Чего не вздумает. Ночью копают. Кто копает? Корова чешется, а ты – копают! Спи, говорю, а то сейчас свет потушу.
Анютка.Голубчик, дедушка, не туши. Не буду. Ей-Богу, не буду, однова дыхнуть, не буду. Страшно мне.
Митрич.Страшно? Ты не бойся ничего, вот и не будет страшно. А то сама боится и страшно, говорит. Как же не страшно, как ты боишься? Эка девчонка глупая какая. (Молчание. Сверчок.)
Анютка (шопотом).Дедушка! А дедушка! Ты заснул?
Митрич.Ну, чего еще?
Анютка.Кака же така детосека?
Митрич.А вот така. Вот как попадется такая же, как ты, – не спит, он придет с мешком, да девчонку шварк в мешок, да сам туда же с головой, подымет ей рубашонку, да и ну хлестать.
Анютка.Да чем же он хлестает?
Митрич.А веник возьмет.
Анютка.Да он там не увидит, в мешке-то.
Митрич.Небось увидит.
Анютка.А я его укушу.
Митрич.Нет, брат, его не укусишь.
Анютка.Дедушка, идет кто-то! Кто это? Ай, матушки родимые! Кто это?
Митрич.Идет, так идет. Чего ж ты? Мать, я чай, идет.
ЯВЛЕНИЕ II.Те же и Анисья (входит).Анисья.Анютка! (Анютка притворяется, что спит.) Митрич!
Митрич.Чего?
Анисья.Что свет-то жжете? Мы в холодной ляжем.
Митрич.Да вот только убрался. Я потушу.
Анисья (ищет в сундуке и ворчит).Как надо, его никак и не найдешь.
Митрич.Да ты чего ищешь-то?
Анисья.Крест ищу. Окрестить надо. Помилуй Бог, помрет! Некрещеный-то! Грех, ведь!
Митрич.А то как же, известно, порядок надо… Что, нашла?
Анисья.Нашла. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ III.Митрич и Анютка.Митрич.То-то, а то бы я свой дал. О, Господи!
Анютка (вскакивает и дрожит).О-о, дедушка! Не засыпай ты, Христа ради. Страшно как!
Митрич.Да чего страшно-то?
Анютка.Помрет, должно, робеночек-то? У тетки Арины так же бабка окрестила, – он и помер.
Митрич.Помрет – похоронят.
Анютка.Да, может, он бы и не помер, да бабка Матрена тут. Ведь я слышала, что бабка-то говорила, однова дыхнуть, слышала.
Митрич.Чего слышала? Спи, говорю. Закройся с головой, да и всё.
Анютка.А кабы жив был, я б его няньчила.
Митрич (рычит).О, Господи!
Анютка.Куды ж они его денут?
Митрич.Туда и денут, куда надо. Не твоя печаль. Спи, говорю. Вот мать придет – она тебя! (Молчание.)
Анютка.Дедушка! А ту девчонку, ты сказывал, ведь не убили же?
Митрич.Про ту-то? О, та девчонка в дело вышла.
Анютка.Как ты, дедушка, сказывал, нашли-то ее?
Митрич.Да так и нашли.
Анютка.Да где ж нашли? Ты скажи.
Митрич.В ихнем доме и нашли. Пришли в деревню, стали солдаты шарить по домам, глядь – эта самая девчонка на пузе лежит. Хотели ее пришибить. Да так мне скучно стало, взял я ее на руки. Так ведь не дается. Отяжелела, как пять пудов в ней сделалось; а руками цапается за что попало, не отдерешь никак. Ну, взял я ее, да по головке, по головке. А шаршавая, как еж. Гладить, гладить – затихла. Помочил сухарика, дал ей. Поняла-таки. Погрызла. Что с ней делать? Взяли ее. Взяли, стали кормить да кормить, да так привыкла, с собой в поход взяли, так с нами и шла. Хороша девчонка была.
Анютка.Что ж, а некрещеная?
