Правда, большинство из нынешних «Людей Радуги» даже к старой «Системе» отношение имели весьма смутное, а основные положения философии хиппи понимали очень просто: «Этот мир — дерьмо, нам он враждебен и неинтересен, жить в нем мы не хотим». Подразумевалось, что работать они тоже не хотят, а желают тусоваться в обществе себе подобных, жить за чужой счет и, по возможности, подводить под все это высокодуховную философскую базу. Бытующие кое-где легенды о том, что именно хиппи стали родоначальниками ролевых игр в нашей стране, не имеет никакого отношения к действительности — движение с таким ярким военизированным оттенком и жесткой организационной структурой само по себе противоречит жизненному укладу и идеологии настоящего хиппи. Поэтому до определенного времени хиппи и ролевые игры соприкасались весьма слабо, и происходило это в основном в Киеве и Санкт-Петербурге.
Массовый же приход «флоры» в ролевое движение начался с середины 90-х, когда ролевиком мог стать любой. Теперь для этого не надо было регулярно ездить через полстраны на «Хоббитские Игры» или на сезонную «регионалку» под Харьковом — достаточно обзавестись плохо оструганным деревянным мечом, вновь вошедшим в моду плащом из занавески, регулярно посещать московский «эльфятник» (либо его аналог в другом городе страны) и лишь в последнюю очередь — пару раз появиться на местной игре.
В игровом движении сейчас новое разделение на два слабо контактирующих друг с другом слоя. На людей, для которых игра является не более чем развлечением (или оправданием растительного «ушельческого» существования), и тех, для кого она служит формой творческого самовыражения. Тексты песен, стихи, музыка, рисунки и проза — это ведь тоже продукт ролевых игр. В связи с этим дать общий и одновременно достоверный социальный портрет игрового движения весьма затруднительно.
«Тусовочная» часть ролевого движения, как уже упоминалось, сегодня в основном состоит из школьников, студентов (зачастую, «вечных») и молодежи без особого рода занятий. «Профессионалы» от ролевых игр, напротив, либо вообще зарабатывают этими играми (что, впрочем, сегодня очень тяжело и поэтому встречается достаточно редко), либо имеют постоянную работу, в основном творческого характера (чистых «технарей» не так уж и много, компьютерщики же технарями себя не считают). Таким образом, подавляющее большинство участников движения можно отнести к интеллигенции, хотя к значительной части их более подошел бы термин «люмпен-интеллигенция».
8.Итак, между движением ролевых игр и тем, что принято называть фэндомом, и в наши дни сохранилось определенное сходство. Проявляется оно и в стремлении налаживать контакты с себе подобными. Не только личные, но и «системные», для чего лучшим средством являются упомянутые компьютерные сети. К примеру, среди участников некоммерческой сети FIDO любители ролевых игр составляют немалый процент. А еще есть фэн-пресса. Время от времени в разных концах страны появляются различные фэнзины, посвященные ролевым играм и — ныне уже в меньшей степени — толкинистике. Самыми регулярными из подобных изданий сейчас являются московское «Мое Королевство» Алексея Свиридова и уфимский «Orc-Club Journal». К сожалению, прекратили свое существование «Третья Тема» (Владивосток), московские «Фэн-Гиль-Дан» и «Талисман». Выпуск самодеятельных сборников стихов давно уже стал традицией толкинистского и ролевого движения — менее чем за десять лет по всей стране появилось, как минимум, три десятка подобных книжек. Словом, движение живет и развивается, хотя иногда в самых неожиданных направлениях. И даже мнение о том, что ролевые игры переживают кризис, не является чем-то новым — разговоры о кризисе слышны, по крайней мере, с 1992 года, с первых неудачных «Хоббитских».
Было бы интересно сравнить наши ролевые игры с западными аналогами. К сожалению, достоверной информации об этом очень мало и получить ее тяжело — в значительной мере из-за путаницы в терминологии. Дело в том, что под термином РПГ (RPG — Role Play Games) за рубежом обычно подразумевают не те ролевые игры, что у нас именуются «полевыми» (то есть игры на местности), а настольные типа AD&D — Adventures Dungeons and Dragons (достаточно вольный перевод — «Приключения с подземельями и драконами»). Это очень тщательно разработанные стандартные модули для настольной ролевой игры, представляющие собой сюжетный каркас, в рамках которого под руководством ведущего (Dungeon Master или «DM») группа участников до 10 человек совершает (на словах) увлекательные приключения в заранее проработанной корпорацией-изготовителем (она называется «TSR») или лично мастером-ведущим системе мира. С классическим примером подобного мира, созданного для настольной игры, каждый может познакомиться, прочитав известный сериал Маргарет Уэйс и Трейси Хикмена о драконах, выходящий под логотипом «DragonLance» — это и есть беллетризация самого известного AD&D-модуля. Существуют и более примитивные варианты настольных игр подобного типа, и все они в западной прессе именуются «ролевыми», внося тем самым невероятную путаницу.
