Минут через шесть чистого игрового времени «беркуты» пропустили в свои ворота еще одну шайбу, но довольно быстро сумели восстановить прежнюю разницу усилиями второй пятерки. Точнейшим и хлестким броском с кистей отличился Баркетов, получивший изумительную по точности передачу на дальнем «пятачке».
– Неправильно это, – покачал головой сидящий рядом с Росляковым на трибуне мужчина лет сорока в свитере любимой команды и фамилией «Осин» на спине. – Форменное безобразие.
– Что именно? – уточнил Росляков.
– Да все! Все, что они сделали с командой после смерти Агафонова. Я, конечно, уважаю Трофимова… Не могу не восхищаться им как игроком и как тренером. Это великий мастер. Безусловно! Но такие революционные методы… Этого нельзя было делать. Я хожу на каждую игру «беркутов». Уже лет десять, – мужчина похлопал себя по груди, где на свитере красовалась эмблема клуба. – И скажу одно: это, как-никак, команда с устоявшимися традициями. С устоявшей формулой игры. А что мы наблюдаем сегодня? Бред! Полный бред! Вы с этим не согласны?
– Вы говорите так, словно «Стальные Беркуты» никогда не проигрывали, – уклончиво ответил Росляков.
– Не в проигрыше дело, – мужчина помотал головой. – У любой команды бывают и спады, и подъемы. Я не раз видел просто невероятные проигрыши «беркутов». Они вчистую проигрывали явным аутсайдерам. Но когда такое происходило?
– Когда?
– В двух случаях, – собеседник Рослякова поднял вверх средний и указательный пальцы. – Либо первое звено было не в форме, либо имели место грубые ошибки Свантуша. От Ярослава я, честно говоря, никогда не был в восторге, и рад, что «беркуты» при Трофимове избавились от этого голкипера, а что касается первого звена… Ну, что ж… Мы все люди, все можем устать, можем быть в плохой форме, да мало ли… Погибший Осин тоже был небезгрешен. Согласитесь?
Росляков прищурился. В сознании промелькнула мысль, подобно шаровой молнии. Версию еще следовало старательно покрутить, но в принципе…
– Проигрыши аутсайдерам, вы сказали? – Он уже полностью развернулся к соседу, игнорируя происходящее на площадке. – И часто они случались?
Мужчина поскреб пальцами в затылке.
– Не то чтобы часто… Одна из трех или четырех игр.
– И в воротах всегда стоял Свантуш?
– Да, был такой грешок у Агафонова, – мужчина поморщился. – Он считал, что подобным образом дает отдохнуть Погудину. Дескать, противник явно слабее. Дескать, итог не сильно влияет на турнирную таблицу… Я могу это понять, но престиж команды! Мы ведь ходим сюда не только ради турнирной таблицы. Верно?
– Полностью с вами согласен.
– Вот-вот. А сейчас?.. Это же не «беркуты»! Это совсем другая команда. И им, боюсь, потребуется немало времени приноровиться к тактике Трофимова.
Над стадионом прозвучала сирена, свидетельствующая об окончании первого периода. Игроки направились в раздевалку. Ключевский и Баркетов молча катили рядом. Выглядели они расстроенными. То же самое можно было сказать и об остальных «беркутах». Корреспондент, дежуривший у кромки льда, остановил для экспресс-интервью Леонида Савина. Росляков дал себе слово обязательно прослушать в записи то, что сейчас скажет корреспонденту хоккеист.
– Не желаете пропустить по кружечке пива? – предложил сосед Рослякова, поднимаясь со своего места.
– Можно, – кивнул сотрудник Роскомспорта.
Словоохотливый болельщик мог сообщить ему еще много интересного. В том числе и по интересующим Алексея вопросам. Они вместе спустились с трибун. Напоследок Росляков обернулся и в очередной раз взглянул на ложу для почетных гостей. Кириллова там уже не было, а вот Рубаев сидел на прежнем месте с таким же непроницаемым выражением лица. Он будто и не заметил, когда первый период сменился пятнадцатиминутным перерывом.
– Ну, а как же остальные три звена? – спросил Росляков своего нового знакомого по пути в бар. – Если у первого не шла игра, его могли подстраховать остальные.
– Они и страховали, – согласился мужчина. – Но сколько они могли забить? Одну, максимум две шайбы на всю команду…
– Вполне достаточно для победы, – резонно заметил Росляков.
– Верно. Только и Свантуш умудрялся пустить себе за спину столько же, а то и поболе. Если бы вы видели, какие у него случались грубые ошибки… Иногда мне казалось, что я выглядел бы в воротах предпочтительнее.
