— Теперь, мой головокожий друг, несмотря на ваше обращение и единственно для того, чтобы показать свое презрение ко всему происходящему, я готов помочь тебе вытереть пол.
— Если мне потребуется помощь, мне надо лишь позвать охранника–кудтийца, но, думаю, в этом нет необходимости.
— Что ж, наши взгляды разошлись, — сказал Пэдди. — Предлагаю небольшой дружеский поединок, чтобы не оставалось неприятного осадка. Только один раунд, в качестве утренней разминки; никаких выбитых глаз, хватать за кожу и волосы запрещается.
— Как скажешь, — ухмыльнулся шолиец, обнажив ряд острых серых металлических зубов.
Пэдди пошел в наступление и ухватил шолийца рукой за предплечье. Инопланетное существо вертелось, как угорь на сковородке, хлесталось шнурами рук, уходило из захвата. Ноги Пэдди скользили по непривычной поверхности. Мгновение он сопротивлялся, а затем, поддавшись натиску, перекинулся через голову, встал на ноги и нанес удар. Шолиец рухнул на пол.
Пэдди бросился на него и уложил на лопатки. Они замерли и в молчании смотрели друг другу в глаза: серо–желтые глаза Пэдди не отрывались от сияющих глаз шолийца.
Блэкторн спрыгнул с противника, и скриптор угрюмо поднялся на ноги.
— Куда вам до людей! — ликовал Пэдди. — Надо отдать вам должное, кожеголовые братья, квадратные корни извлекать вы умеете. Но для настоящей мужской схватки подайте мне противника с родной зеленой Земли!
Шолиец забрал старую одежду, посуду и повернулся к человеку:
— Странная, очень странная раса вы, земляне.
Он вышел, закрыв за собой дверь на засов.
— Что он хотел этим сказать? — Пэдди, нахмурившись, кусал губы.
Через час шолиец возвратился и жестом пригласил Блэкторна следовать за ним:
— Иди за мной, землянин.
Пэдди пожал плечами и повиновался. Кудтийский охранник безмолвно поковылял за ними.
На борту царило оживление. Дрожание кожаных капюшонов, интонации стаккато, преобладающие в разговорах, и нервное постукивание длинных пальцев выдавали охватившее экипаж беспокойство. Пэдди посмотрел в иллюминатор. Перед ним расстилалось бесконечное черное пространство, вдалеке мерцали звездные россыпи.
На расстоянии мили от них висел огромный корабль с серо–голубым гербом Сына Котона. Прямо под иллюминатором, у борта, на приколе качалась маленькая лодка со стеклянным куполообразным верхом. Кудтиец толкнул Блэкторна в затылок:
— Смотри только прямо перед собой, землянин.
Пэдди огрызнулся и посмотрел на охранника. Кудтиец угрожающе придвинулся к Блэкторну, и тот отступил, спасая ноги от огромных ступней великана.
У входа на палубу стояла группа шолийцев. Капюшоны их были опущены, как паруса во время штиля, а глаза сияли подобно крохотным огонькам.
Кудтиец опустил огромную лапу на плечо Блэкторна:
— Стоять. И чтоб ни слова. Веди себя с должной почтительностью. Сейчас здесь появится Шолийский Сын Лангтрии.
Все замерло в благоговейной неподвижности, напомнившей Пэдди тишину церкви во время чтения молитвы. Затем послышался шорох одежд. Старый шолиец с морщинистым клобуком выступал по коридору. На нем была белая туника и металлическая пластина в виде панциря с эмалевым изображением герба Шола.
Не глядя по сторонам, он проследовал к выходному отсеку и вошел в лодку с кристальным куполом. Вырывающийся в космос воздух засвистел по бокам захлопывающегося люка. Лодка отчалила и через мгновение превратилась в блестящую металлическую точку.
Пэдди беспокойно переминался с ноги на ногу, почесывая голову.
Раздалось шипение, скрип — и порт снова открылся. Кудтиец подтолкнул Пэдди к выходу:
— Заходи.
Не имея иного выбора, Блэкторн шагнул в кабину космической машины, пилотируемой шолийцем в черной униформе. Оба охранника последовали за ним. Порт закрылся, и лодка отчалила в черноту, окружавшую светящуюся громаду корабля.
«Пора действовать, — подумал Пэдди. — Оглушить охранников, набросить петлю на шею пилота».
Он подался вперед и напряг мускулы, готовясь к рывку, но тут две серые лапы опустились на его плечи и прижали его к спинке сиденья. Пэдди обернулся и увидел две пары голубых глаз–блюдец, с подозрением следящих за каждым его движением. Тогда он отказался от попыток к освобождению и стал смотреть в куполообразный иллюминатор.
