«А вот эту самую Тьму нельзя столкнуть с Сущностью?» — подала голос драконица.
— Знать бы, как… — вздохнул Фесс.
И в самом деле, как?
На горизонте неколебимой крепостью, несокрушимой твердыней вырастал Пик Судеб, и невольно Фесс подумал, что здесь им и предстоит, наверное, настоящий «последний бой» — просто потому, что они не смогут ни сдаться, ни покончить с собой; так и будут отходить, пока спины не упрутся в холодный камень скалы.
Проносясь над Эгестом, Аэсоннэ не таилась, и люди внизу разбегались в панике, едва завидев в небе жемчужнокрылого дракона. Большинство бросались к храмам Спасителя; небось, решили, что настал конец света, спешат помолиться в последний раз, попросить Его о снисхождении…
День вступил в полную силу, когда выбившаяся из сил Рыся опустилась среди горных отрогов. Впереди зияла пещера — драконице не требовалось карты, чтобы отыскать проход, ведущий к Кристаллу Магии.
А в проёме застыла человеческая фигура в полном доспехе; чуть покачивались перья кричаще-пышного плюмажа.
Сфайрат в очередной раз показал, что умеет предугадывать события. Он ждал их.
— Словно и не расставались, некромант.
— И тебе тоже привет, о многомудрый Сфайрат.
— Я смотрю, ты решил помириться со Святой Инквизицией? — усмехнулся дракон.
— Не с инквизицией. Только с одним из них.
— С Отступником, если быть точным, — вежливо поклонился Этлау.
— С Отступником… ох уж мне эти человеческие выдумки, — покачал головой Сфайрат. — Идёмте внутрь. Что ты хочешь сделать с этими телами, Фесс? А, понимаю — похоронить глубоко и надёжно, чтобы никто не осквернил их могилы? На этот счёт не сомневайся, я покажу тебе подходящее место…
Стиснувшиеся было кулаки некроманта разжались сами собой. Сфайрат не смеялся. Достойное погребение считалось очень важным у драконов — достаточно вспомнить галерею бывших Хранителей в глубине Пика Судеб. И сейчас ядовитый, язвительный дракон был искренен, он на самом деле решил, что Фесс совершил хоть один по-настоящему верный поступок — привёз сюда своих погибших друзей, чтобы с честью предать их земле.
— Да простит меня многомудрый Сфайрат, но Святая Инквизиция считает, что эти трое несчастных живы.
Дракон не удостоил отца-экзекутора ответом.
Прибывшие осторожно опустили тела орка, гнома и полуэльфийки на каменные ложа в глубине одного из боковых коридоров. Отец Этлау в благоговении застыл перед Кристаллом; в отличие от Фесса он не мог заметить, что сам волшебный камень светится теперь не так ярко, а поверхность его покрылась сероватым налётом, словно бы паутиной.
— Когда ты хочешь устроить погребение, некромант?
— Я… взгляни на них сам, о мудрый дракон, разве они кажутся тебе мёртвыми? Прошло много месяцев с того дня, как… как они получили свои раны. Разве труп может сохраниться так долго?
— И это говорит мне ученик Даэнура? — поморщился дракон. — Из того, что ты не заметил наложенных заклятий, не следует, что их там вовсе нет.
— А они есть? — набычился отец Этлау, словно болея за доброе имя святых братьев. — Ты, некромант, вот что… не заваливай наглухо выход, ну к ним, туда.
— Инквизитор, — Сфайрат впервые взглянул тому прямо в глаза, и Этлау, не выдержав, поспешно отвёл взгляд. — Я позволил тебе спуститься сюда, потому что всем нам осталось уже совсем немного. Но не испытывай моего терпения и не заставляй меня сделать твой земной путь ещё короче!
— Я не думаю, что нам «осталось совсем немного», — решительно проговорил Фесс. — Мы пришли сюда с мыслями не о смерти, а о жизни, да простится мне эта патетика, многомудрый. Сущность прорвалась в Аркине, а Салладорец…
— Унёс вторую половину Аркинского Ключа, я знаю, — кивнул дракон. — Возмущения сил оказались такими, что мой кристалл отражал всё это, словно в зеркале.
