– Но не так, как они о том мечтали. Нас вечно вынуждали идти на компромисс, быть такими, как все. Мы переселились на берега Большого Соленого озера, чтобы жить так, как завещали Пророки, – следуя Книге Мормона, строить на земле истинный Сион. Но этого не случилось.
– Для этого вам потребовалась бы собственная страна.
Салазар улыбнулся.
– Это именно то, что мы намерены создать. Страну Дезерет со столицей в Солт-Лейк-Сити. Ее границы включат в себя территорию нынешнего штата Юта и любые другие земли, которые пожелают присоединиться к нам.
Было видно, что Кассиопея заинтригована.
Салазару вспомнилось, как он сам впервые услышал план Старейшины Роуэна. Тогда его сердце было исполнено радости и замешательства. Впрочем, все его сомнения моментально развеялись, как только Роуэн поведал ему, каким образом сбудется пророчество Белого Коня.
– Помнишь, я читал тебе отрывки из дневника Раштона? Что, согласно пророчеству Белого Коня, ключ к конституции в руках у «святых»? В тысяча восемьсот пятьдесят четвертом году Янг произнес в храме Солт-Лейк-Сити речь. В частности, он сказал:
Будет ли конституция уничтожена? Нет. Она останется в целости и сохранности, и, как сказал Джозеф Смит, «настанет время, когда судьба нации будет висеть на волоске. В этот критический момент наш народ выступит вперед и спасет ее от губительного разрушения». Да будет так.
Пророк Бригам сказал это спустя четырнадцать лет после того, как было оглашено пророчество Белого Коня, и за семь лет до начала Гражданской войны. Во время войны его слова стали истиной, ибо «святые» действительно спасли страну от разрушения.
Кассиопея внимательно его слушала. Он объяснил ей, как Бригам Янг и Авраам Линкольн заключили соглашение, и когда Линкольну принесли подписанный Отцами-Основателями документ, в котором говорилось, что штаты имеет право на выход из Союза, Линкольн поставил на нем печать.
– Пророк Бригам не стал разглашать его содержание Югу, – продолжал Салазар. – Вместо этого он спрятал документ и тем самым помог сохранить Союз. Гражданская война разгорелась из-за спора, имеют ли штаты право выхода из Союза. Что было бы, если бы тем мятежным штатам стало известно о том, что право выхода предусмотрели еще Отцы-Основатели? Я бы сказал, что конституция и впрямь повисла тогда на волоске. Но Церковь, как Белый Конь, дала Соединенным Штатам возможность уцелеть.
– Поразительно, – сказала Кассиопея, – учитывая отношение к ним федерального правительства.
– Что служит очередным свидетельством нашей верности конституции.
– Но больше о ней говорить нельзя?
– Это почему же? Но в пророчестве Белого Коня однозначно сказано, что мы должны быть верны Конституции Соединенных Штатов, ибо та дарована нам по наитию Божьему. Имеется в виду весь документ, во всей его целостности, каким его составили авторы. Мир изменился, Кассиопея. Изменилось американское правительство. Из всего того, что я читаю и слышу, я узнаю, что в Америке есть немало тех, кто был бы рад избавиться от федерального правительства. Мы лишь одни из многих, но для нашей Церкви настало время пойти своим путем. Старейшина Роуэн поведет Юту к выходу из состава США. Ты обратила внимание на штаты, отмеченные на карте у меня в кабинете? Они последуют за нами.
Кассиопея отложила вилку и попыталась переварить услышанное.
– И что вы станете делать, если вам удастся выйти из состава Соединенных Штатов? Что будет потом?
– Станем жить, как завещали Пророки. Мы до сих пор мудро распоряжались нашими ресурсами. Церковь имеет собственность на миллиарды евро по всему миру. У нас практически нет долгов. Мы умные, способные, самодостаточные. У нас больше денег, чем у любого правительства во всем мире. Мы умеем вести дела. У нас не возникнет проблем с созданием собственного правительства.
– И кто же его возглавит?
– Разумеется, Пророк. Пророки есть и останутся нашими вождями на земле. Вскоре им станет Старейшина Роуэн.
Салазар потянулся за дипломатом и достал оттуда какие-то бумаги.
