Он оценивающе осмотрел Лесли и улыбнулся.
– Не так уж и плохо. Только не разевай рот слишком широко. И не бери ничего в голову. – И, обернувшись к Лесли, прошептал: – Когда прибывает ваш самолет?
– Без десяти три. Рейс 159 компании «Дельта».
Сенатор передал Генри слова Лесли и добавил:
– Ее зовут Лесли Стюарт. Ты еще не раз поблагодаришь меня за нее. Ну, до встречи, дружище. Береги себя. Созвонимся.
– Спасибо, – выдохнула Лесли.
– Могу я еще что-нибудь сделать для вас?
– Нет. Больше я ни о чем не попрошу.
«Почему? Какого дьявола понадобилось Лесли Стюарт от Генри Чеймберса?»
Даже в самых страшных кошмарах Лесли представить не могла, какую изощренную публичную пытку ей придется терпеть каждый день. В конце концов, сотни помолвленных пар то и дело ссорятся и расходятся навсегда без особого шума, но скандал с несостоявшейся свадьбой будоражил весь Лексингтон. Люди почему-то всегда беспощадны именно к брошенным женщинам. И Лесли не стала исключением. Где бы она ни появлялась, змеиные языки мгновенно начинали шипеть:
– Вот она! Та самая! Он оставил ее едва ли не у алтаря…
– Я сохранила свадебное приглашение на память…
– Интересно, куда она денет подвенечное платье?
Временами боль становилась нестерпимой, а унижение – невыносимым. Лесли больше никогда не сможет доверять ни одному мужчине. Никогда. Единственным, хотя и слабым утешением были мечты о том, что в один прекрасный день она заставит Оливера Рассела заплатить за все, что он с ней сделал. У нее пока не было никаких планов. За Оливером стоит сенатор Дэвис, а его поддержка означает могущество и деньги. Значит, выход один – стать еще богаче, еще могущественнее. Но как? Как?!
Инаугурация проходила в городском саду Франкфорта, столицы штата, рядом с громадными затейливыми цветочными «часами». Джан гордо стояла бок о бок с Оливером, пока новоявленный губернатор приносил присягу. Если он поведет себя правильно, кто знает, может, и в самом деле следующей ступенькой станет Белый дом? Отец, по крайней мере, заверил ее в этом. И Джан была готова пойти по трупам, лишь бы это сбылось. Ничто не должно стать на их пути. Ничто.
После церемонии Оливер с тестем заперлись в великолепной библиотеке Экзекьютив-Мэншн, губернаторской резиденции, величественного здания, скопированного с Малого Трианона – виллы Марии Антуанетты неподалеку от Версальского дворца.
Сенатор оглядел роскошно обставленную комнату и удовлетворенно усмехнулся.
– Все будет хорошо, сынок. Верь мне. Такого губернатора в Кентукки еще не бывало.
– Я всем обязан вам, – искренне признался Оливер. – И никогда этого не забуду.
Сенатор Дэвис решительно отмахнулся:
– Брось, Оливер. Ты здесь, потому что как никто заслуживаешь этого. Ну да, конечно, пришлось немного подтолкнуть события, но это только начало. Я слишком давно занимаюсь политикой, сынок, и многому успел научиться.
Он выжидающе уставился на Оливера, и тот послушно кивнул:
– Вы ведь поделитесь со мной, Тодд, верно?
– Видишь ли, многие люди не понимают главного, – объяснил Дэвис. – Дело не в том, кого ты знаешь, главное и основное – что именно тебе известно о знакомых и друзьях. У любого найдется свой скелет в шкафу. От тебя требуется одно – вытащить его на свет Божий, и тогда… Ты не представляешь, с какой радостью они пойдут на все, лишь бы помочь тебе. Я случайно узнал, что один из конгрессменов провел год в психушке. Другой подростком отбывал срок в исправительной колонии за воровство. Представляешь, что будет с ними и их карьерой, если все выплывет наружу? Но все это льет воду на нашу мельницу.
