накрытого белой скатертью, красовалась супница. Из супницы торчал половник.
— Вы уж извините, Любовь Александровна, — виновато сказала Кася. — Я открывала ваш шкаф без вашего разрешения. И сервант, — тихо добавила она, после чего замерла, сложив руки на груди, в ожидании приговора.
— Все в порядке, — смутилась Люба. Как неловко, в самом деле! Раздобыла прислугу! И, присев на шаткий табурет, спросила: — Откуда?
И кивнула на супницу. Насколько Люба помнила, холодильник был пуст. А денег у Каси не было. Неужели в ее отсутствие женщина ограбила банк?
— В морозилке я нашла куриные потроха. Несколько пакетиков, — пояснила Кася. Люба вспомнила: что-то такое было. Покупая замороженную курицу в супермаркете, она, как правило, находила в ней вложенный пакетик с потрохами. Выбросить было жалко, а куда применить субпродукты, Люба не знала. Пихала пакетики в морозилку, когда скапливалось много, выбрасывала. Почему не выбрасывала сразу, объяснить не могла. Сразу было неудобно. И вот Кася выгребла все пакетики, разморозила содержимое и сварила суп с куриными потрохами.
Суп был потрясающим! До сих пор Люба встречала лишь одного человека, который умел так замечательно готовить. Это была все та же Люська-Апельсинчик, лучшая подруга.
— Как тебе это удалось? — только и спросила хозяйка, наливая себе вторую тарелку. — Дома шаром покати!
— У вас много специй.
Специй? Люба огляделась. Подарок той же Люськи, баночки со специями в деревянном ящичке. Сколько времени прошло? По-моему, ни одной из баночек Люба так и не воспользовалась. Выходит, это и есть секрет кулинарии?
— А ты почему не ешь? — спросила Люба, опомнившись, когда и вторая тарелка опустела.
— Поем, — Кася кивнула и присела на табурет. -Вам нравится?
— Очень!
— Я так рада! — лицо молодой женщины засветилось, она стала почти хорошенькой. — Я могу обходиться минимумом продуктов. Я очень экономная, у меня все идет в дело.
— Ой, я вспомнила! — спохватилась Люба. -Я же купила продукты! Сумки в прихожей. Суп такой вкусный, что я о них начисто забыла! Растяпа! — поругала она себя.
— Я принесу, — Кася метнулась в прихожую.
— А что ты без меня делала? — спросила Люба, когда та вернулась и деловито начала раскладывать продукты на полках холодильника.
— Убиралась. Готовила. Стирала. Телевизор смотрела.
Телевизор? Люба оглянулась. Маленький телевизор, стоящий на кухне, включен, но звук приглушен. Меж тем сейчас должна была начаться телепередача Апельсинчика.
— Касенька, сделай погромче, — попросила она.
Кася тут же схватила пульт и прибавила звук. Все, о чем ее просили, она делала с такой готовностью, что Любе становилось неловко. Как барыня, в самом деле! Расселась! Эксплуататорша! А совесть у тебя есть? Она поднялась и взяла в руки пульт. Вскоре на экране появилось лицо лучшей подруги. Люськины волосы были выкрашены в яркий оранжевый цвет и пышно взбиты. При взгляде на нее у любого на лице невольно появлялась улыбка.
— Добрый вечер! — жизнерадостно сказала лучшая подруга. — Как всегда в это время с вами «Дежурное меню»! И я — Апельсинчик!
— Господи! Как она мне нравится! — простонала Кася. Люба покамест промолчала.
— Итак, первое «блудо», — лихо подмигнула с экрана Люська. — В Парламенте идет бурное обсуждение нового законопроекта. Дело касается налогов. Так что готовьтесь. Закон есть закон, платить все равно придется. Кстати, последний анекдот на эту тему. В чем сходство депутата и презерватива? Без них приятнее! Ха-ха!
Люба невольно поморщилась. Грубовато. Но Люська есть Люська. Что же касается выбранной темы… Меньше всего Любови Александровне Петровой хотелось знать о новом законопроекте. Лучше об этом не думать, а главное, заранее не подсчитывать убытки. Аппетит пропадет. Итак, Апельсинчик теперь ведет программу «Новостей». Новости большей частью криминальные, а учитывая «кулинарное» Люськино прошлое…
— …На второе у нас сегодня «жареные» факты. Сегодня сгорел дом на севере столицы. Приехавшие на место происшествия пожарные обнаружили интересный факт. Обгоревший труп мужчины в одной из квартир. Подробности выясняются. Мы обещаем держать вас в курсе расследования. С вами, как всегда, Людмила Иванова!
