— Ну, говорил, и что с того?
— Тогда почему вы заходите сюда, как к себе домой, и берете всё, что захочется, не заплатив при этом? — ну всё вызов брошен, осталось выяснить примет ли его Маша. Думаю, что с такой мамой и таким учителем, она меня точно не подведет.
— Мальчик, да ты в своём ли уме?
— А вы знаете, мастер, а он ведь прав! — ручьи слез потихоньку высыхали на щеках. Молодец, Машенька, не подвела мои ожидания.
— Разве ваше слово подобно пеплу и рассыпается от дуновения ветра? — добавил я масла в огонь.
— Парень, да ты совсем рехнулся! Моё слово твёрже мифрила! Это тебе каждый скажет, кто со мной знаком!
Гном пробурчал себе под нос что‑то про сосунков, которые будут его учить держать своё слово, потом поднял глаза на Машку и поинтересовался:
— Маша, сколько я тебе должен за эти железки?
— С вас двадцать золотых.
— Что?!!! — его рёву мог бы позавидовать, наверное, даже дракон, — За эти ржавые железки, ты девочка собираешься содрать со своего мастера двадцать золотых? С того, кто научил тебя всему?
— Вот именно, а ещё вы прочно вдолбили в меня, что никогда нельзя работать или отдавать что‑либо бесплатно, даже родственникам и друзьям. Иначе потом никогда с шеи не слезут. Впрочем, только для вас я могу сделать скидку в один золотой.
— Что? Всего один проклятый золотой? Пять паршивых процентов, это ты называешь скидкой? Да вы тут что, сговорились против меня? — в кузницу кто‑то заглянул, видимо узнать из‑за чего шум, — Убери свою рожу и закрой дверь с обратной стороны! — да, мастер, похоже не на шутку рассердился. Впрочем, эта рожа дала ему небольшую передышку, чтобы немного остыть, — Постойте, это вы сейчас так изощренно издеваетесь надо мной?
— Нет, мастер, отнюдь, — Машка внезапно показала, какой она будет уже довольно скоро. Настоящим мастером, ценящим свой труд, и не боящимся за него поторговаться, — Так вы собираетесь платить или вернете мне МОИ вещи обратно? — слово «мои» было выделено таким тоном, что любому бы стало понятно, Машка так просто свои вещи не отдаст никому.
— Я не дам за эти железки больше чем по четверти золотого за каждую железку. Это работа подмастерья, и качество стали далеко не совершенное, да и исполнение оставляет желать лучшего.
— По три за каждое изделие.
Торг начался, и не могу сказать, что Машка в нем сильно уступала своему мастеру. В результате они сошлись на цене в пять золотых, да и то потому, что мастер очень сильно напирал на нее за то, что он обучал ее совершенно бесплатно и вообще всячески давил на ее совесть. Ну и под конец мастеру пришлось пообещать, что он договорится с торговцем Карлом, о том, что цена на руду для Машки останется такой же, как была для него самого. Вот я отчего‑то не думаю, что гном это удастся сделать безболезненно для своего кошелька. Ну, а Машенька просто умница, превзошла все мои самые смелые ожидания. Да что там говорить, я даже не ожидал, что она так быстро вернется в нормальное состояние, не то что такого отчаянного торга.
Расплатившись, мастер обжег меня взглядом, не предвещающим мне легкого путешествия, и направился на выход, бросив мне оплаченное оружие. Система же меня обрадовала меня парочкой оповещений:
Отношение к вам персонажа мастер Гронхельм ухудшилось -5.
Вы намеренно поставили своего компаньона в очень невыгодные условия.
Поздравляем! Вы получили достижение «Пакостник 2».
Слава +3. Вам доступно 5 очков характеристик, 1 очко навыков.
Отмахнувшись от окошек, еле успел окликнуть мастера, прежде чем он вышел:
— Э — э–э, мастер…
— Ну, что ещё?