Сенатор открыл дорогой кожаный портфель, вынул стопку бумаг и передал Оливеру.
– Здесь все о тех, с кем тебе придется иметь дело в Кентукки. Весьма влиятельные люди, но у каждого своя ахиллесова пята. – И неожиданно весело хмыкнул: – Особенно чувствительна эта самая пята у мэра. Он трансвестит.
Оливер ошеломленно листал досье.
– Только держи все в сейфе, слышишь? Это чистое золото.
– Не волнуйтесь, Тодд. Я буду крайне осторожен.
– И вот что еще, сынок, – не дави слишком сильно на людей, от которых тебе что-то нужно, иначе они просто сломаются. Гораздо разумнее согнуть их немного, подчинить своей воле. Кстати, как у тебя дела с Джан? Не ссоритесь?
– Что вы, Тодд! Все прекрасно! – поспешно, слишком поспешно ответил Оливер, хотя в общем-то не солгал. В его представлении это был удачный брак по расчету, и лишь от него зависело, чтобы он не распался. Оливер никогда не забудет полученный урок, когда один неосторожный опрометчивый поступок, дурацкая прихоть, едва не погубил его.
– Вот и чудненько. Надеюсь, ты понимаешь, как важно для меня счастье Джан.
Это прозвучало явным предостережением, которого не стоило игнорировать.
– И для меня тоже, – заверил Оливер.
– Кстати, как ты относишься к Питеру Тейгеру?
– Прекрасный человек! Просто неоценимый! Не знаю, что бы делал без него.
– Рад слышать это, – кивнул сенатор. – Лучше тебе никого не найти. Я решил, что он временно поработает с тобой. Только Питер сумеет уберечь тебя от ошибок и выстелить тебе дорожку.
– Здорово! – расплылся в улыбке Оливер. – Я вам крайне признателен, Тодд.
Дэвис поднялся.
– Ну что же, пора обратно, в Вашингтон. Дашь мне знать, если что-то понадобится.
– Спасибо, Тодд, обязательно.
После ухода тестя Оливер попытался разыскать Тейгера.
– Он в церкви, губернатор, – ответила горничная.
– Верно! Я и забыл, что сегодня воскресенье! Ничего, увидимся завтра.
Питер с семьей каждое воскресенье бывал в церкви и три раза в неделю посещал двухчасовые службы. Оливер в чем-то завидовал ему. Возможно, потому, что счастливее человека еще не встречал.
Утром в понедельник Питер явился в губернаторский кабинет.
– Что-то случилось, Оливер?
– Я попрошу вас кое о чем, но это сугубо личное.
– Сделаю все, что могу, – кивнул Питер.
– Мне нужна квартира.
Питер с шутливым недоумением обвел глазами огромную комнату.
– Это место слишком тесное для вас, губернатор?
– Дело не в этом, – пробормотал Оливер, не сводя пристального взгляда с Питера. – Иногда мне нужно встретиться кое с кем наедине. Не стоит, чтобы об этом знали. И нежелательно лишний раз попадаться на глаза. Надеюсь, вы меня понимаете?
Последовало неловкое молчание.
– Д-да, – наконец выдавил Питер.
– Что-нибудь на окраине города. Вы сумеете найти подходящий уголок?
– Вероятно.
– Надеюсь, это останется между нами.
Питер, явно смущенный, поежился и глубоко вздохнул. Однако это не помешало ему немедленно связаться с Вашингтоном.
– Оливер попросил меня нанять ему квартиру для интимных встреч, сенатор.
– Уже? Способный мальчик, далеко пойдет. Быстро усваивает правила, Питер, быстро усваивает. Учится на ошибках. Сделай, как велено. Только позаботься, чтобы Джан не узнала. – И, немного подумав, сенатор добавил: – Отыщи ему домик на Индиан-Хиллз. С отдельным входом.
