На нем и были. Вот они. (Показывает под фартуком.)
Матрена.Давай Микитке, он схоронит. Микитка, бери, схорони куда.
Никита.Что ж, давай.
Анисья.О-ох, головушка, да уж я сама, что ли. (Идет к воротам.)
Матрена (хватает ее за руку).Куда идешь? Хватятся, вон сестра идет, ему давай, он знает. Эка бестолковая!
Анисья (останавливается в нерешительности).О, головушка!
Никита.Что ж, давай, что ль, суну куда.
Анисья.Куда сунешь-то?
Никита.Аль робеешь? (Смеется.)
ЯВЛЕНИЕ XX.Те же и Акулина (идет с бельем).Анисья.О-ох, головушка моя бедная! (Отдает деньги.) Микита, мотри.
Никита.Чего боишься-то? Туда запхаю, что и сам не найду. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ XXI.Матрена, Анисья и Акулина.Анисья (стоит в испуге).О-ох! Что как он…
Матрена.Что ж, помер?
Анисья.Да помер никак. Я снимала, он и не почуял.
Матрена.Иди в избу-то, вон Акулина идет.
Анисья.Что ж, я нагрешила, а он да что с деньгами…
Матрена.Буде, иди в избу, вот и Марфа идет.
Анисья.Ну, поверила я ему. Что-то будет. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ XXII.Марфа, Акулина, Матрена.Марфа (идет с одной, Акулина с другой стороны. К Акулине).Я бы даве пришла, да к дочери пошла. Ну, что старик-от? Аль помирать хочет?
Акулина (снимает белье).А кто его знает. Я на речке была.
Марфа (указывая на Матрену).Эта чья ж?
Матрена.А из Зуева, Микиты мать я, из Зуева, родимая. Здравствуйте. Изныл, изныл сердечный, братец-то. Сам выходил. Пошли мне, говорит, сестрицу, потому, говорит.... О! да уж не кончился ли?
ЯВЛЕНИЕ XXIII.Те же и Анисья (выбегает из избы с криком, хватается за столбик и начинает выть).О-о-о, и на кого-о-о и оставил и о-о-о и на ко-ого-о-о по-ки-нул о-о-о… вдовой горемычной… век вековать, закрыл ясны очи…
ЯВЛЕНИЕ XXIV.Те же и кума (Кума и Матрена подхватывают ее под руки. Акулина и Марфа идут в избу. Народ приходит).Один голос из народа.Старух позвать, убирать надо.
Матрена (засучивает рукава).Вода в чугуне-то есть, что ли? А то и в самоваре, я чай, есть. Не вылили. Потружусь и я.
Занавес.–ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ.
ЛИЦА ТРЕТЬЕГО ДЕЙСТВИЯ.Аким.
Никита.
Акулина.
Анисья.
Анютка.
Митрич – старик-работник, отставной солдат.
Кума Анисьи.
Изба Петра. Зима. После 2-го действия прошло 9 месяцев. Анисья ненарядная сидит за станом, ткет. Анютка на печи. Митрич, старик-работник.ЯВЛЕНИЕ I.Митрич (входит медленно, раздевается).О, Господи помилуй! Что ж, не приезжал хозяин-то?
Анисья.Чего?
Митрич.Микита-то из города не бывал?
Анисья.Нету.
Митрич.Загулял, видно. О, Господи!
Анисья.Убрался на гумне-то?
Митрич.А то как же? Всё как надо убрал, соломкой прикрыл. Я не люблю как-нибудь. О, Господи! Микола милослевый! (Ковыряет мозоли.) А то бы пора ему и быть.
Анисья.Чего ему торопиться. Деньги есть, гуляет с девкой, я чай…
Митрич.Деньги есть, так чего ж не гулять. Акулина-то почто в город поехала?
Анисья.А ты спроси ее, зачем туда нелегкая понесла.
Митрич.В город-то зачем? В городу всего много, только бы было на что. О, Господи!
