Дорогу загораживали гигантские мухоморы, каждый с быка. Мрак обходил загодя, Таргитай же с любопытством прошел совсем рядом, тут же ядовито-красный гриб, словно насосавшийся чужой крови комар, с чавкающим хлопком взорвался. Брызнули грязные хлопья слизи, со свистом вылетели тяжелые как галька камешки-семена. Одно стукнуло Таргитая по руке, он машинально тряхнул, но камешек прилип, как пиявка. Кожа вокруг начала багроветь.
— Мрак! — заорал Таргитай в страхе. — Они кусаются!
Мрак с отвращением бросил через плечо:
— Что тебя, дурень, только не кусает! Дай ему по рогам… Если нет рогов, дай по башке и не отставай. Видят боги, брошу!
Таргитай поспешно сдирал семечко. То погружалось в плоть, продавливая, как горячий камешек прогибает воск. Руку уже не жгло — пекло как в огне. Таргитай взвыл дурным голосом, упал на спину, судорожно катался, пытаясь содрать проклятое семя.
Мрак обернулся, на лице оборотня мелькнул страх. Таргитай вопил. Как сквозь кровавый туман в глазах увидел холодные искры на лезвии ножа. Руку полоснуло болью, затем ожгло еще — сильнее.
Запахло горелым мясом. Таргитай открыл глаза, в лицо пахнуло жаром: Мрак со зловещей ухмылкой убирал нож. Кончик светился вишневым цветом. Лиска уже тянулась с чистой тряпицей с пахучими листьями. Таргитай тупо смотрел на рану с обугленными краями, вдруг сообразил, что это его рука, тихонько взвыл и начал бледнеть. Жестокий Мрак вырезал проклятое семечко из его живой руки, а потом еще и прижег кровоточащую рану!
— Заживет, как на псяке, — утешил Мрак жизнерадостно. — Даже как на собаке.
Таргитай стонал, мотал головой, словно пытался стряхнуть ее с плечей, закусывал губы. Такие противно жизнерадостные! Даже Олег, самый близкий по изгнанию, смотрит вроде бы на него, а видит деревца и чертову гору, словно бы есть что-то на свете более важное, чем он — Таргитай, чем вообще друзья!
— Как здесь живут? — спросил Мрак с недоумением. — Ловушка на ловушке! Это ж ходи и боись в собственной хате. Даже в отхожем месте бойся!
Олег развел руками:
— Грызня. Маг идет на мага. Вот и роют ямы на случай, если кто сюда вторгнется.
— Но так сам вляпаешься!
— Хорошо бы, — вздохнул Мрак. — Хоть кого-то не надо бить по голове. Их столько, что руки отваливаются.
— У магов слугам сытно.
— Да, но ежели такой маг осерчает, враз в жабу или лягуху!
— Где больше платят — больнее бьют.
Внезапно Мраку на плечи обрушилось что-то тяжелое. Он упал, зарывшись лицом в гнилой мох. Кости затрещали, он едва сдерживал тяжесть, что так же разом исчезла. Над ухом свистнуло, звякнула тетива: явно Лиска — быстрая как зверек.
Мрак вскочил, поморщился: ребра задевали друг за друга.
— Половинка небесного свода рухнула?
— Огненные обезьяны, — сказал Олег торопливо. Глаза волхва были вытаращены. — Целая стая, одна скакнула на тебя!
— Приняла за пень, — вставила Лиска серьезно.
— Мрак, нам еще повезло, что на тебя! Все огромные, как быки, даже детеныши с телят.
Мрак схватил рукоять секиры.
— Держаться открытых мест! Выскочат, будем драться.
— Тебе бы только драться, — сказал Таргитай осуждающе, — можно уступить дорогу, только и всего. Звери и есть звери.
— Чего бы я уступал дорогу поганой обезьяне? — оскорбился Мрак.
— А лучше, если прыгнет на голову?
— Пусть еще раз прыгнет.
Олег с сомнением посмотрел по сторонам.
— Мрак, ты их не видел. Слишком шустрые. Не успеешь мама сказать, как втопчут в грязь, наплюют и ускачут.
