Последние исследования ученых из Университета Азабу (Япония) установили, что при контакте человека и собаки в крови обоих существенно повышается уровень окситоцина, так называемого «гормона любви». Окситоцин снижает тревогу, вызывает чувство удовлетворенности и чувство спокойствия рядом с партнером. Существование такого механизма объясняет феномен привязанности людей и собак. Кроме того, собаки имеют врожденную способность распознавать намерения людей, а люди – распознавать намерения собак с раннего детства.
Тут, немного забегая вперед, следует отметить еще одну важную вещь. Зачастую люди, плохо понимающие механизмы поведения животных, но одержимые особой формой мессианства – желанием всем открыть истинную, скрытую для непосвященных систему дрессировки собак, пытаются поведение наших домашних питомцев объяснить с позиций поведения особи в стае диких волков. Есть ли в этом какой-то смыл? И да, и нет.
Конечно, описывать стаю волков, опираясь на концепцию линейной доминантной иерархии, – дело безнадежно устаревшее уже пару-тройку десятилетний назад. Многочисленные исследования показали, что уж, во всяком случае, в стае диких псовых нет безоговорочных доминантов, которые в «ручном» режиме управляют группой, доминируя во всем и принимая все главные, жизненно важные для группы решения. Стая устроена куда разумнее, различные функции распределены между всеми членами сообщества. Кто-то следит за порядком, кто-то первый на охоте, а кто-то – в конфликтах с чужаками. Доминирование вовсе не означает лидерство.
Применительно к домашним собакам, тиран и деспот в битве за диван и миску может быть абсолютно несамостоятельным в остальных сферах жизни – совсем как непослушный подросток. Социально-ролевая модель, которую когда-то предложил А.Д. Поярков для описания группового поведения псовых, куда более изящна и в большей степени отражает реальное положение вещей. Эта же концепция вполне применима и для описания сообщества – «человеческая семья и их собака».
Однако, хотя положение собак в человеческих семьях определяется теми же закономерностями, что и в собачьих стаях, домашние питомцы прекрасно понимают, что человек – это человек, собака – это собака, и свое поведение с теми и другими строят соответственно.
Другими словами, человек для собаки – не то же самое, что доминирующий в стае волков самец для других волков. Для семейной собаки «главным» может быть вовсе не глава семьи (а кто занимает это место в семье, друзья, если реально анализировать ситуацию? В каждой ли семье есть безоговорочный глава на самом-то деле?).
Собака занимает в человеческой семье свое место, лавируя и манипулируя людьми, подобно тому, как это делают сами люди, но другими средствами. Можно сказать, что, даже выполняя команды, собака манипулирует нами – ведь в конечном счете, подстроившись под наши желания, она получает то, что ей нужно: общение, свежий воздух и то или иное подкрепление.
Собака занимает в человеческой семье свое место, лавируя и манипулируя людьми, подобно тому, как это делают сами люди, но другими средствами. Более того, судя по всему, умение манипулировать людьми – вообще видовой признак собак. Просто средства манипуляции у них разные – в зависимости от индивидуальности. Можно сказать, что, даже выполняя команды, собака манипулирует нами – ведь в конечном счете, подстроившись под наши желания, она получает то, что ей нужно: общение, свежий воздух и то или иное подкрепление. Однако должен подчеркнуть, что со своими собратьями собаки будут строить отношения по-собачьи. И не обязательно собака, тиранящая владельцев, будет главной в обществе собратьев. Равно как и наоборот. Поэтому и люди должны оценивать место питомца в семье исходя из этого факта.
Когда началась взаимовыгодная кооперация предков собак и людей? Горячие, если такие вообще водятся среди ученых, головы утверждают, что как-то приспосабливаться к постоянному присутствию предков человека разнообразные хищные млекопитающие начали очень давно, когда двуногие приматы сами только что вышли из леса на просторы травянистых саванн в поисках добычи (мелких животных – зверьков, птиц и беспозвоночных) и свежей (и не очень) падали, которую могли скопом отбивать у некрупных хищников.
Евразия – колыбель кинологии
Однако волки (как мы помним, предки собак), в отличие от близких к кошкам гиен, не профессиональные падальщики, то есть не могли бы «прилепиться» к человеку в качестве «санитаров-падальщиков», да и в Африке – колыбели человечества – они никогда не жили (за исключением абиссинского волка).
