Машина, после некоторого сопротивления, покорилась. Клим, водитель-профессионал второго класса, легко вёл её в сторону кольцевой. Вздох облегчения пронёсся по салону.
— Ну вот, мужики, а вы дрейфили, — еле скрывая восторг, произнёс Клим. — Я же говорил, что мне всегда везёт.
— Ура! — заорал Боб, подпрыгивая на своем сидении. — Наша взяла!
Даже вечно хмурый Шпунт чуть заметно улыбнулся.
— А теперь куда? — спросил он. Клим пожал плечами.
Конкретного плана у них не было. Основная цель операции — захват беспризорного такси — была выполнена, а в остальном они полагались на импровизацию, случай и собственную фантазию.
— Пока прямо, а там как карты лягут.
— В таком случае предлагаю погреться, — сказал Шпунт и вынул из-за пазухи бутылку «Сибирской».
— Я пас, — ответил Клим.
— Почему?
— Я за рулём.
— Ну и что? — удивился Шпунт.
— За рулём не пью.
— Ну, как знаешь. — Шпунт пожал плечами. — Ты, Боб?
— После тебя, — ответил Боб.
— Как хочешь. Боюсь, после меня не останется.
Шпунт ловко скинул пробку с бутылки и приложился к горлышку.
— Хорош, оставь другим, — остановил его Боб, когда в бутылке осталось не больше половины.
Боб пил долго, тяжело, с причмокиванием.
— Не умеешь пить — не пей, — зло процедил сквозь зубы Шпунт.
— Ладно, и мне оставь, — сдался Клим и в два глотка прикончил остатки спиртного.
— Вот это по-нашему, — одобрил Шпунт и принял от Клима пустую посуду; в следующий момент бутылка полетела в открытое окно.
Через несколько минут всем стало весело — спиртное подействовало, Напряжение спало, посыпались шутки и анекдоты, перемежаемые взрывами хохота.
— Нет, Клим, всё-таки ты гений, — восхищённо гундосил Боб, сильно затягиваясь сигаретой. — Как ты всё точно рассчитал!
— Я всегда верно говорю…
Прошло минут двадцать. Кольцевая давно осталась позади.
— Пора назад, — сказал Клим.
Шпунт кивнул.
— Что… что такое?.. — Клим побледнел.
— В чём дело? — насторожился Шпунт.
Клим изо всех сил жал на тормоз и крутил руль то в одну, то в другую сторону, но такси продолжало нестись прямо по пустынной ночной дороге.
— Не слушается, — прохрипел Клим.
— Как так? — испугался Боб.
— Руля не слушается! — взревел Клим и с остервенением начал жать на все педали подряд. — И тормоза отказали! Крышка нам!
Такси самопроизвольно прибавило скорость. Дорога стала петлять, но автомобиль уверенно нёсся по ней, чётко следуя конфигурации шоссе.
— Клим, сделай что-нибудь! — в страхе закричал Боб.
— Заткнись, щенок! — прикрикнул на него Шпунт.
Скорость ещё больше возросла; на спидометре было уже сто пятьдесят.
— А-а-а!.. — заорал Боб и зарылся лицом в сидение.
— Я прыгаю! — решительно заявил Шпунт.
— Дурак, разобьёшься! — крикнул Клим.
Вдоль корпуса автомобиля появилось какое-то голубоватое свечение, послышался шум, напоминающий гул реактивного двигателя.
Клим тряс руль, пытаясь как-то воздействовать на проклятую машину, но безрезультатно. Кольцо руля вдруг начало уменьшаться в диаметре, ещё секунда — и руль совсем исчез, осталась лишь ось, на которой он только что крепился. Клим, словно заворожённый, смотрел на эту метаморфозу. Но вот и ось стала исчезать, таять, уходить вниз, под пол, и, в конце концов, скрылась вся, без остатка. В следующий миг под ногами Клима провалились все педали, а то место, где они только что были, заросло полом — ровным, гладким, без единой вмятины или шва.
— Всё, — безнадёжно прохрипел Клим, опустив руки, — нам каюк.
— Я прыгаю! — упрямо повторил Шпунт и дёрнул ручку двери, но дверь не поддалась.
— Ч-чёрт, заклинило! — взвыл он.
Тут же выяснилось, что не открывается ни одна дверь. Попытка выбить стекло также не привела к успеху — стёкла были крепче стали. На спидометре было уже двести восемьдесят… Голубоватое свечение сменилось ярким пламенем. Стало жарко.
— Горим!! — заорал Боб и начал колотить кулаками и сапогами по внутренней обшивке салона.