Верхушки деревьев затрещали. Среди зелени мелькнуло оранжевое тело, словно выметнувшееся из кузнечного горна, пахнуло жаром. В воздухе закружились, сразу сворачиваясь трубочками, листья. Вслед пронеслись еще три крупные существа — настолько быстро, что Мрак увидел только смазанные движения, словно с дерева на дерево прыгали не три огромные обезьяны, а три дюжины.
Обезьяны исчезли, люди еще стояли с открытыми ртами. Наконец Мрак сказал рассудительно:
— Вообще-то, ежели на то пошло, то береженого любой свой бог бережет, а чужие не трогают. Обойдем по ровному, чего зря через кусты ломиться? Лоси мы, что ли?
За полянами виднелись валежины, быстрыми перебежками добежали до них. Обезьяны скакали по верхушкам деревьев, внизу прыгали по пням и выворотням. Мрак повел отряд по самым низким местам, вовремя плюхался, лишь однажды не успел: здоровенная образина вмяла в землю, едва не сломала спину. Олегу и Таргитаю доставалось чаще. Втаптывали, на них прыгали сверху и с боков, одна Лиска успевала уворачиваться, словно чуяла приближение страшных тварей.
— Не кусаются, — сказал Олег внезапно. — Я все понял! Не нужно только оказываться на том месте, куда обезьяна сигает.
— А как узнаешь, что взбредет в голову поганой обезьяне?
— Когда прыгает, можно рассчитать, куда брякнется.
Мрак покрутил головой. Он еще кое-как может рассчитать, успеет, но эти двое?
— Попробуем, — сказал он наконец. — Попробуем.
Они заснули прямо на болоте, едва упала тьма. Мрак не спал, а когда кроме болотных волков из темноты полезла нечисть, разбудил Олега.
На рассвете Таргитай и Лиска увидели кольцо окровавленных трупов волков и странных зверей вроде рысей. Болотные кочки на полверсты были втоптаны неведомой силой. Блестела слизь, будто всю ночь вокруг костра ползали гигантские слизняки.
Мрак кивнул:
— Вовремя наш волхв… Еще чуть — задавило бы, а у меня было бы меньше мороки.
Черная башня теперь закрывала полнеба. Таргитай наконец сообразил, что за неумолчный треск мешал спать: основание башни вспахивало толстый слой земли, двигаясь по коренным породам — несокрушимым, литым. Деревца и слой зеленой земли, грязи и болотных растений смешивались в единый вал, все подминалось, частью раздвигалось в стороны.
— Ну и место выбрал, — сказал Таргитай уважительно. — Тютелька в тютельку.
Мрак смолчал, лишь приосанился. Олег не стал напоминать, что застряли здесь потому, что дальше в темноте идти не могли, быстро собрался, взял Лиску за руку. Мрак больно толкнул Таргитая под ребра:
— Не спи. Сейчас — на коне или под конем!
Каменная гора надвигалась — неумолимая как смерть. Земля с треском вспарывалась, оглушительно хрустели перетираемые камни. Олег успел подумать, что магу приходится время от времени строить новую башню или же надстраивать поверхи: низ истирается под такой тяжестью!
Когда до надвигающейся стены осталось саженей двадцать, Мрак с разбегу запрыгнул на земляной вал, что заворачивался как стружка, подпрыгнул и, прежде чем сорваться к подножию, всадил пальцы в щель между плитами. По ногам чиркали ветки, хлестнул камешек. Он передвинулся влево, подцепил за шиворот прыгнувшего Олега. Вдвоем поймали Таргитая, тут же Олег цапнул тонкие пальцы Лиски, едва не выкрутил руку — ее уже затаскивало вниз, корягой полоснуло по ноге, сорвало сапожок.
Таргитай вжался в щель почти весь, опасливо щупал распухший от удара нос. Мрак зло скалил зубы: рана мужчине не порок, мужчин шрамы только украшают, а дудошник, который заботится о личике аки красна девица, скоро супротив воли будет выглядеть мужчиной!
