Коралина отнесла чашку мисс Форсибл. Та спокойно взглянула внутрь, потом потрясла головой и снова уставилась в чашку.
– Да, дорогая, – проговорила она. – Ты права, Эйприл, она действительно в опасности.
– Вот видишь, Мириам, – победно сказала мисс Спинк. – Мои глаза тут ни при чем. Я вижу так же хорошо, как и раньше.
– О какой опасности вы говорите? – спросила Коралина.
Мисс Спинк и мисс Форсибл беспомощно посмотрели на девочку.
– Я не знаю, – проговорила мисс Спинк. – Чаинки этого не сказали. Они предсказывают будущее в общем, а не в деталях.
– Ну и что же мне делать? – спросила Коралина, немного обеспокоенная таким предсказанием.
– Может, тебе не стоит носить зеленое? – предположила мисс Спинк.
– Или говорить о шотландском футболе? – добавила мисс Форсибл.
Коралине стало интересно, почему почти все взрослые, которых она встречает, говорят какие-то бессмысленные вещи. За кого они ее принимают?
– Будь очень-очень осторожна, – сказала мисс Спинк.
Она встала с кресла и подошла к камину. На каминной полке стояла небольшая банка. Мисс Спинк сняла крышку и стала вынимать из нее разные предметы: маленькую фарфоровую уточку, наперсток, необычную медную монетку, две скрепки и камешек с дыркой.
– Для чего он? – спросила Коралина.
Она подошла к окну и посмотрела сквозь дырку.
– Он может тебе помочь, – сказала мисс Спинк. – Когда случается что-то плохое, эти камешки иногда помогают.
Коралина надела пальто, попрощалась с мисс Спинк, мисс Форсибл и собаками и вышла на улицу.
Из-за тумана не было видно даже дома. Она осторожно подошла к лестнице, ведущей в квартиру, потом остановилась и посмотрела вокруг.
Мир, окутанный туманом, казался призрачным. «Опасность?» – подумала Коралина. Это слово будоражило воображение. И было не страшным. Совсем не страшным.
Коралина поднялась наверх, крепко сжимая в кулаке камешек.
III
На следующий день ярко светило солнце, и мама с Коралиной поехали в ближайший крупный город, чтобы купить одежду для школы. Они простились с папой на железнодорожной станции – он торопился в Лондон на какую-то встречу.
Коралина помахала ему рукой, и они с мамой пошли в магазин.
Там Коралина увидела зеленые перчатки, и они ей очень понравились. Но мама вместо перчаток купила ей белые носки, ярко-синие трусы, четыре серые блузки и темно-серую юбку.
– Мамочка, в школе абсолютно все носят серые блузки, но ни у кого нет зеленых перчаток. Я была бы единственной.
Но мама ее не слушала, она разговаривала с продавщицей. Они обсуждали, какой свитер выбрать Коралине, и пришли к выводу, что лучше всего подойдет тот, огромный, похожий на мешок. Ведь когда-нибудь Коралина дорастет до нужного размера…
Коралина отошла в сторону и стала смотреть на выставленные в витрине резиновые сапоги, разрисованные лягушками, утятами и кроликами.
Потом она вернулась к маме.
– Коралина! Вот ты где! Где тебя носило?
– Меня украли инопланетяне, – сказала Коралина. – Они прилетели из космоса с лазерными пистолетами. Но мне удалось обмануть их. Я надела парик и говорила с ними с иностранным акцентом, а потом убежала.
– Да, дорогая. А теперь не мешало бы подкупить тебе еще заколок для волос.
– Не надо.
– Я думаю, нужно взять штук шесть про запас, – сказала мама.
Коралина промолчала.
В машине по дороге домой Коралина спросила:
– А что там, в той пустой квартире?
– Не знаю. Думаю, ничего. Наверное, она сейчас такая же, какой была наша, пока мы туда не въехали. Просто пустые комнаты.
– А в нее можно попасть из нашей квартиры?
– Нет, если только ты не умеешь проходить сквозь кирпичные стены, дорогая.
– Понятно.
Они приехали домой к обеду. Мама посмотрела в холодильник: кроме маленького сморщенного помидора и заплесневелого куска сыра там ничего не было.
В хлебнице валялась одинокая корка хлеба.
– Придется сбегать в магазин, купить рыбных палочек или чего-нибудь еще, – сказала мама. – Пойдешь со мной?
– Нет, – ответила Коралина.
– Тогда подожди меня немного, – сказала мама, взяла кошелек, ключи от машины и вышла.
Коралине стало скучно.
