– Не надо, – решительно ответил Хант.
– Мы все обсудим и позвоним вам, если решим купить, – пообещала Бет.
Страховщик только отмахнулся.
– Что вы, никаких проблем! Я буду счастлив снова к вам заглянуть, тем более что мне по дороге. Буду где-то после часа дня.
– Нас может не быть дома, – предупредила Бет.
– Ничего, я подожду.
– Сегодня не слишком удачный день, – твердо ответил Хант. – Мы сегодня заняты.
Страховщик наконец намек понял.
– Будь по-вашему, в другой раз.
Он помахал им и двинулся по дорожке вперед, к улице.
В этот момент мимо проезжал пикап, и рев мотора заглушил иные звуки, так что Хант не мог бы сказать с полной уверенностью; но ему показалось, что страховщик насвистывает себе под нос. Негромко, немелодично – словно чайник, вовремя не снятый с плиты.
II
– Страхование рабочего места, – сказал Хорхе. – Вы когда-нибудь о таком слышали?
Сегодня они работали в отдаленной части отдаленного парка, где появлялись очень редко – убирали рухнувшую пустынную акацию и четыре москитных дерева, пару недель назад поваленные грозой. Хорхе выкапывал толстую ветку, застрявшую в засохшей грязи, Эдвард и Хант пилили сучья, чтобы подобраться к стволу.
– Что за чушь! – пробасил Эдвард. – Жулики какие-то! Ты еще скажи, что тайские таблетки для похудения купил…
– Сам знаю, – ответил Хорхе. – Теперь думаю, что и дополнительную медицинскую страховку лучше было купить в другом месте. Не нравится мне фирма, где предлагают такую ерунду.
– Ну, от страховки всегда можно отказаться.
Хант упорно молчал, – и оба взглянули на него с удивлением.
– А ты чего молчишь? – спросил Хорхе. – Как-то совсем на тебя не похоже. О чем, о чем, а о страховке у тебя всегда есть свое мнение!
– Мне тоже предлагали застраховать свою работу.
– Серьезно? – Они переглянулись… и каждый прочел в глазах другого отражение собственных чувств. Обоим было не по себе. Очень не по себе. – А кто тебе предлагал?
Хант покачал головой.
– Не знаю. То есть не знаю, как его зовут. Его фирма называется просто «СТРАХОВАЯ КОМПАНИЯ».
– И он… появился из ниоткуда? Зашел с улицы, расположился у тебя в гостиной и не уходил, пока ты что-то у него не купил? – Сам не зная почему, Хорхе ощутил, как по спине бегут мурашки.
– Почти. Только нам пришлось пригласить его войти, – чуть понизив голос, ответил Хант.
Он сам не ожидал, что это прозвучит так… зловеще.
– Какого-то парня с улицы? Ребята, да что с вами обоими? – воскликнул Эдвард. – Господи Иисусе! Первое правило потребителя: никогда ничего не покупать у торговцев, которые ходят по домам!
– Мы не стали покупать страховку рабочего места, – заверил его Хант.
– Но что-то другое купили, верно? Помяните мое слово, вы об этом еще пожалеете!
– Думаешь, в Интернете покупать надежнее? – огрызнулся Хорхе.
Эдвард пожал могучими плечами.
– Да делайте что хотите, деньги ваши! Только не плачьтесь мне в жилетку, если что-то пойдет не так.
Оба промолчали. Почему молчит Хант, Хорхе не спрашивал; сам же он в глубине души подозревал, что Эдвард прав, как никогда.
* * *– Он снова приходил! – Вот первое, что услышал Хорхе, едва вошел в дом. Инес была на взводе – то ли рассержена, то испугана, то ли все сразу. – Пришел в обед.
– Кто?
– Тот страховой агент.
Опять?!
– А теперь чего хотел?
– Говорил, нам нужно купить еще одну страховку. Что, если возникнут осложнения, одной медицинской страховкой на роды и все сопутствующие расходы мы не обойдемся.