Впрочем, достоверно известно, что игры, очень похожие на наши, существуют во Франции и других странах Западной Европы. Правда, обычных масштабов наших «Хоббитских» в 400–500 человек они не достигают. Мне доводилось общаться с людьми, которые были на таких играх и привозили фотографии. Больше всего удивила именно внешняя схожесть их игр с нашими. Те же игровые костюмы (правда, не самодельные, а купленные в специальных магазинах), те же мечи (только не деревянные, а из мягкой пластмассы), те же восторженные физиономии. Правда, деревянных крепостей участники не строят, зато иногда для игр арендуют самые настоящие средневековые замки. Тематика же игр, в целом, такая же — Толкин, Конан, другие авторы фэнтези.
А вот в Англии и Штатах, судя по всему, ролевые игры существуют только в виде настольных. Есть коммерческие «театралки» с заранее заданным сюжетом, рассчитанные на простого труженика капиталистического хозяйства, желающего развлечься на уик-энде. Есть рыцарские клубы, турниры и замки (естественно, бутафорские) — для тех, кто увлекается Средневековьем и хочет почувствовать себя настоящим рыцарем. Есть также множество фанатов НФ-сериалов типа «Star Trek» или «Star Wars», для которых массово производится всякая атрибутика, ведутся теле- и радиопередачи, устраиваются коны и прочие театрализованные сборища. Местами это сильно напоминает наших «людей с деревянными мечами», однако вряд ли имеет отношение к ролевым играм.
Порой задают вопрос: зачем это все нужно? Ответ прост — а потому что интересно! В самом деле, ролевая игра на природе, в красивой местности — там, где тебе приходится жить «совсем как по-настоящему» и, может быть, впервые в жизни быть ответственным за себя и за друзей — куда увлекательнее и полезнее, чем тупое сидение за компьютерной игрушкой. И даже «ушелец», грустно и в полном одиночестве грезящий о выдуманных и абсолютно несбыточных мирах, зрелище, согласитесь, куда более печальное, чем тот же «ушелец», но нашедший друзей, занятие и получивший некоторый шанс реализовать свои мечтания. А следовательно, и самого себя — в нашем мире. Ведь творение миров — достойное занятие.
— О-о! — воскликнул Принц. — Вам повезло, сэр брат! Это же знаменитая запретная «Сага о кольце власти»! К сожалению, немногие смогли дочитать ее до конца, не повредившись в рассудке. А те, чей разум оказался не столь крепок, стали наряжаться в одежды героев, мастерить деревянные мечи и щиты, бегать по лесам и полям на потеху добрым поселянам…
Михаил Успенский. «Там, где нас нет».Проза
Джордж Мартин Одинокие песни Ларена Дорра
Есть девушка, которая странствует между мирами. У нее серые глаза и бледная кожа — так, во всяком случае, гласит легенда, — а в водопаде угольно-черных волос сверкают огненные искорки. Ее лоб украшает диадема из полированного металла — темная корона, которая удерживает волосы и иногда бросает тень на ее глаза. Девушку зовут Шарра; она познала врата.
Начало ее истории для нас потеряно, как и память о том мире, в котором она родилась. Конец? Конец еще не наступил, но, когда он придет, мы о том не узнаем. Нам известна лишь середина, только часть, осколок полузабытого сказания. Короткая повесть о мире, где остановилась Шарра, об одиноком певце Ларене Дорре и о том, как соприкоснулись их жизни.
На одно короткое мгновение возникла долина, охваченная сумерками. Огромное фиолетовое солнце нависло над горными кряжами, его косые лучи безмолвно озаряли густой лес, деревья с гладкими черными стволами и бесцветными призрачными листьями. Тишину нарушали лишь скорбные крики птиц-плакальщиц да журчание быстрого горного ручейка, теряющегося в лесу.
Затем сквозь невидимые врата в мир Ларена Дорра вошла измученная и перепачканная кровью Шарра. На ней было простое платье, когда-то белое, но теперь грязное и рваное. Тяжелый меховой плащ едва держался на плечах. Левая рука, обнаженная и худая, кровоточила тремя длинными узкими царапинами. Девушка возникла на берегу ручья, быстро оглянулась и только после этого опустилась на колени, чтобы промыть раны. Несмотря на стремительное течение, вода показалась ей слишком темной и мутно-зеленой. Однако Шарра очень устала, ее мучила жажда, и она решила рискнуть. Девушка напилась, ополоснула лицо и перевязала руку оторванным от подола куском ткани. Пурпурное солнце уже почти скрылось за горами, когда Шарра нашла подходящее место среди деревьев, улеглась и мгновенно заснула.