Люба невольно вздохнула. Неугомонная! Тянет подругу на подвиги! После истории с «подставой» автомобилей, когда они с Апельсинчиком затеяли собственное расследование и влипли в историю, Люська мечтала о карьере журналистки. О серьезной передаче. Но судьба распорядилась иначе. Декретный отпуск, потом интересное предложение от одного из каналов, рейтинговая программа, где она — ведущая. Карьера Апельсинчика идет в гору. Она нравится зрителям. Стоит только посмотреть на Касю, которая прилипла к экрану.
— …И на десерт. Клубничка в СЛИВках. Мы, как обычно, сольем вам все, что насобирали на улицах нашего родного города за день. И, разумеется, это будет сладкое. Наш корреспондент продолжает следить за жизнью ночных бабочек. В особняке на окраине Москвы, ранее принадлежавшем известному писателю, обнаружен притон…
Замелькали кадры. Люба уткнулась в тарелку. Жизнь ночных бабочек ее не интересовала. И вообще: клубничка. Люсенька и К° вечно откапывают нечто экзотическое. Раздался телефонный звонок, и Люба нехотя взяла трубку.
— Ну и как тебе? — раздался голос лучшей подруги.
— Нормально.
— Нормально?! — взвизгнула Люська. — И это все, что ты можешь сказать?! Глянь, какие кадры! А? Ты где-нибудь такое видела?!
— Как твой рейтинг? — спросила Люба. Она знала, что с некоторых пор рейтинг передачи стал главной Люськиной заботой. Подруга все время боялась, что ее снимут с эфира. Любе то и дело приходилось ее утешать.
— Нормально, — вздохнула Люська. — Тьфу, тьфу, тьфу! Но мне необходимо срочно что-нибудь придумать. Вот если бы мы с тобой затеяли еще одно расследование, — мечтательно сказала лучшая подруга. — С париками, переодеваниями и так далее. А?
— Я давно уже этим не занимаюсь, — сухо сказала Люба.
— А ты подумай. Может, в твоей жизни происходит что-нибудь интересное?
— Происходит.
— Ну-ка, ну-ка… — оживилась Апельсинчик.
— Я приютила бездомную женщину.
— А-а-а… — разочарованно протянула Люська. -Ну разве это интересно?
— Я уже нашла ей работу, — Люба покосилась на Касю и увидела, что та внимательно прислушивается к разговору.
— Кстати, о работе, — подруга вздохнула. — Ты не могла бы завтра посидеть с Любашей?
— Что, опять проблемы с няней?
— Представь себе, да! — с вызовом сказала Люська. — Ну не везет мне на них. Я знаю, что до обеда у тебя лекции в институте, муж меня прикроет. Но хотя бы во второй половине дня?
— Во второй половине дня я везу Касю к работодателю. Извини.
— Какую еще Касю? — ревниво спросила Люська.
— Ту самую женщину, которую я приютила. Но, возможно, вечером…
— Вот и отлично!
— Люсенька, я ничего не могу обещать…
— Значит, мы договорились! До вечера с ней Петька посидит. Тебе ничего не надо делать. Заехать и проверить, как у них дела. К одиннадцати вернется Сережа, а к полуночи я. У меня запись.
«А утром мне на работу, — невольно вздохнула Люба. — И когда, спрашивается, мне стеклить балкон? Не успеешь оглянуться, как зима настанет!» Невольно она бросила взгляд на телефонный аппарат, под которым лежали аккуратно вырезанные газетные объявления. «Муж на час».
— …Люба, я очень рассчитываю на твою помощь, — тараторила Люська. — Я уверена, в ближайшем будущем случится что-то такое, что мы все в обморок упадем! Я должна оказаться там первой.
— Где? — удивилась Люба.
— В месте, где это случится! Мне нужна сенсация! Криминальная сенсация! То, чего еще не было!
— Боюсь, что это невозможно, — невольно вздохнула Люба. — Все уже было.
— Брось! — запротестовала неисправимая оптимистка Люська. — Надо верить в свою удачу! Мы им всем еще покажем! Чао! Завтра увидимся!
«Кому это им?» — подумала Люба, положив трубку, и заметила, что Кася смотрит на нее вопросительно.