– Все это было предсказано еще давно. В тысяча восемьсот семьдесят девятом году, третьим Пророком, Джоном Тейлором. Послушай, что он сказал тогда.
Недалек тот день, когда вся страна сотрясется от центра и до окраин. И теперь любой из вас может это записать, я же стану пророчествовать от имени Бога. И тогда сбудется предсказание, данное нам в одном из его откровений через Пророка Джозефа Смита.
Те, кто не возьмут в руки меч, чтобы сражаться против своего соседа, будут искать спасения в Сионе. И они придут и скажут, мол, нам ничего не известно о принципах вашей религии, но мы видим, что вы честные люди. Вы следуете путем справедливости и праведности, и мы хотим жить с вами и быть под защитой вашего закона.
Что касается вашей религии, мы о ней поговорим чуть позже. Возьмем ли под нашу защиту этих людей? Да, как все честные люди. Когда народ порвет на клочки Конституцию Соединенных Штатов, Старейшины Израилевы вознесут ее для всех народов земли и провозгласят свободу и равные права всем людям, и протянут руку помощи всем угнетенным народам. Это часть нашей программы, и пока мы поступаем праведно и боимся Бога, он будет помогать нам и останется на нашей стороне в любых обстоятельствах.
– Это не я придумал. Эту речь произнес Тайлор перед народом. И вот теперь Старейшина Роуэн выполнит это предсказание. Но не без нашей помощи, – помолчав, добавил Салазар. – Именно ради этого мы в данный момент держим путь к самому последнему фрагменту головоломки.
И он рассказал ей про часы Линкольна и о том, что может лежать внутри.
– Может, да, а может, и нет, – заметила Кассиопея.
Салазар кивнул.
– Потому-то и нужно проверить. Если там ничего не окажется, мы попробуем поискать в другом месте.
– Я могла бы достать для вас то, что вам нужно, – предложила Кассиопея.
– Ты?
– Да, я. Но только не ты. Что сказал бы Старейшина Роуэн, если б уважаемого члена Первого Кворума Семидесяти застукали при краже исторического артефакта? У меня нет никаких связей ни с ним, ни с Церковью. Так что я могу взять эту задачу на себя. К тому же меня вряд ли поймают.
Салазару импонировала ее уверенность. Его собственная мать была добрая, тихая женщина, единственной заботой которой являлась семья. Кассиопея не такая. Энергия била из нее ключом, и ему это нравилось. Она положит отличное начало его новой семье. Поскольку грядут перемены, Хусепе решил, что ему подойдет множественный брак. Этого наверняка ждет ангел, в обличье которого к нему являлся сам Джозеф Смит. Поскольку Кассиопея вернулась в лоно истинной веры, как хорошо, что с ним рядом будет верная помощница. Теперь он может быть уверен, что вся их большая семья на небесах будет вместе.
– Ты только подумай, – сказал он. – Мы наконец обретем нашу собственную страну, Дезерет, как о том мечтал Пророк Бригам. Мы будем свободны. Мы сможем иметь свои законы, жить так, как считаем нужным. Это будет богатая, процветающая страна. Другим людям наверняка захочется жить среди нас, и это будет прекрасно.
***Кассиопея не верила собственным ушам, но страсть, с которой говорил Хусепе, убедила ее, что она не ослышалась. Судя по всему, ни он, ни сенатор Роуэн не задумывались о международных последствиях выхода Юты из состава США. А как на сецессию отреагирует Вашингтон? Угрозами? Несомненно. Силой. Тут потребуются взвешенные решения. По всей видимости, сначала федеральная власть попытается разрешить конфликт в судебном порядке.
– Вы отдаете себе отчет в том, что федеральное правительство попытается вам помешать? – спросила она.
– Разумеется, мы это понимаем. Но то, что мы ищем, должно принести нам победу в юридической битве. Иначе и быть не может. Слова, сказанные самими Отцами-Основателями, расставят все по своим местам. Это будет скрепленный их подписями документ, в котором будет сказано, что сецессия законна. Он будет иметь ту же юридическую силу, что и Конституция США.
– С той разницей, что штатами он не был ратифицирован.
