— Оставайтесь на своих местах, — объявил через электронный переводчик пилот. — Мы неожиданно столкнулись с турбулентностью.
— Турбулентность? — спросил Треманд с сомнением. — Здесь?
— Вполне возможно, — успокоил его Морис Раунга. — Они находятся на весьма примитивном уровне технологического развития.
— Возможно… — протянул Треманд и задумчиво поглядел вдаль. — Ортис, вы еще молоды, и с чувством равновесия у вас все в порядке. Почему бы вам не проверить, хорошо ли закреплены ящики с образцами?
Кармелита отстегнула ремни безопасности, а затем, придерживаясь рукой за спинки кресел, отправилась выполнять приказ начальника. Надев скафандр и закрепив застежки, она прошла через воздушный шлюз и дальше, в грузовой отсек.
Казсатор, отвечавший за безопасность груза и пристегнутый ремнями безопасности к стене, находился на боевом посту. Складывалось впечатление, что ящики с образцами никто не трогал, впрочем, у охранника имелось достаточно времени для того, чтобы замести следы преступления. Зная, как работает К’денри, Кармелита прекрасно понимала, что на Бисмарке есть приборы, которые с легкостью справляются с любой системой безопасности землян. Возможно, Раунга сумел бы определить, трогал ли кто-нибудь замки, но пока придется удовлетвориться тем, что сигнал тревоги, установленный на ящике К’денри, не сработал.
Она дотронулась рукой до коммуникатора на скафандре.
— Кажется, все в порядке, сэр, но я, пожалуй, тут останусь, чтобы помочь, если возникнут какие-нибудь проблемы с грузом. Здесь есть запасные ремни безопасности..
— Хорошо, — спокойно проговорил Перси Треманд. — Я сообщил капитану шаттла, что таково мое желание.
Его голос прозвучал так же уверенно и вызывающе, и Кармелита подумала, что на сей раз его высокомерие им только на руку. Помахав рукой казсатору, находившемуся у противоположной стены, она пристегнула ремни.
А вскоре корабль перестало бросать из стороны в сторону.
Через несколько часов после того, как члены экспедиции оказались на борту «Талейрана» и корабль поспешил покинуть систему планеты Бисмарк, Кармелита отнесла К’денри в стерильное помещение и выпустила его из мешка. Затем они подошли к экрану, чтобы бросить последний взгляд на ослепительную звезду — единственный мир, который он когда-либо знал.
Когда же их взгляду предстало усыпанное мириадами крошечных угольков небо, К’денри заговорил:
— Надеюсь, когда-нибудь я смогу вернуться — и мне не придется прятаться.
— Я очень на это рассчитываю, — пообещала ему Кармелита.
— Знаешь, я с нетерпением жду наступления дня, — задумчиво сказал К’денри, — когда часть нашего мира снова будет принадлежать свободным ровагам. И тогда я позволю им прославить мое имя.
Золотые глаза сверкали, К’денри представлял себе, какими почестями будут осыпать его роваги.
— Когда мы обретем свободу, — заявил он, — я прослежу, чтобы какое-нибудь место назвали в честь К’армелиты Маргариты Ортис.
Взглянув на ровага, Кармелита в который раз с трудом удержалась от желания погладить его по голове. К’денри заметил ее движение и показал на место у себя на плече.
— Мне туда не дотянуться, — промурлыкал он. — Ты мне не поможешь?
Перевели с английского Владимир ГОЛЬДИЧ и Ирина ОГАНЕСОВА
Карен Хабер МОЙ ВТОРОЙ ПИЛОТ — СОБАКА
— Ужас! — Чарли прикрыл глаза своими видоизмененными лапами. — Совсем рядом прошло, Фрэнк!
Астероид, еще мгновение назад казавшийся огромным на переднем экране обзора, превратился в маленький камешек у нас за кормой, а вскоре и вовсе исчез из виду.
— Послушай, дружище, — сказал я, — по документам именно я пилот этой колымаги. Так что оставь свои комментарии при себе — я сам разберусь с полем астероидов.
— О, Господи… Господи, нет! Не сворачивай туда. Смотри! Ты пролетел слишком близко.
— Сделай одолжение: заткнись и наслаждайся пейзажем.
— О-о-о-о-о, какой кошмар! — бормотал Чарли, прикрывая лапами голову.
— Знаешь, на кого ты сейчас похож? На охотничью собаку.
— Только по материнской линии. А со стороны отца у меня имеются гены динозавра.
— Еще чего скажешь?.. — Я провел корабль вдоль самого края летящей на нас скалы размером с Северную Дакоту и проводил ее взглядом. — Их там так мало, не сразу и заметишь.