– Но это просто ни в какие ворота…
– Питер, не спорь. Так надо.
Глава 4
Как ни странно это звучит, но Лесли нашла ответ на терзавшие ее вопросы в двух не имеющих ни малейшего отношения друг к другу статьях. На первой странице «Лексингтон геральд лидер» красовалась передовица, изобилующая неумеренными восхвалениями в адрес губернатора Оливера Рассела. В последнем абзаце как бы вскользь упоминалось о том, что никто из достойных граждан не удивится, если в один прекрасный день Оливер Рассел займет высокий пост президента Соединенных Штатов.
В столбце хроники на другой странице сообщалось:
«Генри Чеймберс, бывший наш земляк и житель Лексингтона, чья лошадь Молния выиграла кубок Кентукки-дерби пять лет назад, развелся со своей третьей женой Джессикой. В настоящее время Чеймберс переехал в Финикс, где стал владельцем и издателем газеты „Финикс стар“.
Пресса. Вот она, истинная власть! Катарина Грэм и ее «Вашингтон пост» уничтожили, растоптали, превратили в ничто самого президента![8].
И в этот момент Лесли осенила гениальная идея. Следующие два дня она постаралась узнать о Генри Чеймберсе все, что можно. В Интернете обнаружилась довольно интересная информация. Чеймберс, пятидесятипятилетний филантроп, унаследовал огромное состояние от отца, табачного короля, и посвятил всю свою жизнь тому, чтобы пустить эти деньги по ветру. Но Лесли нуждалась не в его богатстве. Ее интересовало совсем другое: Генри издает газету и, если верить заметке, в третий раз стал холостяком, следовательно, на него можно открыть охоту.
После разговора с сенатором Лесли немедленно отправилась к Джиму Бейли.
– Джим, мне очень жаль, но я увольняюсь.
Тот сочувственно закивал:
– Конечно, Лесли, разумеется. Тебе не мешает отдохнуть. Когда вернешься, мы все обсудим…
После разговора с сенатором Лесли немедленно отправилась к Джиму Бейли.
– Джим, мне очень жаль, но я увольняюсь.
Тот сочувственно закивал:
– Конечно, Лесли, разумеется. Тебе не мешает отдохнуть. Когда вернешься, мы все обсудим…
– Я не вернусь.
– Что?! Но я не хочу расставаться с тобой, Лесли. Пойми, нет смысла убегать от трудностей. Этим ничего не добьешься.
– Я не собираюсь бежать.
– Ты твердо решила?
– Да.
– Нам будет не хватать тебя. Когда собираешься уволиться?
– Я уже уволилась.
Лесли Стюарт часами ломала голову, пытаясь придумать, где и каким образом лучше всего познакомиться с Генри, так чтобы тот сразу обратил на нее внимание. Ошибаться нельзя – нужно действовать сразу и наверняка. И тут она вспомнила о Дэвисе. У них с Генри одинаковое происхождение, оба вращаются в одних и тех же кругах и, несомненно, знакомы друг с другом. И тогда Лесли решилась позвонить сенатору.
Как только самолет Лесли приземлился в аэропорту Скай-Харбор, девушка, словно подгоняемая неведомой силой, подбежала к газетному киоску в аэровокзале, купила «Финикс стар» и быстро просмотрела. Ничего. Пришлось обзавестись экземпляром «Аризона рипаблик», но только в «Финикс газетт» она нашла то, что искала. Колонку с гороскопами Золтера.
«Как все это глупо! Я же не верю в астрологию, – уговаривала она себя. – Лишь круглая идиотка может увлекаться подобным вздором!»
Но глаза уже жадно шарили по строчкам.
«Лев (23 июля – 22 августа). Юпитер вошел в фазу Солнца. Осуществление романтических планов. Будущее светло и безоблачно. Но не предпринимайте поспешных шагов. Действуйте осторожно».
У выхода стоял лимузин.
– Мисс Стюарт? – почтительно осведомился водитель.