Она полистала мамину книжку о людях из какой-то далекой страны. Эти люди брали куски белого шелка и рисовали на них воском, потом окунали шелк в краску, потом снова рисовали на нем воском, снова красили, потом смывали воск горячей водой и, наконец, бросали эту красоту в огонь и сжигали дотла.
Все это показалось Коралине абсолютно бессмысленным, однако она решила, что люди так развлекаются.
Ей стало еще скучнее, а мама все не возвращалась.
Коралина пошла на кухню, взяла стул, подвинула его к двери, влезла на него и потянулась – не достать… Она спустилась на пол, взяла из чулана веник, снова забралась на стул и…
Дзинь…
Она слезла со стула, подняла ключи и победно улыбнулась. Поставив веник на место, Коралина направилась в гостиную.
Как правило, никто в доме не пользовался гостиной. В этой комнате стояла старая мебель, доставшаяся по наследству от бабушки: деревянный кофейный столик, тумбочка, тяжелая стеклянная пепельница – и картина, написанная маслом, на которой была изображена ваза с фруктами. Кроме этих предметов, в гостиной ничего не было – ни безделушек на каминной полке, ни статуэток, ни часов, ничего, что делало бы комнату уютной или просто жилой.
Старый черный ключ был самым холодным в связке. Коралина вставила его в замочную скважину, осторожно повернула, и замок открылся.
Коралина замерла и прислушалась. Она догадывалась, что поступает плохо, и опасалась, как бы не вернулась мама. Но все было тихо. Коралина взялась за дверную ручку и открыла дверь.
Кирпичная стена исчезла, как будто ее никогда и не было. За дверью начинался темный коридор. Коралина почувствовала дуновение холодного заплесневелого воздуха. Пахло чем-то очень старым. «Интересно, а как выглядит та квартира, если, конечно, именно в нее ведет этот коридор?» – подумала Коралина и, не задумываясь, шагнула вперед.
В этом коридоре почему-то все показалось ей очень знакомым. Ковер под ногами был таким же, как у них дома. На стенах наклеены те же обои. Даже картина, висевшая в коридоре, была такой же, как у них.
Теперь она знала, где находится: в своем собственном доме.
Озадаченно тряхнув головой, Коралина внимательно посмотрела на картину: все-таки что-то в ней было не так. На картине был изображен мальчик, смотревший на шарики. Выражение его лица было каким-то странным: мальчик смотрел на шарики так, будто собирался сделать что-то ужасное…
Коралина снова всмотрелась в его лицо, пытаясь понять, в чем же еще различие между двумя мальчиками. И когда она уже почти догадалась, кто-то вдруг спросил:
– Коралина?
Голос был похож на мамин. Коралина прошла в кухню, откуда доносился этот знакомый голос. Там спиной к Коралине стояла женщина. Она была немного похожа на маму, только…
Только ее кожа была белой, как бумага.
Только она была выше ростом и тоньше.
Только ее пальцы были слишком длинными и постоянно двигались, а ногти, покрытые ярко-красным лаком, были загнутыми и острыми.
– Коралина? – повторила женщина. – Это ты?
Вдруг она повернулась, и… Коралина увидела, что вместо глаз на нее смотрят большие черные пуговицы.
– Пора обедать, Коралина, – сказала женщина.
– Кто вы?
– Я твоя другая мама, – ответила женщина. – Иди и скажи своему другому папе, что обед уже готов.
Она открыла дверцу духовки. Коралина поняла, что ужасно проголодалась. Пахло восхитительно.
– Ну, иди же…
Коралина прошла в холл, куда выходил папин кабинет. Она открыла дверь. В комнате за компьютером спиной к ней сидел мужчина.
– Привет, – проговорила она. – Я… то есть она просила сказать, что обед уже готов.
Мужчина повернулся. Его глаза тоже были огромными блестящими черными пуговицами.
– Привет, Коралина, – проговорил он. – Я просто умираю от голода.
Он встал, и они пошли на кухню. Другая мама, подала им обед: огромную золотисто-коричневую курицу с жареной картошкой и нежным горошком. Коралина быстро набила рот. Еда была очень вкусной.
– Мы так долго ждали тебя, – проговорил другой папа.
– Меня?
– Да, – сказала другая мама. – Без тебя все здесь было не так. Но мы знали, что однажды ты придешь к нам и мы станем настоящей семьей. Хочешь еще курочки?
Это была самая вкусная курица, какую Коралина ела в своей жизни. Ее мама иногда тоже готовила курицу, но она всегда была пересушенной и безвкусной. Когда курицу готовил папа, он проделывал с ней странные вещи, например тушил в вине, фаршировал сливами или запекал в тесте. Коралина из принципа отказывалась даже пробовать его стряпню.
Она положила на свою тарелку еще один кусок курицы.
– Я не знала, что у меня есть другая мама, – сказала она осторожно.