— Мастер, я не смогу сейчас унести это оружие.
— Да ты издеваешься, зараза! — мои барабанные перепонки с большим трудом выдержали полученную нагрузку, — Я бесплатно согласился тебя обучать искусству боя на топорах и мечах. Но тебе, гаду ползучему, этого показалось мало, ты заставил меня заплатить за это самое оружие, которым я буду ТЕБЯ учить. Так и этого оказалось мало, ты хочешь, чтобы я его ещё и нёс? Да ты совсем зарвался, уродец мелкий!
Появившееся окно уведомило меня о том, что было понятно и без него.
Отношение к вам персонажа мастер Гронхельм ухудшилось -5.
— Мастер, незачем так кричать. Я не отказываюсь нести оружие, просто мне нужно продать кое — какие мелочи. Думаю, Карл не откажется их купить, а после этого я всё оружие и понесу.
Мастер на мою речь только сплюнул в ответ и, подхватив оружие, пошел на выход. Ко мне же порывисто подскочила Машка, чмокнула в щеку и прошептала:
— Спасибо! Большое спасибо!
Я рванул вслед за гномом. Вопросы шумной гурьбой посыпались на взбешенного гнома.
На выходе нас поджидал десяток игроков.
— Мастер Гронхельм, а что случилось?
— Вы куда‑то уходите?
— А где вы взяли такую кольчугу?
— А вы надолго уходите?
— Можно с вами?
Мастер ответил на все вопросы сразу:
— С нами нельзя. И ухожу я как можно дальше от людей, потому что все вы — неблагодарные скоты! К вам со всей душой относишься, а вы так и норовите последнюю шкуру содрать! Тьфу на вас! Чтоб вам пусто было!
Меня охватило ощущение, что я попал в какой‑то японский мультфильм, уж больно большими и круглыми глазами смотрели на нас эти игроки. Что‑то я себя нехорошо почувствовал — похоже, я опять куда‑то влип.
Что‑то совсем нехорошо получилось. Надо бы объясниться с гномом. Но гном припустил к Карлу с такой скоростью, что на ходу пообщаться с ним совершенно не получалось. Так что, вскоре мы были уже у торговца. Карл встретил нас вопросительно поднятой бровью, переводя взгляд с одного на другого. Гном же вызверился на меня:
— Продавай уже свой мусор.
На этот раз бровь уже предназначалась исключительно мне, кроме того Карл решил всё‑таки поинтересоваться:
— Я так понял, что вы, молодой человек, хотите что‑то мне продать?
— Да так, по мелочи.
Я принялся выкладывать все лишнее: три кирки, всю вонючую одежду, набор игл садиста. Карл посмотрел на это всё с неким оттенком брезгливости, достал из‑за прилавка большие щипцы, немного поворошил ими получившуюся кучу и, наконец‑то, выдал:
— Мда, товар и впрямь мусор. Что ж могу предложить вам за это всё… двадцать серебряных монет.
— Карл, вы считаете меня идиотом? — один только набор игл из высококачественной стали стоит не менее пяти золотых монет, да и каждая кирка стоит не меньше золотого, а броня, хоть и вонючая, но для новичков вполне сойдёт.
— Ну, ваши цены не имеют ничего общего с реальностью, да и вам нужно это продать всё как можно срочнее, так что предлагаю вам, чисто из‑за своей порядочности один золотой.
— Но Карл, как можно…
Я был бессовестно прерван гномом на полуслове:
— Карл предложил нормальную цену, сдавай и пошли отсюда. У нас дел еще по горло, — мда, после такого заявления цену мне точно не сбить. А гном, похоже, очень сильно обиделся, если вмешался в процесс чужой торговли, да еще и против своего компаньона. Или это месть?
— Хорошо, Карл, я согласен. А с вами мастер Гронхельм нам надо срочно поговорить.