Неожиданно она почувствовала, как ее поднимают чьи-то сильные руки. Шарра принялась отчаянно сопротивляться, сообразив, что ее куда-то несут, однако незнакомец лишь крепче прижал ее к себе.
— Тише, — услышала она ласковый голос и в сгущающихся сумерках успела разглядеть худое лицо. — Вы совсем слабы, — произнес мужчина, — а ведь скоро опустится ночь. Нам следует поспешить в замок.
Шарра прекратила сопротивление, хотя знала, что не должна сдаваться. Она устала, ведь ее война началась так давно. Когда?
— Зачем?.. — спросила она и, не дожидаясь ответа, добавила: — Кто вы? Куда мы идем?
— Туда, где вы будете в безопасности, — ответил он.
Шарра услышала плеск, словно незнакомец нес ее через ручей, а впереди среди гор на фоне заходящего солнца разглядела неровные очертания высокого замка с тремя башнями. «Как странно, — подумала Шарра, — совсем недавно его здесь не было».
И ее успокоил сон.
Проснувшись, Шарра увидела наблюдающего за ней незнакомца. Она лежала под теплыми мягкими одеялами в кровати с балдахином. Занавеси были раздвинуты, а хозяин замка устроился в кресле, стоящем в самом темном углу комнаты. В его глазах отражалось мерцающее пламя свечей, подбородок он положил на сцепленные кисти рук.
— Вам лучше? — не меняя позы, спросил он.
Шарра уселась и тут же обнаружила, что обнажена. Быстрая, точно подозрение, ее рука метнулась к голове. Однако темная корона оставалась на месте; холодный металл приятно ласкал лоб. Успокоившись, Шарра откинулась на подушки и натянула одеяло до подбородка.
— Намного лучше, — ответила она и только сейчас поняла, что все раны затянулись.
Незнакомец улыбнулся, задумчиво и печально. У него было сильное лицо с огромными темными глазами — таких Шарре до сих пор видеть не приходилось — и волосы цвета воронова крыла, спадавшие на лоб крупными локонами. И хотя поза хозяина прятала его стать, не вызывало сомнений, что он может похвастаться высоким ростом и великолепным сложением. Поверх костюма и накидки из мягкой серой кожи он набросил меланхолию точно плащ.
— Следы когтей, — задумчиво проговорил он и улыбнулся. — У вас на руке следы когтей. Одежда изорвана. Кто-то вас сильно невзлюбил.
— Что-то, — поправила его Шарра. — Страж, стоящий у врат. — Она вздохнула. — У врат всегда есть страж. Семеро наложили запрет на путешествия между мирами. Но мне они мешают особенно старательно.
Незнакомец опустил руки на подлокотники кресла и кивнул, однако грустная улыбка не покинула его лица.
— Итак, — сказал он, — вы знаете Семерых, и вам известно о вратах. — Он перевел глаза на ее лоб. — Корона… конечно. Мне следовало догадаться раньше.
— Вы и догадались, — улыбнулась Шарра. — Более того, вы знали. Кто вы? И куда я попала?
— В мир, который я мог бы считать своим, — ровным голосом ответил он. — Тысячи раз я давал ему имена, но ни одно из них не показалось мне подходящим. Однажды, правда, я придумал название, которое мне понравилось. Но я его забыл. С тех пор прошло слишком много времени… А вот меня зовут Ларен Дорр, точнее, звали когда-то, когда в этом была необходимость. По крайней мере, свое имя я еще помню.
— Ваш мир, — проговорила Шарра. — Значит, вы король? Или бог?
— Наверное, — не стал возражать Ларен Дорр и весело рассмеялся. — Я тот, кем хочу быть. Здесь нет никого, кто бы мне возражал.
— Как вы исцелили меня? — поинтересовалась Шарра.
Он смущенно пожал плечами.
— Вы попали в мои владения. А я наделен определенными способностями. Не такими, какие имел раньше, но все же…
— Спасибо. — Впрочем, складывалось впечатление, что она ему не очень поверила.
Ларен нетерпеливо взмахнул рукой.