Анютка.Я, матушка, сама слышала. Полушальчик, говорит, тебе куплю, однова дыхнуть, куплю, говорит; сама, говорит, выберешь. И убралась она хорошо как: безрукавку плисовую надела и платок французский.
Анисья.Уж и точно девичий стыд до порога, а переступила – и забыла. То-то бесстыжая!
Митрич.Вона! Чего стыдиться-то? Деньги есть, так и гуляй. О, Господи! Ужинать-то рано, что ли? (Анисья молчит.) Пойти погреться пока что. (Лезет на печь.) О, Господи, Матерь пресвятая Богородица, Микола угодник!
ЯВЛЕНИЕ II.Те же и кума.Кума (входит).Не ворочался, видно, твой-то?
Анисья.Нету.
Кума.Пора бы. В наш трактир не заехал ли. Сестра Фекла сказывала, матушка моя, стоят там саней много из города.
Анисья.Анютка! а Анютка!
Анютка.Чего?
Анисья.Сбегай ты, донюшка, в трактир, посмотри, уж не туда ли он спьяна заехал?
Анютка (спрыгивает с печи, одевается).Сейчас.
Кума.И Акулину с собой взял?
Анисья.А то бы ехать не-зачем. Из-за нее дела нашлись. В банку, говорит, надо, получка вышла, а всё только она его путает.
Кума (качает головой).Уж и что говорить. (Молчание.)
Анютка (в дверях).А коли там, сказать что?
Анисья.Ты посмотри только, там ли?
Анютка.Ну что ж, я живо слетаю. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ III.Анисья, Митрич и кума. (Долгое молчание.)Митрич (рычит).О, Господи, Микола милослевый.
Кума (вздрагивая).Ох, напугал. Это кто ж?
Анисья.Да Митрич, работник.
Кума.Ох, натращал как! Я и забыла. А что, кума, сказывали, сватают Акулину-то.
Анисья (вылезает из-за стана к столу).Посыкнулись было из Дедлова, да видно слушок-то есть и у них, посыкнулись было, да и молчок; так и запало дело. Кому же охота?
Кума.А из Зуева-то Лизуновы?
Анисья.Засылка была. Да тоже не сошлось. Он и к себе не примает.
Кума.А отдавать бы надо.
Анисья.Уж как надо-то. Не чаю, кума, как со двора спихнуть, да не паит дело-то. Ему неохота. Да и ей тоже. Не нагулялся, видишь, еще с красавой-то с своей.
Кума.И-и-и! грехи. Чего вздумать нельзя. Вотчим ведь ей.
Анисья.Эх, кума. Оплели меня, обули так ловко, что и сказать нельзя. Ничего-то я сдуру не примечала, ничего-то я не думала, так и замуж шла. Ничегохонько не угадывала, а у них согласье уж было.
Кума.О-о, дело-то какое!
Анисья.Дальше – больше, вижу от меня хорониться стали. Ах, кума, и уж тошно ж мне, тошно житье мое было. Добро б не любила я его.
Кума.Да что уж и говорить.
Анисья.И больно ж мне, кума, от него обиду такую терпеть. Ох, больно!
Кума.Что ж, сказывают и на руку ерзок стал?
Анисья.Всего есть. Бывало, во хмелю смирен был. Зашибал он и допрежде того, да всё, бывало, хороша я ему была, а нынче как надуется, так и лезет на меня, стоптать ногами хочет. Намедни в косы руками увяз, насилу вырвалась. А уж девка хуже змеи, и как только таких злющих земля родит.
Кума.О-о-о! Кума, болезная ж ты, погляжу я на тебя! Каково ж терпеть; нищего приняла, да он над тобой так измываться будет. Ты что ж ему укороту не сделаешь?
Анисья.Ох, кумушка милая! С сердцем своим что сделаю. Покойник на что строг был, а всё ж я как хотела, так и вертела, а тут не могу, кумушка. Как увижу его, так и сердце всё сойдет. Нет у меня против него и смелости никакой. Хожу перед ним как куренок мокрый.