Мужчина засмеялся. Наверняка во время тех игр, когда случались эти самые ошибки голкипера, ему было не до смеха, но сейчас… Все уже осталось в прошлом. Однако у Рослякова было иное мнение на этот счет. Он собирался в ближайшем времени просмотреть видеозаписи нескольких последних игр. Просмотреть и сопоставить с таблицами букмекерских контор…
– Кстати, я слышал, Трофимов собирается прикупить кое-кого из Северной Америки, – доверительно сообщил Рослякову болельщик уже за кружкой пива. – Ходят слухи, что одним из таких игроков может стать Дружинин. Да! Было бы здорово, если бы он вернулся в российский спорт. Хорошее подспорье для «беркутов». В итоге тактика Трофимова, конечно, даст положительные результаты, но повторяю: сколько времени уйдет на это! Боюсь, его сломают раньше.
– Кто сломает?
– Пресса. Общественное мнение. Мы, наконец.
– Мы? – не понял Росляков.
– Болельщики, я имею в виду.
* * *Как всегда, рабочий телефон зазвонил в самый неподходящий момент, но Чуйкин, прежде чем снять трубку, все же вклеил в альбом Российской футбольной премьер-лиги карточку с изображением одного из игроков грозненского «Терека». Старательно разгладил ее большим пальцем, чтобы, не дай бог, не осталось какой-нибудь морщинки. Удовлетворенно улыбнулся и только после этого потянулся рукой к аппарату.
– Старший следователь Чуйкин, – привычно отрапортовал он, перелистывая альбом на следующую страницу.
– К вам тут пришли, Владимир Евгеньевич.
Звонили из дежурки.
– Кто?
– Трофимов Игнат Артемьевич.
– Трофимов? Вот как?
На лице Чуйкина отобразилось удивление. Для районной прокуратуры оба дела, связанные с командой «Стальных Беркутов», были закрыты и отправлены в архив. Специальное подразделение внутренней службы безопасности Роскомспорта продолжало расследование, но к ведомству, в котором работал Чуйкин, это уже не имело никакого отношения. Так зачем же пожаловал Трофимов?
Владимир перевел взгляд на оставшуюся стопку коллекционных карточек, полученных утром по почте. Ему оставалось еще штук пятнадцать наклеить в альбом Российской футбольной премьер-лиги, штук десять в альбом, посвященный карьере баскетболиста Майкла Джордана, и никак не менее пятидесяти карточек имели отношение к коллекции клуба «Манчестер Юнайтед». Альбомы лежали тут же, на столе Чуйкина, дожидаясь своей очереди. Следователь буркнул что-то себе под нос.
– Простите? – немедленно раздался в трубке голос. – Что вы сказали, Владимир Евгеньевич?
– Я сказал, пропустите его. И объясните, как найти мой кабинет.
Чуйкин вернул трубку на рычаги. Хотелось бы, чтобы странный визит Трофимова не продлился слишком долго. Следователь райпрокуратуры никак не рассчитывал, что его побеспокоят в первой половине дня. Журнал Российской футбольной премьер-лиги был неохотно отправлен в верхний ящик стола. За ним последовали и остальные. Карточки Чуйкин просто накрыл папкой. Сплел пальцы в замок.
Трофимов ворвался в кабинет старшего следователя подобно урагану. Сорвал с головы кепку, расстегнул пальто и без приглашения плюхнулся на стул.
– Вы должны мне помочь! – решительно заявил он.
Чуйкин закурил сигарету. Подтолкнул раскрытую пачку в направлении визитера, но Игнат Артемьевич только отрицательно помотал головой.
– Давайте не так стремительно. Хорошо? – миролюбиво улыбнулся следователь. – Какого рода помощь вам требуется?
– Мне угрожали.
Трофимов бросил взгляд на часы как человек, у которого очень мало свободного времени и на счету буквально каждая секунда. Он не нервничал, не паниковал, но в каждом его действии чувствовалась непоколебимая решимость. Игнат Артемьевич поступал так, как считал нужным поступить в данной ситуации. В жестких рамках закона.
Чуйкин откашлялся.
– Кто угрожал? – спросил он после небольшой паузы.
– Один мой старый знакомый. Его фамилия Никонов. Валерий Никонов. С ним был еще один человек, но его я не знаю. Однако прозвучавшие угрозы несомненно связаны с моим недавним назначением. Я – новый главный тренер хоккейной команды «Стальные Беркуты». Вам это известно?
– Подождите, подождите, – Чуйкин нахмурился, а затем, зажав сигарету зубами, придвинул к себе чистый лист бумаги. – Мне отлично известно, кто вы, Игнат Артемьевич. И, насколько я понял, вы хотите сделать какое-то заявление.
– Разумеется, хочу. Для этого я и пришел.
– Тогда давайте по порядку. С самого начала. Кто такой Валерий Никонов? Тот самый? Бывший игрок сборной, закончивший карьеру в связи с травмой?