– Это я.
– Мистер Чеймберс шлет вам привет. Мне велено отвезти вас в отель.
– Как любезно с его стороны! – пробормотала Лесли, пытаясь скрыть разочарование. Она надеялась, что Генри сам приедет ее встречать.
– Мистер Чеймберс просил узнать, не согласитесь ли вы поужинать с ним сегодня вечером, если, конечно, у вас найдется время.
А вот это уже лучше. Гораздо лучше.
– Пожалуйста, передайте, что я буду рада принять приглашение.
Ужин прошел очень весело. Чеймберс, привлекательный мужчина с точеными чертами аристократического лица, седеющими каштановыми волосами и подкупающей улыбкой, оказался великолепным собеседником и гостеприимным хозяином.
Он не сводил с Лесли восторженного взгляда.
– Тодд не соврал, уверяя, что делает мне огромное одолжение.
– Вы мне льстите, – потупилась Лесли.
– Что заставило вас решиться переехать в Финикс, Лесли?
«Ты содрогнулся бы, узнав истинную причину».
– Я так много слышала об этом городе. И подумала, что здесь мне будет хорошо.
– И не ошиблись. Чудесный город! Вам тут понравится. В Аризоне есть все: Гранд-Каньон, пустыня, горы. Тут вы найдете, что искали.
«Совершенно верно», – подумала Лесли.
– Но нужно же вам где-то жить! Уверен, что сумею помочь вам отыскать подходящее местечко.
Лесли знала, что ее сбережений едва хватит на три месяца. Она должна спешить.
Но ей повезло. Как обнаружилось, двух месяцев оказалось вполне достаточно.
Полки книжных магазинов были забиты бесчисленными руководствами для женщин, стремящихся обрести спутника жизни. Известные и неизвестные психологи, экстрасенсы, специалисты по проблемам брака и считающие себя таковыми разглагольствовали на тему, как вернее поймать мужчину.
«Умнее всего разыгрывать недотрогу…»
«Заманите его в постель и окрутите так, чтобы он потерял голову…»
Но Лесли не нуждалась в подобных советах. Она изобрела собственный метод – дразнила Генри, позволяя приближаться, но оставаясь неуловимой. Ему еще не приходилось сталкиваться с подобными женщинами. Чеймберс принадлежал к джентльменам старой школы, автоматически относившим любую хорошенькую блондинку в разряд безмозглых дурочек. Генри и в голову не приходило, что всю жизнь его привлекали прелестные, но не слишком умные женщины. Лесли стала для него откровением – умна, образованна, прекрасно умеет выражать свои мысли и способна рассуждать едва ли не на любую тему.
Они говорили о философии, религии и истории, и позже Генри признавался приятелю:
– По-моему, ей приходится ужасно много читать, чтобы поддерживать беседу на должном уровне.
Генри Чеймберс искренне наслаждался обществом Лесли. Он хвастал ею перед своими друзьями и, фигурально говоря, носил на рукаве, словно генеральские нашивки: возил на фестивали изящных искусств и в «Экторз театр». На какое-то время они стали неразлучны. Вместе посещали вернисажи в галерее «Лайен» в Скотсдейле, концерты в филармонии «Симфони-холл» и ежегодный карнавал в маленьком городке Чендлере, а как-то даже отправились на хоккей, чтобы посмотреть игру «Финикс роудраннерз».
Провожая ее домой, Генри неожиданно признался:
– Вы мне очень нравитесь, Лесли. Знаете, я думаю, нам будет хорошо в постели. Мне бы очень хотелось, чтобы между нами было что-то большее, чем просто дружба.
Лесли сжала его руку и тихо ответила:
– Вы тоже мне нравитесь, Генри, но я не могу.
Они условились поужинать вдвоем на следующий день. Генри позвонил Лесли:
– Почему бы вам не заехать за мной в редакцию «Стар»? Я хочу, чтобы вы все здесь посмотрели.