Кума.О-о, кума! Да это, видно, сделано над тобой что. Матрена-то, сказывают, этими делами занимается. Должно, она.
Анисья.Да уж я и сама, кума, думаю. Ведь как обидно другой раз. Кажется, разорвала б его. А увижу его, – нет, не поднимается на него сердце.
Кума.Видимое дело, напущено. Долго ль, матушка моя, испортить человека. То-то погляжу я на тебя, куда что делось.
Анисья.Вовсе в лутошку ноги сошлись. А на дуру-то, на Акулину, погляди. Ведь растрепа девка, нехалявая, а теперь погляди-ка. Откуда что взялось. Да нарядил он ее. Расфуфырилась, раздулась, как пузырь на воде. Тоже, даром что дура, забрала себе в голову: я, говорит, хозяйка. Дом мой. Батюшка на мне его и женить хотел. А уж зла, Боже упаси. Разозлится, с крыши солому роет.
Кума.О-ох, житье твое, кума, погляжу. Завидуют тоже люди. Богаты, говорят. Да видно, матушка моя, и через золото слезы льются.
Анисья.Есть чему завидовать. Да и богатство-то всё так прахом пройдет. Мотает денежки, страсть.
Кума.Да что ж ты, кума, больно просто пустила? Деньги твои.
Анисья.Кабы ты всё знала. А то сделала я промашку одну.
Кума.Я бы, кума, на твоем месте прямо до начальника до большого дошла. Деньги твои. Как же он может мотать? Таких правов нет.
Я бы, кума, на твоем месте прямо до начальника до большого дошла. Деньги твои. Как же он может мотать? Таких правов нет.
Анисья.На это нынче не взирают.
Кума.Эх, кума, посмотрю я на тебя. Ослабла ты.
Анисья.Ослабла, милая, совсем ослабла. Замотал он меня. И сама ничего не знаю. О-о, головушка моя бедная!
Кума.Никак идет кто? (Прислушивается. Отворяется дверь, и входит Аким.)
ЯВЛЕНИЕ IV.Те же и Аким.Аким (крестится, обивает лапти и раздевается).Мир дому сему. Здорово живете? Здорово, тетинька.
Анисья.Здорово, батюшка. Из двора, что ль? Проходи, раздевайся.
Аким.Думал, тае, дай, значит, схожу, тае, к сынку, к сынку пройду. Не рано пошел, пообедал, значит, пошел; ан снежно как, тае, тяжко, итти, тяжко, вот и, тае, запоздал, значит. А сынок дома? Дома сынок то есть?
Анисья.Нетути; в городу.
Аким (садится на лавку).Дельце до него, то есть, тае, дельце. Сказывал, значит, ему намедни, тае, значит, об нужде сказывал, лошаденка извелась, значит, лошаденка-то. Объегорить, тае, надоть, лошаденку-то какую ни на есть, лошаденку-то. Вот и, тае, пришел, значит.
Анисья.Сказывал Микита. Приедет, потолкуете. (Встает к печи.) Поужинай, а он подъедет. Митрич, иди ужинать, а Митрич?
Митрич (рычит, просыпается).Чего?
Анисья.Ужинать.
Митрич.О, Господи, Микола милослевый!
Анисья.Иди ужинать.
Кума.Я пойду. Прощавайте. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ V.Аким, Анисья и Митрич.Митрич (слезает).И не видал, как заснул. О, Господи, Микола угодник! Здорово, дядя Аким.
Аким.Э! Митрич! Ты что же, значит, тае?
Митрич.Да вот в работниках, у Никиты, у сына у твоего, живу.
Аким.Ишь ты! Значит, тае, в работниках у сына-то. Ишь ты!
Митрич.То в городу жил у купца, да пропился там. Вот и пришел в деревню. Причалу у меня нет, ну и нанялся. (Зевает.) О, Господи!