– Конечно, есть. И не только у тебя одной – у всех, – ответила другая мама, сверкнув черными пуговицами. – После обеда ты можешь поиграть в своей комнате с крысами.
– С крысами?
– Ну да, с теми, что живут наверху.
Коралина видела крыс только по телевизору.
Ей ужасно захотелось с ними поиграть.
После обеда другие родители начали мыть посуду, а Коралина пошла к себе, в свою другую комнату.
Эта новая комната отличалась от прежней тем, что была выкрашена в отвратительный зеленый и странноватый розовый цвета.
Коралина подумала, что ей не хотелось бы спать здесь ночью. И все-таки эта комната выглядела гораздо интереснее, чем ее «старая» спальня.
Здесь было множество необыкновенных вещей, которых она раньше никогда не видела: крылатые ангелочки, летавшие по комнате, как испуганные воробьи; книжки с картинками, которые двигались и кривлялись; черепа маленьких динозавров клацали зубами, когда Коралина проходила мимо них. В комнате стоял ящик, полный удивительных игрушек.
«Вот это другое дело», – подумала Коралина. Она посмотрела в окно, вид был таким же, как из окна ее комнаты: деревья, поля, а за ними, на горизонте, сиреневые холмы.
Что-то черное пробежало по полу и скрылось под кроватью. Коралина опустилась на колени и заглянула под кровать. На нее смотрели пятьдесят маленьких красных глаз.
– Привет, – сказала Коралина. – Вы крысы?
В ответ крысы вылезли из-под кровати, жмурясь на свету. Мех их шкурок был коротким, пепельно-черным, глазки – маленькие и красные, розовые лапки были похожи на миниатюрные ручки, а розовые длинные хвосты – на червяков.
– Вы умеете говорить? – спросила девочка.
Самая большая и черная крыса отрицательно покачала головой. «Какая у нее неприятная улыбка», – подумала Коралина.
– Ну, – поинтересовалась она, – и что же вы умеете делать?
Крысы встали в круг. Аккуратно, но быстро они стали взбираться друг на друга и образовали пирамиду с самой большой крысой на вершине.
то ли пели, то ли шептали они.
Коралине эта песня совсем не понравилась. Она была уверена, что уже слышала ее или нечто похожее раньше, только не могла вспомнить, где именно.
Потом пирамида распалась, и черные юркие тела устремились к выходу.
Другой сумасшедший старик из верхней квартиры стоял в дверях, держа в руках черную шляпу. Крысы проворно залезли к нему в шляпу, набились в карманы, под рубашку, под брюки и за воротник. Самая большая крыса вскарабкалась старику на плечи, покачалась на его огромных седых усах, проползла мимо черных пуговичных глаз и уселась на голове.
В считанные секунды подвижное, как ртуть, скопище крыс скрылось у старика под одеждой, беспрестанно перемещаясь внутри с места на место. И только самая большая крыса смотрела на Коралину с головы старика своими блестящими красными глазками.
Старик надел шляпу, накрыв ею крысу.
– Привет, Коралина, – проговорил другой сумасшедший старик из верхней квартиры. – Я узнал, что ты уже здесь. Сейчас моим крысам пора обедать. Если хочешь, пойдем со мной. Ты посмотришь, как они едят.
Выражение черных пуговичных глаз старика было каким-то голодным, и Коралина почувствовала себя неуютно.
– Нет, спасибо, – сказала она. – Я лучше пойду на улицу.
Старик медленно кивнул. Коралина слышала, как крысы перешептываются, но слов не различала. Более того, она была не уверена, что хочет слышать, о чем они говорят.
Она пошла по коридору и увидела своих других родителей. Они стояли у дверей кухни, покачивались и улыбались одинаковыми улыбками.
– Хорошей тебе прогулки, – проговорила ее другая мама.
– Мы будем тебя ждать, – сказал другой папа.
Коралина дошла до входной двери, обернулась и посмотрела на них. Они все еще смотрели на нее, все так же улыбаясь и покачиваясь.
Коралина вышла и спустилась по ступеням.
Снаружи дом выглядел точно так же, как и ее собственный. Или почти так же: над дверью мисс Форсибл и мисс Спинк была подвешена гирлянда из синих и красных лампочек, которые зажигались и гасли, высвечивая одно за другим слова: «ПОТРЯСАЮЩИЙ», «ТЕАТРАЛЬНЫЙ», «УСПЕХ!!!».
День был солнечный, но холодный – так же, как там, откуда она пришла.
Сзади послышался какой-то шорох.
Коралина повернулась. На стене сидел большой черный кот, очень похожий на того, которого она видела в саду рядом со своим домом.
