— Верь им или верь мне, дорогая. Но помни, какой приказ я им отдал.
Он был убедителен… чертовски убедителен. Он казался почти безвредным — но он не был таковым на самом деле, ведь так? Это чувство возникло только от того, что он оказался человеком… или чем-то, что выглядело, как человек. И это в достаточной степени облегчало задачу превращения Дайаны в некое подобие Глупышки Пэтти.
Он прекрасно владел искусством вдребезги разбивать все аргументы… но то, как он это проделывал, встревожило Дайану.
— Если вы не затеваете войну, тогда зачем реактивные самолеты и все прочее в «Индиан-Спрингс»?
— Средства обороны, — быстро ответил он. — Подобное мы делаем и в Сирлс-Лейк в Калифорнии, и на базе Военно-воздушных сил «Эдвардс». Еще одна группа работает над атомным реактором в Йакима-Ридж в штате Вашингтон. Твои люди будут делать то же самое… если уже не приступили к этому.
Дайана очень медленно покачала головой:
— Когда я уходила из Свободной Зоны, там все еще пытались снова восстановить электричество.
— Я с радостью послал бы к вам двоих или троих своих специалистов, если бы случайно не узнал, что ваш Брэд Китчнер уже справился с этой задачей. Вчера у них произошло короткое замыкание в цепи, но он очень быстро решил эту проблему. Это произошло из-за перенапряжения в районе Арапахо.
— Откуда вы знаете это?
— О, у меня свои способы, — весело ответил Флегг. — Кстати, старуха вернулась. Милая старушка.
— Матушка Абигайль?
— Да. — Глаза его были холодными и мрачными; возможно, печальными. — Она умерла. Какая жалость. Я действительно надеялся встретиться с ней лично.
— Умерла? Матушка Абигайль умерла?
Глаза его прояснились, и Флегг улыбнулся.
— Неужели это действительно явилось для тебя таким сюрпризом?
— Нет, но я удивилась, что она вернулась. Это удивило меня больше, чем ты можешь себе представить.
— Она вернулась, чтобы умереть.
— Она что-нибудь сказала?
На мгновение маска сердечности слетела с лица Флегга, обнажая темное и гневное замешательство.
— Нет, — ответил он. — Я думал, что она сможет… сможет заговорить. Но она умерла в состоянии комы.
Его улыбка снова появилась, такая же лучистая, как летнее солнце, сжигающее ночной туман.
— Оставим ее в покое, Дайана. Давай поговорим о более приятных вещах, например о возвращении в Зону. Уверен, что ты с большим удовольствием находилась бы там, чем здесь. У меня есть нечто, что ты сможешь забрать назад. — Он достал замшевую сумку, извлек из нее три карты и передал их Дайане, смотревшей на них со все возрастающим недоумением. Это были карты семи западных штатов. Некоторые районы были затушеваны красным. Пометка внизу поясняла, что это районы, где возобновилась жизнь.
— Ты хочешь, чтобы я взяла это?
— Да. Я знаю, где находятся твои люди; но я хочу, чтобы вы знали, где живут мои. Считайте это жестом доброй воли и проявлением дружбы. А когда ты вернешься назад, я хочу, чтобы ты передала им следующее: Флегг не желает им зла и люди Флегга тоже. Скажи им, чтобы они больше не засылали шпионов. Если они хотят посылать людей сюда, то пусть это называется дипломатической миссией… или обменом студентами… или как угодно. Но пусть они приезжают открыто. Ты передашь мою просьбу?
Дайана была ошарашена, сбита с толку.
— Конечно. Я передам. Но…
— Это все. — Он поднял открытую пустую ладонь. Она увидела что-то и беспокойно подалась вперед.
— Что ты увидела? — Голос его звучал на предельной ноте.
— Ничего.
Но она увидела что-то и по напряженному выражению его лица поняла, что он знает об этом. На ладони Флегга не было никаких линий. Они были гладки и пусты, как кожа на животике новорожденного. Никакой линии жизни, линии любви, никаких колечек, браслетов, черточек. Только… пустота.
Казалось, они смотрели друг на друга целую вечность. Затем Флегг поднялся и подошел к столу. Дайана тоже встала. Она действительно начинала верить, что он отпустит ее. Он присел на край стола и подвинул к себе переговорное устройство.
— Я прикажу Ллойду сменить масло и осмотреть твой мотоцикл, — пояснил он. — Я также попрошу заправить бак бензином. Теперь ведь нет никаких проблем с нехваткой топлива. Достаточно для всех, а? Хотя был такой день — я отлично помню его, возможно, и ты тоже, Дайана, когда казалось, что весь мир исчезнет от ядерных взрывов вследствие нехватки обыкновенного бензина. — Флегг покачал головой. — Люди очень-очень глупы. — Он нажал кнопку селекторной связи. — Ллойд?
