Птица была не единственной, кто оказался внутри, – еще несколько белок запрыгнули в окна и теперь уворачивались от ударов ногами и прикладами, пытаясь добраться до людей в противогазах.
– Куда едем, командир? – донеслось из кабины водителя.
– Тебе дорогу показать?! – Новосиб был в ярости. – Дальше от воды, уходи куда-нибудь вправо, не тормози только! Ищи место для стоянки! – Он склонился над другом. – Сергей! Серега, ты слышишь меня? Эх, да сними ты с него противогаз, все равно и маска, и трубка рваные!
– Заклеить не получится?.. – как-то растерянно отозвался медик. – Да, поздно, он заражен…
– Чем?! – взревел Новосиб, срывая маску с Сергея. – Чем он заражен? Что вы узнали?
– Пока все еще на стадии изучения, но образцы и первые результаты опытной сыворотки мы спасли, пусть и не все. Не исключено, что мы пошли неверным путем, но ошибочный результат – тоже результат, главное, чтобы другие не повторили наших ошибок и тем сэкономили время.
– Все! Молчи и перевязывай! Сергей, ты меня слышишь?
Спасенный, который оказался седым мужчиной со впалыми щеками, открыл глаза и то ли улыбнулся, то ли поморщился. Из разодранной беличьим когтем щеки потекла струйка крови.
– Новосиб, братишка! Меня белка убила, ты видел? Знал бы, всю жизнь истреблял крыс древесных. А я их орешками угощал, ну не обидно?
– Ты сперва выживи, а потом поговорим.
Немного успокоившись, Новосиб поднялся и, как мог, оценил обстановку. Второй автобус, не отставая, шел за ними. Много ли мутантов их преследовало, командир из-за него не видел, но поразило его другое. Над ними гналась огромная туча воронья, сорок, голубей и даже воробьев. Птицы стучали клювами в крышу, бесстрашно пытались ворваться в окна.
– Это что же, вашу мамашу, такое, а?! Это же какой-то…
– Хичкок, – подсказал хладнокровный Белоглазов. – Фильм ужасов «Птицы».
– Да плевать мне, я…
– Обратите внимание, командир! – Майор повысил голос, перебивая Новосиба. – Второй автобус они не пытаются атаковать!
– И что это, по-твоему, значит, умник?!
– У нас люди с объекта и груз с объекта – больше ничего не изменилось. Три варианта: птицам нужны люди, которых мы забрали, птицам нужен груз, который мы забрали, или им нужно и то и другое.
Новосиб небрежным ударом широкой ладони переломал на лету крылья вороне, нацелившей ключ на врача, и уставился на Белоглазова.
– Ты что, сука, предлагаешь?
– Нам от них не уйти. – Майор старался сохранить спокойствие: всегда помогало, когда начальство начинало орать. – Птицы не мутанты и не белки, не оторвемся. Можно попросить наших новых товарищей снять и выбросить противогазы. Мне показалось, они особенно бесят и мутантов, и животных.
– Вы что, заразить нас хотите?! – закричал один из эвакуированных. – Поймите, мы работаем над проблемой спасения человечества! Если мы заразимся, то, возможно, сразу умрем или станем зараженными, как…
– Как мы, – закончил за него Новосиб. – А каковы твои шансы найти новый баллон, браток, хотя бы один? Или ты надеешься, тебя примут в другое «обеззараженное место»? Вся твоя защита – лишь на несколько часов.
Он опустил голову, посмотрел на спокойно дышавшего Сергея, на которого уже подействовало обезболивающее, пожал плечами и сорвал с врача маску. Тот вскрикнул, потянул маску назад, но тут же безвольно опустил руки.
– Снимайте с них противогазы! – приказал Новосиб, быстро успокаиваясь. – Но выбрасывать не спешите, вдруг и этого хватит. Пригодились бы. А что делать? Эта стая нас демаскирует. До смерти не заклюют – так ведь привлекут мутантов со всего города!