Автомобиль стал вытягиваться в длину, увеличиваясь прямо на глазах. Случайно оглянувшись, Клим встретился взглядом с совершенно безумными глазами Боба. Тот сидел уже метрах в пяти позади сидения водителя и, крепко вцепившись в кожаное кресло, тихонько повизгивал. И за те несколько секунд, что Клим смотрел на него, Боб «уехал» назад ещё метра на два. Такси стало похоже на длинную, похожую на торпеду, трубу, объятую пламенем и помещённую в эпицентр ядерного взрыва.
Скорость перевалила за пятьсот…
— Спокойно, мужики!! — взревел Клим, уперевшись ногами в то место, где ещё совсем недавно был руль. — Мы им ещё покажем!..
Салон озарился яркой вспышкой — и всё вдруг стихло.
Такси стояло у обочины шоссе — обычной длины, целое и невредимое, но без руля и педалей управления. Тихая зимняя ночь нависла над землёй, безмолвные гигантские ели, с шапками снега на мохнатых лапах, холодно взирали на маленький автомобиль.
Дверцы разом открылись, и тихий, вежливый голос произнёс:
— Рад был с вами познакомиться, господа. Будьте добры покинуть мой салон!
Трое авантюристов, словно по команде, вылетели из такси и в мгновение ока рассыпались до лесу. А голубой автомобиль захлопнул дверцы, развернулся и укатил в сторону Москвы.
6
— Голубая «Волга» пересекла кольцевую дорогу и проследовала к центру!
— Срочно группу захвата, в квадрат тринадцать!
— Группа захвата отправлена!
— Перекрыть шоссе! Запретить въезд на него с прилегающих улиц!
— Стянуть все имеющиеся в наличии силы к месту возможного следования объекта!
— Группа захвата следует по шоссе Энтузиастов!
— Говорит командир группы «Норд»! Вижу объект!..
Эфир был насыщен этими и подобными сообщениями и распоряжениями. Операция по захвату такси-призрака близилась к завершению. Шоссе Энтузиастов, по которому следовала голубая «Волга», было блокировано со всех сторон, все возможные пути бегства были перекрыты и отрезаны. Более трёх десятков автомобилей, принимающих участие в операции, было сосредоточено в этом районе Москвы. Специальная группа захвата шла навстречу с так называемым «объектом».
В районе кинотеатра «Слава» путь такси-призраку преградила шеренга из шести автомобилей; это и была группа захвата под кодовым названием «Норд». Группа захвата двигалась широким фронтом по всей ширине шоссе. Голубое такси резко развернулось и понеслось обратно.
— Объект уходит в сторону кольцевой! — снова послышалось в эфире.
— Меры для встречи объекта приняты!..
Такси набирало скорость, но и автомобили группы захвата не отставали. На всех улицах, прилегающих к шоссе, видны были кордоны милиции и спецподразделений внутренних войск. Впрочем, такси не делало попыток свернуть: оно продолжало увеличивать скорость.
— Смотрите, она растёт!..
На глазах у удивлённых преследователей голубая «Волга» начала удлиняться, принимать более обтекаемую форму, и вскоре стала похожа на длинный вытянутый снаряд с небольшими треугольными крыльями. В задней её части показалось пламя.
— Что это?!
Скорость бывшего такси резко возросла, и группа захвата безнадёжно отстала. Теперь голубой снаряд нёсся по шоссе в гордом одиночестве. Но вот метрах в трехстах от МКАД на пути такси-снаряда выросло два длинных рефрижератора, перегородивших дорогу поперёк. Возможности куда-либо свернуть не было. Назревала неминуемая катастрофа.
— Людей в укрытие! — послышался резкий голос из милицейских динамиков.
Но в самый последний момент, когда, казалось, изменить что-либо было уже невозможно, голубой снаряд оторвался от земли и с рёвом взмыл в ночное декабрьское небо, оставив внизу растерянных и беспомощных людей, безрассудно отважившихся на схватку с неведомым явлением.
7
В одну из последних предновогодних ночей многие дети, глядя из окон московских квартир в ясное звёздное небо, были необычайно обрадованы открывшейся перед ними картиной.
— Дед Мороз! Дед Мороз полетел!..
— Ура!!
— Дед Мороз на ракете!
— Целая ракета с подарками!..
— Дед Мороз! Лети к нам!..
Небольшая ракета, объятая голубоватым свечением, бесшумно пересекла московское небо…
8
Сутки спустя на межзвёздной станции неземного происхождения два разумных автомобилеподобных существа вели беседу.
— Судя по последнему сообщению, у него не всё в порядке.