Митрич.А кто е знает. Сказывали, что не вполне. Потому народ ненашенский.
Анютка.Из немцов?
Митрич.Эка ты: из немцов. Не из немцов, а азиаты. Они всё равно как жиды, а не жиды тоже. Из поляков, а азиаты. Крудлы, круглы прозвище им. Да уж забыл я. Девчонку-то мы Сашкой прозвали. Сашка, а хороша была. Ведь вот всё забыл, а на девчонку, в рот ей ситного пирога с горохом, как сейчас гляжу. Только и помню из службы из всей. Как пороли, помню, да вот девчонка в памяти. Повиснет, бывало, на шее, и несешь ее. Такая девчонка была, что надо лучше, да некуда. Отдали потом. Ротного жена в дочери взяла. И в дело вышла. Жалели как солдаты!
Анютка.А вот, дедушка, тоже батя, я помню, как помирал. Ты еще не жил у нас. Так он позвал Микиту, да и говорит: прости меня, говорит, Микита… а сам заплакал. (Вздыхает.) Тоже как жалостно.
Митрич.А вот то-то и оно-то…
Анютка.Дедушка, а дедушка. Вот опять шумят чтой-то в погребе. Ай, матушки, сестрицы-голубушки! Ох, дедушка, сделают они что над ним. Загубят они его. Махонький ведь он… О-о! (Закрывается с головой и плачет.)
Митрич (прислушивается).И впрямь что-то пакостят, дуй их горой. А пакостницы же бабы эти! Мужиков похвалить нельзя, а уж бабы… Эти как звери лесные. Ничего не боятся.
Анютка (поднимается).Дедушка, а дедушка!
Митрич.Ну, чего еще?
Анютка.Намедни прохожий ночевал, сказывал, что младенец помрет, – его душка прямо на небу пойдет. Правда это?
Митрич.Кто е знает, должно так. А что?
Анютка.Да хоть бы и я померла. (Хнычет.)
Митрич.Помрешь, из счета вон.
Анютка.До 10 годов всё младенец, душа к Богу, може, еще пойдет, а то ведь изгадишься.
Митрич.Еще как изгадишься-то! Вашей сестре как не изгадиться? Кто вас учит? Чего ты увидишь? Чего услышишь? Только гнусность одну. Я хоть немного учен, а кое-что да знаю. Не твердо, а всё не как деревенска баба. Деревенска баба что? Слякоть одна. Вашей сестры в России большие миллионы, а все как кроты слепые, – ничего не знаете. Как коровью смерть опахивать, привороты всякие, да как под насест ребят носить к курам – это знают.
Анютка.Мамушка и то носила.
Митрич.А то-то и оно-то. Миллионов сколько баб вас да девок, а все как звери лесные. Как выросла, так и помрет. Ничего не видала, ничего не слыхала. Мужик – тот хоть в кабаке, а то и в зáмке, случаем, али в солдатстве, как я, узнает кое-что. А баба что? Она не то что про Бога, она и про пятницу-то не знает толком какая такая. Пятница, пятница, а спроси какая, она и не знает. Так, как щенята слепые ползают, головами в навоз тычатся. Только и знают песни свои дурацкие: го-го, го-го. А что го-го, сами не знают…
Анютка.А я, дедушка, Вотчу до половины знаю.
Митрич.Знаешь ты много! Да и спросить с вас тоже нельзя. Кто вас учит? Только пьяный мужик когда вожжами поучит. Только ученья. Уж и не знаю, кто за вас отвечать будет. За рекрутов так с дядьки или с старшого спросят. А за вашу сестру и спросить не с кого. Так, беспастушная скотина, озорная самая, бабы эти. Самое глупое ваше сословие. Пустое самое ваше сословие.
Анютка.А как же быть-то?
Митрич.А так и быть. Завернись с головой да и спи. О, Господи!
(Молчание. Сверчок.)Анютка (вскакивает).Дедушка! Кричит кто-то, не путем кто-то! Ей-Богу, право, кричит. Дедушка, милый, сюда идет.