– Да, но таково было их письменное намерение, и на него невозможно закрывать глаза. На нас уже работают надежные адвокаты. Они изучили этот вопрос буквально под каждым углом. И они убеждены, что мы выиграем этот процесс. Верховный суд уже давно сделал сецессию незаконной, но это решение основывалось лишь на том, что не нашлось ни одного документа, который свидетельствовал бы об обратном. Верховный суд был не прав. Такой документ есть. Американцы свято верят во все, что завещали им Отцы-Основатели. Их конституционные прецеденты основаны на этих самых заветах.
Что ж, верно.
Stare decisis.
«Придерживаться того, что уже решено».
– Наши суды не смогут игнорировать реальность. И вообще, ты только взгляни на то, что сделал Авраам Линкольн. Вместо того чтобы сказать стране, что у штатов есть выбор, оставаться в составе Союза или нет, он спрятал свидетельство этого права с глаз подальше и начал войну, чтобы доказать обратное. Как, по-твоему, теперь посмотрят на это?
Понятно как.
– Этот документ действительно существует?
– Это мы с тобой и должны доказать. Когда-то он существовал, и мы убеждены, что существует до сих пор.
Ей стало понятно, почему Стефани Нелл в последнее время была вся на нервах.
Разумеется, в США, как и в любой стране, существует политическое недовольство. В призывах к радикальным переменам нет ничего нового. Новое – это использование для достижения своих целей некоего юридического документа.
А он у нее был. В этом-то и вся проблема. Впрочем, это ничего не меняло. Она в любом случае все сделает по-своему.
Глава 52
Малоун сидел, пристегнувшись ремнем к заднему креслу истребителя «Ф-15E Страйк игл», который сейчас пролетал над южной оконечностью Гренландии. Переднее кресло занимал пилот из Германии. Однако Коттон, стоило ему оказаться на борту самолета, частично взял управление на себя. Последний раз он летал на боевом самолете двадцать лет назад. Тогда Малоун служил во флоте, но начальство отрядило его продолжать службу в авиационном корпусе, базировавшемся в Германии.
Стефани договорилась, чтобы его вертолетом доставили из Зальцбурга на авиабазу в Рамштайне. Здесь его поджидал самолет, и спустя пару минут они уже взмыли в небо, держа курс через всю Европу на Атлантику. До Де-Мойна было 4600 миль, но при скорости в два маха[8] полет туда мог занять менее пяти часов. Разумеется, это означало дозаправку в воздухе, и теперь рядом ними завис самолет-заправщик.
– Спасибо, прекрасный полет, – сказал в микрофон Малоун.
– Я не сомневалась, что тебе понравится, – ответил голос Стефани на другом конце линии.
Она рассказала ему о том, что они нашли в Монпелье. Малоун внимательно ее выслушал. Канал связи был защищен, и они могли говорить, не опасаясь, что их кто-то подслушает, тем более что пилот на время отключил свой приемник.
– Роуэн пытается распустить Соединенные Штаты, – сообщила Стефани, – и, главное, он вполне может это сделать.
Она просветила Малоуна относительно планов, которые вынашивали Роуэн и Салазар. Оказывается, эти двое ведут охоту за одним документом, под которым стоят подписи Отцов-Основателей.
– Ты уже выяснила, что это за пророчество Белого Коня? – спросил он.
– Да. Но мне кажется, что и ты тоже.
– Вообще-то мормоны считают это пророчество полной лажей. От него официально открестились еще в девятьсот восемнадцатом году. Нынешняя Церковь считает его басней, не более того.
– А вот Роуэн полагает иначе. Для него оно истинно. Равно как и то, что он ищет. К сожалению, Мормонская церковь знает об этом больше, чем мы.
Малоун был с ней согласен. В этом и вся загвоздка.
– Мы со своей стороны провели кое-какие изыскания, – сказала Стефани. – И нам кажется, что Салазару нужен некий экспонат передвижной выставки, посвященной Линкольну, которая сейчас находится в Де-Мойне.
– Тоже мне изыскания… Скажи лучше, что вы подслушали чей-то разговор.
Стефани усмехнулась.
– А ты как думал. Роуэн и Салазар говорили о нем несколько часов назад. По их мнению, ключом могут быть принадлежавшие Линкольну часы.
Малоун задумался.
– Стих одиннадцатый главы тринадцатой Послания к Римлянам содержит упоминание времени. Я точно помню, как несколько лет назад прочел, что внутри часов Линкольна в Смитсоновском музее есть какая-то гравировка.