— Другая половина у меня, — негромко произнёс некромант, разжимая пальцы.
Кристалл Магии полыхнул яростным, несдерживаемым пламенем; серую паутину с его боков словно слизнул огонь. Сфайрат вскрикнул и отшатнулся, закрываясь локтем; Рыся не устояла на ногах, а Этлау и вовсе шваркнуло об стену.
— Ключ… — просипел дракон, медленно отводя руку и сильно щурясь. Смотреть впрямую на артефакт он не дерзал.
— Половина Ключа, — вновь поправил его Фесс. — Вторая осталась у Салладорца.
— Никогда не думал, что человеческие руки смогут создать нечто подобное, — со вздохом признался Сфайрат, по-прежнему искоса глядя на чёрные, опоясанные огнём кубики в ладони Фесса.
— Человеческие ли? — проворчал Этлау, с трудом вставая. — Откуда это взялось в Аркине? Кто его смастерил? Первые понтифики? Не смешите меня. Они и ночной вазы не смогли б измыслить.
— Странные то речи в устах носящего рясу, — с холодной насмешкой заметил Сфайрат.
— Я — Отступник, — гордо выпрямился Этлау. — Я более не в лоне Святой Матери.
— И ты считаешь, это твоя заслуга? — хмыкнул дракон.
— Нет, не моя. Но я надеюсь сыграть несколько иную роль, чем мне навязывают «Анналы Тьмы».
— А почему, собственно говоря? — вдруг заинтересовался Сфайрат.
— Я разуверился в Спасителе, — слова эти дались Этлау с явным трудом. — Я ношу в себе Тьму, и… и что-то ещё. Я лишь пешка. И мне не нравится то, что они, двигающие меня с клетки на клетку, хотят сделать со мной, когда я пройду до конца. И со мной, и с миром.
— Ты решил, что Спаситель — не благ? — продолжал спрашивать дракон.
— Не благ, — кивнул Этлау. — Я метался, я сомневался… молился тоже… а вот сейчас, стоя перед тобой, о мудрый дракон, я не нахожу в себе сомнений. Я обречён был умереть на улицах Арвеста, умереть честной смертью… а вместо этого стал куклой того же Спасителя.
— Многие верные чада Святой Церкви сочли бы эту участь за величайшее счастье, — многозначительно заметил Сфайрат.
— Верно. Сочли бы, — кивнул инквизитор. — И я сам бы счёл ещё совсем недавно. Но… бывает, что у куклы открываются нарисованные глаза. Я был там, дракон, я видел это, я смотрел за грань… там нет ничего, о чём говорит Священное Писание. Нет никакого посмертия, дракон. Нет ни милостей, ни кары. Нет воздаяния. Есть лишь утроба. Его утроба. И… я не хочу туда. Лучше уж погаснуть, точно догоревшая свеча, чем терпеть такое.
Фесс невольно поёжился — воспоминания инквизитора вдруг вспыхнули в его сознании.
— Нам легче — Спаситель не имеет власти над родом драконов, — проговорил Сфайрат, но как-то не очень уверенно.
— Не в этом дело, — досадливо бросил некромант. — Какая разница — имеет, не имеет… Сфайрат! Сущность прорвалась в Аркине и, наверное, вскоре одолеет последнюю преграду. Салладорец…
— Но у тебя — половина Ключа, — перебил дракон, — Эвенгар, бесспорно, силён и способен на многое, но… Разве это его не остановит? То, что артефакт разъят надвое? Хотя, судя по мощи того, что ты сейчас в руках держишь, может, и ему хватит… не знаю, не могу понять, — Сфайрат раздражённо хрустнул пальцами. — А вообще — расскажите мне во всех подробностях всё с самого начала.
Появившаяся вскоре Эйтери пожала некроманту руку и нежно обняла Рысю.
— Рада видеть тебя целым и невредимым, Фесс. Кажется, руки-ноги на месте? В моих услугах не нуждаешься?
— Не нуждаюсь, Сотворяющая. Разве что вот это… — и он показал изрезанную ладонь.