— Это моя лучшая подруга. Апельсинчик, — пояснила Люба. — Да, та самая. Мы вместе учились в школе. А точнее, все десять лет просидели за одной партой.
— О! — только и смогла выговорить Кася. И повторила: — О!
— Завтра мне надо к ней заехать и приглядеть за моей крестницей.
— Конечно, конечно! У вас такие друзья! — с уважением сказала Кася.
— Но сначала мы поедем к… В общем, я, кажется, нашла тебе работу. Но работа сложная, — сразу предупредила Люба. — Этот человек болен и у него тяжелый характер.
— Нет такого человека, с которым я не смогла бы ужиться, — уверенно сказала Кася. — А больные это все равно что дети. Уж с детьми-то я ладить умею! Дети — это… Это счастье!
В ее голосе была такая тоска! Люба поняла, что Кася очень любит детей и скучает по своим воспитанникам.
— Ты звонила подруге? — строго спросила она.
— Да, — кивнула Кася.
— И что она сказала?
— Ничего.
— То есть?
— Сказала: «Хорошо, я соберу твои вещи».
— И когда тебе надо за ними заехать?
— В любое время.
— Ладно, разберемся.
…Неизвестно, кто из них больше волновался, когда они ехали к Климову. Люба, ко всему прочему, сидела за рулем машины. Когда ей было не ко времени, она не упускала возможности попрактиковаться в вождении. За рулем Любовь Александровна Петрова чувствовала себя не слишком уверенно, и машина у нее была под стать ее же способностям. Маленькая, чтобы не было проблем с парковкой, с маломощным двигателем, поскольку Люба боялась высоких скоростей, но зато иномарка, из салона, чтобы чинить по гарантии. Ведь автомеханики относились к разряду сферы обслуживания, сталкиваться с которой Люба боялась до смерти. Она надеялась, что новая машина долго не будет ломаться. Машину Люба взяла в кредит и по этой причине оформила полную страховку. Теперь она чувствовала себя относительно спокойно. И еще одна деталь: машина была нежно-сиреневого цвета. Когда Любовь Александровна Петрова, выбирая ее по каталогу, остановилась на сиреневой, то ругала себя последними словами. Будут насмехаться. Дамочка, да еще на сиреневой машине! Но поделать с собой ничего не могла. Она знала, что Стас тоже не удержится от язвительного замечания. Но со Стасом они расстались.
— Любовь Александровна?
— А? Что?
— У вас такая красивая машина!
— Спасибо.
— Мне нравится! Честное слово! — с детским восторгом сказала Кася.
«Как-то нас встретит Климов?»…
Дом, в котором он теперь жил, был новенький, элитный, с подземной парковкой, консьержем, и оборудован видеокамерами. Но, как и велел Климов, за его гостями велось только наружное наблюдение. Охранники топтались на лестничной клетке, в квартиру их не впускали. Люба и Кася прошли фейс-контроль, из-за железной двери с тремя замками дали добро. Георгий Кимович надежно заперся в крепости, только что не вырыл ров. Дверь им открыл Борис. Он вновь был в белоснежной рубашке с коротким рукавом и брюках классического покроя. Офисный вариант. Ему шло. Помощник Климова неприязненным взглядом скользнул по Касе и нелюбезно сказал:
— Заходите.
— А где Георгий Кимович? — спросила Люба.
— Заперся у себя в кабинете с нотариусом. -В голосе Бориса слышалась обреченность. — Подождите в гостиной.
Люба огляделась. Двери, двери. В квартире было не меньше четырех комнат, кухня и два санузла. Шикарный ремонт. Дорогая солидная мебель. В гостиной, куда они прошли, царил полумрак. Окна были занавешены тяжелыми портьерами. Смущенная Кася присела на краешек дивана, обитого темной кожей. Борис не обращал на нее ни малейшего внимания. Люба поняла: Кася ему не понравилась. Это была нелюбовь с первого взгляда. Она почему-то немного успокоилась. Инстинктивно женщина ревнует интересного мужчину ко всем, даже если ее собственные перспективы равны нулю.
— На минутку, — позвала она помощника. — Нам надо поговорить. Наедине.
Ей захотелось наладить с ним контакт. В конце концов, Касе здесь жить. Борис вышел следом за ней в просторный холл. Надменно спросил:
— В чем дело?
Должно быть, это была его манера общения с женщинами. Со всеми без исключения. Свысока, с чувством собственного превосходства.
— Вы женаты? — неожиданно для себя спросила Люба.
— Нет. Но какое это имеет значение?