– А ты что ответила?
– Что поговорю с тобой. Он дал мне буклет. – И она протянула Хорхе брошюру, отпечатанную мелким шрифтом.
На обложке брошюры красовалась фотография – и именно она первой бросилась Хорхе в глаза.
Младенец с вмятиной в груди и уродливыми культяпками вместо рук.
«ЭТО МОЖЕТ СЛУЧИТЬСЯ С ВАМИ!» – крупными буквами предупреждал заголовок.
Хорхе не мог оторвать взгляда от фотографии; к горлу подступила тошнота. Инес у него за плечом начала всхлипывать.
– Я не знала, что делать. Он сел в гостиной, заставил меня прочитать эту брошюру от начала до конца. И не желал уходить. Мол, если у меня возникнут вопросы, он должен сразу на них ответить… – Рыдания сжали ей горло; она обняла Хорхе и уткнулась ему в плечо.
Кипя от молчаливой ярости, Хорхе открыл брошюру. Со следующей страницы слепо таращился на него сморщенный красный младенец с безобразно раздутой головой.
Инес отстранилась, утерла глаза.
– Наверное, надо купить, – проговорила она.
– Черта с два! И договор на медицинскую страховку я разорву!
Инес схватила его за руку:
– Нет! Не надо!
– Застрахуемся где-нибудь еще. Я не позволю нас запугивать! Эдвард сегодня правильно сказал: как можно что-то покупать у человека с улицы? Что мы вообще о нем знаем?
– Я заплачу из своих!
– Ты понимаешь, что происходит? Он тебя разводит, а ты ведешься! – Хорхе помахал буклетом. – Запугивает тебя, а ты поддаешься!
– Пожалуйста! – взмолилась Инес. – Давай купим! У нас будет самое лучшее медицинское обслуживание! – Она заглянула мужу в глаза. – Это же наш сын! Мы должны сделать все, чтобы обеспечить его будущее! Разве нет?
Хорхе сильно сомневался, что покупать что-то еще у этого странного и страшного безымянного типа – надежный способ обеспечить будущее сына. Однако беспокойство Инес было ему понятно; и он пообещал, что они не откажутся от страховки, пока не найдут подходящий альтернативный вариант.
– Просто не слушай его, – добавил он. – Если снова явится, не позволяй ему себя уболтать. Сразу гони прочь.
– Не беспокойся, – проговорила Инес. В ее голосе звучал страх. – Если он придет снова, я даже к двери не подойду!
III
– Добрый день!
Хант не сразу узнал голос в телефонной трубке, а едва узнал, почувствовал, как закипает в нем раздражение.
Снова страховой агент!
– Как поживаете, мистер Джексон? Звоню сообщить вам, что мы открыли совершенно новый тип страховой программы. Предложение ограничено. Только для наших лучших, самых лояльных клиентов! По форме это райдер, дополнительное условие, прилагаемое к нашей личной страховке категории люкс: иначе говоря, чтобы воспользоваться этим предложением, вам необходимо будет приобрести личную страховку категории люкс. И уверяю вас, дело того стоит!
Хант вздохнул.
– Что же там, в этом дополнительном условии?
– Страховка от проблем с законом.
– То есть… если меня привлекут к суду, вы будете оплачивать мне адвокатов?
Страховщик рассмеялся.
– Нет, нет. Расходы на судебный процесс покрываются отдельной страховой программой. Самой обычной, такой же, как страхование дома или автомобиля. Нет, здесь речь идет о том, что вы никогда не будете ложно обвинены в преступлении или арестованы за то, чего не совершали…
– Подождите! Что это за чертовщина?!
– Я как раз пытаюсь вам объяснить, мистер Джексон…
– Так, довольно, – решительно сказал Хант. – Не знаю, что за страховая компания может предлагать подобную чушь…
– Наша «СТРАХОВАЯ КОМПАНИЯ» – консорциум давно существующих и весьма респектабельных фирм, – вставил страховщик.