Митрич.Говорю, с головой укройся.
ЯВЛЕНИЕ IV.Те же, Никита и Матрена.Никита (входит).Что они со мной сделали? Что они со мною сделали?!
Матрена.Выпей, выпей, ягодка, винца-то. (Достает вино и ставит.) Что ты?
Никита.Давай. Не запью ли?
Матрена.Тише! Не спят ведь. На, выпей.
Никита.Что ж это? Зачем вы это вздумали? Снесли бы куда.
Матрена (шопотом).Посиди, посиди тут, выпей еще, а то покури. Оно разобьет мысль-то.
Никита.Матушка родимая, дошло видно до меня. Как запищит, да как захрустят эти косточки – кр… кр…, не человек я стал.
Матрена.И-и! Что говоришь несуразно совсем. Оно точно – ночным делом жутость берет, а дай ободняет, денек-другой пройдет, и думать забудешь. (Подходит к Никите, кладет ему руку на плечо.)
Никита.Уйди от меня. Что вы со мной сделали?
Матрена.Да что ты, сынок, в самом деле. (Берет его за руку.)
Никита.Уйди ты от меня! Убью! Мне теперь всё нипочем. Убью!
Матрена.Ах, ах, напугался как! Да иди, что ль, спать-то.
Никита.Некуда мне итти. Пропал я!
Матрена (качает головой)Ох, ох, пойти убрать, а он обсидится, сойдет это с него. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ V.Никита, Митрич, Анютка.Никита (сидит, закрыв лицо руками. Митрич и Анютка замерли).Пищит, право пищит, во, во… внятно. Зароет она его, право зароет! (Бежит в дверь.) Матушка, не зарывай, живой он…
ЯВЛЕНИЕ VI.Те же и Матрена.Матрена (возвращаясь, шопотом).Да что ты, Христос с тобой! И что не примстится. Где же живому быть! Ведь и косточки-то все раздребезжены.
Да что ты, Христос с тобой! И что не примстится. Где же живому быть! Ведь и косточки-то все раздребезжены.
Никита.Давай еще вина. (Пьет.)
Матрена.Иди, сынок. Заснешь теперь, ничего.
Никита (стоит, слушает).Жив всё… во… пищит. Разве не слышишь? Во!
Матрена (шопотом).Да нет же!
Никита.Матушка родимая! Решился я своей жизни. Что вы со мной сделали! Куда уйду я? (Выбегает из избы и Матрена за ним.)
ЯВЛЕНИЕ VII.Митрич и Анютка.Анютка.Дедушка, милый, голубчик, задушили они его!
Митрич (сердито).Спи, говорю. Ах ты, лягай тебя лягушки! Вот я тебя веником! Спи, говорю.
Анютка.Дедушка, золотой! Хватает меня ктой-то за плечушки, хватает ктой-то, лапами хватает. Дедушка, милый, однова дыхнуть, пойду сейчас. Дедушка, золотой, пусти ты меня на печь! Пусти ты меня ради Христа… Хватает… хватает… A-а! (Бежит к печке.)
Митрич.Ишь натращали девчонку как. То-то пакостницы, лягай их лягушки. Ну! пролезай, что ль.
Анютка (лезет на печь).Да ты не уходи.
Митрич.Куда я пойду? Лезь, лезь! О, Господи, Микола угодник, Матерь пресвятая Богородица Казанская… Натращали девчонку как. (Прикрывает ее.) То-то дурочка, право дурочка… Натращали, право, паскудницы, в рот им ситного пирога с горохом.
Занавес.–ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ.
ЛИЦА ПЯТОГО ДЕЙСТВИЯ.Никита.
Анисья.
Акулина.
Аким.
Матрена.
Анютка.
Марина.
Муж Марины.
1-я девка.
2-я девка.
Урядник.
Извозчик.
Дружко.
Сваха.
Жених Акулины.
