Она была пьяна, едва ворочала языком, говорила что-то о какой-то женщине, влюбленной в меня, которая приходила к ней и увидела «то, что ей не надо было видеть». Я, не очень-то расположенный к разговору с ней, спросил, что случилось и что та женщина увидела. И, главное, не путает ли она чего, какая еще женщина могла интересоваться моей особой. На что Вероника объяснила мне, как могла, что женщина была красива, но «полная дура». Еще она сказала, что эта женщина мыла полы в подъезде и что теперь весь подъезд «воняет хлоркой». Я сказал Веронике, чтобы она завязывала с алкоголем, и отключился. Но она позвонила снова и сказала, что у нее проблемы. Что ей нужно, чтобы я приехал вечером, чтобы я был трезвый и мог вести машину. Что «это дело жизни и смерти». Учитывая, что Вероника никогда прежде не пользовалась такими драматическими фразами, я предположил, что, вероятно, на самом деле случилось что-то экстраординарное. Тем более та женщина мыла полы в подъезде. Вот только почему в подъезде, я не понял.
Надо знать Веронику, совершенно не приспособленное к реальной жизни существо, чтобы понять, что в ее квартире приключилась микротехногенная катастрофа. Вот и все.
– А что твой Ефим? – спросил я, с трудом произнося это имя. Меня просто воротило от всех этих подробностей ее личной жизни. Старик Ефим, которого я никогда не видел, но о существовании которого знал, – почему она не звонит ему, пусть он пришлет кого-то из своих людей, которые починят ей трубу, розетку, я не знаю, что там еще…
Она сказала с ленивой и капризной злостью, что «Ефим, гад, слился».
– Вероника, ты можешь мне сказать, что случилось и кто меня искал?
– Твоя любовница, вот кто! – выпалила она. – И она видела Сашу.
– Какого Сашу?
– Приезжай, я тебе покажу. Он все еще там…
– Где? Какой Саша?
Вероника обозвала меня и сказала, что если я не приеду, то она все свалит на меня.
– Я знаю, откуда ветер дует, – сказала она напоследок и сама бросила трубку.
Я вдруг подумал о том, что, возможно, в моей жизни все сдвинулось с мертвой точки и теперь движется дальше как-то уж слишком быстро. Лена и корзина ландышей, итальянский ресторан, переезд, теперь вот провокация Вероники, которая, словно чувствуя приближение развязки, решила ускорить затянувшийся процесс перевоспитания. Никогда прежде Вероника мне не звонила, а если и звонила, то чтобы наговорить пьяного бреда, оскорбить… А тут – какая-то женщина, которая приходила по мою душу. Кто? Неужели Лена? Не может быть. И почему на тот мой адрес? И зачем та женщина мыла подъезд хлоркой?
Я позвонил Лене. Чтобы сказать, что переехал и приглашаю ее вместе с Лизой на новоселье, чтобы спросить, какой торт лучше купить, шоколадный или легкий, фруктовый. Мне хотелось поговорить с ней о чем-то несерьезном и приятном, а заодно узнать по ее тону, не сердится ли она на меня, не произошло ли в наших с ней отношениях изменений, связанных с ее возможным визитом к Веронике. Я должен был успокоиться. И уж после этого отправился бы спасать Веронику.
К счастью, Лена щебетала в трубку, заливалась, настроение ее было прекрасным. Она обрадовалась тому, что я так быстро переехал («Оперативненько!»), сказала, что поможет мне разобрать вещи и приготовить что-нибудь вкусное к новоселью.
Вот на этой радостной ноте я и распрощался с ней на несколько часов.
Оделся и поехал к Веронике.
Покупать цветы в этот день я не собирался. И вообще я решил больше этого не делать. Если бы не Елена, если бы не наши завязывающиеся отношения, словом, если бы я был один, то, быть может, чтобы позлить Веронику, я бы и продолжил этот цветочный террор, но теперь все будет по-другому. Пора уже начинать новую жизнь, о чем я и собирался сообщить в самое ближайшее время.