— Ох ты… — враз посерьёзнела гнома. — Чем посёк-то? Чем-то ведь очень непростым…
— Да вот этим, — на левой ладони Фесса возник шестигранник из Чёрной башни.
— Ой! — вздрогнула Эйтери, так же, как и Сфайрат, закрываясь сгибом локтя. — У-убери. Пожалуйста…
— Исток, — проговорил Сфайрат, осторожно заглядывая через плечо некроманту. — Ты носишь с собой самый настоящий исток.
— Исток чего?
— Чёрной башни, как нетрудно понять. Ты можешь возвести её где угодно и когда угодно — вот только не думаю, что у тебя осталось время этим воспользоваться.
— Воспользоваться-то он, наверное, может, а вот сколько это продлится… — зябко поёжилась Сотворяющая. — Поставить-то можно, но потом…
— Времени у нас нет, — кивнул дракон. — Но штука, бесспорно, могущественная. Значит, говоришь, при её помощи смог набросить Смертную Сеть?
— Ты не прав, Сфайрат. Строить Чёрную башню вовсе не обязательно. Она всегда со мной, всегда. И я в любой миг могу войти в неё. Время для меня остановится… наверное.
Дракон, Этлау и гнома слушали его, округлив глаза.
— Твоя собственная Чёрная башня… ну да, ну да. Непременный атрибут Разрушителя, хотя впрямую «Анналы Тьмы» об этом и не говорят…
Гнома метнула на инквизитора подозрительный взгляд — как-никак, не так давно разбрызгивала на главной площади Аркина свои эликсиры, вытаскивая некроманта с пыточного эшафота.
— Не знаю, можно ли пускать такое в ход…
— Боюсь, выбора у нас уже не осталось, — заметил Сфайрат. — В Кристалле сейчас — настоящая буря. Броня вокруг Эвиала истончилась. Он… открывается, если ты понимаешь, о чём я, Фесс. Новые сущности вторгаются в него, совершенно чуждые всему здешнему, самой природе нашего мира. Я не знаю, кто они, не знаю, зачем они здесь и почему. И… Кристалл трепещет так, словно чувствует сдвиг и смещение всей магии Эвиала и окрестностей. Не смотри на меня с таким ужасом, Эйтери, страх обессиливает. А вот что вызывает эти сдвиги и смещения, я боюсь даже думать.
— Спаситель, — с мрачной торжественностью провозгласил инквизитор. — Он идёт. Пророчества исполняются. Разрушитель, Отступник, прорыв Тьмы — всё в наличии.
— Интересно, — ледяным тоном поинтересовался дракон, — что, если я сейчас испепелю тебя, «Отступник», а прах развею над Пиком Судеб? Что тогда случится с пророчествами?
— Ровным счётом ничего, — прежним тоном отозвался Этлау. — Пророчества — это просто запоры. Отодвинул их, распахнул створки — и больше о них уже никто не вспомнит. Так и здесь. Мы нужны, чтобы мир оказался в смертельной опасности. Чтобы все храмы — битком, чтобы стон и плач, чтобы общий крик — «прииди, прииди!»… А Ему только того и надо.
— Если Он настолько могущественен — зачем какие-то условности, пророчества и прочая ерунда? — тихо проговорила Эйтери. — Просто войти в мир и взять его, как добычу…
— Метафизика учит нас, что беспредельных, ничем не ограниченных Сил нет и быть не может, — Фесс припомнил уроки, затверженные еще в Долине. — Нет всемогущих богов или чего-то ещё. И оттого у Спасителя тоже есть свои пределы.
— Но кто эти пределы устанавливает? — не выдержал Этлау. — Кто и как? И можно ли до него дозваться, попросить о помощи? Или нам остаются только сородичи нашего дорогого некроманта? Госпожа Клара Хюммель, например? Ну, ну, не поднимай брови, мэтр Лаэда. Святые братья встречались с ней и её отрядом, уже довольно давно, в Агранне. Может, ещё удастся как-то успеть?..
— Клара сейчас очень далеко, на западе, — перебил инквизитора дракон, и на лице его застыло очень странное выражение. — Бьётся в Империи Клешней.