Одиночная стрельба в автобусе не затихала все это время: они ехали уже по улицам города, и появлявшиеся из дворов мутанты, сливаясь во все большие группы, преследовали их. В несколько секунд с сопротивлявшихся «незараженных» содрали противогазы. Буквально в ту же секунду атака птиц стала ослабевать. Пара перепуганных ворон и голубь заметались под крышей в поисках спасения. Агрессия исчезла, и бойцы взмахами рук и криками выгнали их в окна.
– Соображаешь, майор! – коротко похвалил Новосиб. – Поговорим и об этом. Так, а вот это скверно…
Двое из четверых спасенных с объекта корчились на полу, задыхаясь во всем знакомой агонии.
– Ничего не поделать! Открывайте дверь. – Командир печально улыбнулся. – Сами понимаете, у нас как в море: тело да будет предано… За борт, в общем.
– Они могли еще очень помочь в изучении вируса, а прежде всего – в защите от него тех, кто еще не заражен… – сокрушенно вздохнул врач. – Замечательные люди и специалисты.
– Вечная память! – согласился Новосиб. – Вот только сколько их, таких, уже мертво? Вечная память им всем.
Когда умиравших подтащили к двери, вдруг засуетился тот их коллега, что остался жив.
– Позвольте, позвольте! Вы не могли бы… Я думаю, прострелить мозг – достаточно! Они не заслужили бегать вот такими… Животными.
– Прощальный салют в затылок? – Новосиб вскинул автомат. – Это дело! Когда дело говорят, я уважаю.
Белоглазов отвернулся и, лишь когда тела покинули автобус, помог закрыть дверь и наложить специальные «засовы». Про себя он подумал, что тоже предпочел бы получить пулю в затылок. Не хотелось бы, чтобы кто-то из знакомых потом увидел его бегающим за людьми с оскаленной пастью.
– Ну что ж, оторвались, – подвел итог Новосиб. – Небо над нами очищается, хотя крышу, поди, всю загадили. У кого-нибудь есть мысли, куда ехать? Если нет – запрос второму автобусу. Заодно пусть доложат, как дела и есть ли потери. Не думал я, что так все сложится, но что делать…
– Раненому нужна операция, – негромко сказал врач, как раз закончивший перевязывать Сергея. Он уже содрал с рук защитные перчатки больше не нужного костюма химзащиты. – И срочная. Внутренние органы серьезно повреждены, да и сепсис неизбежен, практически. Если вас интересует мой прогноз… Почти безнадежно.
– Не ври! – потребовал Новосиб. – Он и не такое переживал, выкарабкается. Так, если нужна срочная операция, то будем прорываться в центр.
– Не надо… – прошептал Сергей, и Новосиб сразу склонился над ним. – Не надо операции. Мне сейчас вот нормально, уколы действуют, не надо операции… Я серьезно. Ты же сам знаешь, как я к своей семье относился… Но выжил только сосед, позвонил мне, рассказал, что видел. Зачем мне с этим жить? Я что мог, сделал. Вот только бункер мы не удержали, прости.
– Ты держись! Мы сейчас на мост развернемся и довезем тебя, а уж там я добьюсь! Я в Сопротивлении не последний человек!
– Сейчас нельзя поворачивать, Новосиб! – виноватым голосом сказал Папа Миша. – Только что от толпы укатили, пока успокоятся – еще несколько часов пройдет. А те, что у моста в воде, наверняка все повылазили на стрельбу и птиц этих. Завязнем на мосту, облепят кабину…
– Молчать! – заревел было Новосиб, но Сергей схватил его рукой, все еще в резиновой перчатке, за плечо.
– Он прав. Меня ты, скорее всего, не спасешь, да я и сам не хочу. А вот эти чемоданы – там много интересного для спецов. Мы у мутантов анализы брали, как ты советовал, начали с ними серию экспериментов… Жалко, если все это пропадет, да еще и вы погибнете. Ребята тут остались, ну и я недалеко уеду.