Торговец выдал мне обещанные две монеты. Схватив их, проверил баланс своей наличности. Почему я не догадался сделать этого раньше? К счастью, эльфы ничего себе не прихватили, в отличие от меня. И на моем счету сейчас было четыреста двадцать шесть золотых монет, восемьдесят пять серебряных и триста сорок одна медная.
— Ну, и о чём ты ещё хотел со мной поговорить? — задал вопрос гном, когда карл деликатно удалился в подсобку с моими вещами, — Кстати, вот твой груз.
Он бросил мне оружие и щиты. Всё это весило сорок килограмм, немного больше, чем я продал, хорошо, что был еще небольшой запас по весу. Итого у меня в рюкзаке теперь веса даже прибавилось. Но ничего, двигаться могу, и на том спасибо. Пора начинать диалог.
— Мастер Гронхельм, ответьте мне на пару вопросов, только честно! — гном кивнул, и я продолжил, — Вот скажите, вы хотели, чтобы Машка перестала плакать?
— Ну да, хотел, и что с того?
— А вы хотели, чтобы она скорее стала самостоятельной и не растранжирила кузницу почем зря?
— Хотел.
— Вы хотели, чтобы она стала самостоятельной, и никто не смог у нее играть на жалости и вымогать скидку, только на основании того, что он знакомый или родственник?
— Да, хотел.
— Так неужели это всё не стоило каких‑то двадцать золотых монет?
— Да понял я уже, куда ты клонишь. Но ты мог бы хотя бы объяснить мне свой план заранее!
— Не мог! Тогда вы не смогли бы так ярко выражать свои эмоции, и Машка бы почувствовала фальшь, и всё могло получиться только хуже.
— Хм, в твоих словах есть карат истины. И хотя я помню, что язык у тебя ещё то помело, я всё же тебе поверю на этот раз. Уж больно складно ты излагаешь, хотя да, девочка, действительно успокоилась. А самое главное, стала жёстко отстаивать свои права, — гном задумался на мгновенье, — Я не говорил, что тебе неплохо бы стать советником подгорного короля?
Отношение к вам персонажа мастер Гронхельм улучшилось +10.
Ну, хоть отношения вернулись к тому, что было.
— Ладно, зла я на тебя не держу, но это не значит, что надо лентяйничать. Так что хватит прохлаждаться — пошли к Захарии, — мастер Гронхельм отправился к выходу.
— Мастер, а вы ничего не забыли?
Гном резко обернулся. Встретив его бешенный взгляд, я на секунду подумал, что сейчас мне прилетит молотом между глаз. Но гном, сузив глаза, тихо сказал:
— Я не думаю, что Карл ушел к себе в подсобку, чтобы поплакать по поводу моего отъезда, так что даже не думай начинать!
— Мастер, да что вы! У меня и в мыслях не было! Я просто хотел напомнить вам, что вы обещали договориться о цене металла для Маши.
— Точно! — гном хлопнул себя ладонью по лбу. Раздавшийся звон был похож на гром, что и неудивительно: ладонь была в латной перчатке, а на лбу шлем. Не уверен, что хотел бы ощутить на себе последствия от такого удара, гном же продолжил говорить, как ни в чём не бывало, — Совсем забыл. Нервы, сам понимаешь, да и отъезд этот…
— Друг мой, ты уезжаешь? — Карл вернулся, видимо, услышав своё имя.
— Да, пора уже возвращаться на Родину, слишком я у вас загостился, — гном на секунду задумался, — уже даже и не помню, сколько тут лет торчу, гор не видя, не ходя по темным штрекам шахт, совсем уже человеком стал… Тьфу, да простит меня Великий отец!
— То есть, из девочки всё‑таки получился настоящий кузнец?
— Ну, пока еще не получился, но через год — два она станет настоящим мастером.
— Почему же ты уходишь сейчас, а не через год — два? — удивился Карл, приподняв бровь.