— Ты что, целое утро собираешься играть в пятнашки с астероидами или у тебя все-таки есть какой-нибудь завалящий планчик?
— Не дрейфь. Мы уже почти на месте. Похоже на богатую рудой жилу. Если повезет, мы сможем пару месяцев наслаждаться бисквитами с шампанским.
— Конечно. Я еще не забыл, как в прошлом месяце мы обнаружили месторождение алмазов, которые оказались смесью льда и углерода. Были еще залежи железной руды, успевшей заржаветь на обратном пути.
Мне не понравился его сарказм.
— Эй, послушай, ведь это не я забыл протереть резервуар.
— Я уже говорил, что во всем виноваты глюки нашего компьютера.
— Когда тебе все это надоест, скажи мне, не стесняйся — и я тебя поменяю на сиамского кота-мутанта.
— Ха!
Мы оба знали, что на самом деле я не сделаю ничего подобного. Я никогда не любил кошек. Да и Чарли, несмотря на склонность к истерикам, в целом был очень неплохим компаньоном.
По профессии я космический шахтер, как и мой отец. У меня тоже темные волосы и карие глаза. А кроме того, от отца мне досталась любовь к хорошей шутке. В общем, я доволен своей жизнью. Впрочем, порой, оказавшись на краю галактики, начинаешь чувствовать себя одиноко. Когда слишком много времени проводишь наедине со своим кораблем, в голову начинают лезть всякие мысли… Кое-кто, например, включает автопилот, и корабль врезается в поверхность никому не известной планетки.
Однако компания, на которую я работаю, довольно быстро выяснила, что команда, состоящая из мужчины и женщины, никуда не годится. Большую часть времени они занимаются любовью или ругаются. Добыча полезных ископаемых катастрофически падает.
Компания пришла к выводу, что лучшим решением проблемы будет компаньон. Например, домашнее животное.
Коты непредсказуемы. Ящерицы лучше, но они слишком много спят. А вот собаки всегда отличались любовью к перемене мест, не так ли?
Собак подвергли генетической обработке, чтобы они без проблем переносили долгие космические полеты, продлили срок их жизни, снабдили способностью управляться с туалетом в условиях невесомости — и в результате получился хороший партнер.
Нерешенной осталась только одна проблема. Тот самый ген, который позволяет им разговаривать! А еще собаки склонны переживать. Вслух.
Чарли был терьером — по темпераменту, с небольшой примесью лабрадора — для стабильности. А еще он получил немного генов ящерицы — ради увеличения срока жизни и ловких эластичных пальцев с подушечками на кончиках; кроме того, благодаря этим генам он обладал способностью менять цвет. Сейчас мой партнер пребывал в утонченном настроении: «Называйте меня Чарлз». Черное на черном, с изящным белым пятном на морде. Аристократ.
Когда он был «просто Чаком», его короткий мех становился темножелтым, морда — коричневой, а уши — большими и треугольными. Однако мне больше всего нравился вариант «Чарли»: улыбающаяся пасть, двухцветная шкура с преобладанием белого, рыжеватые уши и нос. Очень забористо. Да и сам пес казался счастливым, когда превращался в Чарли.
Если мой компаньон огорчался, то был способен на поразительные изменения внешности: отращивал пурпурную гриву и жуткие красные рожки над глазами. Наверное, в стрессовых ситуациях древние гены рептилий брали верх над остальными.
К примеру, когда сегодня утром я поднял глаза от кофеварки, то увидел, что по всей спине у него пошли жутковатые розовые пятнышки.
— Что тебя беспокоит?
Чарли немного пожевал губами, прежде чем ответить.
— У меня плохое предчувствие.
Я уже научился прислушиваться к подобным заявлениям Чарли.
— Ужасно-опасные? Или мелкие-неприятности-на-наши-задницы?
— Первый вариант.
— Оцени их по пятибалльной шкале.
— Пять.
— Понятно, — пробормотал я, усаживаясь в кресло пилота. — Ладно, я постараюсь быть внимательным.
— Сделай одолжение.
Корабль содрогнулся — и мне это совсем не понравилось.
Пинг! Пинг, па-чинг!
Что-то застучало по кокпиту.
Заверещал сигнал тревоги. На индикаторе появился тревожный красный цвет.
— Попадание? — закричал я. — Что случилось?
— Микроастероиды, — ответил Чарли. В его голосе звучало отвращение. — Защитное поле не сработало. Помнится, я тебя предупреждал, что нам необходимо установить более мощную систему!
Сирена ревела, не переставая. Кабину начал заволакивать туман. Парочка маленьких поганцев пробила корпус.