— Я здесь.
— Заправь мотоцикл Дайаны и оставь его перед отелем? Она собирается покинуть нас.
— Да.
Флегг отключил связь.
— Вот так, дорогая.
— Я могу… просто уйти?
— Да, мэм. Мне было очень приятно. — Он поднял руку в направлении к двери… ладонью вниз.
Дайана пошла к двери. Ее рука уже почти коснулась ручки, когда он произнес:
— Да, еще одна вещь. Одна… очень незначительная вещь.
Дайана повернулась к нему. Он улыбнулся ей, это была дружелюбная улыбка, но на какую-то долю секунды он напомнил ей огромного, черного мастифа со свисающим из пасти языком, прикрывающим белые острые зубы, которые могли спокойно оторвать руку, как будто это было кухонное полотенце.
— Да?
— Здесь находится еще один ваш человек, — произнес Флегг. Его улыбка стала еще шире. — Кто бы это мог быть?
— Да откуда же мне знать? — пожала плечами Дайана, но в мыслях у нее промелькнуло: «Том Каллен!.. Мог ли это действительно быть он?»
— Скажи, дорогая. Я думал, что мы теперь на короткой ноге.
— Конечно, — ответила она. — Подумай, и ты поймешь, что я честна с тобой. Комитет послал меня… и Судью… и кто его знает, кого еще… и они были очень осторожны. Просто чтобы мы не могли донести друг на друга в случае, если что-нибудь… случится.
— Если мы вдруг решим повырывать у вас ногти?
— Да. Мою кандидатуру одобрила Сьюзен Штерн. Я думаю, Ларри Андервуд… он тоже член Комитета…
— Я знаю, кто такой Ларри Андервуд.
— Ладно, я думаю, это он предложил Судью. Но что касается остальных… — Она покачала головой. — Это может быть кто угодно. Я знаю только то, что каждый из семи членов Комитета должен был предложить по разведчику.
— Да, такое могло быть, но это не так. Есть еще только один, и ты знаешь, кто это. — Улыбка Флегга стала еще шире, теперь она начинала пугать Дайану. Она была ненатуральной. Она начинала напоминать ей мертвую рыбу, Выуженную из воды, или поверхность Луны, наблюдаемую в телескоп. Дайана почувствовала, как ее мочевой пузырь наполняется жидкостью.
— Ты знаешь, — повторил Флегг.
— Нет, я…
Флегг снова склонился к селектору.
— Ллойд уже ушел?
— Нет, я здесь. — Отличная слышимость.
— Подожди немного с мотоциклом Дайаны, — сказал он. — Нам есть еще о чем… — Он взглянул на нее, его глаза задумчиво засветились — … о чем потолковать, — закончил он.
— Хорошо.
В трубке щелкнуло. Флегг, улыбаясь, взглянул на нее, кулаки его были сжаты. Он очень долго смотрел на нее. Дайану бросило в жар, она вся взмокла. Казалось, глаза его стали темнее и больше. Смотреть в них было все равно что заглядывать в очень старый, глубокий колодец. Она попыталась отвести взгляд, но не смогла.
— Скажи мне, — очень мягко произнес Флегг. — И пусть между нами не будет никаких недоразумений, дорогая.
Откуда-то издалека Дайана услышала свой голос:
— Все это входило в сценарии, не так ли? Небольшая одноактная пьеса.
— Дорогая, я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Прекрасно понимаешь. Ошибка была в том, что Ллойд ответил тебе так быстро. Когда ты говоришь, здешние лягушки мгновенно отпрыгивают. Он должен был бы находиться на полпути к мотоциклу. Если только ты не приказал ему остаться, потому что ты вовсе не собираешься отпускать меня.
— Дорогая, у тебя неизлечимый случай паранойи. Полагаю, в этом виновато знакомство с теми мужчинами. Из странствующего зверинца. Должно быть, это было ужасно, но ведь мы не хотим повторять всего этого, так?
Силы покинули ее. Последним усилием воли она сжала онемевшую правую руку в кулак и ударила себя в левый глаз. Боль пронзила голову, перед глазами поплыл туман. Голова откинулась назад и ударилась о дверь. Дайана оторвала взгляд от его глаз и почувствовала, как к ней возвращаются воля и сила к сопротивлению.
— О, какой ты хороший, — с издевкой произнесла она.
— Ты знаешь, кто это, — сказал Флегг. Он встал со стола и направился к ней. — Ты знаешь, и ты расскажешь мне. Номер с этой штучкой у тебя не пройдет, дорогая.
— Как же так, что ты этого не знаешь? — крикнула Дайана ему в лицо. — Ты ведь знал о Судье и обо мне! Как же так, что ты не знаешь о…
Его руки, холодные, как надгробная плита, с ужасной силой опустились ей на плечи.
— Кто?
— Я не знаю.
