Кое-кто не видит в этом ничего страшного или даже радуется такой перспективе мол, еще один неправильный народ будет стерт с карты мира. Но для большинства русских такая перспектива нестерпима, и угрозу ее мы обязаны предотвращать. В данный момент надо наладить снабжение наших детей и внуков такими сообщениями, которые бы оживляли и укрепляли в их сознании и чувствах образ России, ее красоту и совесть, которые бы воспроизводили в них русские черты. Это тоже большая задача, ведь для таких сообщений требуется в значительной мере новый язык, совместимый с тысячелетним ядром русского языка, но и снабженный новыми словами и образами, способными описать вихри враждебные, что веют над нами именно сегодня и еще не утихнут завтра.
И все же поле наших основных, срочных действий общение в актуальном времени, между собой и с теми нашими современниками, которые своими действиями и побуждениями решают судьбу народа и страны. Ведь совершенно очевидно, что и народ, и страна находятся сегодня на распутье. Они колеблются, выбирая путь. И в этот момент неустойчивого равновесия нельзя отмалчиваться. Сейчас исход этих колебаний может решить небольшая сила, и пока что действуют силы слова, а не дубины. Но это слово надо уметь сказать в обстановке, когда к фатальному выбору нас толкают целые армии квалифицированных краснобаев, снабженных радиостанциями, телекамерами и миллионными тиражами своих газет.
* * *Каково же пространство тех сообщений, которые должны вырабатывать и передавать люди, близкие к русскому объединительному движению? В его социальном измерении это пространство можно грубо разделить на три части свои, колеблющиеся, чужие. В каждой категории есть, конечно, более тонкие различия. Например, чужие делятся на потенциально своих и на убежденных противников. В национальном измерении пространство общения делится на пространство русских, нерусских и антирусских.
Наложение этих двух классификаций дает более детальную картину например, вовсе не все русские свои. Довольно многие из них вовсе не хотят объединения русских и считают для себя выгодным сбросить балласт всю ту массу русских, которых они считают неприспособленными для жизни в энергетической державе, что они пытаются построить (если Боливар не выдержит двоих, то Труба тем более не прокормит 143 миллионов ртов).
Наконец, в географическом измерении пространство нашего общения тоже будет неоднородно. Оно сразу делится на две части Русский мир и иные. Граница между ними размыта многие иные примыкают к Русскому миру, частично живут в нем и будут с нами общаться как русские (например, сотни тысяч выпускников советских и российских вузов почти по всему миру и их близкие). Но даже и в ядре Русского мира, среди тех, кто говорит и думает по-русски, пролегли географические и государственные границы. Одни живут в Российской Федерации, то есть ядре исторической России, другие в Латвии или на Украине, третьи стали гражданами США. Даже если они считают себя русскими, они составляют особые части русского народа, какие-то пучки их связей с целым разорваны. Это не может не сказаться на характере общения.
Большинство атомов нашего общения будет, конечно, двигаться в пространстве Российской Федерации. Если бы могли увидеть сверху облака этих атомов, то представили бы себе карту потоков наших сообщений. На ней выделялись бы сгустки общения разных типов. Интенсивное личное общение происходит в непосредственной близости от человека в семье, на работе, на рынке или в автобусе. Плотные контакты другого типа, но уже с использованием публичных информационных технологий, замыкаются в пределах малой родины города, области, региона. С мыслями о делах всего народа и всей страны человек вовлекается в поток сообщений, который струится через всероссийскую информационную сеть, хотя в и этом потоке какое-то место занимают личные контакты.
Все это самые грубые и формальные определения, но для начала полезно о них задуматься. Как часто встречаются, по воле случая, сообщения, которые по силе мысли и чувства, по своим художественным достоинствам следовало бы донести до всего Русского мира, а они упакованы в брошюрку или книжечку стихов тиражом 500 экз., изданную в Вологде. Автор оказался не подключен к каналам широкого общения, и никто не помог распространить его текст. Самой задачи такой никто не ставил. Это ошибка, слово само себе дорогу не пробьет, ему надо помогать. Чтобы люди его подхватили или оставили в запасе, оно должно быть до них доведено.
* * *Какой тип общения нам сейчас нужен в первую очередь? Мы можем описать только его главные черты, насыщать их деталями и красками придется каждому в соответствии с личными знаниями, темпераментом, художественными наклонностями, а также в соответствии со свойствами аудитории, слушателей и собеседников.