Аким.Что ж, тае, али, тае, Микишка-то что делает? Дело, значит, еще какое, что работника, значит, тае, работника нанял?
Анисья.Какое ему дело? То управлялся сам, а нынче не то на уме, вот и работника взял.
Митрич.Деньги есть, так что ж ему…
Аким.Это, тае, напрасно. Вот ото совсем, тае, напрасно. Напрасно это. Баловство, значит.
Анисья.Да уж избаловался, избаловался, что и беда.
Аким.То-то, тае, думается, как бы получше, тае, а оно, значит, хуже. В богатстве-то избалуется человек, избалуется.
Митрич.С жиру-то и собака бесится. С жиру как не избаловаться! Я вон с жиру-то как крутил. Три недели пил без просыпу. Последние портки пропил. Не на что больше, ну и бросил. Теперь зарекся. Ну ее.
Аким.А старуха-то, значит, твоя где же?..
Митрич.Старуха, брат, моя к своему месту пристроена. В городу по кабакам сидит. Щеголиха тоже – один глаз выдран, другой подбит, и морда на сторону сворочена. А тверезая, в рот ей пирога с горохом, никогда не бывает.
Аким.О-о! Что же это?!
Митрич.А куда же солдатской жене место? К делу своему пределена.
(Молчание.)Аким (к Анисье).Что ж Никита-то в город, тае, повез что, продавать, значит, повез что?
Анисья (накрывает на стол и подает).Порожнем поехал. За деньгами поехал, в банке деньги брать.
Аким (ужинает).Что ж вы их, тае, деньги-то куда еще пределить хотите деньги-то?
Анисья.Нет, мы не трогаем. Только 20 или 30 рублей; вышло, так взять надо.
Аким.Взять надо? Что ж их брать-то, тае, деньги-то? Нынче, значит, тае, возьмешь, завтра, значит, возьмешь, – так все их и, тае, переберешь, значит.
Анисья.Это окромя получай. А деньги все целы.
Аким.Целы? Как же, тае, целы? Ты бери их, а они, тае, целы. Как же, насыпь, ты, тае, муки, значит, и всё, тае, в рундук, тае, или амбар, да и бери ты оттуда муку-то, – что ж она, тае, цела будет? Это, значит, не тае. Обманывают они. Ты это дознайся, а то обманут они. Как же целы? Ты, тае, бери, а они целы.
Анисья.Уж я и не знаю. Нам тогда Иван Мосеич присудил. Положите, говорит, деньги в байку – и деньги целее, и процент получать будете.
Митрич (кончил есть).Это верно. Я у купца жил. У них всё так. Положи деньги да и лежи на печи, получай.
Аким.Чудно, тае, говоришь ты. Как же, тае, получай, ты, тае, получай, а им, значит, тае, с кого же, тае, получать-то? Деньги-то?
Анисья.Из банки деньги дают.
Митрич.Это что? Баба, она раздробить не может. А ты гляди сюда, я тебе все толки найду. Ты помни. У тебя, примерно, деньги есть, а у меня, примерно, весна пришла, земля пустует, сеять нечем, али податишки, что ли. Вот я, значит, прихожу к тебе. Аким, говорю, дай красненькую, а я уберусь с поля, тебе к Покрову отдам да десятину уберу за уваженье. Ты, примерно, видишь, что у меня есть с чего потянуть: лошаденка ли, коровенка, ты и говоришь: два ли, три ли рубля отдай за уваженье, да и всё. У меня òсел на шее, нельзя обойтись. Ладно, говорю, беру десятку. Осенью переверт делаю, приношу, а три рубля ты окроме с меня лупишь.
Аким.Да ведь это, значит, тае, мужики кривье как-то, тае, делают, коля кто, тае, Бога забыл, значит. Это, значит, не к тому.