– …ни я, ни моя жена на такую ерунду ни цента не потратим!
– Что такое? – спросила, выглянув из кухни, Бет.
Хант прикрыл рукой телефонную трубку.
– Опять страховщик, – поморщившись, объяснил он вполголоса.
– Думаю, вам стоило бы поговорить со своей женой, – настаивал страховой агент.
– Извините, нас это не интересует.
– Я мог бы зайти и…
– Нет, – отрезал Хант. – И, пожалуйста, больше нам не звоните.
Наступило долгое молчание.
– Что ж, хорошо. Как я уже сказал, советую вам принять это щедрое и весьма выгодное предложение, действующее лишь ограниченный период времени. Хотя решение, разумеется, за вами.
– Вот именно.
– Позвольте, однако, заметить, что, игнорируя свои страховые потребности, вы поступаете неблагоразумно. Когда происходит трагедия, когда природная или рукотворная катастрофа ломает человеческие судьбы, – не полицейские, не пожарные помогают нам преодолеть последствия и вернуться к нормальной жизни. Нет, это делают страховщики!
– Спасибо за лекцию по обществоведению, – ответил Хант и быстро, не давая страховщику вставить ни слова, повесил трубку.
– Чего он хотел? – спросила Бет, вытирая руки кухонным полотенцем.
– Продать нам страховку от проблем с законом. Гарантию, что нас никогда не обвинят в том, чего мы не совершали.
– Шутишь?
– Если бы!
Бет уставилась на него, не в силах найти слова. Хант прекрасно понимал, о чем она думает – сам он чувствовал себя так же. Творится что-то невероятное. Нет, не так: сюрреалистическое. Как будто они попали в «сумеречную зону», где не действуют законы и правила обычного мира.
– Слушай, а это вообще настоящая страховая фирма? – спросила наконец Бет.
– Вот и мне интересно. Может, пора обратиться в Ассоциацию частных предприятий? Задать им несколько вопросов о страховой компании под названием «СТРАХОВАЯ КОМПАНИЯ»?
Глава 13
I
Следующие несколько дней и у Ханта, и у Бет выдались хлопотными, так что в пятницу они решили лечь пораньше и как следует выспаться. Хант уснул сразу. Бет еще немного почитала рассказы Барри Уэлча, потом тоже начала клевать носом. Не было еще и десяти, а оба уже крепко спали.
Разбудила их полиция – громким стуком в дверь.
Полицейские не звонили, а именно стучали; позднее, припомнив все по порядку, Хант отметил эту странность. Что ж, если они хотели напугать Джексонов, то своей цели достигли. Грохот кулаков в дверь и крики «Откройте! Полиция!» хоть кого приведут в ужас. Вскочив с постели, торопливо накинув халат и натянув штаны, супруги побежали открывать.
– А если это не полиция? – прошептала Бет уже в прихожей. – Я такое видела в новостях. Грабители притворились копами, чтобы им открыли дверь, а потом всех изнасиловали и убили.
Хант посмотрел в дверной глазок.
– С виду похожи на копов.
– Открывайте сейчас же, или выломаем дверь!
Хант начал отпирать замок.
– Что ты делаешь?
– Иначе они выломают дверь и все равно войдут. Если это в самом деле копы, лучше с ними не спорить.
– А если нет?
Хант открыл – и в ту же секунду двое полицейских в форме, влетев внутрь, толкнули его лицом к стене, завернули руки за спину и защелкнули наручники на запястьях. Один ткнул кулаком в бок так, что у Ханта перехватило дыхание; другой быстро его обшарил, не забыв пнуть по яйцам. Бет громко закричала – трудно сказать, просто от ужаса, или надеясь разбудить соседей. Кажется, она не просто кричала, а пыталась что-то сказать; Хант не мог сказать точно – из-за боли в мошонке и в боку все было как в тумане.