На расстоянии мили виднелся корабль Шола, недалеко от него висел корабль Бадау с тремя лодками для персонала, на которых красовались зелено–голубые эмблемы планеты; далее на различном расстоянии — еще несколько летательных аппаратов. Прямо впереди Блэкторн увидел крохотный ярко освещенный астероид.
Лодка опустилась на астероид, и люк распахнулся. Пэдди, ожидавший, что воздух, находящийся в кабине, начнет стремительно покидать корабль, набрал в легкие воздуха и замахал руками, делая предупреждающие жесты. Однако ничего подобного не произошло. Очевидно, снаружи давление было таким же, как и: внутри.
Кудтиец вытолкнул пленника наружу. Пэдди, к своему удивлению, обнаружил, что на скалистом астероиде существует гравитационное поле. Он предположил, что где–то — возможно, на нижнем полушарии астероида, — непременно работает система поддержания гравитационных сил.
Окруженный кольцом светящихся трубок пол был выложен полированными гранитными плитами, создававшими причудливый рисунок; золотые пятиугольные звезды соединяли свои лучи с расположенной посередине огромной яркой звездой, сделанной из алого коралла либо покрытой киноварью. Пять тяжелых кресел располагались полукругом вокруг трибуны, представлявшей собой концентрическое углубление в три фута диаметром и фут глубиной.
— Идем, — обратился к Пэдди пилот–шолиец.
Охранники толкнули его вперед, и Блэкторн нехотя последовал за шолийцем к ярко освещенному круглому возвышению и трибуне.
— Становись сюда.
Пэдди остановился в нерешительности и осторожно заглянул в яму. Кудтиец снова подтолкнул его, и волей–неволей пришлось лезть вниз. Шолиец склонился перед Пэдди, затем раздалось лязганье цепи, щелчок, и железное кольцо сомкнулось на лодыжке человека.
— Тебе выпала высокая честь, — поспешно проговорил пилот. — Постарайся выказывать должное уважение. После того как оратор произнесет свою речь, повтори ее каждому из присутствующих на его языке, следуя по часовой стрелке, начиная с говорящего.
Предположим, выступил Сын Шола, сидящий в этом кресле, — тогда ты должен повторить все, что он сказал, слово в слово на лористанзийском Сыну этой планеты, который будет сидеть вот здесь, — шолиец жестом указал на соседнее кресло. — Затем ты повторишь речь на котонском Сыну Котона, затем на бадайском Сыну Бадау, затем на феразийском Сыну Альфератса. Все понятно?
— Вполне, — ответил Пэдди. — То есть почти все. Мне хотелось бы узнать, что произойдет со мной после того, как я выполню возложенное на меня задание?
— Об этом не беспокойся, — вполоборота взглянув на землянина, проговорил шолиец. — Но могу тебя уверить, что если твое поведение выйдет за рамки дозволенного, неприятностей тебе не миновать. Мы, шолийцы, не пытаем пленных, но вот Орлы и котонцы придерживаются другой точки зрения.
— Совершенная беспринципность, — убежденно проговорил Пэдди. — Однажды я присутствовал на Котоне на казне в Монтрасе и должен сказать, что подобное кровавое зрелище совершенно отвратило меня от этих монстров. А сам Монтрас — сущий ад.
— Вот и веди себя как подобает, — сказал шолиец. — Сыны Лангтрии более чем раздражительны. Говори громко, четко и не забудь соблюдать порядок: по часовой стрелке, начиная от оратора, чтобы ни чьи права не были ущемлены.
С этими словами он выпрыгнул из ямы и бегом направился к лодке, а кудтийцы неуклюже поплелись за ним.
Оставшись один на крохотной планете, Пэдди огляделся, чтобы понять, что вызвало поспешность стражи. В пяти милях от него пять кораблей выстроились по одной линии, направив кили в сторону астероида.
Прикованный наручниками к безымянной скале, Блэкторн испытывал смешанное чувство страха и благоговения, которое испытывает жертва, распростертая на алтаре. Он наклонился, чтобы рассмотреть свои кандалы. Тяжелая цепь соединяла обруч на его лодыжке с вбитым в скалу стальным кольцом. Пэдди попытался было выдернуть кольцо из камня, но лишь содрал кожу на ладонях и ощутил тянущую боль в мышцах живота.