– С удовольствием, – согласилась Лесли. Именно этого она и добивалась. В Финиксе было еще две газеты, «Аризона рипаблик» и «Финикс газетт», но только «Стар» была убыточной.
Помещения и типография «Финикс стар» оказались куда меньше, чем ожидала Лесли. Генри повел ее на экскурсию, и девушка, оглядывая тесные комнатки, поняла, что вряд ли именно это издание сумеет поспособствовать падению губернатора или президента. Но это всего лишь средство для достижения цели. У нее далеко идущие планы.
Лесли живо интересовалась всем, что попадалось на глаза, засыпала Генри вопросами, но тот по каждому поводу отсылал ее к Лайлу Баннистеру, главному редактору. Лесли поразилась, поняв, как мало Генри знает и насколько он равнодушен к издательскому делу. Но это лишь подстегивало ее решимость поскорее усвоить все, что возможно, войти в курс дела.
Это произошло в «Боргате», итальянском ресторанчике, отделанном в стиле деревенского домика. Еда была выше всех похвал: суп-пюре из омаров, медальоны из телятины под соусом бернез, белая спаржа с приправой из уксуса, прованского масла и пряностей и суфле «Гран Марнье». Генри Чеймберс, как всегда, был говорлив и весел, и вечер прошел незаметно.
– Все-таки я люблю Финикс, – уверял Генри. – Трудно поверить, что всего пятьдесят лет назад его население составляло шестьдесят пять тысяч. Теперь же здесь свыше миллиона жителей.
– Но почему вы решили покинуть Кентукки и переселиться сюда, Генри? – с любопытством спросила Лесли.
Тот огорченно пожал плечами.
– Собственно говоря, от меня ничего не зависело. Все мои проклятые легкие. Доктора не могут точно сказать, сколько мне осталось. Считают, что в здешнем климате я дольше протяну. Поэтому я и решил остаток дней своих провести здесь… что осталось, то мое. Вот и обосновался в Финиксе.
Он улыбнулся и погладил Лесли по руке.
– Они сами не знают, насколько оказались правы, когда убеждали меня перебраться сюда. Кстати, надеюсь, вы не считаете, что я слишком стар для вас? – с тревогой осведомился он.
– По-моему, даже слишком молоды, – засмеялась Лесли.
Генри упрямо покачал головой.
– Я вполне серьезно. Вы согласны стать моей женой?
Лесли на мгновение прикрыла глаза. И снова увидела ту проклятую дощечку на тропинке.
«Лесли, ты выйдешь за меня?…»
«Боюсь, не могу пообещать, что станешь женой губернатора, зато я чертовски хороший адвокат…»
Лесли стиснула зубы. Нет, она не позволит сломить себя. У нее есть цель, нужно идти вперед.
– Да, я очень хочу этого. Больше всего на свете.
Две недели спустя они поженились.
Сенатор Дэвис долго изучал свадебное объявление, напечатанное в «Лексингтон геральд лидер».
«Простите, что беспокою, но не могли бы вы уделить мне время, сенатор? Я прошу об одолжении… Вы знакомы с Генри Чеймберсом?…»
Если именно этого она добивалась, тогда все в порядке.
Если именно этого она добивалась…
Медовый месяц Лесли и Генри провели в Париже, но где бы они ни бывали, в ее голове вертелась одна неотвязная мысль – ходили ли по этим улицам Оливер и Джан, обедали ли в этих кафе, забегали ли в эти самые магазины? Она представляла их вместе, обнаженных, занимавшихся любовью на огромной кровати. И Оливер шепчет Джан те же лживые нежности. Но ничего, он за это поплатится! И горько!
Генри безумно любил жену и из кожи вон лез, чтобы угодить ей. В других обстоятельствах Лесли, вероятно, могла бы ответить тем же, но в душе что-то бесповоротно умерло. А в сердце не осталось никаких чувств, кроме ненависти. Больше ни один мужчина не посмеет обмануть ее.