— Куды теперь? — спросил Таргитай жалобно.
— Куды-куды, — передразнил Мрак. — На кудыкину гору! Вверх, аки драные коты.
— Хотя бы как медведи, — сказал Олег опасливо. — Вон сколько… Нам до верха полжизни лезть. Борода до пупа, а то и ниже отрастет.
— Ты, когда птичьи гнезда грабил, до самого верха лазил?
— Ну-у, здесь вершинка вряд ли сломится.
Мрак подтянул пояс туже, подпрыгнул к крохотному уступцу. Таргитай оглянулся на прощанье: кони на зеленой траве уже казались игрушечными, в стороне осталась перепаханная и проутюженная земля. Ни кустика, ни травинки, ни камешка — гладкая, как жертвенный камень!
Олег вытащил из мешка веревку, обвязал Таргитая и Лиску, крикнул вдогонку Мраку:
— Привяжи к поясу! Один сорвется — вместе удержим.
— Или грохнемся все, — откликнулся Мрак без охотки. — Лады, улитки…
Таргитай полз и полз по отвесной стене, чувствуя себя не то мухой, не то поганой ящерицей. Под ложечкой засосало, ощутил тянущую пустоту. Понял, что карабкается уже полдня, смутно удивился своей возросшей силе. Веревка иногда нетерпеливо дергала: Мрак торопил. Он все еще оставался могучим Мраком, хотя Таргитай все чаще слышал сиплое дыхание оборотня. Когда Мрак обернулся, Таргитай изумился красному измученному лицу.
— Мрак, — позвал Таргитай, — поесть бы…
Мрак тяжело хрипел, наконец бросил, не оборачиваясь:
— Опять? Ты же вчера ел!
— Да я не для себя, — запротестовал Таргитай. — Ты отдохнул бы, пока бы я питался…
Мрак рыкнул, почти побежал вверх, веревка едва не удавила Таргитая. Чертов оборотень, откуда только силы берутся?
На уровне ступней Таргитая, но в стороне, чтобы подающий дудошник не сбил, карабкался Олег. Лиска ползла молча: с ее весом проще, но иногда веревка Таргитая натягивалась, он с облегчением останавливался, понимая, что бедный Олег, сам измученный, сейчас подтаскивает, как паука на ниточке, сорвавшуюся амазонку.
Лишь однажды Таргитай, забывшись или расхрабрившись, поглядел вниз. Руки и ноги стали ватными, пальцы начали разжиматься. Он влип в камень, зажмурился до боли в глазах. Почти сразу, как ему показалось, веревка дернула вверх, раздраженный голос прогремел:
— Опять спит! Как конь — стоя. То ест, то гадит, то спит. Олег, садани его шилом в задницу.
Таргитай заставил мертвое тело сдвинуться. Непослушные пальцы перехватили выше, ступня с трудом поднялась, но тело все еще было заморожено страхом: пока долетишь до камней у подножия — изотрешься о воздух!
Олег наконец обогнал, он карабкался как во сне: тупо глядя остановившимися глазами в проплывающую перед носом стену, которую задевал щекой, переставлял руки-ноги, словно вела некая сила, а он сам пребывал в размышлениях.
Как сквозь стену услышал сверху:
— Нажмите, улитки. Уже видать уступчик, скоро влезем унутрь.
А еще через вечность Олег, как сквозь кровавый туман, увидел хмурое лицо Мрака. Тот вгляделся озабоченно, присвистнул:
— Во прешь, как медведь за медом!.. Будто всю жизнь в дупле жил. И Тарх лазает как обезьян. Одни мы с Лиской бедные. Я — лесной, она — песчаная. Лады, я полезу первым, а вы следом, но чтоб аки соколы!
— Дай перевести дух, — взмолился Олег хриплым шепотом. — Все-таки мы те соколы, что дерево клюют.
Он все еще висел на отвесной стене подобно отважной мухе. Таргитай полз с отсутствующим лицом, глаза смотрели сквозь стену. Губы шевелились.