— О-о-о-о, я тебя предупреждал! — жалобы Чарли грозили перейти в настоящий вой. — Давление составляет восемьдесят семь процентов нормы и продолжает падать. О-о-о-о-о-о! Я знаю, мы погибнем!
— Заткнись. Продолжай сообщать данные о давлении.
Мне только кажется, что я слышу свист?
Я ударил по кнопке аварийной герметизации. Она не сработала. Теперь придется ждать шестьдесят секунд, только после этого я смогу осуществить еще одну попытку. Между тем воздух быстро уходил из корабля.
— Восемьдесят пять. Восемьдесят один.
Мы могли выдержать до шестидесяти.
— Семьдесят пять.
Секунды тянулись еле-еле.
— Семьдесят.
Ну, давай!
— Шестьдесят восемь. Шестьдесят четыре.
Я снова ударил по кнопке, чуть не сломав панель.
— Шестьдесят… — Чарли выдержал драматическую паузу. — Остановились на шестидесяти четырех.
Один за другим красные индикаторы погасли.
— Давление стабилизировалось.
— Ну, все в порядке. Надеюсь, твое предчувствие имело в виду именно это.
Чарли кивнул.
— Угу. Я думал, будет хуже.
— Ты всегда так думаешь… Ненавижу этих маленьких ублюдков. Сканер никогда их вовремя не замечает.
Мы даже не успели расслабиться, как раздался легкий звон — мы приблизились к цели нашего путешествия, нужный астероид оказался совсем рядом.
— Через пять минут можно запускать зонды, — сказал Чарли.
— Постарайся на сей раз сделать это аккуратно, — проворчал я.
Вскоре Чарли доложил:
— Зонды стартовали. Будут на месте через тридцать секунд.
Я начал изучать данные с поверхности астероида. Действительность превзошла все ожидания.
— Что я говорил? Главная жила содержит руду девяностопятипроцентной чистоты! Наше новое оборудование окупит себя до последнего цента. На сей раз интуиция тебя обманула.
После того, как мы вырезали лазером и подняли руду в наш главный грузовой отсек, я зарегистрировал находку в Центральной базе данных. Мне не терпелось увидеть новые цифры на нашем счету. Они должны были появиться с минуты на минуту.
Я вызвал наш файл — и не поверил собственным глазам.
— Чарли!
Он сидел в своем кресле, закрыв глаза лапами. Атавизм чистейшей воды. Инстинкт.
А мой инстинкт подсказывал, что мне следует свернуть шею расточительному мерзавцу.
— Ты опять изучал каталог «Снова волна?»
В ответ он только виновато заскулил.
— Ну, что ты купил на сей раз? Парящую кровать с запахом можжевельника и собственным генератором тяготения? Нет, это было во время твоего прошлого разгула. Ну значит, речь идет о галетах из печени? Я видел, как ты пускал на них слюни. А может, приобрел новое видео?
Чарли лежал на спине и слабо болтал лапами в воздухе — ждал, когда самец-альфа перегрызет ему горло. Или дарует жизнь.
Понятно, я не стал его убивать. Но чтобы он не испытывал избыточной благодарности за мой красивый жест, я напомнил ему, сколько раз в прошлом его непомерные расходы ставили нас в тяжелое положение. Получилась целая лекция.
— Мы никогда не сможем купить себе корабль побольше.
Он по-прежнему лежал на спине и тихонько скулил.
Я начинал чувствовать себя настоящим злодеем.
— Вставай.
— Тебе следовало давно от меня избавиться, Фрэнк… Завести сенбернара… Они ненавидят делать покупки.
— Не будь дураком. У них нет чувства юмора.
— Зато на них всегда можно положиться.
— Я не хочу сенбернара.
— Ну тогда выбери себе кого-нибудь другого.
— Да, замечательная идея. Какого-нибудь болвана, который будет лаять на каждый пролетающий грузовой корабль? Или того хуже — помнишь, что произошло с Джо Мартином?
— С Джо и Хьюго?
— Именно.
Чарли закатил глаза. Он знал эту историю не. хуже меня: Джо был шахтером, который имел несчастье связаться с Хьюго — помесью шарпея и Джека Рассела. Через шесть месяцев совместных полетов Хьюго взбунтовался, высадил Джо на одной из лун Плутона и украл корабль. Нет, Хьюго не собирался убивать Джо. Просто хотел от него избавиться. Он даже оставил Джо аварийный маяк и кое-какие запасы продовольствия.
Джо нашли через неделю, но он так и не пережил предательства. Кажется, бросил наш бизнес. Теперь, наверное, сидит за письменным столом где-нибудь в Хонсубиши.