— Откуда ты знаешь? — изумился некромант.
— Я… следил, — признался Сфайрат. — После той нашей встречи, когда я определил, что она — на Волчьих островах, мне… оказалось тяжело вновь впасть в неведение, — как-то подозрительно скомканно закончил он.
В глазах Эйтери мелькнула весёлая искорка, несмотря на все тяжкие известия:
— Да уж не случилось ли так, что ты неровно к ней дышишь, о многомудрый дракон?
— Что?! — взревел Сфайрат, мгновенно преображаясь. Струя кипящего пламени ударила вверх, огонь растёкся по купольному своду пещеры. Этлау, Фесс и даже Аэсоннэ бросились врассыпную.
Страшный хвост несколько раз хлестнул вправо-влево, оставляя глубокие борозды на камне, прежде чем дракон наконец успокоился и вновь принял человеческий облик.
— Это к делу совершенно не относится! — громогласно объявил он, мрачно глядя на втянувшую голову в плечи Сотворяющую. — Нам достаточно, что я точно знаю местонахождение чародейки и её отряда.
— Я могла бы туда добраться, — осторожно проговорила Аэсоннэ, скромно потупив глазки — ни дать ни взять пай-девочка из дорогого пансиона. — Могла бы слетать. Одно крыло здесь — другое там.
— Клара нам не помощница, — выпалил некромант.
— Это ещё почему?
— Да потому, преподобный, что она понятия не имеет, что такое Сущность и как с ней бороться. Думает, что на всё про всё хватит добытых у меня Мечей.
Мельком Фесс подумал о масках, но затем отбросил беспокойство. Не до них сейчас. А если они действительно хотели добраться до Мечей, так уже наверняка добрались — едва ли Клара додумалась спрятать Мечи хотя бы вполовину так хорошо, как это сделал он, Фесс…
— Мечи? Какие Мечи? Что за Мечи? — встрепенуласьЭйтери.
Пришлось пересказать историю Алмазного и Деревянного Мечей, начиная с мельинских приключений Фесса, в ту пору ещё не некроманта, а всего лишь скромного воина Серой Лиги.
— Нет, она нам понадобится, — Сфайрат вцепился себе в подбородок, напряжённо размышляя. — Может, ты не так уж и неправа, Аэсоннэ…
Кэр отвернулся. Сказать по правде, встретиться с Кларой он предпочёл бы один на один и совсем в другой обстановке. Поражение до сих пор жгло ядовитой обидой. Как индюка спеленала, как мальчишку осилила! Ну ничего. Ещё посчитаемся.
— А много ли вас таких, драконов? — услыхал некромант. Этлау говорил напористо и уверенно, не сомневаясь в своём праве распоряжаться. — Может, собрать вас всех вместе и…
Сфайрат что-то резко ответил, похоже, напомнил инквизитору Скавелл и схватку его сородичей с Червём; мысли же Фесса внезапно приняли совершенно иное направление.
Собрать вместе всех драконов — нет, это не поможет. Сущность надёжно защищена от подобных атак. А вот что, если…
Нет, безумие. Сколько времени уйдёт на поиски?..
Не так и много, если Рыся постарается.
И тогда уже нанести Кларе визит вежливости.
— Тёмная Шестёрка, — сказал он вслух. — Если собирать, так уж всех. И драконов, и их. Уккарона, Дарру, Ах-хи, Сиррина, Зенду, Шаадана — всех.
Воцарилась изумлённая тишина.
— Тёмная Шестёрка? — поднял брови Сфайрат. — А что… можно, конечно, но…
— Мы успеем, — прозвенел голосок Рыси. — Я смогу, я быстрая.
— Ты быстрая, но здесь потребна особая быстрота. Надо собрать все силы, Фесс. И Клару, и Шестерых — если, конечно, они тебя послушают.