– Совершенно верно, – Трофимов вновь взглянул на часы. – Тот самый Никонов, с которым мы когда-то вместе играли. Это, как вы, наверное, понимаете, было до моего отъезда за рубеж. Мне было тогда лет тридцать пять. Ник… То есть, я хочу сказать, Валера, естественно, помладше. Лет на десять. Я не виделся с ним и не общался на протяжении всех последних лет. С тех пор как он получил травму и ушел из спорта… – Игнат Артемьевич отдышался. – И вдруг он появляется с угрозами.
– Какими угрозами? – Чуйкин быстро записывал. – Что он от вас хотел?
Трофимов усмехнулся:
– Честно говоря, его сложно было понять. Он в основном ходил вокруг да около, изъяснялся загадками… Я думаю, что это был лишь пробный шар. Но мне все сразу стало предельно ясным. Они хотят сделать из меня марионетку.
– Они? – Следователь на секунду поднял глаза.
– Валера намекал на то, что за его спиной стоят большие люди. Большие и влиятельные. Кто они, я не знаю. Он не называл никаких имен. Это уже вы должны выяснить. В том ведь и заключается ваша работа? Я прав?.. Валера сказал только, что эти люди делают деньги на «Стальных Беркутах».
– Что значит «делают деньги»?
– А вы сами не понимаете? – Трофимов вскочил, заложил руки за спину, прошелся до двери кабинета Чуйкина, затем вернулся. Он не мог долго сидеть на одном месте. В особенности когда эмоции брали вверх. – Это же ясно как день. Тотализатор! Мне приходилось слышать о подобных вещах. Я сам в этом ни разу не замарался… Бог миловал! Но подобной грязи везде хватает, в любом виде спорта. Хоккей – не исключение. Я знаю о случаях нечестной игры в Северной Америке. Есть парочка команд… Но выходит, и у вас тут то же.
Чуйкин прекратил писать. Эмоции заявителя к делу точно не пришьешь. Владимира интересовали только факты.
– Давайте не будем сильно отклоняться от темы, Игнат Артемьевич. Присядьте, – следователь указал Трофимову на стул. – Согласитесь, что нам нет никакого дела до того, что творится в Северной Америке. Да, и честно говоря…
Чуйкин замялся.
– Что? – Трофимов по-прежнему не собирался садиться.
– Махинации в спорте – это тоже не совсем наша специфика. С недавних пор данной преступной деятельностью занимается служба безопасности Роскомспорта. У них там имеется специальный отдел. Но раз вы говорите, что в вашем случае речь идет об угрозе физической расправы…
– Конкретно про физическую расправу Валера пока тоже ничего не сказал, – Игнат Артемьевич оперся двумя руками о спинку стула. – Он лишь сказал, что в покое меня не оставят.
– Он от вас что-то требовал?
– Да.
– Что именно?
– Он хотел, чтобы я перестал перекраивать команду. Не менял привычной схемы игры.
– А вы?
– Естественно, я отказался!
Как показалось Чуйкину, в голосе Трофимова прозвучало при этом слишком много пафоса. Новый главный тренер «Стальных Беркутов» откровенно кичился своей принципиальностью. Владимир вспомнил изображение этого человека на карточке в качестве игрока одного из североамериканских клубов.
– А может быть, зря отказались, Игнат Артемьевич?
Глаза Трофимова буквально полезли из орбит.
– Что вы?.. Что вы хотите этим сказать?!
– Успокойтесь, – следователь отложил в сторону шариковую ручку. – Вовсе не то, о чем вы подумали. Можно было сделать вид, что вы соглашаетесь на предложение Никонова, и выяснить, кто стоит у него за спиной. То есть нам было бы проще выйти на организаторов грязных игр, как вы выражаетесь.
Игнат Артемьевич молчал. Он уже забыл про свои наручные часы и о том, что его время расписано по секундам. План, запоздало предложенный следователем, был прост, но в то же время эффективен. Трофимов нервно дернул отворот своего пальто.
– Мне не пришло это в голову, – честно признался он. – Хотя… Из этого все равно ничего не вышло бы.
– Отчего же?
– Я не сумел бы сыграть роль до конца. Я – спортсмен, а не актер. Я не могу притворяться. Для меня это слишком тяжело. Но я хочу!.. – Игнат Трофимович вновь совладал с собой. – Я хочу, чтобы вы нашли этих людей и избавили меня от их посягательств. Найдите Никонова, а уже через него…
Чуйкин опять взялся за ручку.
– У вас есть его адрес? Контактный телефон?
– Нет, – Трофимов начал раздражаться. – Я ведь уже объяснил вам. Мы с этим человеком не виделись много лет… Больше двадцати, пожалуй. И впервые встретились два дня назад. Случайно, на улице. Вернее, случайно для меня… Какие тут могут быть контактные телефоны?