Таким образом, первые плотные контакты человека и волка могли состояться лишь на просторах Евразии, в вотчине волков, но на этот континент люди (человек разумный) вступили уже в качестве универсальных охотников-собирателей. Вероятно, изначально отношения волков и людей не могли быть идиллическими, но постепенно среди волков выделились группы, которые не пытались конкурировать с людьми, а, напротив, образовывали с ними нечто вроде протокооперации на охоте. Такие группы и утилизировали остатки трапез (если таковые случались) первобытных охотников. Очевидно, что в таких условиях преимущество получали наиболее лояльные, не агрессивные по отношению к людям особи.
Похожий поведенческий феномен я наблюдал у песцов острова Медный (один из островов Командорского архипелага). Долгие годы на острове работают группы ученых: одни исследуют поведение морских млекопитающих, а другие – самих песцов. Длительное соседство с добродушными учеными, у которых при случае можно стащить что-то съедобное, естественным образом привело к тому, что преимущество получали неагрессивные, но настойчивые животные, которые, не вызывая особого раздражения людей, всегда могли рассчитывать на добавку к рациону – человек, как и все всеядные, существо неряшливое. В результате песцы Медного почти не боятся людей. Они буквально крутились под ногами нашей съемочной группы, в надежде урвать что-то интересное.
Это отсутствие страха и агрессии к людям – и есть проявление «лояльности». Однако это лишь предпосылки одомашнивания. А что же происходит с видом, непосредственно подвергшимся одомашниванию?
Всеобщее одворняживание
В 70-х годах ХХ века новосибирские ученые, академик Д.К. Беляев и Л.Н. Трут, проводили эксперимент, вошедший позднее во все учебники биологии. Они брали на зверофермах лис, которых разделяли на три группы: агрессивных, трусливых и дружелюбных по отношению к человеку. Нас интересуют лишь лисы дружелюбные, поэтому результаты селекции в остальных двух группах оставим вне рассмотрения, хотя они тоже весьма показательны. Двадцать лет селекции «дружелюбных» лис, когда на протяжении многих поколений отбирались самые лояльные к человеку, привели к неожиданному результату: у лис из этой группы появились типичные собачьи – дворняжечьи – признаки. У лояльных лис поздних поколений появились белые пятна, хвост закрутился кольцом, появились новые, особые звуки, с помощью которых они общались с людьми. Ну, и кроме всего прочего, «дружелюбные» лисы стали щениться два раза в год – а не один, как делали их дикие предки.
Многие из этих изменений присущи всем одомашненным животным: разнообразные окрасы, их причудливость, изменение пропорций тела – все это следствие одомашненности, признаки, которых нет у диких животных.
Но как связаны окрас и форма хвоста с изменением агрессивности? Возможно, дело в том, что уровень агрессивности контролируется определенными гормонами, выделение которых стимулируется особыми структурами мозга. Мозг, как известно, функционирует как система с обратной связью – поэтому изменение гормональной активности, регулирующей агрессивность, закономерно могло привести к изменению работы всего аппарата гормональной регуляции. Поэтому снижение агрессивности (увеличение лояльности-дружелюбия) у лис академика Беляева привело к глобальной перестройке их гормональной системы, которая, как известно, контролирует такие признаки, как инфантильность (сроки полового созревания), частота наступления течки, характер окраса, структура шерсти и т. д. и т. п.
Кстати, у волков, которые остались дикими, сохранению их в том виде, в котором они дожили до наших дней, по-видимому, способствовал отбор, закрепляющий недоверие к человеку. Характерный признак привычных нам волков – антропофобия, боязнь людей, которую они способны по-настоящему преодолеть только в коллективе и только в очень сильно мотивированном состоянии – во время голода, к примеру.
Но, похоже, как это сплошь и рядом бывает в жизни, действительность сложнее наших о ней представлений. По Интернету гуляет ролик, в котором абсолютно дикие и непуганые волки с любопытством выходят на контакт с канадскими работягами в Полярной части этой страны. По личному сообщению замечательного ученого – зоолога Николая Александровича Формозова, друг его отца, выдающегося эколога, зоолога и натуралиста Александра Николаевича Форомзова, Уильям Пруитт еще в 60-е годы XX века фотографировал на острове Девон (в Арктическом секторе Канады) волка, который «схватил из-под ног Пруитта варежку, она была на снегу, и, пока хозяин щелкал фотоаппаратом, начал ее трепать, как делают собаки, а потом припадал на передние лапы, предлагая включиться в игру…».