— Тебе кажется, что такое невозможно, — он неожиданно перешел на «ты». — Дело в твоей короне, естественно. Ну, скажем так: ты права лишь наполовину. Пока ты в ней, я не могу причинить тебе никакого вреда. Но зато в моих силах помочь. — Он вновь улыбнулся, его глаза смягчились и приобрели мечтательное выражение. — Впрочем, это не имеет значения. Я никогда не причинил бы тебе вреда, Шарра. Поверь мне.
Казалось, Шарра удивилась.
— Ты знаешь мое имя. Откуда?
Он встал, улыбаясь, подошел к ее постели и присел на краешек. Не ответив на вопрос, взял ее за руку и нежно провел по ней ладонью.
— Да, мне известно твое имя, — проговорил он. — Ты Шарра, та, что странствует между мирами. Столетия назад, когда горы еще имели иную форму, а фиолетовое солнце испускало пурпурные лучи в самом начале цикла, Семеро сообщили мне, что ты здесь появишься. Я ненавидел их, всех до одного, и всегда буду ненавидеть, но той ночью я приветствовал подаренное ими видение. Они назвали твое имя и заверили, что ты обязательно придешь в мой мир. Они сказали еще кое-что, но мне хватило и одного знания, что я тебя увижу. Обещания. Начала или конца, но обещания перемен. Мне любые перемены приносят радость. Я прожил здесь тысячу солнечных циклов, Шарра… каждый из них длится столетия. Один, все время один… А событий, отмеряющих смерть времени, почти не происходит.
Шарра нахмурилась и тряхнула своими черными волосами, и в тусклом сиянии свечей вокруг ее головы возник мягкий красноватый ореол.
— Они так сильно меня опережают? — сказала она. — Неужели им известно то, что должно произойти? — В ее голосе послышалось беспокойство. Она взглянула, на Ларена. — А что еще они поведали?
Он сильно сжал ее руку.
— Что я тебя полюблю, — ответил Ларен Дорр. Его голос по-прежнему переполняла печаль. — Впрочем, я не рассматривал их слова как пророчество. Я и сам мог бы сказать то же самое. Много лет назад — мне кажется, тогда солнце заливало мой мир желтым светом — я понял, что полюблю любой голос, который не будет эхом моего собственного.
Шарра проснулась на рассвете, когда яркие пурпурные лучи солнца ворвались в ее спальню через высокое стрельчатое окно, которого она не заметила вчера, когда ложилась спать. Ларен приготовил для нее одежду: свободный желтый халат, алое, украшенное самоцветами платье и темно-зеленый костюм. Она выбрала костюм и быстро оделась. Прежде чем выйти из комнаты, Шарра выглянула в окно.
Она находилась в башне и смотрела на осыпающуюся крепостную стену и треугольный пыльный двор. Две другие башни, которые заканчивались коническими шпилями, определяли две оставшиеся вершины треугольника. Сильный ветер трепал серые флаги, украшавшие стены, все остальное застыло в неподвижности.
Однако за крепостными стенами Шарра не увидела ничего, даже отдаленно похожего на долину. Замок вместе с двором и кривыми башнями стоял на вершине горы, а вокруг высились скалы, зазубренные пики которых венчали блестящие ледяные шапки, пламеневшие фиолетовым сиянием. Окно было плотно закрыто, но ветер казался холодным.
Шарра распахнула дверь спальни и быстро сбежала вниз по каменной винтовой лестнице, которая вела через двор к главному зданию. Она прошла по бесчисленным комнатам: в иных ничего не увидела, кроме пыли, другие же поражали воображение изысканной роскошью обстановки. Наконец Шарра нашла завтракающего Ларена.
Стол ломился от еды и напитков. Рядом с хозяином пустовало место. Девушка села, взяла бисквит и не смогла удержаться от довольной улыбки. Ларен улыбнулся в ответ.
— Сегодня я уйду, — сказала Шарра. — Мне очень жаль, Ларен, но я должна найти врата.
На лице Ларена Дорра вновь появилось выражение безнадежной печали.
— Ты вчера мне об этом сказала, — вздохнул он. — Выходит, я напрасно ждал столько лет.
На столе стояли мясо, фрукты и молоко, в вазочках лежало несколько сортов печенья. Шарра наполнила свою тарелку, не поднимая на Ларена глаз.
— Я сожалею, — повторила она.
— Останься, — предложил он. — Хотя бы ненадолго. Ты ведь можешь себе это позволить. Я буду петь для тебя и покажу свой мир. — В его широко раскрытых темных глазах застыла просьба, почти мольба.
Шарра заколебалась.
— Ну… врата удается найти не сразу. Но, Ларен, потом я уйду. Я дала слово. Ты понимаешь?