Мог ли я предположить, что буквально через сорок минут я в перепачканной кровью одежде выбегу из квартиры Вероники с острым осознанием того, что моя новая жизнь закончилась, так и не успев начаться?!
Что, доехав до заправки, спрячусь там в туалете, чтобы хорошенько отмыть свои руки от крови.
Кровь, удивительная субстанция, ее смываешь, а она не смывается, она жирная, красная, яркая, словно кричащая о том, что смерть близко… совсем близко…
10. Следователь
Следователь Следственного комитета Валерий Григорьевич Зосимов вернулся домой за полночь. Его жена Людмила, услышав звуки в прихожей, проснулась, набросила халат и вышла его встречать.
– Ну, извини, – сказал он из темноты прихожей, протягивая руки и обнимая Людмилу, теплую, сонную. – К ужину не получилось.
– Подожди, сейчас свет зажгу.
– Я просто не хотел тебя будить, поэтому не включал… Я вообще старался не шуметь.
– Я заметила.
Вспыхнул свет, оба зажмурились.
Валерий Зосимов, высокий худощавый мужчина тридцати четырех лет в джинсах, черном свитере, прокуренный, уставший, быстро разулся и прошел сразу в ванную комнату.
– Я там тебе полотенце чистое повесила, – Людмила, невысокая, худенькая женщина с длинными русыми волосами, запахнула на груди халат.
– Я в душ, Люся, а ты пока разогрей что-нибудь поесть.
Людмила Зосимова была замужем за Валерием уже десять лет и не понимала тех женщин, жен следователей, оперов, полицейских, которые жаловались на частое отсутствие своих мужей дома. Да, конечно, Люда тоже скучала, когда Валеры вечерами не было дома, но она отлично знала, за кого выходит замуж, а потому была готова терпеть. Хорошо представляя себе, чем занимается ее муж, какая тяжелая и нервная у него служба, как он изматывается физически, поскольку, расследуя дела, никогда не ограничивается бумажной работой, Людмила встречала мужа улыбкой, всегда кормила его, давала возможность отдохнуть.
– Ты суп будешь? – она заглянула в ванную комнату и, увидев мужа, обнаженного, под струями горячей воды, улыбнулась. – Или только второе?
– Я буду все, Люся, – сказал, не открывая глаз, весь в пене, Валерий. – А пиво есть?
– Есть. Через пять минут будет все готово… Вот, рыба жареная. Лещ. Жирноватая, правда, но очень вкусная. И пюре.
Людмила смотрела, как муж ест, и радовалась тому, что он дома, что скоро они лягут спать, что он обнимет ее, прижмет к себе…
– Рыба – просто восторг! – улыбнулся Валерий. Он сидел перед ней распаренный, с мокрыми волосами, но такой красивый, мужественный, родной, что Людмила на какой-то миг замерла от переполнявшего ее счастья.
Ее подруга Света, влюбленная в Валерия еще со школы, часто поддразнивала Людмилу, внушая ей мысль, что такой мужик, как Валера, наверняка изменяет ей и что он не столько занят на работе, сколько со своими любовницами. И хотя она говорила это как бы в шутку, Людмиле это было неприятно. Светлана, яркая интересная блондинка, долгое время встречающаяся с женатым мужчиной и хорошо знающая повадки неверных мужей, судила о Валере, как предполагала Людмила, по своему любовнику.
В одном она была права – Валера действительно нравился женщинам, и в любой компании дамы всегда оказывали ему знаки внимания, приглашали на танец, пытались с ним заговорить, коснуться его, а то и приобнять, и это в присутствии жены. Можно себе представить, думала Людмила с горечью, что женщины могли позволить себе, когда Валера бывал где-то без жены.
– Что, какое-то новое дело? – спросила она.