Копы развернули его к себе лицом. Их было двое: один молодой, с широкой туповатой физиономией, второй постарше и на вид поумнее. Оба смотрели так, словно вот-вот пришибут его на месте.
– В чем меня обвиняют? – с трудом переведя дух, произнес Хант.
Молодой коп приблизил лицо к нему вплотную.
– Ты, ублюдок, арестован за растление малолетней, незаконные сексуальные действия, вовлечение малолетней в преступление – или как там еще это назовет прокурор!
– Хэнк! – предостерегающе проговорил офицер постарше.
– Да знаю, знаю!
– Не надо давать ему козыри! Адвокаты вцепятся…
– Не понимаю, о чем вы говорите, – вставил Хант. – Я ничего не делал. Это какая-то ошибка. Вы взяли не того человека!
– Молчи! – крикнула Бет. – Вообще ничего не говори без адвоката! – И повернулась к тому, что помоложе. – Я прекрасно слышала, как ты, ублюдок, обозвал его «ублюдком». И, Бог мне свидетель, когда мы со всем разберемся, ты за это до конца жизни платить будешь! Мы подадим в суд на тебя, на твое отделение, на городские власти! Вылетишь из полиции как миленький и будешь в общественном парке сортиры мыть, тупая ты задница!
– Я смотрю, женушка у тебя леди первый сорт! – с ухмылкой процедил коп, обращаясь к Ханту.
Будь он крутым парнем, ответил бы что-нибудь вроде: «На твоем языке с тобой говорит, мудила!» Но он был слишком растерян и напуган, руки болели от наручников, и страшно было злить этих идиотов еще сильнее. Очевидно, все это какое-то недоразумение: чем быстрее его отвезут в полицию, и он все объяснит какому-нибудь их начальнику, тем быстрее вернется домой.
– Как вас зовут? – не унималась Бет. – Номер жетона? Кто ваш старший?
– Слушайте, дамочка, да что вы за человек вообще? Ваш муж изнасиловал девочку, а кидаетесь на нас!
– Мой муж никого не насиловал! Зарубите себе на носу, идиоты: вы совершаете огромную ошибку. А что я за человек – я вам скажу: я – тот человек, который позаботится, чтобы вас вышвырнули из полиции за профнепригодность!
Хэнк уже рот открыл для ответа, но полицейский постарше положил руку ему на плечо.
– Ладно, ладно, пошли.
– И какого черта вы явились среди ночи? Чтобы устроить шоу? Почему не задержали его днем? Не могли же вы узнать об этом идиотском обвинении только сейчас!
Бесстрашие и праведный гнев жены приободрили и Ханта; напавшая было на него покорность скотины, ведомой на убой, рассеялась. Сообразив вдруг, что из одежды на нем только джинсы, да и те без ремня, он вздернул подбородок.
– Мне нужно надеть рубашку. Не могу же я вот так ехать в полицейский участок.
– Очень даже можешь! – отрезал Хэнк.
Коп постарше кивнул.
– Не переживай, оранжевый комбинезон для тебя найдется! – Он развернул Ханта и подтолкнул к дверям. – Давай, шевелись!
– Я тоже еду! – воскликнула Бет. – Я поеду за вами!
Ханту стало легче на душе. Ни в чем так не нуждался он сейчас, как в свидетеле этого кафкианского кошмара. Пока она будет рядом, его не осмелятся обвинить в чем-то еще, или… Потом он сообразил: дальше приемной в полицейском участке ее не пустят. Когда его будут фотографировать и снимать отпечатки пальцев, Бет будет сидеть на холодной скамье, одна, мучаясь неизвестностью, и ничего не сможет сделать.
Он покачал головой.
– Лучше найди адвоката. Найди кого-нибудь, кто сможет меня оттуда вытащить!