Но, похоже, как это сплошь и рядом бывает в жизни, действительность сложнее наших о ней представлений. По Интернету гуляет ролик, в котором абсолютно дикие и непуганые волки с любопытством выходят на контакт с канадскими работягами в Полярной части этой страны. По личному сообщению замечательного ученого – зоолога Николая Александровича Формозова, друг его отца, выдающегося эколога, зоолога и натуралиста Александра Николаевича Форомзова, Уильям Пруитт еще в 60-е годы XX века фотографировал на острове Девон (в Арктическом секторе Канады) волка, который «схватил из-под ног Пруитта варежку, она была на снегу, и, пока хозяин щелкал фотоаппаратом, начал ее трепать, как делают собаки, а потом припадал на передние лапы, предлагая включиться в игру…».
То есть в отдаленных арктических регионах Канады сохранились популяции «непуганых» волков, которые просто не знают человека и не видят в нем ни врага, ни объект охоты и легко вступают с ним во вполне дружелюбный контакт – возможно, показывая нам пример того, как первые выходцы из Африки вступали на просторах Евразии в контакт с нашими предками.
А может быть, антагонизм человека и волка и, соответственно, антропофобия последнего возникли только после того, как наши предки одомашнили некоторых травоядных, которых волки рассматривали как законную добычу? Раньше-то им делить особо нечего было… Но тут мы уже вступаем на скользкий путь догадок и предположений…
Так или иначе механизм, который удалось смоделировать академику Беляеву с соавторами на лисицах, очевидно, работал и при одомашнивании собак. Лояльность к человеку означала снижение социальной агрессивности по отношению к нему, снижение антропофобии и, что немаловажно, исключение человека из возможных объектов охоты.
В общем, отбор наиболее лояльных к человеку особей – вот главная предпосылка к одомашниванию волков и превращению их в собак.
А что такое лояльность? В широком смысле – это не только отсутствие агрессивности, но и врожденная способность «понимать», точнее, воспринимать сигналы, исходящие от вида-«сожителя». Не секрет, что собака (как, впрочем, и кошка – каким бы последнее рассуждение ни показалось крамольным любителю собак) – животное, которое в период социализации «запечатлевает» не только особей своего вида, но и человека!
Таким образом, повторю это еще раз, в процессе эволюции, под действием естественного отбора преимущество от сожительства получали наиболее лояльные к человеку особи, те, которые не только меньше боялись человека, но и были менее агрессивны по отношению к нему.
Более того, в процессе эволюции собаки «научились» понимать намерения людей, читать их мимику, понимать направление их взгляда – что очень важно. По направлению взгляда хозяина собака может узнать много важного для себя, получить решающую подсказку, благодаря чему может обрести что-то для себя ценное: похвалу, еду, убежище. Эта способность, как выяснили ученые, имеет врожденный характер.
Добавлю, что суки, в отличие от волчиц, выкармливают щенков без помощи отца. Такое исследование было проведено на бездомных собаках и собаках-париях. Это тоже понятно: зачем суке помощь кобеля, если человек даст ей то, что ей нужно. Даже у покинувших человеческое жилище собак остается этот видовой признак. Он, кстати, очень полезен – ведь щенки, начиная с юного возраста (приблизительно с трехнедельного), «запечатляют» человека, то есть приобретают поведение, которое поможет им в будущем правильно вести себя с людьми и разбираться в нюансах человеческих слабостей и «играть» на них – увы, такова стратегия собаки как биологического вида.
Австрийские ученые доказали…
Эксперименты ученых дают нам весьма наглядное подтверждение сильнейшей связи человека и собаки. В Венском университете, где работал профессор Лоренц, есть факультет нейробиологии и биологии познания, в котором существует подразделение, название которого на русский можно перевести как «Лаборатория умной собаки». Руководит лабораторией доктор Фредерика Рандж. В числе приоритетных тем исследований лаборатории – изучение подражания как важного механизма социального поведения и познания окружающей среды, а также исследование механизмов сотрудничества собак с людьми и представителями других видов.