– Да. Убийство. Позвонили и сообщили, что по такому-то адресу находится труп женщины. Звонили с телефона-автомата на заправочной станции в Марьиной Роще. Звонил мужчина. Квартира находится на улице Делегатской, неподалеку от метро «Цветной бульвар». Мы приехали на место… Люся, я такого еще никогда не видел. Квартира, где мы обнаружили труп молодой женщины, была просто забита цветами. Цветы повсюду, в вазах, даже аквариум превратили в вазу, наполнив его водой и бросив туда охапку красных роз… Это же целое состояние! В квартире пахнет тухлой водой, алкоголем, духами и хлоркой… Женщина, как я уже сказал, молодая, ей слегка за тридцать. Ее застрелили. Прямо на пороге. Словно она открыла дверь и тут же получила пулю.
– Ничего себе! О ней что-нибудь известно?
– Подожди… Это еще не все! В ее квартире мы обнаружили кровь на подоконнике. Поскольку жертва скончалась на месте, то вряд ли это могла быть ее кровь, тем более что на ее теле не было никаких царапин. Я открыл окно, выглянул и увидел внизу, прямо под окнами, тело… Это был молодой мужчина, и тоже мертвый. Застрелен так же, как и Вероника Шитова.
– Вероника Шитова…
– Выясняем. В ее квартире полно вещей, принадлежащих мужчинам. Разным мужчинам. Во всяком случае, размеры футболок, обуви, рубашек и брюк – разные. И на полочке в ванной комнате два бритвенных прибора. Мы пытались поговорить с соседями, но никого не застали дома. Это вообще очень странный подъезд. Понимаешь, в этом доме живут состоятельные люди, которые скупили квартиры, объединив их. Так, во всяком случае, говорят старожилы из углового подъезда. Однако квартира Вероники Шитовой осталась без изменений, никаких перепланировок, ничего такого. И квартира напротив – тоже. Зато в соседнем подъезде хозяин недавно купленной квартиры выкупил третью, находящуюся рядом с шитовской, квартиру, а дверной проем заложил кирпичами и заштукатурил, так что получается на лестничной клетке всего две квартиры дверь в дверь.
– А что старожилы говорят о Веронике?
– Говорят, что она была замужем, но в прошлом году развелась, сошлась с молодым парнем. Что нигде не работает, но ездит на дорогой машине. Мы проверили, это «Инфинити» прошлого года, новая машина, стоит бешеных бабок, примерно два с половиной миллиона рублей.
– Убили, значит… Думаю, это дела сердечные.
– Посмотрим. Но работы предстоит много. Так что скажешь о цветах? Почему их так много?
– Не знаю, надо подумать… А где они куплены?
– На кухне в шкафу я нашел коробку с шоколадными конфетами, на коробке полусодранный ценник из цветочного магазина «Бархотка». Возможно, какие-то цветы были куплены там, надо проверить. Люда, и все-таки – зачем так много цветов?
– Что я могу сказать… Если это невозможно объяснить с точки зрения разумного человека, значит, эти цветы могли доставляться из магазина курьером в случае предварительной оплаты, скажем, на год вперед. То есть никто из мужчин цветы уже как бы и не отправлял, их просто приносил этой Веронике курьер. И будет еще носить до тех пор, пока не истечет срок, указанный в платежном документе, понимаешь? Может, у Вероники были романтические отношения с мужчиной, который сделал ей такой вот подарок ко дню рождения.
– Люда?
– Что – бред? – она улыбнулась. – Но тогда ты сам найди этому объяснение.
– Я и ищу!
– Наверное, она очень красива? – с трудом скрывая ревность ко всем красивым женщинам, спросила Людмила.
– Красивая. Но алкоголичка. В квартире батарея пустых бутылок. И напитки все дорогие. Она явно не бедствовала, в шкатулке мы нашли пачку евро и несколько пятитысячных рублевых банкнот. Ее счета и банковские карты сейчас проверяются.