– А контакты людей, через которых, в свою очередь, можно было бы выйти на Никонова? – гнул свою линию Чуйкин.
– Тоже нет.
– Ну, хорошо. Вы хотя бы можете рассказать, где произошла ваша встреча?
– Могу. Мы встретились возле гостиницы, в которой я временно проживаю. – Игнат Артемьевич развернул стул поудобнее и сел. – Обещанная мне по контракту квартира еще не готова. Ее должны привести в порядок не сегодня завтра. В аккурат к приезду моей супруги… Валера с подельником ждали меня у гостиницы. Он подошел, предложил подвезти до спортивного комплекса, а заодно по дороге и поговорить. Я согласился…
– У Никонова была машина? – зацепился Чуйкин, тут же делая необходимую запись.
– Да.
– Какая? Номер запомнили?
– Это был джип. Черный, – Трофимова неприязненно покривило. – Номера я, к сожалению, не запомнил. Я не ставил перед собой задачи…
Чуйкин вздохнул. Ничего больше по существу заявитель добавить к сказанному ранее не мог. Найти по своим каналам некогда знаменитого спортсмена Валерия Никонова следователь, разумеется, мог. Не сразу, конечно, но мог… Беспокоило Чуйкина совсем другое. Неужели Росляков был прав? Неужели смерть Агафонова и трагический случай с Осиным имеют под собой реальный состав криминала? В свете озвученной Трофимовым версии с тотализатором приходилось взглянуть на все это под новым углом.
– Давайте сделаем так, Игнат Трофимович, – следователь раскрыл папку и положил в нее только что исписанный лист бумаги. – Вы оформите заявление, и я его приму у вас. По факту угроз в ваш адрес. Что касается всего остального, – Чуйкин помолчал, – я полагаю, будет лучше, если вы встретитесь с сотрудником Роскомспорта. Он до сих пор, насколько мне известно, расследует дело о гибели Агафонова и Осина. Фамилия этого сотрудника Росляков. Алексей Александрович. Я дам вам номер его рабочего телефона.
На лице Трофимова появилось недовольное выражение.
– У меня нет времени разъезжать по разным конторам. Я должен отрабатывать свой контракт. У меня есть определенный график. Очень насыщенный… Будет лучше, если вы дадите этому вашему Рослякову мой телефон и он сам выйдет со мной на связь. По большому счету, мне все равно, кто займется этим делом. Главное, чтобы меня оставили в покое. И Никонов, и его влиятельные друзья.
Чуйкин развел руками, как бы давая понять, что он не против предложенного Трофимовым варианта. Дескать, хозяин – барин. Игнат Артемьевич достал визитку и отдал ее следователю. Взглянул на часы.
– Как я должен оформить заявление?
Чуйкин выудил из общей кипы чистый лист бумаги. Подтолкнул его в направлении Трофимова.
– Я вам продиктую. Начните с «шапки».
Игнат Артемьевич начал быстро, размашисто писать. Чуйкин, наблюдая за главным тренером «Стальных Беркутов» из-под опущенных бровей, облокотился на край рабочего стола
Глава 5
– Прогуляться не желаешь, Макс?
Они всей командой вышли из спортивного комплекса, когда Ключевский бесшумным скользящим шагом приблизился к Баркетову со спины. Его слов не слышал никто, кроме Максима. Бывшие партнеры по звену слегка отстали от общей компании.
– Что случилось? – насторожился Баркетов.
Вид у товарища был странный. Ключевский вел себя, как профессиональный заговорщик, чего за ним никогда не наблюдалось прежде.
– У меня к тебе разговор. Серьезный.
– Так, может, в «Гарпии» присядем?
– Нет, – Ключевский покачал головой. – Мне бы хотелось совсем без посторонних ушей. Двинем в парк? Мы уже давненько туда не наведывались.
Парк располагался всего в трех кварталах от спортивного комплекса. Будучи как-то в скверном расположении духа, Осин предложил Баркетову и Ключевскому сходить в его любимое место. Оказалось, что Олегу нравилось часами сидеть возле небольшого правильной формы озерца, наблюдая за грациозными движениями двух красавцев-лебедей, и время от времени скармливать им хлеб…
На это место они и пришли сегодня. Оба лебедя тут же подплыли к кромке, ожидая лакомств, но ни у Павла, ни у Максима не было с собой гостинца. Ключевский оглянулся по сторонам, а затем расстегнул куртку. Трепыхнулся на груди его массивный крест. Павел выудил из-за брючного ремня черный «магнум» и продемонстрировал его приятелю.
– Не заряжен, – прокомментировал он. – Но достать патроны не проблема. Я узнавал. Заодно можно сварганить и второй ствол. Для тебя.