— У кого? У РС-Х-21? Не беспокойся, выкарабкается…
— Да, этому авантюристу всегда везло. В каких только передрягах не бывал. И всё же…
— Да ну, не бери в голову. Он сам напросился на эту поездку. Два месяца всё шло нормально, а на третий у него, видишь ли, нервы не выдержали. А раз нервы шалят — нечего было соваться…
— Хорошо говорить, сидя в безопасности, в тепле и уюте, на борту оснащённого всеми необходимыми средствами корабля, а ты бы сам попробовал…
— А я разве не пробовал? Я предлагал свою кандидатуру, только Двадцать Первый ведь напролом лез, и мне ничего не оставалось, как уступить. Ты ж его знаешь.
— Да уж на первый десяток лет. Потому и боюсь я за него — отчаянный он. Как бы не попал в переделку…
— Рассказал бы ты мне о результатах разведки, я ведь второй день здесь и ничего толком не знаю. Как он там, на Земле? Что удалось установить? Каковы выводы корабельного Центра?
— Как, ты ничего не знаешь? Неужели тебя не ознакомили с данными разведки? Я думал, ты в курсе.
— Какое там! Только одна командировка закончилась — сразу в другую пихнули. Сказали — с материалами ознакомишься на месте. Ты же знаешь, как у нас там делается. Сначала тянут, а потом гнать начинают — спешка, авралы…
— Известное дело… Ладно, слушай. Буквально в двух словах. Как ты уже знаешь, семьдесят земных суток назад РС-Х-21 был отправлен на Землю для сбора разведывательной информации о способе существования разумных земных существ. По данным астрогезической мурлографии Земля должна быть населена разумными существами, подобными нам. Собственно, их разительное сходство с нами и навело нас на мысль внедрить нашего разведчика в их среду, практически не подвергая его риску. Для пущей убедительности мы сделали Двадцать Первому небольшую пластическую операцию, окончательно уподобив его местным аборигенам, и благополучно высадили его на окраине их города. Но первое же донесение повергло нас в ужас и смятение.
— Вот как?
— Выяснилось следующее. Оказывается, те существа, которых мы сначала приняли за разумных, на самом деле таковыми на являются, более того, они мертвы и используются на их жалкой планете в качестве транспортных средств. Это просто обычные механизмы — и ничего более.
— Какой ужас! И какая насмешка над образом нашим и подобием!
— Вот именно. А называют их там автомобилями. Двадцать Первый, как выяснилось, соответствует у них автомобилю марки ГАЗ-24.
— Как странно! Ну, а разум, разум у них на планете есть?
— Согласно выводам корабельного Центра разум на планете Земля отсутствует. Хотя часть белковых существ считает себя разумными а именуют друг друга человеками. Но это разум примитивный, способный лишь разрушать, и за таковой Центром не признаётся.
— Но ведь они создали… как их… эти… автомобили?
— Да, это, пожалуй, единственное их положительное деяние за всю историю существования человеков.
— И как же вы среагировали на донесение Двадцать Первого?
— Сначала мы решили, что он сошёл с ума, и хотели было отозвать его, но когда он подкрепил своё донесение гасто-снимками со звуковым наполнением, Двадцать Первого оставили в покое. Тем более что он всё равно бы ослушался приказа. Ты же его знаешь…
— Что же дальше?
— Он устроился работать так называемым «такси». Их автомобили созданы таким образом, что для управления ими необходимо вмешательство человека. Этого человека у них почему-то принято называть «водителем». Так вот, Двадцать Первому достался очень неплохой водитель — молодой, покладистый, серьёзный. Двадцать Первый думал даже — в нарушение инструкции — вступить с ним в контакт, но не успел — тот заболел.
— Что сделал?
— Заболел. Ну, как тебе объяснить… Болезнь — это… это вынужденная временная нетрудоспособность, вызванная отправкой на ремонт.
— А! Понял!
— А вместо этого парня Двадцать Первому подсунули какого-то проходимца… Впрочем, лучше я тебе прочту. Вот тут несколько его донесений, в которых он вкратце описывает впечатление о своём втором водителе. Слушай. «…человек Стандартный употребляет в своём лексиконе нецензурные выражения, пьёт разбавленный этиловый спирт, курит табак и вообще ведёт себя в моём присутствии крайне некультурно». Вот тут ещё: «этот тип любит обсчитывать пассажиров, сдачи не даёт никогда и никому. Груб. Драчлив. Неряшлив. Воняет какой-то гадостью, так что постоянно приходится дезактивироваться, чтобы не подхватить местной инфекции». Так, где-то ещё было… А, вот. «Я полностью подчинялся ему, чтобы не вызывать подозрений, но вчера, когда он пытался проскочить на красный свет светофора, я не выдержал и самовольно затормозил, после чего человек Стандартный высказался в мой адрес в крайне неприличных выражениях… ударил меня сапогом по задней части корпуса. Моё терпение лопнуло… поздно ночью, в безлюдном месте я отделался от этого типа раз и навсегда. С этого момента я начал передвигаться один, без водителя, и сразу привлёк к себе внимание…» И так далее. Одним словом, тебе теперь ясно, в какую переделку попал Двадцать Первый по вине своего второго водителя и своей собственной горячности. В донесениях встречается множество сленговых выражений, которыми в последнее время стал пользоваться Двадцать Первый, но, несмотря на трудности, связанные с их переводом, ты, конечно же, понял общий смысл, этих материалов. Они не могут не вызвать тревоги и опасений за жизнь Двадцать Первого, тем более, что последние двое суток он ни разу ни выходил на связь. Если до вечера я не получу от него никакой информации, то буду вынужден высадить на территорию города спасательный десант.