Мрак подтянулся, заглянул через решетку вовнутрь. Олег рискнул бросить боязливый взгляд вниз. Земля была так далеко, что кони выглядели муравьями. Не самыми мелкими, правда, а так, средними.
Чувствуя, как деревенеют пальцы, он поспешно перевалился за Мраком, упал на каменные плиты — замечательные, плоские, за которые можно не хвататься окровавленными пальцами. Мрак, как огромный еж, перекатился через голову. Рядом была дверь — массивная, обитая полосами начищенной меди. Стены — из толстого камня, в три забранные решетками окна заглядывают близкие облака, воздух был свежий, резкий.
В последнем окне, где решетка была выдрана из стены, на миг потемнело. Таргитай тяжело рухнул на истертые плиты и остался, как распластанная камнем жаба. Следом запрыгнула Лиска, наступила ему на голову, но дудошник даже не пикнул.
— Хватит ночевать, — сказал Мрак нетерпеливо. Голос его был уже обычным, а дыхание ровное и мощное. — Сколько можно лежать?.. Пошли, пошли!
Олег поднялся со стоном, цепляясь за стену обеими руками. Таргитай попробовал идти как хищный зверь — на четвереньках, но усилие утомило, рухнул и распластался снова. Лиска ударила ногой под ребра, ухватила за волосы.
Мрак пощупал двери, разбежался. Олег едва успел вскрикнуть:
— Дверь на себя…
Раздался грохот, массивная дверь вывалилась вместе с косяком и металлическими штырями. В изувеченных стенах остались глубокие дыры, взвилась каменная пыль. Мрак растянулся на двери, Олег успел перескочить, но Таргитай, который и так еле волочил ноги, повалился на Мрака, а сверху упала, зло шипя, как разъяренная кошка, Лиска.
Олег оказался в коридоре первым. Сильно пахло огнем и серой.
Стены были из массивных глыб, странно зеленых, словно мох проел насквозь. наверное, приносили великаны, подумал Таргитай с содроганием. От стен веяло могильным холодом, хотя горячий запах горелых кож и — Таргитай зябко передернул плечами — горелого мяса, не человеческого ли, поднимался из подвалов, плотными струйками тянулся по коридорам.
Мрак сделал первый шаг по коридору, зябко передернул плечами. От стен тянуло могильным холодом, словно черная гора двигалась не через солнечный день, а сквозь осеннюю ночь с дождем и ветром.
Таргитай шагнул и тут же поскользнулся, с разбега проехал на спине, барахтаясь, как гигантский жук, едва не сбил с ног Олега и Лиску. Вскочил красный и злой, спина в зеленых потеках слизи, со страхом смотрел на лужи впереди.
Запах стоял сырой и гнилостный. Мрак резко остановился, раскинул руки. Из широкой норы в стене коридора торопливо выползли белесые черви — толстые, составленные из вздутых колец. Внутренности просвечивали зеленым и розовым. Олега передернуло: в гуще зеленоватого сока смутно просвечивала полупереваренная кисть руки. Лиска вскрикнула: внутри ползущих следом червей виднелись человеческие пальцы с уцелевшими ногтями, клочья розовой плоти.
Толкая и наползая друг на друга, черви втянулись в темный лаз в стене напротив. Коридор заполнился еще и запахом слизи. Мрак растерянно и зло оглядывался — сзади донеслись далекие неторопливые голоса.
Таргитай еще растерянно топтался, когда Мрак взлетел почти без разбега, его перенесло через вал червей. Слизистый вал перегораживал коридор на высоте груди Таргитая, разбежаться было негде. Сзади что-то возилось, вскрикивала Лиска, затем шумно захлопало, поднялся ветер. Таргитай расчихался: в нос попали мелкие шерстинки, а когда протер слезящиеся глаза, на той стороне вала из червей стояли Мрак и Лиска, а огромная птица упала за их спинами, поднялся уже Олег, торопливо ухватился за одежку.
— Не бросайте меня! — завопил Таргитай.