— Если я не уйду сейчас, то этот процесс растянется до пяти, а то и десяти лет. Настоящему мастеру всегда нужна самостоятельность. Без самостоятельности всегда приходится оглядываться на более опытного, пытаться заслужить его похвалу, надеяться на совет, поддержку и так далее.
— Ну, насчет самостоятельности ты явно погорячился, Кларисса твёрдо будет держать девочку в руках.
— А вот я в этом сильно сомневаюсь. Нет, Машенька маму, конечно, слушать будет, но в том, что касается кузнечного дела и кузницы, на поводу у неё не пойдёт.
Да уж, мастер в этом недавно на собственной шкуре убедился, ещё бы он сомневался после такого‑то.
— Заклад? — предложил торговец.
— Почему бы и нет? Напоследок‑то можно, — не стал отказывать мастер Гронхельм.
— Что в заклад?
— Предлагаю такой вариант: если Кларисса не будет распоряжаться кузницей до конца месяца как своей лесопилкой или домом, то цены на руду для Машки остаются неизменными.
— Потрясающей душой ты обладаешь, друг! Даже после ухода заботишься об ученице. Это очень благородно, но вот мне‑то с этого какая выгода? Так бы я мог поторговаться и получить более выгодную цену. И потом где мой выигрыш?
— Я не говорил Машке по какой цене я у тебя закупаю руду. И я уйду, так и не рассказав ей этого. Руда ей в течение еще пары месяцев не потребуется. Так что я надеюсь на твое слово, что ты соблюдешь рамки нашего спора. Если же я проиграю, то ты можешь с ней торговаться сколько угодно, и старой цены она знать не будет, а это весьма большая помощь в торгах, не правда ли?
— Хм, согласен, — торговец очень серьезно отнесся к предложению гнома, — И даю тебе честное слово торговца и жителя нашей деревни, что буду придерживаться рамок наших договорённостей.
— И последнее, Карл. Если я вдруг проиграю наш спор, то Маша не должна знать по какой цене я у тебя покупал руду. О какой договоритесь, скажешь, что именно по такой я у тебя и покупал.
— Понимаю, и это прекрасно, что ты так заботишься о девочке.
Мне же весьма больших трудов сдерживать свои эмоции. Мастер только что выторговал у Карла сразу два плюса: в первом случае цена на руду остается неизменной, а во втором Карлу придётся торговаться с Машкой, также не имея возможности сослаться на старую цену. И ещё неизвестно, для кого второй вариант будет лучше. А Карлу еще только предстоит ознакомиться с навыками торговли нового кузнеца.
Гном с торговцем на прощание обнялись, и Карл на прощание посоветовал «как следует» отовариться у травницы. На выходе из лавки нас поджидали игроки. Толпа заметно выросла. Примерно раза в три — четыре. И тут я услышал то, чего так боялся.
— Так это ж Лесовик!
— Ну да, точно он!
Игроки приближались, сжимая кольцо, выбраться из которого не было никакой возможности.
— А кто это?
— Ты что, про ясле — легенду не слышал?
— Так это он вернулся?
— Ага, и непися — кузнеца куда‑то уводит.
— Точно, опять воду мутит.
— А как мы тут без кузнеца будем? Где оружие и доспехи брать?
— Лесовик, ты куда гнома тащишь?
— Зачем тебе гном?
— Можно с вами?
— Возьми меня, я пригожусь!
— Нет меня, я лучше.
— Меня, я классный суппорт.
— Бери меня, я хилер.
— Меня возьми, я танк.
— Да на фига ему танк с таким‑то гномом? Видишь, он в мифрил одет, а ты во что? Это даже не сталь, а так ржавые железки. Чего тупишь‑то?
— Танков много не бывает! А то, что одет в железо, так это еще не означает, что я плох, а только то, что у меня денег маловато.
— А может вам дебаффер нужен?