Староста.
Гости, бабы, девки, народ на свадьбе.
СЦЕНА 1-я.
Гумно. На первом плане одонье, слева ток, справа сарай гуменный. Открыты ворота сарая; в воротах солома; в глубине виден двор и слышны песни и бубенцы. Идут по дорожке мимо сарая к избе две девки.
ЯВЛЕНИЕ I.Две девки.1-я девка.Вот видишь, как прошли, и полусапожек не замарали, а слободой-то беда! – грязно…
(Останавливаются, отирают соломой ноги.)1-я девка (глядит в солому и видит что-то).Это что ж тут?
2-я девка (разглядывает).Митрич это, работник ихний. Вишь, налился как.
1-я девка.Да он не пил никак?
2-я девка.До поднесенного дня, видно.
1-я девка.Глянь-ка, он, видно, сюда за соломой пришел. Вишь, и веревка в руках, да так и заснул.
2-я девка (прислушивается).Всё еще величают. Должно, еще не благословляли. Акулина-то, сказывали, и выть не выла.
1-я девка.Мамушка сказывала, неохотой идет. Ей вотчим пригрозил, а то бы в жисть не пошла. Ведь про нее что болтали!
ЯВЛЕНИЕ II.Те же и Марина (догоняет девок).Марина.Здорово, деушки!
Девки.Здорово, тетенька!
Марина.На свадьбу, миленькие?
1-я девка.Да уж отошла. Так, поглядеть.
Марина.Покличьте вы моего старика, Семена из Зуева. Знаете, я чай?
1-я девка.Как не знать? Родня он жениху никак.
Марина.Как же, племянник моему хозяину-то жених-от.
2-я девка.Что ж сама не идешь? На свадьбу да не итти.
Марина.Неохота, деушка, да и недосуг. Ехать надо. Мы не на свадьбу и сбирались. Мы с овсом в город. Покормить остановились, а старика-то моего и зазвали.
1-я девка.Вы к кому же заехали? К Федорочу?
Марина.У него. Так я здесь постою, а ты покличь, миленькая, старика-то моего. Вызови, касатка. Скажи: баба твоя, Марина, велела ехать; товарищи запрягают.
1-я девка.Что ж, ладно, коли сама не пойдешь. (Девки уходят по тропинке ко двору. Слышны песни и бубенцы.)
ЯВЛЕНИЕ III.Марина (одна).Марина (задумывается).Пойти бы ничего, да неохота, потому не видалась я с ним с той самой поры, как отказался он. Другой год. А взглянула бы глазком, как живет он с своей с Анисьей. Говорят люди – нелады у них. Баба она грубая, характерная. Поминал, я чай, не раз. Позарился на прокладную жизнь. Меня променял. Ну да Бог с ним, я зла не помню. Тогда обидно было. Ах, больно было! А теперь перетерлось на себе – и забыла. А поглядела б его… (Смотрит ко двору, видит Никиту.) Вишь ты! Чего ж это он идет? Али девки ему сказали? Что ж это он от гостей ушел? Уйду я.
ЯВЛЕНИЕ IV.Марина и Никита (идет сначала повеся голову и, махая руками, бормочет).Марина.Да и сумрачный же какой!
Никита (видит Марину, узнает).Марина! Друг любезный, Маринушка! Ты чего?
Марина.Я за стариком за своим.
Никита.Что ж на свадьбу не пришла? Посмотрела б, посмеялась на меня.
Марина.Чего ж мне смеяться-то? Я за хозяином пришла.
Никита.Эх, Маринушка! (Хочет ее обнять.)
Марина (сердито отстраняется).А ты, Микита, эту ухватку оставь. То было, да прошло. За хозяином пришла. У вас он, что ль?
Никита.Не поминать, значит, старого? Не велишь?
Марина.Старое нечего поминать. Что было, то прошло.
Никита.И не воротится, значит?
Марина.И не воротится. Да ты что ж ушел-то? Хозяин, да со свадьбы ушел.