Новосиб молчал, взвешивая положение. Папа Миша был прав: взбудораженные мутанты, выбравшись из воды, возвращались к реке не сразу, это уже все подметили. Сейчас там, у красно-розового моста с подвешенной над ним дурацкой инопланетной тарелкой, их тысячи, и все уже возбуждены. Возникают драки, и тогда из воды лезут новые твари. Более чем вероятно, что такой прорыв, как через мост из Щукино в Строгино, не получится.
– Из второго автобуса передали маршрут! – один из бойцов подошел и протянул Новосибу карту. – Отдельно стоящее здание в три этажа с двумя входами, рядом футбольное поле. Если заночуем, там можно оставить транспорт.
– Хорошо, – хрипло сказал Новосиб. – Ты не умирай, Серега, поговори со мной. Папа Миша! Не тряси, не дрова ведь везешь! Как же у вас там в бункере все случилось, Сергей?
– Надо же как… – прошептал умирающий. – Нас они сразу рвали, такие толпы… А вы можете заночевать вдали от реки, да? Может, и правда они незараженных чуют… Это надо обязательно еще раз проверить, слышишь? Скажи там в этом своем Сопротивлении. А в бункере… Мы так и не поняли. Какой у нас там бункер? Слабенький, просто защищенный объект, в том числе от химического и бактериологического заражения. И они как-то прорылись к нам, выходит. То ли от воды, то ли со стороны метро. В тоннель у нас выход есть, но я его сам проверил, все было в порядке. Наверное, от реки копали – стену нам прогрызли, что ли? Сразу шум, стрельба. И кричали, что нас затопляет. Вот это я точно помню…
– Неудачно я съездил, – вздохнул Новосиб. – И в Курчатнике провалилась операция: хотели поговорить с пацанами, такое было у меня «партийное задание». Приехали – а их уже громят. Вертолет поднялся прикрывать и вдруг упал. Пожар, паника… Наверное, кто-то из экипажа обернулся мутантом не вовремя. Вот мутанты и ворвались раньше нас. Мы заскочили на территорию, хотели хоть забрать кого-то, а какие-то мальцы по нам же и стрелять начали. Потерял я там троих. А теперь и тебя теряю, да, Сергей?
Сергей уже не отвечал. Новосиб закрыл ему глаза и отошел в конец салона, кивнув Белоглазову. Майор, немного удивившись, принял команду на себя и с помощью двоих бойцов произвел «похороны». На всякий случай, он все же прострелил затылок уже мертвому Сергею.
– Еще один! – только и сказал водитель второго автобуса, чуть вильнув влево. – Тоже в химзащите, не наш.
– Ваш, не ваш… – проворчал заскучавший Толик. – Все люди братья, с некоторых пор! И сестры, конечно же.
– Не отвлекайся! – буркнул Спец и заметил, что из идущего впереди автобуса с правого борта высунулся кулак с поднятым вверх большим пальцем.
Он тут же ответил на сигнал таким же образом. Настроение Спеца немного улучшилось: после того, какой атаке подвергся первый ЛиАЗ, он всерьез опасался за здоровье ушедших туда, но прежде всего, конечно, за Белоглазова. У них тут, с правого борта, работы и вовсе почти не было – так, стреляй, как в тире, по бегущим мимо мутантам. Произошедшее заинтриговало Спеца, и его пытливые мозги уже выработали массу гипотез. Но истину ему мог разъяснить только Белоглазов, который наверняка все понял, и Спец с нетерпением ждал встречи.
– Надя, а далеко до этого магазина, что там? – спросил Максим, которому тоже хотелось поддержать разговор с дамами. – Ну, куда мы едем.
– Откуда мне знать, куда мы едем? – капризно надула губы Надя, протирая автомат какой-то ветошью. – Это только Новосиб решает. Там магазин и маленькое кафе. Еще, кажется, нотариус сидит… Сидел, то есть. Еще какие-то вывески, не помню. Небольшой домик, как раз нам разместиться.
– А если зомбаки… то есть мутанты внизу скопятся? – предположил Толик. – Там пожарные лестницы есть?