Он тряхнул ее, как тряпичную куклу. Лицо его пылало, оно было ужасным, и он продолжал усмехаться. Руки его были холодны, но от лица распространялся жар пустыни.
— Знаешь. Скажи мне. Кто?
— А почему ты не знаешь?
— Потому что я не могу увидеть этого! — крикнул он и швырнул ее в противоположный угол комнаты. Внезапно он превратился в груду костей, и когда Дайана увидела его светящееся в сумраке лицо, склоняющееся над ней, лезвие ее ножа выскочило, разливая тепло по ногам. Мягкое и понимающее лицо исчезло. Ренделл Флегг исчез. Теперь она находилась наедине со Странствующим Хлыщом, Долговязым, Главным, и помочь ей мог только Бог.
— Ты скажешь, — произнес он. — Ты скажешь мне то, что я хочу знать.
Дайана посмотрела на него, а затем медленно поднялась на ноги, ощущая тяжесть ножа в руке.
— Да, я скажу тебе, — произнесла она. — Подойди поближе.
Усмехаясь, он сделал шаг вперед.
— Нет, еще ближе. Я хочу шепнуть это тебе на ухо. — Он подошел ближе. Девушка чувствовала обжигающее тепло и замораживающий холод. В ушах в нее звенело. Она ощущала запах гниения — влажный, приторный, обволакивающий. Она ощущала запах сумасшествия, как запах гниющих овощей в темном и сыром погребе. — Ближе, — хрипло прошептала она.
Он сделал еще шаг, и Дайана порывисто согнула запястье. Она слышала, как щелкнула кнопка. Выскочило лезвие ножа.
— Вот так! — истерично крикнула она и замахнулась изо всех сил, стремясь нанести удар в живот и оставить его истекать кровью с выпущенными кишками в этой комнате. Но вместо этого он разразился хохотом, уперев руки в бока и запрокинув пылающее лицо, корчась от разбирающего его смеха.
— О, моя дорогая! — выкрикнул он и снова зашелся смехом.
Она тупо уставилась на свою руку. В ней был зажат желтый банан с бело-голубой наклейкой. Дайана в ужасе уронила его на ковер, где он стал бледно-желтой улыбкой, имитирующей улыбку Флегга.
— Ты скажешь мне, — прошептал он. — Конечно же, скажешь.
И Дайана поняла, чтo он прав. Она быстро развернулась, настолько быстро, что даже темный человек был захвачен врасплох. Он протянул руку, но схватил только шелк ее блузки. Дайана со всей силой ударилась о стеклянную стену.
— Нет! — взвизгнул он, и Дайана ощутила его позади себя как черный ветер.
Она билась головой об окно. Раздался глухой треск, и с удивлением она увидела, как толстые осколки падают вниз на тротуар. Крутящиеся осколки, как шарики ртути, брызнули сверкающим фонтаном. Инерция до половины вышвырнула ее тело в отверстие, и она застряла в нем, истекая кровью. Она почувствовала его руки на плечах и подумала, сколько времени ему потребуется, чтобы заставить ее говорить. Час? Два? Она подозревала, что уже умирает, но этого было недостаточно.
«Я видела Тома, и ты не можешь почувствовать его или что ты там делаешь, потому что он другой, он…»
Флегг втянул ее внутрь.
Она убила себя, резко повернув голову направо. Острый осколок стекла глубоко вонзился ей в горло. Второй воткнулся в правый глаз. Тело ее напряглось на мгновение, руки забили по стеклу. Затем она обмякла. То, что втянул темный человек в кабинет, было истекающим кровью мешком. Она умерла — возможно, с сознанием триумфа.
Кипя от ярости, Флегг пнул ее ногой. Податливое, безразличное движение ее тела еще больше разозлило его. Он стал пинать тело, рыча и сопя. Волосы его начали искриться, как будто где-то внутри него ожил циклотрон, создавая электрическое поле и превращая его в батарейку. Глаза пылали мрачным огнем. Он вопил и пинал, пинал и вопил.
За дверями Ллойд и остальные, побледнев, переглянулись. Больше они не могли выносить происходящее. Дженни, Кен и Уитни ушли. В их смертельно бледных лицах читалось, что они ничего не слышали, но и далее не хотели что-либо слышать.
Остался только Ллойд — не потому, что хотел этого, а потому, что знал: этого хотят от него. И в конце концов Флегг позвал его.
Он сидел на широком письменном столе, скрестив нога и положив руки на колени, обтянутые синими джинсами. Он смотрел поверх головы Ллойда куда-то в пространство. Ллойд увидел, что стеклянная панель стены пробита посередине. Острые края дыры были в крови.
На полу лежало завернутое в драпировку нечто, отдаленно напоминающее человеческое тело.
— Избавься от этого, — приказал Флегг.