Первым делом говорим о непосредственном личном общении о разговоре. Это главное средство общения людей. Можно сказать, именно членораздельный язык и создал человека. С его помощью можно было передавать окружающим и информацию, и чувства, что взрывообразно ускорило развитие мозга и сразу сделало нарождающегося человека общественным существом, обладающим совестью. Ни телевидение, ни компьютер, ни даже книга не могут сравниться с человеческим разговором по силе воздействия на сознание. Сообщения, принятые человеком с экрана или из газет, принимаются или отвергаются в ходе разговоров. Никакая революция или реформа не могли бы произойти, если бы у революционеров или реформаторов не было достаточного количества агентов, которые объяснили их необходимость и неизбежность массе людей в личных разговорах.
Перестройка, которая развалила Советский Союз и привела нас к национальному бедствию, готовилась на кухнях интеллигенции, в беседах у костра или за чаем в КБ, в рабочих курилках и в очередях. Миллиарды разговоров подготовили сотни миллионов людей к тому, что они аплодировали Горбачеву и чуть ли не целовали туфлю у Сахарова. Главные утверждения для этих разговоров, система доводов, художественное сопровождение (шутки, анекдоты, страшилки) вырабатывались в течение тридцати лет во множестве подпольных лабораторий и на общественных началах, и за деньги. Большую роль сыграли и зарубежные научные центры, но они были бы бессильны без армии безымянных борцов с нашей империей зла. Этот опыт очень важен, сработано было на славу.
У нас задача труднее. Во-первых, ломать — не строить. Сотни людей три года строят мост, а взорвать его может один человек за полчаса. У нас взорвали народ, он рассыпался на множество осколков нам снова его собирать, склеивать, что-то стягивать хотя бы временными связями. Нам неоткуда ждать помощи, учимся на ошибках. Наша родная интеллигенция в большинстве своем пока еще не опомнилась от контузии и увлечена либеральной утопией. А ее слово очень важно.
Но если начнем, то довольно скоро процесс станет самоускоряющимся. В России возникло общее ощущение со смутой надо кончать. Этот запой подошел к своему естественному концу. Плешивые идолы перестройки и реформы оказались пустыми, пирамиды рухнули, и людям требуется трезвый и жесткий разговор на языке родных осин, без идеологических химер и общечеловеческих ценностей.
Дело бы сильно упростилось, если бы этот разговор смогла начать верховная государственная власть. Но видно, что она к этому не готова, и этот разговор приходится начинать снизу, и в какой-то момент она будет вынуждена в него втянуться. Без этого давления власть никогда на него не решится. Даже Лукашенко на него не смог бы решиться, не имей он прикрытия в виде России.
Нашему общению необходим диалог. Сила разговора определяется тем, что мышление людей диалогично. Человек даже про себя мыслит, как бы беседуя с самим собой, задавая вопросы и отвечая на них. Но когда разговаривают два человека и они понимают друг друга, так что можно задать собеседнику вопрос, заставить его задуматься и потом ответить, то возникает система с кооперативным эффектом вопросы и ответы порождают совместное творчество. Это жизненная потребность человека, и он очень ценит возможность такого разговора.
Это видно даже по тактике телевидения и радио. В течение первых десяти лет перестройки и реформы они, используя присущие им мощные средства воздействия на сознание, вели передачи-монологи. Это были передачи из центра пассивным зрителям и слушателям, которые не имели возможности задать вопрос и вставить слово. Вскоре такие передачи стали раздражать аудиторию, они подавляли нормальный ход мышления. В ход пошли передачи, построенные как ложный диалог, в студию приглашались подобранные оппоненты, которые вели дискуссию на темы, сформулированные ведущим и под его контролем. Еще через какое-то время телевидение и радио стали практиковать подключение к этим ложным диалогам и аудитории, люди стали обращаться по телефону в студию с вопросами, участвовать в телефонном голосовании и т. д. Это приводит манипуляторов к издержкам (слушатели научились, когда удается дозвониться по телефону, в двух-трех фразах высказать очень важные вещи). Однако им важнее удержать аудиторию, и эта практика продолжается.