Он выпрямился и осмотрелся вокруг в тщетной попытке обнаружить хоть одну балку, которую можно было бы использовать в качестве рычага, хоть один булыжник, чтобы раздробить цепь. Тут он заметил, как кто–то не пришвартовался на дальней оконечности космического островка. Вытянув шею, Блэкторн разглядел бетонную конструкцию и лестницу, опустившуюся на скалистую поверхность астероида. Пэдди подумал, что где–то там, по всей вероятности, находилась гравитационная система и генератор воздуха.
Раздался свист рассекаемого воздуха, вслед за которым послышалось нарастающее гудение. Пэдди поднял голову и увидел лодку, приземлявшуюся чуть ли не ему на голову. Лодка коснулась поверхности; хрустальный купол откинулся, и из аппарата появились пять Сынов Лангтрии. Придерживаясь установленного церемониалом порядка, они безмолвно проследовали к возвышению. Впереди выступал мрачный Орел Альфератса А, за ним шел желтый, как кусок масла, лористанзиец, от лица которого исходило слабое мерцание, следом показался пятнистый капюшон шолийца и глаза–блюдца котонца, а замыкал шествие приземистый, коротконогий посланник Бадау с горбом вместо головы.
Уперев руки в бока и скривив губы, Пэдди наблюдал, как процессия неспешно приближалась к полукругу кресел.
— Подумать только, что их предки были приличными землянами, ничем не отличавшимися от меня. А эти напоминают мне Кенсингтонский зоопарк, — покачав головой, произнес он.
Тут из лодки появились еще два существа. По пурпурной коже Пэдди узнал в них огромных бесполых кудтийский монстров, практически лишенных разума — результат хирургического вмешательства и насильственного питания. Это были гигантские животные с налитыми кровью петушиными сережками.
Им были удалены ушные раковины, чтобы усилить способности к концентрации, поэтому все действия они совершали в состоянии, близком к гипнотическому. Кудтийцы встали на страже по обоим концам астероида и замерли, устремив на Пэдди неподвижные голубые глаза–лепешки.
Сыны Лангтрии заняли свои места, и один лористанзиец с любопытством взглянул на Блэкторна.
— Значит, в этом году землянин, — оживленно заметил он. — Удивительно, но среди них нередко попадаются хорошие лингвисты. На мой взгляд, лучшие переводчики — земляне и шолийцы. Правда, среди шолийцев мало преступников. Интересно, что совершил этот разбойник.
Пэдди вскинул голову и бесстрашно взглянул на говорившего. Затем, решив, что пора приступить к выполнению своих обязанностей, поклонился котонцу и повторил слова лористанзийца на котонском, затем последовательно обратился к посланникам Бадау, Альфератса и Шола. Однако при переводе последней фразы он заменил слово «разбойник» на котонское «зактум», что означает «бесстрашный малый», бадайское «лауд», соответствующее выражению «благородный рыцарь» из легенд о Робине Гуде; на ферайский он перевел его как «а–као–ап», то есть «быстрые крылья», а на шолийском представил его словом «кондозиир», происходящим от старотосканского «кондотьер».
Пэдди остановился, с торжественной почтительностью ожидая дальнейших речей. Лористанзиец бросил на него пронзительный взгляд, однако не промолвил ни слова; по скулам его заходили желваки.
Слово взял феразийский Орел:
— В созыве сегодняшней конференции не было особой необходимости. Я не заметил значительных колебаний в товарообороте, считаю военную экспансию излишней, думаю, что прошлогодние квоты вполне устроят всех и в нынешнем году.
Пэдди перевел речь посланника остальным Сынам по часовой стрелке. Присутствовавшие поддержали оратора молчаливым согласием.
— Я располагаю несколькими петициями, — заговорил вслед за Орлом бадаец, — и предлагаю немедленно приступить к их рассмотрению. Первая от Канопийскои Четверки. Они просят четыре генератора для осуществления перевозок сырья и продукции с одной из их лун, которую они используют в качестве фермы по разведению скота.
— У меня имеется петиция подобного рода, — вступил шолиец. — Мои наместники сообщают, что пять из доверенных им шестнадцати генераторов вышли из строя, предположительно, в результате лабораторных экспериментов по изучению процесса регенерации. Я не склонен думать, что нам нужно удовлетворить их просьбу.
Выслушав аргументы посланника, собрание отклонило петицию.
— Вторая петиция, — продолжал бадаец, — от частного лица, нечеловекообразного неономийца, который предлагает совершить кругосветное путешествие по космосу. Он хочет, чтобы его запечатали в космическом корабле и отправили в космическое пространство на самой большой скорости, которая только возможна, и либо он вернется, либо умрет затерянным среди звезд.
Конгресс признал, что подобный эксперимент весьма интересен, к тому же не препятствует товарообмену.