По лицу Бет потекли слезы. Молодой полицейский ухмылялся; Ханта охватило почти непреодолимое желание выбить ублюдку зубы и стереть ухмылку с его наглой физиономии.
Бет сердито закусила губу, сдерживая слезы.
– Найду! – пообещала она. – Мы внесем залог, и уже завтра ты будешь на свободе. – И перевела свирепый взгляд на молодого полицейского: – А ты… номер жетона семь-семь-три! О тебе адвокат тоже все узнает. Увидимся в суде.
Полицейские вывели Ханта на улицу и, пригнув ему голову, затолкали на заднее сиденье автомобиля. Включенный маячок на крыше – красный-голубой, красный-голубой – освещал всю улицу, и со своего места Хант видел, как в окнах одно за другим появляются любопытные лица соседей.
Отпад.
В первую ночь он был охвачен таким ужасом, что так и не смог уснуть. Все книги и фильмы о тюрьме сходятся в одном: педофилов за решеткой не любят. Строго говоря, он еще не в тюрьме, он в следственном изоляторе, но и здесь есть камеры, заключенные, зарешеченные двери и окна – и, если что, никто не придет ему на помощь.
Следственный изолятор округа Пима.
А ведь он работает на округ и вряд ли сможет скрыть такое приключение от товарищей и начальства. Хоть в окружной администрации и работают сотни людей, слухи в ней разлетаются мгновенно. О том, что Хант Джексон обвиняется в педофилии, очень скоро узнают все. Узнает Стив. Значит, работу он потеряет – и, скорее всего, новой не найдет.
Нет, нет! Он пойдет в профсоюз, выяснит свои права. Его же только обвинили – виновность его не доказана! И он действительно невиновен! За что же увольнять?! Пусть только попробуют – он будет судиться с ними до скончания веков!
Или это будет последний гвоздь в крышку гроба их отдела? Последняя соломинка на спину верблюда? Да, теперь-то отдел благоустройства точно расформируют. И ничего ведь не докажешь. Можно судиться, когда лично тебя увольняют из-за ложного обвинения, но с кем судиться и в чем обвинять, когда увольняют весь отдел?
В глубине души Хант надеялся, что вот-вот войдет охранник, громко объявит его имя и скажет: свободен, на выход! Увы, как видно, Бет не смогла найти адвоката среди ночи и не сумела убедить копов, что они совершают страшную ошибку. Сам он пытался со всеми заговаривать, каждому объяснял, что ни в чем не виноват. Однако те двое, что его арестовали, и слушать не желали, тем, что фотографировали и заполняли бумаги, было все равно, а охранник, провожавший его в камеру, должно быть, от каждого нового «постояльца» это слышал.
Тяжелее всего не иметь вестей от Бет. Где она сейчас, что с ней? Вдруг ее сбил пьяный водитель? Или она попала в аварию, когда мчалась домой? Или, пока шла к машине, на нее напал какой-нибудь бандит и затащил в кусты? Хант понимал, что сам себя запугивает, все это крайне маловероятно – но, в конце концов, крайне маловероятно и то, что с ним уже произошло! На собственном опыте он убедился: возможно все.
Главное, он не понимал даже, в чем его обвиняют! Растление малолетней – значит, якобы занимался сексом с какой-то девочкой. С какой, где, когда? Откуда вообще взялось такое дикое обвинение? Полицейские ничего объяснять не желали. Оставалось отчаянно надеяться, что утром адвокат все-таки придет.
Ночь прошла благополучно. На Ханта никто не обращал внимания; украдкой приглядываясь к сокамерникам, он задумался о том, умеют ли преступники распознавать тех, кто не принадлежит к их числу, нет ли у них какого-то шестого чувства, подсказывающего, что в камеру угодил невиновный.
Впрочем, кого он обманывает? Кости ему не переломали лишь по одной причине – они еще не знают, кто он и за что сюда попал.