Начиная с перестройки манипуляторы нашим сознанием вторглись в пространство нашего низового разговора, вооруженные мощными информационными технологиями. Они навязали людям ложные понятия, рваную, ведущую в тупик логику. Тем самым они нарушили способность добиваться в ходе диалога этого кооперативного эффекта. Наше движение начинает большую кампанию по очистке пространства народного разговора от наслоений и помех, запущенных в ходе программы манипуляции. Помогая друг другу, русские люди пройдут курс реабилитации.
Таким образом, первая задача в разговоре с людьми надо добиваться создания обстановки диалога. Если аудитория не идет навстречу (из-за недоверия или других психологических барьеров), надо хотя бы свое собственное сообщение строить в форме диалога задавать риторические вопросы и в ответ на них высказывать свое суждение. Только вопросы эти должны быть не надуманными, а именно теми, которые волнуют аудиторию.
Нередко в таком диалоге терпишь поражение, сталкиваешься с умелым противником, который забивает тебя своими доводами и логикой. Если спор происходит на людях, то такой противник часто будет использовать и запрещенные приемы спора. Когда диалог принимает характер состязания, то важны его зрелищные качества темп, напор, удачное слово или жест. Нужна техника, она осваивается не сразу.
Поражение оставляет чувство горечи, но косвенный выигрыш важнее отдельной победы. Сейчас наша задача не побеждать в каждом споре, а восстановить само пространство диалога, восстановить те связи, которые необходимы, чтобы снова люди почувствовали себя говорящими на одном языке и способными слушать друг друга и обдумывать услышанное.
Вторая задача, которая решается даже в проигранном споре, задать повестку дня. Мы должны возродить в людях уверенность в своем праве ставить на обсуждение те вопросы, которые они сами считают важными. Уже за время перестройки это право сумели у нас отобрать, политики с помощью СМИ стали жестко навязывать нам темы, которые нам следовало обсуждать. Всякие попытки гласно поставить под сомнение важность задаваемой нам повестки дня или переформулировать поставленную проблему пресекались моментально и исключительно грубо даже в отношении уважаемых людей.
То, что мы не сумели защитить свое право на постановку вопросов для обсуждения, было тяжелым поражением нашего народа. Само изъятие этого права как условие захвата реальной власти было важным открытием (его сделал в 1920-е годы американский специалист по пропаганде социолог Уолтер Липпман). Право создания повестки дня (agenda setting) заставляет людей принять такое представление о том, что важно и что неважно, что надо обсуждать, а что нет, которое может противоречить их интересам. Иными словами, реальные потребности, интересы, страдания людей просто исключаются из рассмотрения.
В 1989 г. был такой случай. Люди увидели, что перестройка заворачивает куда-то не туда. Вместо Больше социальной справедливости выходило совсем наоборот. В Верховном Совете СССР после очередной туманной речи Горбачева о благах демократии встал председатель Союза писателей СССР Юрий Бондарев и спросил: «Михаил Сергеевич! Вы подняли самолет в воздух, куда садиться-то будете? К чему нас должна вывести перестройка?» Вопрос разумный, задает его человек почтенный. Но вопрос не только замяли, но и приравняли поступок Бондарева чуть ли не к фашизму. Он осмелился нарушить заданную Горбачевым и его кликой повестку дня и поставить реальный вопрос, который волновал всю страну. Если бы его попытка удалась, начался бы процесс, который сразу разрушил бы всю систему власти Горбачева.
Любая антинародная власть не допускает нарушения своей монополии на повестку дня. Кровавое воскресенье 1905 г. потому и произошло, что рабочие с хоругвями пошли к царю, чтобы подать ему петицию с перечнем своих нужд. А петиции были запрещены законом. Закон этот понемногу стали нарушать главы дворянских собраний и земств. Но когда такую же попытку сделали рабочие, правительство пошло на небывалую меру и произошла катастрофа.
Нам не надо ходить с петициями ни к Кремлю, ни к Абрамовичу. Мы должны научиться создавать нашу повестку дня внизу, в разговорах хотя бы с одним человеком, потом в группе, потом в зале собрания. Если это сделаем умело, то и уличных митингов не понадобится. Вопросы, четко и одновременно поставленные большой массой людей, становятся большой политической силой.