— Третья петиция, — обратился к своим записям посланник Бадау, — с Земли. Население требует еще сто генераторов.
— Сто! — воскликнул котонец.
— Похоже, они несколько сдали свои позиции, — откинувшись на спинку кресла, ухмыльнулся шолиец. — Если мне не изменяет память, последние пятьдесят лет они требовали права неограниченного производства генераторов.
— Постепенно и к ним приходит понимание реального положения вещей, — проурчал бадаец.
— Должен заметить, что за последнее время у землян был зафиксирован лишь незначительный подъем коэффициента товарооборотов, — заметил Сын Лористанзии. — Возможно, один из генераторов вышел из строя. На мой взгляд, достаточно будет того, что мы согласимся заменить поврежденный механизм, и я не вижу причин, почему мы должны идти на дальнейшие уступки.
Котонец выпрямился в кресле и угрожающе посмотрел на Пэдди глазами–плошками.
«Спокойнее, приятель, — сказал сам себе Пэдди, делая глубокий вздох. — Не забывай, что теперь ты имеешь дело не с необразованными охранниками».
Он повернулся к бадайцу, не переставая ощущать на себе холодный взгляд Сына Котона.
— Коэффициент товарооборота несколько возрос, — Блэкторн перевел речь лористанзийца на бадайский. — Один из генераторов поврежден, остальные четыре окончательно вышли из строя. Достаточно заменить оборудование, и только.
Пэдди почувствовал облегчение, когда котонец наконец отвел от него ледяной взгляд.
«Есть в его взгляде что–то липкое, — подумал Блэкторн. — Не удивительно, что именно эти лупоглазые черти выдумали нервно–паралитический скафандр.
Пэдди с точностью передал содержание речи по кругу. После небольшой паузы собрание стало высказываться за отклонение петиции.
Затем, проголосовав еще по трем петициям, все пятеро погрузились в тишину, задумчиво созерцая землянина. Находясь под прямыми лучами прожекторов, он чувствовал себя раздетым и выставленным на всеобщее обозрение.
— Вот он я, — с отвращением пробормотал Пэдди, — последний из скибберийцев графства Корк. Привязан к самому крохотному во всей Вселенной астероиду, как треска на противне, да еще и в компании пяти чудовищ, которые только и думаю о том, какими специями приправить мой труп.
Пэдди поднял глаза — пять кораблей, выстроившись в линию, парили в миле от планеты.
— Если Господь выглянет из–за облаков и вмешается, я обещаю, что весь остаток жизни проведу со свечкой в руке, как самый добропорядочный ирландец.
— У кого–нибудь есть предложения по поводу новых принципов регуляционной политики? — обратился к присутствующим шолиец.
— Моя планета в большинством голосов высказывается за то, чтобы все планеты в равной мере располагали секретными сведениями, или, по крайней мере, за создание на каждой планете складов, о которых будет знать лишь ограниченное количество ответственных лиц, — медленно произнес Орел. — Основным аргументом в пользу нашей позиции, как всегда, является то, что в случае катастрофы пятеро из нас погибнут одновременно, а вместе с нами и секрет регенерации.
— А основным контраргументом, как всегда, является то, что когда секретными сведениями владеют пятеро, четверо из них неминуемо становятся лишними, — произнес котонец. — Кроме того, склады могут подвергнуться ограблению в случае неожиданного нападения. Не исключено также, что кого–либо из членов комитета попытаются похитить. И тогда секрет уже перестанет быть секретом, и в космосе разведется столько кораблей, сколько червей в Батканском море.
— Я всегда считал, что чем меньшее число лиц располагает секретными сведениями, тем лучше, — заявил бадаец, похлопывая себя по квадратной голове. — И даже если все мы погибнем, Лористанзийский Банк найдет способ передать информацию нашим преемникам.
— Да, но только спустя десять лет сомнений и смуты, — отрезал Орел.
— Возможно, нам удастся договориться, что в случае катастрофы секрет автоматически становится достоянием всех пяти миров, — с готовностью отозвался шолиец. — При этом мы не будем упоминать о десятилетнем промежутке, чтобы не наводить авантюристов на Лористанзийский Банк, поскольку широко известно, что десять лет как раз являются сроком, во время которого запрещено вскрывать неиспользуемые депозитные сейфы.
— Почему бы просто не вручить все сведения самому Банку? — кисло пробормотал котонец.
Посланник Шола усмехнулся:
— На то есть несколько оснований. Предположим, катастрофа все–таки произошла. Спустя десять лет сейфы Лористанзийского Банка автоматически открываются, и глазам первого попавшегося рядового служащего предстает секрет генераторов космической энергии. Во–вторых…