Никита (садится на солому).Что ушел-то? Эх, кабы знала ты да ведала!.. Скучно мне, Марина, так скучно, не глядели б мои глаза. Вылез из-за стола и ушел, от людей ушел, только бы не видать никого.
Марина (подходит к нему ближе).Что ж так?
Никита.А то, что в еде не заем, в питье не запью, во сне не засплю. Ах, тошно мне, так тошно! А пуще всего тошно мне, Маринушка, что один я, и не с кем мне моего горя размыкать.
Марина.Без горя, Микита, не проживешь. Да я свое переплакала – и прошло.
Никита.Это про прежнее, про старинное. Эх, друг, переплакала ты, а мне вот дошло!
Марина.Да что ж так?
Никита.А то, что опостылело мне всё мое житье. Сам себе опостылел. Эх, Марина, не умела ты меня держать, погубила ты меня и себя тоже! Что ж, разве это житье?
Марина (стоит у сарая, плачет и удерживается).Я на свое житье, Никита, не жалюсь. Мое житье – дай Бог всякому. Я не жалюсь. Покаялась я тогда старику моему. Простил он меня. И не попрекает. Я на свою жизнь не обижаюсь. Старик смирный и желанный до меня; я его детей одеваю, обмываю. Он меня тоже жалеет. Что ж мне жалиться. Так, видно, Бог присудил. А твое житье что ж? В богатстве ты…
Никита.Мое житье!.. Только свадьбу тревожить не хочется, а вот взял бы веревку, вот эту (берет в руки веревку с соломы), да на перемете вот на этом перекинул бы. Да петлю расправил бы хорошенько, да влез на перемет, да головой туда. Вот моя жизнь какая!
Марина.Полно, Христос с тобой!
Никита.Ты думаешь, я в шутку? Думаешь, что пьян? Я не пьян. Меня нынче и хмель не берет. А тоска, съела меня тоска наотделку. Так заела, что ничто-то мне не мило! Эх, Маринушка, только я пожил как с тобою, помнишь, на чугунке ночи коротали?
Марина.Ты, Микита, не вереди, где наболело. Я закон приняла и ты тож. Грех мой прощеный, а старое не вороши…
Никита.Что ж мне с своим сердцем делать? Куда деваться-то?
Марина.Чего делать-то? Жена у тебя есть, на других не зарься, а свою береги. Любил ты Анисью, так и люби.
Никита.Эх, эта мне Анисья – полынь горькая, только она мне как худая трава ноги оплела.
Марина.Какая ни есть, – жена. Да что толковать! Поди лучше к гостям да мне мужа покличь.
Никита.Эх, кабы знала ты все дела… Да что говорить!
ЯВЛЕНИЕ V.Никита, Марина, муж ее и Анютка.Муж Марины (выходит от двора красный пьяный).Марина! Хозяйка! Старуха! Здесь ты, что ль?
Никита.Вот и твой хозяин идет, тебя кличет. Иди.
Марина.А ты что ж?
Никита.Я? Я полежу тут. (Ложится в соломе.)
Муж Марины.Где ж она?
Анютка.А вон она, дяденька, дле сарая.
Муж Марины.Чего стоить? Иди на свадьбу-то! Хозяева велят тебе итти, честь сделать. Сейчас поедет свадьба, и мы пойдем.
Марина (выходит навстречу мужу).Да неохота было.
Муж Марины.Иди, говорю. Выпьешь стаканчик. Петрунькю шельмеца проздравишь. Хозяева обижаются, а мы во все дела поспеем.
(Муж Марины обнимает ее и шатаясь с ней вместе уходит.)ЯВЛЕНИЕ VI.Никита и Анютка.Никита (поднимается и садится на соломе).Эх, увидал я ее, еще тошней стало. Только и было жизни, что с нею. Ни за что про что загубил свой век; погубил я свою голову! (Ложится.) Куда денусь? Ах! Расступись, мать сыра земля!