– Может, она была проституткой?
– Проверим. Хотя не думаю, что она была проституткой. Скорее всего, у нее был богатый любовник, мы его ищем. Ладно, бог с ними со всеми… Спасибо за ужин, пойдем спать. А то у меня глаза закрываются…
11. Лена
– Ты в порядке?
– Да, в порядке…
Мне Лиза в тот день сразу не понравилась. Какая-то она была заторможенная, бледная, чувствовалось, что ей нездоровится. И хотя я приготовила для нее маленькие букеты, чтобы она продавала их возле метро, мне показалось, что лучше ее из магазина вообще не выпускать. Упадет еще где-нибудь в обморок. К тому же у меня было отличное настроение и мне хотелось, чтобы всем вокруг было так же хорошо, как и мне. Ведь я еще до открытия магазина успела поговорить с собственником павильона, и мы почти договорились об аренде. Конечно, павильон надо было подремонтировать, привести в порядок, но уже сам факт того, что это помещение рядом с метро, говорил о многом. Да и действовать уже надо было. Сколько можно мечтать о собственном магазине, продолжая работать на хозяина?
– Я же вижу, с тобой что-то не так… Ты где была? И почему от тебя пахнет хлоркой?
– Лена… Что-то мне действительно не очень хорошо… Тошнит и все такое…
– Надеюсь, ты не беременна?
– Нет, это исключено.
– Тогда отправляйся-ка ты домой, поспи, отдохни. Если же тебе будет плохо, вызови «Скорую». Или, если хочешь, мы можем ее вызвать прямо сейчас.
Я не стала ее спрашивать, пыталась ли она разыскать квартиру Максима, понимала, что ей действительно нездоровится. Да и вообще, пусть все идет как идет. Буду встречаться с Максимом, и он сам о себе все расскажет. Рано или поздно обязательно объяснит, кому покупал цветы.
Лизу я все-таки оставила в магазине, уложила на диване в подсобке, чтобы она была у меня на виду. Мало ли что.
Я работала, покупателей было не очень много, и я в свободное время делала новые букеты из мелких роз и лилий. Вспоминала наш ужин с Максимом, и у меня было хорошо на душе.
А потом Макс позвонил мне и сказал, что уже переехал! Что перевез вещи! Так быстро! Я была потрясена, подумала, что весь этот переезд – исключительно для меня, иначе зачем ему тратиться на огромную квартиру! Еще он спросил, не возражаю ли я, если мы прямо сегодня отметим новоселье, говорил что-то насчет торта, какой купить… Он был милый, такой милый, что сердце мое наполнилось радостью.
– Не спишь? – уже вечером, перед закрытием, я заглянула за ширму к Лизе, где она лежала с открытыми глазами. – Ты как себя чувствуешь?
– Да нормально… – она приподнялась на локте и посмотрела на меня долгим, непонятным для меня взглядом. – Забыла спросить тебя о павильоне…
– Все в порядке! Я разговаривала по телефону с хозяином, мы договорились о цене. По-моему, дело пойдет. Очень хорошее место. Ничего, что аренда. Так многие начинают. Кто знает, может, потом мы и выкупим его!
– Я рада. Ты извини, что так все получилось, цветы, наверное, пропали.
– Да не переживай, до утра не завянут.
Зазвенел колокольчик, надо было встречать покупателя.
В магазин вошел молодой человек в зеленой куртке с меховым воротником, в черных джинсах. Представился капитаном полиции, показал удостоверение, которое я не успела разглядеть.
– Мне надо задать вам несколько вопросов, – сказал он сухо, и я похолодела. Уж не знаю, чего я испугалась.
– Да, пожалуйста. Слушаю вас. Извините, не разглядела ваше имя.
– Владимир Суровцев. Скажите, пожалуйста, эти конфеты куплены у вас?
С этими словами он достал из-за пазухи небольшую коробку шоколадных конфет.