— Хорошо. — Голос Ллойда перешел в хрипящий шепот. — Мне взять голову?
— Возьми все вместе, отнеси на восточную окраину города, облей бензином и подожги. Ты слышишь меня? Сожги это! Сожги эту дрянь!
— Хорошо.
— Да. — Флегг милостиво улыбнулся.
Дрожа и постанывая от ужаса, Ллойд попытался поднять тяжелую ношу. Внутри было нечто твердое. Это нечто вырвалось у него из рук и с глухим стуком снова упало на пол. Ллойд бросил испуганный взгляд на Флегга, но тот по-прежнему сидел в позе полулотоса, глядя в никуда. Ллойд поднял сверток и понес к двери.
— Ллойд?
Остановившись, Ллойд оглянулся. Из груди у него вырвался тихий стон. Флегг по-прежнему пребывал в позе полулотоса, но теперь он парил дюймах в десяти над столом, все так же уставившись в пространство.
— Ч-ч-что?
— Ключ, который я дал тебе в Финиксе, все еще у тебя?
— Да.
— Держи его под рукой. Время подходит.
— Х-хорошо.
Ллойд ждал, но больше Флегг не произнес ни слова. Он завис в темноте, повторяя ошеломляющий разум трюк индийского факира, обратив взор в себя и мягко улыбаясь.
Ллойд быстро вышел, как всегда радуясь, что он еще жив и сохранил разум.
С утра тот день выдался вполне спокойным в Вегасе. Ллойд, пропахший бензином, вернулся около двух часов дня. Поднимался ветер, и к пяти часам он уже завывал, кружа песок между зданиями. Пальмы, начавшие погибать без полива в июле и августе, трепетали в небе, как оборванные военные стяги. В небе громоздились тучи странной формы.
В Каб-баре Уитни Хоган и Кен Де Мотт пили бутылочное пиво, заедая его сэндвичами с яйцом. Три старенькие леди — все называли их Сестрами-Ведьмами — держали кур на окраине города, но яиц все равно не хватало. Внизу, в казино, малыш Динни Маккарти весело возился с пластмассовыми солдатиками, расставляя их на игровом столе.
— Посмотри на этого постреленка, — с любовью произнес Кен. — Меня попросили часок присмотреть за ним. Я бы с радостью присматривал за ним и неделю. Как бы я хотел, чтобы он был моим. У моей жены был только один ребенок. Да и тот родился недоношенным. Он умер в инкубаторе на третий день. — Кен взглянул вниз в тот момент, когда в казино вошел Ллойд.
— Эй, Динни! — позвал Ллойд.
— Ойд! Ойд! — крикнул Динни и подбежал к Ллойду. Тот подхватил его, подбросив высоко вверх.
— Поцелуешь Ллойда? — спросил он.
Динни звонко чмокнул его в щеку.
— А у меня для тебя кое-что есть, — сказал Ллойд и вытащил из нагрудного кармана горсть конфет в ярких обертках.
Динни с удовольствием взял их.
— Ойд?
— Что, Динни?
— А почему от тебя пахнет, как от бензоколонки?
Ллойд улыбнулся:
— Я сжигал кое-какой мусор, милый. Иди играй. Кто теперь твоя мама?
— Ангелина. — Динни произнес это как «Ангеина». — А потом снова Бонни. Мне нравится Бонни. Но Ангелину я тоже люблю.
— Не говори ей, что Ллойд давал тебе конфеты. А то Ангелина высечет Ллойда.
Малыш пообещал не рассказывать и побежал прочь, смеясь и представляя, как Ангелина будет пороть Ллойда. А через пару минут он уже снова сидел на столе, уплетая конфеты и отдавая набитым ртом приказы своей армии. Подошел Уитни в белом переднике. Он принес Ллойду два сэндвича и бутылку холодного пива.
— Спасибо, — поблагодарил Ллойд. — Выглядит здорово.
— Это домашний хлеб, — с гордостью ответил Уитни.
Ллойд стал есть.
— Кто-нибудь видел его? — наконец спросил он.
Кен покачал головой.
— Мне кажется, он снова уехал.
Ллойд попытался поразмыслить над этим. Снаружи завывал ветер, одинокий, затерянный в пустыне. Динни на мгновение поднял голову, а потом вновь принялся за игру.
— Я думаю, он где-то поблизости, — наконец произнес Ллойд. — Не знаю почему, но думаю, именно так. Я думаю, он где-то поблизости и ждет, что вот-вот произойдет нечто. Не знаю, что именно.
Уитни тихо произнес:
— Думаешь, он добился от нее признания?
— Нет, — глядя на Динни, ответил Ллойд. — Не думаю. Каким-то образом все вышло не так. Она… ей повезло либо она перехитрила его. А такое случается не часто.
— Я не думаю, что это сильно повредит, — сказал Кен. Однако вид у него был встревоженный.