Нет, в мои планы не входило менять напарника. Впрочем, от этого наше положение не становилось менее тяжелым.
— Ты знаешь, что нас ждет, — со вздохом сказал я. — Двойные смены и урезанный рацион.
Это был уже третий вылет за последний месяц, глаза у нас покраснели от недосыпа, а руки дрожали от усталости. Нам достался паршивый груз: запасные части для орбитальной станции, поврежденной сбежавшим грузовым кораблем. Долгие часы тяжелой, грязной работы в костюмах для нулевой гравитации. И никакой гарантии, что мы надежно защищены от радиации.
Не знаю, кто из нас потерял бдительность. Теперь уже не важно. Мы лишились своего корабля. Он от нас улетел. В буквальном смысле. Мы остались висеть в пустоте — две жалкие марионетки в холодной и бесконечной ночи. Кто знает, сколько мы протянем? Подача кислорода работала безупречно. Системы защиты скафандров пока держались. Если мы не умрем от голода или с нами не покончит случайный астероид, мы проболтаемся здесь довольно долго.
Связь тоже пока работала — уж не знаю, к лучшему ли…
— Знаешь, — заметил Чарли, — мы попали в трудное положение.
— Догадываюсь, — проворчал я, вспомнив, что всегда ненавидел невесомость.
— Честное слово, не знаю, какой вариант хуже: если нас спасут или если мы погибнем.
Я знал, за что проголосовать. И побыстрее, пожалуйста, Господи.
— Если мы умрем, нам не придется выслушивать бесконечные насмешки, — сообщил я.
— Да, будет тише.
— Наступит покой, — согласился я. — Никто в потустороннем мире не засовывает свой ужин в скафандр.
Вдруг мы увидели, что к нам стремительно приближается звезда. Вскоре она превратилась в серебристый корабль.
— Плохая новость, — сказал я. — Мы спасены. — Затем я прочитал индекс на корпусе корабля. USFSPX9742.
— Ох, ты, — пробормотал я, чувствуя, как по спине побежали мурашки.
— Это в каком смысле?
— Чарли, ты помнишь номер старого корабля Джо Мартина?
— Того, что Хьюго… — Он замолчал — видимо, до него дошло. — Ты думаешь?
— Я бы с удовольствием решил, что ошибаюсь.
Но, как и следовало ожидать, я был прав.
Нас подобрал спасательный модуль и переместил внутрь корабля, похожего на наш, только в гораздо худшем состоянии. Здесь уже довольно давно никто не производил уборки, и все покрылось собачьей шерстью. Позвольте вас заверить, что собачья шерсть в воздухе, да еще при нулевом тяготении, штука паршивая. Не дай вам Бог ее вдохнуть. Ну и пахло здесь… псиной.
Хьюго выглядел малость шелудивым в районе ушей и в нижней части морды. Командование кораблем часто приводит к подобному результату. Гены шарпея доминировали, и он напоминал неуклюжего медведя. Маленькие блестящие глазки смотрели на меня без всякого выражения. Но когда он заговорил, его голос звучал тенором Джека Рассела, в котором легко читалось нетерпение.
— Я взял ваш корабль под контроль.
— Отлично, — сказал я. — Спасибо за спасение. Мы не станем тебя задерживать, и сразу же…
Он меня игнорировал. Разговаривал он только с Чарли.
— Хочешь выпить? — предложил Хьюго.
— Нет. Спасибо.
— Конечно, хочешь. Пошли. Расслабься. Нам нужно кое о чем поговорить. — Хьюго повел Чарли в центральную часть корабля.
Когда я попытался последовать за ними, люк спасательного модуля захлопнулся перед самым моим носом — я оказался пленником. Через бортовой иллюминатор я наблюдал за тем, как они переходят в кабину пилота. Дверь закрылась.
В конце концов я заснул. Проснувшись, я увидел в иллюминаторе огромную голову, похожую на медвежью. Потом она исчезла.
— Эй! — закричал я. — Хьюго, ты не собираешься выпустить меня отсюда?
Заработали двигатели спасательного модуля.
— Чарли? Где ты?
Люк распахнулся, и модуль вылетел наружу; через мгновение меня уже окружала темнота. Один только Бог знает, куда меня несло.
Я вам кое-что скажу относительно собак — когда у них появляются привычки, они им следуют неукоснительно. Меня бросили — в точности, как Джо Мартина. Оставалось надеяться, что Хьюго снова не поскупился на запасы.
Плюх!
Спасательный модуль ударился о землю, подскочил, перевернулся и замер на месте. Я взглянул на экран обзора. Перед моими глазами раскинулся сине-зеленый ландшафт. Я приземлился на какую-то планету. Замечательно, просто великолепно.