– Это «Мишель Ришар», да, мы продаем такие конфеты, как сопутствующий товар. А что случилось? Кто-нибудь отравился?
– Нет-нет, никто не отравился. Эту коробку мы нашли в квартире одной женщины. Квартира эта просто забита цветами… Быть может, ваш курьер доставляет на имя Вероники Шитовой каждый день по букету? Такое возможно?
– Но у нас нет курьера… – я почувствовала, как у меня подкашиваются ноги. – А в чем дело? В чем криминал?
Вероника Шитова. Шитов – фамилия Макса. Мне стало дурно.
– Эта дама застрелена сегодня днем. И поскольку в ее квартире очень много цветов, несколько десятков букетов, мы сделали вывод, что цветы доставляются курьером… Словом, мы нашли эту коробку конфет с ценником вашего, цветочного, магазина, поэтому предположили, что и букеты могли быть заказаны у вас, в «Бархотке».
– Нет-нет, не думаю. Во-первых, как я уже сказала, у нас нет курьера и подобных заказов у нас тоже нет. Вы говорите, много букетов?
– Да, очень!
– И какого рода букеты?
Капитан Суровцев показал на стоящие вокруг цветы:
– Вот такие же, большие и дорогие. Некоторые в упаковке, некоторые стоят в вазах, без целлофана… Разные. Быть может, вы вспомните какого-нибудь клиента или клиентку, которые покупали бы у вас часто цветы? Почти каждый день, ну или пару раз в неделю, трудно сказать…
– Нет, не знаю… У нас есть, конечно, постоянные клиенты, но чтобы покупать часто – нет, что-то не припомню. К тому же, как вы правильно заметили, большие букеты стоят дорого. А у нас довольно скромный магазин…
– Ну уж и скромный? – Он подошел к недавно доставленной корзине с тюльпанами и ткнул в ценник. – Пятнадцать тысяч! Я вот, к примеру, никогда в жизни не смогу позволить себе купить такую корзину!
– Это заказ. Здесь двести один тюльпан, и корзина стоит этих денег…
– Ясно. Начальнику какому-нибудь. Но мы отвлеклись. Значит, говорите, клиента, который покупал бы Шитовой цветы, вы не знаете.
– Ну, во-первых, я и фамилий-то знать не могу, моя работа заключается в том, чтобы продать цветы. Я могу, конечно, подсказать, кому и что подарить, молодой девушке или, скажем, пенсионерке, бухгалтеру, банкиру или однокласснице…
– Да понял я все. Ну что ж, спасибо за помощь. Может, как-нибудь приду к вам, чтобы купить букет своей жене.
И капитан Суровцев вышел из магазина.
Я стояла среди своих букетов, оглушенная биением сердца. Интересно, что было бы, если бы я рассказала ему про Макса? Думаю, его сразу же разыскали бы и арестовали по подозрению в убийстве Вероники Шитовой.
Я зашла к Лизе. Она сидела на диване и выглядела испуганной. Понятное дело, она все слышала.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила я ее.
– Получается, что та женщина, которой твой Макс покупал здесь цветы, убита?
– Как ты думаешь, я правильно сделала, что ничего не рассказала о нем?
– Я не знаю… Мы же его практически не знаем, что он за человек… Только то, что он кому-то дарил цветы, что почему-то снимает квартиру, в то время как у него помимо загородного дома есть квартира в этом же районе, что он богат, наконец.
– У него фирма, они занимаются резьбой по дереву. Я успела заглянуть на их сайт, его фирма называется «Golden carving», видела и фотографию Макса, который является директором… Там очень дорогие вещи, высокие цены. Во всяком случае, я готова поверить, что он рассказал нам правду о своем бизнесе. И понятно, откуда у него деньги. Хотя… Постой, Лиза. Скажи, а почему мы с тобой решили, что Вероника Шитова имеет отношение к Максиму Шитову? А вдруг они однофамильцы?