Наконец, проигранный спор дает человеку такой опыт, какого не заменить никакими теоретическими занятиями. Нам нужно тренироваться. И очень быстро мы начнем побеждать потому что наши идеалы и интересы совпадают с идеалами и интересами подавляющего большинства русских людей. Отстаивая эти идеалы и интересы, мы будем делать шаг вперед, даже проигрывая спор из-за нехватки знаний или нахальства. Нахальству учиться не будем, а знания помогут справиться и с наглецами.
* * *Особо следует сказать о роли русского языка в процессе собирания народа. Язык одна из важнейших сил, соединяющих народ. Он создает образ мы, отличный от образа они. Даже явно чужой, но говорящий на твоем родном языке, сразу становится гораздо ближе. Язык главное средство общения внутри народа, он задает общий набор понятий, общий арсенал мышления. Обучая ребенка русскому языку, родители учат его быть русским.
Язык это особый способ мировоззрения и передачи опыта. В нем кроется целый пласт неосознаваемых представлений о мире и жизни. Человек видит и слышит лишь то, к чему его сделал чувствительным язык его народа. Язык подключает человека к коллективному бессознательному его народа. Особые слова-стимулы родного языка вызывают из подсознания целые блоки мироощущения. Так, идеологи рыночной реформы считают большой бедой и дефектом русской культуры тот факт, что в ядре русского языка слабо представлены ценности индивидуализма, и через СМИ ведут лихорадочную переделку языка. При этом заодно уродуются и другие части ядра, вроде бы прямо не связанные с рынком.
Борьба за язык один из главных фронтов политической борьбы. Разрушая и коверкая русский язык, враждебные народу силы ослабляют его связность. Вытесняя русский язык из обихода и из школы, антирусские силы в Латвии или на Украине отдаляют население от России и разрывают внутренние связи между людьми, которые тянутся к союзу с Россией.
Все сепаратисты, ставящие целью отделить свой регион от большой страны и ослабить связи своего населения с большой нацией, всегда начинают с языка сокращают сферу применения общего языка на своей территории, понижают его статус, прекращают его преподавание в школах, иногда даже доходят до смены алфавита своего языка. При этом идут на колоссальные затраты и не считаются с культурными потерями. Так, после развала СССР узбекский язык перевели на латинский алфавит. Весь массив книг и документов, созданный за 70 лет, обесценился для новых поколений узбеков. Взрослые в один день стали неграмотными, с трудом могут прочитать простую уличную вывеску. Сейчас со скрипом поворачивают назад.
Напротив, сотрудничество и интеграция укрепляются при поддержке общего языка. В XVI веке Испания учредила Академию, которая строго следила за обучением и применением кастильского языка, который на три века соединил огромную империю и помог созданию множества наций и народов Латинской Америки.
Русский язык один из больших мировых языков. В середине XX века в мире было всего 13 языков, для которых число говорящих превышало 50 млн. человек. В России и за рубежом была создана большая система для перевода с русского и на русский, издания переводной литературы. Таким образом, русский язык стал каналом для включения русского и союзных ему народов в пространство мировой (большой) культуры. Создать подобную стыковочную систему для каждого языка постсоветских стран невозможно.
На деле операция по отрыву этих стран от русского была большой геополитической диверсией, целью которой было выпадение этих стран из мировой культуры и общий регресс постсоветского пространства. Агентами-исполнителями этой диверсии были этнические националистические элиты антисоветского (и антирусского) направления. Они предпочли феодальную эксплуатацию населения и национальных богатств развитию своих народов в лоне большой страны.
Защита русского языка от его подтачивания, восстановление языковых связей русских с другими народами Евразии одинаково необходимы всем нашим народам. Это укрепит наши позиции в противодействии демонтажу самого русского народа, даст большое подспорье в работе по восстановлению нормального межэтнического общежития всех народов России, станет инструментом реального строительства новых интеграционных связей на всем постсоветском пространстве.
* * *В заключение надо сказать и о таком связующем (или разделяющем) факторе, как школа. Это в современном мире важнейший механизм передачи новым поколениям того главного, что накопила культура народа, его представлений о мире и человеке, о добре и зле, а также навыков познания, мышления и объяснения. Все это вместе составляет центральную мировоззренческую матрицу, на которой люди собираются в народ. Разрушь эту матрицу (по чьей-то команде или по незнанию) и народ рассыпается, как куча песка.