От спешки прыгнул почти без разбега, поскользнулся на слизистом полу. Его бросило прямо поверх скользких отвратительных кишок, наполненных слизью и мокротой. Голые руки обожгло, он с трудом перевалился через шевелящееся месиво, крепкие руки ухватили, дернули, тут же отпустили.
Мрак с проклятиями тряс обожженной, будто сунул в раскаленный горн, рукой. На пальцах и ладони быстро вздувались красные пузыри. Руки Таргитая уже были в волдырях, иные лопались, сочилась мутная жидкость — сукровица пополам с желтым гноем.
— На ком быстро заживает, а на ком…
— Как быстро! — ахнул Олег. — Глаза берегите!.. Попадет в глаза — никакие лекари не помогут…
Лиска отпрянула, попятилась. Мрак скривился, пошел по коридору, остальные потянулись за ним. Черви остались позади, а когда четверо дошли до угла, запах слизи исчез, а в темной норе мелькнул и пропал хвост последнего червя.
— Слева, — сказал Олег настороженно.
Мрак раздраженно дернул плечом, мол, сам знаю. А когда из полутьмы показалась слабо фосфоресцирующая фигура, махнул вполсилы, для пробы. Послышался сухой треск, свечение рассыпалось.
— Скелет! — сказал Олег с отвращением.
— В этом каменном хлеву не чтят предков, — согласился Таргитай негодующе.
— А если чужие предки? — хмыкнул Мрак. — Хозяев за ноги да о стенку, а сами зажили на готовеньком.
— И чужих нельзя поганить, — возразил Таргитай. Подумав, добавил: — Чужих вообще не бывает.
Дальше пошли дымные, чадящие факелы. Из боковых ходов скелеты выходили все чаще. Мрак с отвращением бил обухом секиры — зря ли точил лезвие! — шли дальше, слыша стук раскатывающихся по каменному полу костей.
В конце коридора дорогу загородила целая толпа. Мрак сплюнул, в пустые глазницы страшно глядеть даже оборотню, пошел шарахать тяжелым металлом по черепам и грудным клеткам. Таргитай и Олег расшибали с боков, а Лиска, оскалив как зверек мелкие зубки, лишь сжимала рукоять меча — также берегла острое как бритва лезвие.
— Много же здесь народу жило, — сказал Мрак, отдуваясь. Пот катился градом по распаренному лицу. — На головах сидели друг у друга, что ли?
— Этому замку тыща лет. Накопилось.
— А-а-а, — протянул Мрак. — То-то на них мох нарос как на Таргитае. Видать, и скелеты бывают ленивые.
Он с проклятием шарахнулся, упал на четвереньки. Из темной дыры вырвался длинный язык синего огня. Края глыб мгновенно раскалились, огненная стрела ударила в другую стену, оставив выжженное пятно.
Мрак все еще сидел на четвереньках. Глаза стали круглыми, как у совы.
— Что за подарки?
— Змей плюнул, — предположил Таргитай. — Наверное, там чулан.
— Чего он там сидит? — удивился Мрак. — Во дурень!
— Пусть сидит, — сказал Олег нервно. — Тебе бы только подраться, Мрак! Какой ты кровожадный!
На уровне груди в стенах темнели дыры. На противоположных стенах камень оплавился, застыл сосульками.
— Так и пойдем, как львы? — спросил Мрак сердито. — На четвереньках?
— Не ползком же, — сказал Олег жалким голосом.
— Сплюнь!
Мрак бежал во весь рост, но за миг до огненного плевка пригибался, падал. Затем приловчился, начал проскакивать раньше. Огонь лишь однажды опалил волосы, в коридоре запахло горелым. Лиска наморщила носик:
— Жареная волчатина?.. Нет, не нравится.
Коридор уперся в тупик. Мрак в растерянности выругался, в бессилии опустил руки. Олег с разбега, отпихнув оборотня, прыгнул ногами вперед прямо на тяжелые глыбы. Послышался треск, волхв исчез. Впереди возникла широкая дыра с острыми краями.
Мрак выругался еще круче, обманули как волчонка, крашеные доски не учуял.
— Что за отчаюга? А вдруг там что-то вроде Лиски в засаде?