— Н-да…. Вот и верь после этого данным астрономической разведки! А с виду такая приличная планета…
9
Высокая пластиковая дверь бесшумно разошлась своими половинками и исчезла в толстой, бледно-матовой стене. В обширное помещение, где только что велась беседа между двумя представителями внеземной цивилизации, стремительно влетела голубая «Волга» и приветливо улыбнулась.
— Моё почтение, господа! Вот и я!
— Двадцать Первый? — удивился «Мерседес-Бенц» довоенной модели — тот самый, который вводил в курс дела своего недавно прилетевшего собеседника — микроавтобус фирмы «Вольво». — Мы тебя совсем не ждали. Почему без вызова?
— Чрезвычайные обстоятельства. Меня рассекретили. Была попытка захвата. Но я, к счастью, вырвался. — Двадцать Первый никак не мог отдышаться; его короткие, отрывистые фразы падали, словно камни, и разбивались о тяжёлые металлические плиты пола.
В помещение неуверенно въехала восьмая модель «Жигулей» и замерла у самого порога.
— А это кто? — насторожился «Бенц».
— Господа! — торжественно произнёс Двадцать Первый. — Прошу любить и жаловать. Это моя супруга.
— Как — супруга?! — хором воскликнули обе заграничные модели. — Ты в своём уме? Откуда она?
— Это моя супруга, — жёстко произнёс Двадцать Первый.
«Восьмёрка» робко выдвинулась вперёд.
— Лада, — чуть слышно представилась она и скромно потупила фары.
— Я думаю, господа, — с вызовом продолжал Двадцать Первый, — у вас нет возражений против моего выбора. Не так ли?
— Да… конечно, — замялся микроавтобус. — Разумеется, нет… Очень рады, сударыня, видеть вас на борту нашего корабля, чувствуйте себя здесь, как дома.
— Где ты её откопал? — шёпотом спросил «Бенц» у Двадцать Первого, незаметно приблизившись к нему.
— О! Лада — чудесная девушка! — восхищённо воскликнул Двадцать Первый. — Я нашёл её, занесённую снегом, во дворе какого-то дома. Я ведь уже сообщал, что их автомобили мертвы и лишь внешне напоминают нас. И всё же, ни на что не надеясь, я неоднократно делал попытки вступить в контакт с ними. Они молчали; правда, кое-кто из них, как мне показалось, подавал слабые признаки жизни, но они — эти признаки — были настолько слабы, что обычно я проезжал мимо. Но Лада совсем другое дело. Она сразу ответила на мой призыв, и я тут же понял, что это несчастное существо не только живо, но и разумно. Кстати, она великолепно берёт тройные интегралы и решает дифференциальные уравнения 15-го порядка. В уме, заметьте. Я предложил ей лететь со мной — и она тут же согласилась. И вот мы здесь.
— Поразительно! — воскликнули оба слушателя.
— Тебе, старина, всегда везло на женщин, — прошептал «Бенц», лукаво подмигнув подфарником. — А ведь хороша, чёрт возьми! А?
Позже, когда Двадцать Первый с супругой отбыли на дезактивацию — обязательную процедуру перед отлётом на родину — «Мерседес-Бенц», глядя им вслед, задумчиво произнёс:
— Да-а, выходит, у планеты всё же есть будущее. Если верить этому отчаянному малому, среди земных автомобилей стали появляться первые искорки жизни. Что ж, остаётся верить, что когда-нибудь жизнь здесь вспыхнет с полной силой и уничтожит тиранию этих двуногих варваров. Прилетим-ка мы с тобой сюда, старый мой приятель, лет эдак через миллион — вот тогда и посмотрим, сбудутся мои предсказания или нет… А пока — махнём-ка мы в буфет! Проголодался я что-то…
5 — 20 октября 1989 года.
Москва