Когда собака перестала быть волком и где именно – повод для научных дискуссий. То, что куда больше десяти тысяч лет назад, – совершенно точно. За это время собаки научились общаться и сотрудничать с людьми, предугадывать поведение человека – и это было экспериментально подтверждено исследованиями австрийских ученых. Для выработки таких способностей, обеспечивающих собакам комфортную жизнь, есть три предпосылки.
Во-первых, способность к коллективному поведению, унаследованная от своих предков – волков, которые отличаются хорошо организованной социальной структурой и способностью к совместным действиям на охоте.
Во-вторых, у собак появились новые, по сравнению с волками, способности, которые позволяют им взаимодействовать с людьми.
В-третьих, собаки научились «читать» поведение и настроение человека и даже прекрасно манипулировать людьми, чтобы добиться своей цели.
В экспериментах лаборатории принимают участие домашние собаки самых разных пород старше 8 месяцев, хозяева которых согласились помочь ученым. Но – так уж вышло, – в основном в экспериментах участвовали бордер-колли или их метисы, а также собаки сотрудников лаборатории.
Одним из наиболее резонансных исследований «Лаборатории умной собаки» стало изучение особенностей интеллекта собак и, в частности, способности собак к выборочному подражанию, результаты которого публиковались в солидном биологическом журнале Current Biology («Современная биология»).
Собаки, как дети
С чьим поведением ученые сравнивали поведение собак в эксперименте? Конечно, с поведением маленьких детей, которые, как показали сравнительно недавние исследования, способны правильно интерпретировать (то есть понимать) поведение других людей, для того чтобы достигать своей цели в конкретной ситуации.
Детки в возрасте года и двух месяцев понимали, с кого надо брать пример. Так, человек, включивший ночник, наклонившись вперед и нажав на кнопку лбом (!), потому что его руки были заняты (он держал одеяло), не вдохновлял их на подражание. Дети, несмотря на дурной пример, нажимали кнопку руками – то есть выбирали более эффективный способ.
Но! Экспериментаторы не сдавались. Если демонстратор нажимал кнопку лбом, но руки его при этом были свободны, то наивные дети копировали показываемое действие. Дети «решали», что если при свободных руках кнопка нажимается лбом, то так, наверное, правильнее.
Вдохновленные этим результатом, ученые из группы Фредерики Рандж решили проверить, как собаки подражают другим собакам: копируют ли наблюдаемое действие автоматически, не вдаваясь в смысл упражнения, или используют наиболее «рациональный» способ, которого они не видели, или же (третий вариант) как дети (которые «понимали», когда лоб для включения торшера используется только потому, что руки заняты одеялом, и «покупались», когда руки заняты не были) воспроизводят демонстрируемое действие в зависимости от ситуации.
Однако у собак рук нет, поэтому исследователи решили предложить собакам адекватный для них вариант – от них требовалось потянуть за деревянную перекладину для того, чтобы получить лакомство.
Ученые сформировали из псов-добровольцев три группы.
Собаки из контрольной группы вообще не видели пса-демонстратора, который орудовал с перекладиной лапой. Эти собаки решали задачу по-простому – пользовались для манипуляции собственными зубами.
Собаки из второй и третьей групп могли видеть, как специально обученный бордер-колли по кличке Гиннесс жал на перекладину лапой. С собачьей точки зрения, действие не самое эффективное, потому что – и это знает каждый – удобнее хватать перекладину зубами.
Как мы помним, ученые повторяли эксперименты психологов с детьми. Поэтому перед собаками группы два Гиннесс работал с рычагом, добывая лакомство, держа в пасти мячик (добыв – выпускал, конечно, но только потом!). Перед другой группой Гиннесс работал лапой, но мячика в зубах не держал.
Собаки, которые видели «мучения» Гиннесса, зажавшего в зубах мячик, все равно тянули перекладину зубами. По мнению исследователей, эти собаки «полагали», что их учитель работает лапой лишь потому, что его пасть занята мячиком, и поэтому не «считали» такой способ эффективным и сами предпочитали использовать в этом эксперименте зубы.
В свою очередь те собаки (третьей группы), которые видели работу Гиннесса лапой без мячика в зубах, «думали», что такое действие именно в этой ситуации для получения лакомства эффективнее, поэтому также давили на перекладину лапой.