– Добрый вечер, – сказал кот.
Коралине показалось, что голос звучит у нее в
голове, причем голос этот мужской, а не женский.
– Привет, – поздоровалась Коралина. – У нас в саду я видела кота, очень похожего на тебя. Ты, должно быть, другой кот.
Кот мотнул головой.
– Нет, – сказал он. – Я не другой кот. Я – это я.
Он склонил голову, его зеленые глаза загадочно поблескивали.
– Люди вечно разбрасываются, стремясь оказаться во всех местах сразу. Мы, коты, другие.
Мы верны себе. Если ты, конечно, понимаешь, о чем я говорю.
– Допустим. Но если ты тот самый кот, которого я видела дома, то почему ты разговариваешь?
И хотя у котов в отличие от людей нет плеч, кот пожал плечами. Это было удивительно плавное движение. Оно началось у кончика хвоста и закончилось усами.
– Я умею разговаривать.
– Там, где я живу, кошки не говорят.
– В самом деле? – спросил кот.
– Да, – ответила Коралина.
Кот мягко спрыгнул со стены к ее ногам и внимательно посмотрел на девочку снизу вверх.
– Тебе виднее, – сказал кот холодно. – Откуда мне знать? Я всего лишь кот.
И он пошел, гордо задрав голову и хвост.
– Не уходи, – попросила Коралина. – Пожалуйста, не обижайся на меня.
Кот остановился, сел и стал тщательно вылизывать себя, не обращая на Коралину никакого внимания.
– Знаешь… Мы могли бы стать друзьями, – сказала Коралина.
– Мы могли бы стать редкой разновидностью африканских танцующих слонов, – проговорил кот, – но не стали. Во всяком случае, – язвительно добавил он, взглянув на Коралину, – я не стал.
Коралина посмотрела на него.
– Скажи, пожалуйста, как тебя зовут? – спросила она кота. – Меня – Коралина.
Кот лениво зевнул, показав Коралине свой удивительно розовый язычок.
– У котов не бывает имен, – ответил он.
– Как это? – спросила Коралина.
– А вот так, – сказал кот. – Это у вас, людей, есть имена. И все потому, что вы сами не знаете, кто вы такие. А мы знаем, и поэтому имена нам не нужны.
Коралина решила, что этот кот слишком себялюбив. Ничто на свете не волновало его, кроме него самого.
Одна ее половина очень хотела нагрубить коту, другая стремилась быть вежливой и учтивой. Вежливая половина победила.
– Скажи, пожалуйста, где мы находимся?
Кот взглянул на нее.
– Мы находимся здесь, – ответил он.
– Ну, хорошо. А как ты сюда попал?
– Как и ты. Пешком, – проговорил кот. -
Вот так.
Коралина смотрела, как кот медленно прошелся по лужайке, завернул за дерево и скрылся. Коралина тоже подошла к дереву и заглянула за него. Кота не было.
Она побрела обратно к дому. Вдруг сзади снова послышался шорох. Это был кот.
– Кстати, – проговорил он, – тебе неплохо было бы обзавестись защитой. На твоем месте я бы так и поступил.
– Какой защитой?
– Больше мне добавить нечего, – сказал кот. – Хотя…
Он замолчал и стал пристально во что-то вглядываться. Потом, припав к земле, сделал два или три осторожных шага. Казалось, что он охотится за невидимой мышью. Вдруг, взмахнув хвостом, он кинулся к зарослям и скрылся.
Коралине было интересно, что же он имел в виду. А еще ее интересовало, умеют ли коты разговаривать там, откуда она пришла? Или они разговаривают только здесь, где бы это «здесь» ни находилось?
Она поднялась по каменным ступеням к дверям квартиры мисс Спинк и мисс Форсибл. Синие и красные лампочки продолжали мигать.
Дверь была слегка приоткрыта. Она постучала. При первом же стуке дверь распахнулась, и Коралина вошла.
– Она оказалась в помещении, где пахло пылью и бархатом. С громким стуком дверь позади нее захлопнулась, и Коралина оказалась в темноте. Она осторожно пошла вперед по узенькому коридору. Вдруг ее лицо уткнулось во что-то мягкое. Это была какая-то ткань. Девочка подняла руку, отодвинула ткань в сторону и шагнула вперед.
За шторой был темноватый зал. В дальнем конце зала находилась высокая и совершенно пустая деревянная сцена, освещенная единственным узким лучом света, льющимся откуда-то сверху.
Между местом, где стояла Коралина, и сценой располагались ряды кресел. Послышался шорох. Луч света, рыская из стороны в сторону, двинулся к ней. Приглядевшись, Коралина увидела огромного черного шотландского терьера с седой мордой. В зубах он держал фонарик.