Меня хватали за руки, за одежду, пытаясь обратить на себя внимание. Гвалт стоял такой, что сворачивались в трубочку. Гном ругаясь, пытался пробиваться сквозь толпу, при этом держа меня на буксире. Что самое интересное, ему это удавалось, но очень медленно. При этом складывалось такое впечатление, что оставшиеся позади оббегали толпу и вновь вставали у нас на пути. Внезапно я почувствовал руку, шарящую у меня в кармане. Схватил первое попавшееся острое из рюкзака и воткнул в эту руку.
Внезапный вопль боли заставил толпу отхлынуть. Вокруг меня и гнома образовалось свободное пространство. Кроме нас тут оказался невысокий паренек, сидящий на земле и баюкающий ладонь, из тыльной стороны которой торчал скальпель. Мастер Гронхельм, схватил меня за руку и потащил вперёд, пока появилась хоть какая‑то возможность для манёвра. Я едва успел на бегу выдернуть скальпель. Это добавило новый вопль и дало небольшую возможность нам оторваться. Впрочем, толпа скоро опомнилась и продолжила преследование, но мы были быстрее и вскоре уже входили в домик Захарии.
— Что, гном, никак лыжи навострил? Да еще героя нашего сманиваешь? — Захария встретила нас, складывая пучки трав в мешочки.
— Что, уже известно?
— Значит, правда. Ну что ж, в добрый путь вам. От меня чего надобно? — она зачем‑то вытерла свои чистые руки о передник.
— Нам бы эликсирами запастись, на дальнюю‑то дорожку. Ведь в дороге‑то всякое может приключиться.
— Это да, — кивнула травница, — Дорога без приключений — не дорога. Что конкретно вам нужно?
— Мне десяток больших зелий здоровья, три десятка зелий энергии. Мальчик же пока только учится, ему и пары малых зелий здоровья хватит. Неплохо бы еще штуки три средних универсальных противоядия.
— Хм, раз ты мальчика обучать взялся, тогда и зелья обучения взять бы не помешало, десятка два хотя бы.
— Не надо, — быстро ответил гном.
— Давайте три, — одновременно с ним выпалил я.
Гном обжёг меня взглядом, а травница ехидно поинтересовалась:
— Так сколько?
— Давай десяток.
— Свитки?
— Не надо! — вскрикнул в испуге гном. Но, заметив, что я молчу, уже более спокойно добавил, — И так уже набрали многовато.
— Ну а ты, — травница повернулась ко мне, — Не желаешь ли остальные тома энциклопедии прикупить?
Взгляд гнома мог просверлить дыру и во мне, и в моем рюкзаке. Но, я уже убедился, что книги не самое лучшее решение при обучении:
— Нет, спасибо. Книги, конечно, содержат множество полезной информации, но самому изучать материал гораздо интереснее.
— Не могу с тобой не согласиться. Ну, раз всё, то с вас пять тысяч триста два золотых.
— Сколько? — невольно вырвалось у меня. Гном же молча принялся отсчитывать монеты, даже не попытавшись поторговаться.
— А что тебя так удивляет? Большие зелья по сто золотых, универсальные противоядия на порядок дороже стоят, так что средние идут по цене больших, да и зелья обучения в такую же цену, — теперь понятно, почему меня гном хотел взглядом прожечь за эти зелья обучения. Знать бы еще, что они дают… Ну, а малые по золотому. Вот и цена сложилась. Всё тютелька в тютельку!
— Ну, вы бы хоть небольшую скидку сделали, за опт.
— Да где ты тут опт углядел‑то? Опт, это когда не меньше сотни покупают, а это так — мелочь, никакого оборота.
— А что, у вас часто берут большие зелья?
— Редко, но это не значит, что я собираюсь отдавать их за бесценок. И потом, чего ты так распереживался? Видишь, твой спутник прекрасно знает, что цену я назвала нормальную и даже не пытается торговаться.