— В конце концов, некромант я или кто? Хотя Сущность готова к подобной атаке, — медленно проговорил Фесс. Всё-таки он не зря входил в новую, воздвигавшуюся по его воле и видимую ему одному Чёрную башню — там, в Аркине. — Она ждёт силы, мощи, натиска. Артефактов, ты прав, инквизитор. И Она готова отразить всё это. Что, в общем, неудивительно — после полутора-то тысяч лет подготовки. Сперва я ведь тоже хотел кинуться следом за Кларой, мне казалось, что всё кончено, что без Мечей я — ничто, и надежды на победу рассыпались во прах. Но потом… — некромант глубоко вздохнул. Он приступал к самой трудной части. — Мы можем планировать и рисовать стрелки на картах. Сущности от этого не жарко и не холодно. Она будет спокойно ждать. И Она не допускает ошибок. Не стоит надеяться, что Она создаст какое-то материальное вместилище для своей мощи, которое можно разрушить обычной магией.
— Прекрасные рассуждения, — зло перебил Этлау. — Но что потом?
— У нас — половина Аркинского Ключа, ключа ко всей неупокоенности Эвиала, — не обращая внимания на инквизитора, продолжал Фесс. — Завеса, отгораживающая Сущность от нашего мира, двояка — она сдерживает Западную Тьму, но также и не пропускает никого к ней. Мы не знаем — пока не знаем! — что за половина попала нам в руки и что она может: открыть ли дорогу Сущности, или, напротив, пропустить нас к ней. Надеюсь, что мудрый Сфайрат поможет ответить на это; я сам приложу все усилия, хотя, наверное, точно не сможет сказать даже сам Салладорец. Как бы то ни было, эта половина Ключа — наша самая большая надежда. Эвенгару ведь требовался артефакт целиком, он не собирался его разнимать. И если я правильно понял его намерения, то сейчас у него один выход — попытаться добыть вторую половину, силой ли, хитростью ли.
— А почему он не может исполнить задуманное с той половиной Ключа, что откроет дорогу Сущности? — спросила Эйтери.
— Потому что, я полагаю, Салладорец задумал нечто совершенно иное, нежели просто высвобождение Западной Тьмы, трансформу мира и «очищение его от людей». Эвенгар — исследователь… и сейчас он ставит самый главный эксперимент своей жизни. Ему недостаточно просто выпустить Сущность из клетки и потом покорно ждать, когда Она явится за ним. Он не из таких, он хочет управлять, а не болтаться на ниточке.
— Ты знаешь всё это, некромант, или просто вещаешь? — недовольно скривился инквизитор. — Придумываешь?
— Я несколько раз сталкивался с Эвенгаром. Я помню, что рассказывал о нём Даэнур. Салладорец легко мог добиться власти, он достаточно хитёр. При его-то способностях, полагаю, возникни у него такое желание, он состоял бы в преотличных отношениях со Святой Инквизицией. Подобно королеве Вейде. Но Салладорцем двигало нечто иное, и… — Фесс заколебался, — и это не только банальное властолюбие. Он хочет проникнуть в инобытие так глубоко, как это не удавалось ещё никому из смертных или бессмертных, а весь Эвиал для него — не более, чем набор стеклянных колб и калительных печей для мастера-алхимика. Но есть и ещё одно. У него имеются могущественные союзники. Те, кто помогал ему с самого начала стать именно Эвенгаром Салладорским, величайшим Тёмным магом Эвиала… — и некромант повторил свои рассуждения о Салладорце и Атлике.
— Смелое утверждение, Фесс, — заметил Сфайрат. — Не слишком ли многое ты оставляешь на долю чистого воображения?
— Не слишком. Меня легко проверить. Если отбросить всё прочее и сосредоточиться только на Аркинском Ключе, то получается вот что: Салладорец бежал из Аркина примерно на восемь часов раньше, чем мы. Если я прав, он попытается взять нас за глотку еще до сегодняшнего вечера. Ему тоже есть что терять и ему тоже надо спешить.
— А если нет? — не уступал Этлау.
— Тогда нам остаётся только собрать всё, что у нас есть… и двинуться на запад. С помощью драконов, разумеется. Но мне кажется, Салладорцу таки нужен целый Ключ. Физиономия у него была… скажем так, нерадостная, когда я вырвал у него половину артефакта. Думаю, тут ему не помогут даже союзники.