– Не помню. Да зачем нам лестницы? Степаныч огнемет с собой поднимет наверх и, когда понадобится, быстро нам дорожку к автобусам расчистит. И мы поможем. Все же теперь там, где воды нет, мутантов меньше, чем в самые первые дни.
– А там, где вода есть, гораздо больше. – Лена зябко передернула плечами. – Я все не верю, словно сон какой-то…
– Не начинай! – потребовала подруга. – Все, забудь.
– Но иногда – словно сон… – все же добавила Лена. – И дни идут, а я все никак не могу попасть туда, куда меня мама звала.
– Это куда? – повернул голову любопытный Толик, но Надя замахнулась на него прикладом.
– Не важно! – Она присмотрелась к виду за окном. – Не все просто узнать теперь, но, кажется, почти приехали. Да, вот и футбольное поле рядом, я его запомнила. Надо только забор снести, но какой там забор? Сетка одна, Папе Мише на зубок.
И правда, первый автобус скоро продавил ограждение, и оба автобуса въехали на муниципальное, видимо футбольное, поле. Из-за угла того самого невысокого домика навстречу им опасливо заковылял лишь один мутант – сильно потрепанный в драках самец в остатках футболки на груди и продранных сзади трениках. Степаныч, старший во втором автобусе, отдал тихую команду и выскочил первым. Двое бойцов, пока старший их страховал, быстро выскочили и кинулись к мутанту. Он даже остановился, и в глазах его, как показалось Максиму, мелькнуло что-то похожее на страх. И все же он прыгнул вперед, а не назад. Автоматы бойцы закинули за спину, а в руках у них было оружие, больше всего похожее на пару кочерег, длинных и чем-то утяжеленных на конце. Они справились быстро и сноровисто.
– Он успел заорать! – заметил Толик. – Скоро придут другие, любопытные!
– Да пусть, успеем! – Надя толкнула его в бок. – Команду слушай: вот этот рюкзак бери, эту канистру и готовься бежать, куда прикажут. Максим, Спец, разбирайте груз! Аптечку не трогайте, моя ответственность.
Новосиб приучил своих людей действовать не рассуждая. Из первого автобуса выскочил сам командир и с пятью автоматчиками быстро забежал в распахнутые двери магазина. Степаныч с двумя своими разбежались в стороны, наблюдая за окрестностями. Вопреки предположению Толика, пока никто не появился. Спустя полминуты Новосиб вышел и жестом приказал начать передислокацию.
Схватив груз, люди из первого автобуса, и только потом из второго, цепочкой вбегали в двери, где им уже подсказывали, по какой лестнице подниматься. Дверь на чердак и единственный выход на крышу уже были взломаны. Сверху Максим увидел, как двое бойцов под руководством Степаныча неподалеку от автобуса поставили бочонки и, открыв их, плеснули в каждый немного бензина и напихали тряпья.
– Это чтобы, если соберется много мутантов, пальнуть туда зажигательными и окутать наш транспорт дымом, – грустно пояснила Лена, присевшая рядом с ним на крышу. – Дым их тоже отгоняет, не любят они его. Прямо как пчелы. Новосиб перестраховывается, конечно, но, с другой стороны, без автобусов нам тут конец. Вдруг они покрышки разгрызут?
– Такого пока не видел, – рассмеялся Максим. – Видел, как кору грызли. И как они землю ели – тоже, кажется, видел.
Рядом присела Надя, тайком сунула каждому по какому-то пирожному в вакуумной упаковке. Только такие продукты и оставались в магазинах после визитов мутантов: они не пахли. Вскрывая упаковку, Максим вспомнил, как давно не ел, и рот наполнился слюной.
– Фантики кидаем с крыши, жуем незаметно, все делают вид, что ничего не происходит! – шепнула Надя. – Свистнула из магазина, успела до нашей «продразверстки». К ним что попадет – уже только по команде Новосиба выдадут, лишнего не выпросишь.