Митрич.Ты погоди. Она сейчас к тому же натрафит. Ты помни. Теперича, значит, ты так-то сделал, ободрал меня, значит, а у Анисьи деньги, примерно, залежные. Ей девать некуда, да и бабье дело – не знает, куда их пределить. Приходит она к тебе; нельзя ли, говорит, и на мои деньги пользу сделать. Что ж, можно, говоришь. Вот ты и ждешь. Прихожу я опять на лето. Дай, говорю, опять красненькую, а я с уважением.... Вот ты и смекаешь: коли шкура на мне еще не ворочена, еще содрать можно, ты и даешь Анисьины деньги. А коли, примерно, нет у меня ни шиша, жрать нечего, ты, значит, разметку делаешь, видишь, что содрать нечего, сейчас и говоришь: ступай, брат, к Богу, а изыскиваешь какого другого, опять даешь и свои и Анисьины пределяешь, того обдираешь. Вот это и значит самая банка. Так она кругом и идет. Штука, брат, умственная.
Аким (разгорячась).Да это что ж? Это, тае, значит, скверность. Это мужики, тае, делают так, мужики и то, значит, за грех, тае, почитают. Это, тае, не по закону, не по закону, значит. Скверность это. Как же ученые-то, тае…
Митрич.Это, брат, у них самое любезное дело. А ты помни. Вот кто поглупей, али баба, да не может сам деньги в дело произвесть, он и несет в банку, а они, в рот им ситного пирога с горохом, цапают да этими денежками и облупляют народ-то. Штука умственная!
Аким (вздыхая).Эх, посмотрю я, тае, и без денег, тае, горе, а с деньгами, тае, вдвое. Как же так. Бог трудиться велел. А ты, значит, тае, положил в банку деньги, да и спи, а деньги тебя, значит, тае, поваля кормить будут. Скверность это, значит, не по закону это.
Митрич.Не по закону? Это, брат, нынче не разбирают. А как еще околузывают-то дочиста. То-то и дело-то.
Аким (вздыхает).Да уж, видно, время, тае, подходит. Тоже сортиры, значит, тае, посмотрел я в городу. Как дошли то есть. Выглажено, выглажено, значит, нарядно. Как трактир исделано. А ни к чему. Всё ни к чему. Ох, Бога забыли. Забыли, значит. Забыли, забыли мы Бога-то, Бога-то. Спасибо, родная, сыт, доволен.
(Вылезают из-за стола; Митрич лезет на печь.)Анисья (убирает посуду и ест).Хоть бы отец усовестил, да и сказывать-то стыдно.
Аким.Чего?
Анисья.Так, про себя.
ЯВЛЕНИЕ VI.Те же и Анютка.(Анютка входит.)Аким.А! умница. Всё хлопочешь! Перезябла, я чай?
Анютка.И то озябла страсть. Здорово, дедушка.
Анисья.Ну, что? Тама?
Анютка.Нету. Только Андриян там из города, сказывал, видел их еще в городу, в трактире. Батя, говорит, пьяный-распьяный.
Анисья.Есть хочешь, что ли? На вот.
Анютка (идет к печи).Уж и холодно же. И руки зашлись.
(Аким разувается, Анисья перемывает ложки.)Анисья.Батюшка!
Аким.Чего скажешь?
Анисья.Что ж, Маришка-то хорошо живет?
Аким.Ничаво. Живет. Бабочка, тае, умная, смирная, живет, значит, тае, старается. Ничаво. Бабочка, значит, истовая, и всё, тае, старательная и, тае, покорлива. Бабочка, значит, ничаво, значит.
Анисья.А что, сказывали, с вашей деревни, Маринкиному мужу родня, нашу Акулину сватать хотели. Что, не слыхать?
Аким.Это Мироновы? Болтали бабы чтой-то. Да невдомек, значит. Притаманно, значит, не знаю, тае. Старухи что-то сказывали. Да не памятлив я, не памятлив, значит. А что ж, Мироновы, тае, мужики, значит, тае, ничего.