Снизу доносилось негромкое постукивание: бойцы баррикадировали двери. Решетки на окнах первого этажа не были достаточно надежной защитой, да и прыгали мутанты словно чемпионы, но Максима это не тревожило: уж слишком хорошо в команде Новосиба все знали, что делать. Ему это нравилось. Он поискал взглядом Толика, собираясь предложить половину пирожного, и нашел его рядом с Белоглазовым и Спецом. Майор что-то рассказывал обоим, и Максим решил не мешать. «Потом у Толика спрошу». Потянуло запахом костра. До ужина оставалось совсем немного, а есть страшно хотелось уже сейчас. Он затолкал в рот остатки угощения, и обертка, вертясь на ветру, полетела вниз.
– Вот там! – Лена показала пальцем направление. – Где-то в Измайлово, меня, возможно, ждут мама и папа. Или не ждут. Или думают, что я уже мертва.
– Днем она нормальная, а к вечеру начинается лирика, – пояснила Надя Максиму. – Эй, Ленка, смотри в другую сторону! Там закат красивый.
– Красивый закат… – протянул Максим. – Может, и правда: все это – красивый закат? Закат человеческой цивилизации? Ну, может быть, эстетически не очень-то красивый, зато быстрый и символический: люди жрут друг друга. Закат мира…
– Если и ты будешь ныть – с крыши спящим столкну. – Надя ласково улыбнулась и потрепала его по щеке. – Не шучу. Новосиб разрешил всем женщинам применять в случае чего любые средства обороны. Не уверена, что он простил бы мне Степаныча или еще кого особо нужного, но тебя… Даже не спросит, как дело было. Я серьезно: не люблю нытья.
Максим рассмеялся, но про себя принял к сведению. Надя, по всей видимости, переживала глубоко внутри, и прорыв этих чувств наружу мог кончиться чем угодно. Все кого-то потеряли, все в напряжении, все с оружием… Отойдя в угол крыши, Новосиб с кем-то переговаривался по рации, как показалось Максиму – что-то докладывал. Он почувствовал взгляд Максима и встретил его таким суровым, что могло показаться – он застукал его за чем-то нехорошим. Максим отвернулся и увидел, как отгораживали другой уголок грязными занавесками. «Туалет, – догадался он. – Эх, еще бы душевую поставили…»
Надя и Лена ушли разносить еду. Все, что было упаковано и не пахло: кусок хлеба для сэндвичей, горсть арахиса, треугольник плавленого сыра и одноразовая тарелка горячего супа с тушенкой и лапшой, к которому даже полагался майонез. В самом супе был силен вкус какого-то кетчупа: соусов в магазинах оставалось предостаточно, мутанты не догадывались их открыть. Девушки вернулись и раскатали свои «постели» – пару одеял и крохотные поролоновые подушки.
– У тебя что, вообще ничего? – расстроилась Лена. – Даже не знаю, можно ли что-то найти… Все лишнее в автобусах осталось.
– Ничего, я уже и так привык! – улыбнулся Максим, хотя очень позавидовал обеим. – У меня вот, куртка.
– Грязная и драная, вся в крови, ну конечно, зачем тебе одеяло? Посуду и упаковку, все кидай вниз. Ночью могут мутанты прийти, на запах. Пусть лучше внизу все вылижут, потом-то они уходят. И спи: Новосиб сказал, что выедем до рассвета.
Максим лег рядом, закинул руки за голову и посмотрел на звезды. Нет, не может быть, чтобы это был закат человечества. Такие, как Новосиб, смогут приспособиться. А такие, как майор Белоглазов и Спец, им помогут. И все еще когда-нибудь будет хорошо.
Глава десятая Рыбалка каннибалов
Ночью похолодало, Максим несколько раз переворачивался, пытаясь закутаться в куртку поплотнее. Пустое занятие, если лежишь на холодной крыше. Каждый раз он, снова засыпая, слышал тихий разговор часовых у костра, легкие шаги, приглушенный смех… Это было уютно: ночевать в большой, хорошо вооруженной компании, это возвращало давно утраченное чувство безопасности. Сны были легкими и неопределенными, вроде бы о прошлой жизни, а вроде бы и о будущей. И все же проснулся он от истошного крика. Рука потянулась к карабину, но не нащупала оружия.