– От твоей памяти порой бывает польза. Часы, что сейчас экспонируются в Айове, – вторые в коллекции Смитсоновского музея. Их никогда не открывали. До завтрашнего дня они выставлены в Солсбери-хаус.
Малоун посмотрел на собственные часы.
– Мы приземлимся там, учитывая разницу во времени, в час дня. Самолет Салазара прилетит туда примерно в пять часов по местному времени. У нас будет возможность изучить ситуацию.
– Люк уже там. Я скажу, чтобы он тебя встретил.
– Мы намерены приземлиться к северу от Де-Мойна, в так называемом региональном аэропорту Анкенни. Местная полоса всего 5500 футов в длину. Вообще-то, нашей «птичке» требуется 6000 футов, но мы как-нибудь справимся. Главное – получить разрешение на посадку.
– Поняла. Думаю, что проблем не возникнет. Люк будет тебя ждать. Мы изучили фотокопии раштоновского дневника, которые сделал Люк, – продолжила Стефани. – Результаты исследования говорят, что, по всей видимости, тот был написан после восемьсот девяностого года. То есть спустя полвека после того, как Смит впервые огласил пророчества Белого Коня. Так что ты прав. Предсказание относительно конституции не внушает доверия. Скорее всего, оно было добавлено туда задним числом.
– Когда читаешь это пророчество, слишком подозрительно верным оно кажется. Все совпадает тютелька в тютельку. Например, в одном месте там сказано: «вы пойдете в Скалистые горы и станете там великим народом, который я нареку Белым Конем мира и безопасности». Почему там сказано «Скалистые горы»? А не «вы пойдете на запад»? Считается, что Джозеф Смит произнес эти слова задолго до переселения на землю Юты. Ни одни пророк не бывает настолько точен… Тем не менее находка этого журнала важна. До сих пор Мормонская церковь довольствовалась лишь чужими пересказами пророчества. Теперь же слова самого Раштона придают ему истинную убедительность. Мы не можем игнорировать этот факт. Конституция действительно висит на волоске, а ключ в руках у Мормонской церкви. Мы сегодня проследили за Роуэном – у него состоялась встреча с конгрессменами Юты, – прослушали их разговор. Похоже, они готовы запустить в действие механизм сецессии. У них есть голоса избирателей и политическая поддержка. Этот шаг может исходить от самих людей. Все, что им нужно, – это подписанный в Филадельфии документ.
Впрочем, это было не единственное.
– От Кассиопеи что-нибудь слышно? – спросил Малоун.
– Ничего. Похоже, пора начинать ее поиски. Она может все испортить.
– Стефани, она профессионал. Что бы ни случилось, она прекрасно осознает последствия и что-нибудь наверняка предпримет.
– Вот именно. Мы понятия не имеем, что ей рассказал Салазар. Поэтому откуда ей знать, что именно поставлено на карту? И мы должны это выяснить.
Малоун понял намек.
– Я об этом позабочусь. Нет смысла привлекать к этому других агентов. Кассиопеей займусь я сам.
– Ты уверен?
– Что там с вами? С тобой и нашим пареньком Люком? С чего это вы оба взяли, что я влюблен в нее по уши? Я вполне в состоянии прижать ее к стенке.
– Уговорил. Сначала ты. Но если она не подчинится, за нее возьмусь я сама.
***Люк вел взятый напрокат автомобиль по улицам Де-Мойна. День был пасмурный и прохладный. Весь полет от авиабазы Эндрюс до аэродрома Национальной гвардии на окраине города он проспал. Тело ныло, в голове слегка гудело. Впрочем, он привык к таким ощущениям.
Стефани сообщила ему, что возможным пунктом назначения Салазара станет некое поместье Солсбери-хаус. Так что сейчас Люк вел машину именно туда, чтобы быстро осмотреть его снаружи. Она также сказала ему, что Малоун уже на пути в Де-Мойн. Но когда и где он его встретит, об этом она сообщит чуть позже.
Сверяясь с картой на своем «Айфоне», он въехал в тихий квартал к западу от деловой части города. Солсбери-хаус стоял на вершине холма в окружении дубовой рощи. Построенный из камня и кирпича, с коньками на черепичной крыше, он как будто перенесся сюда откуда-то из старой доброй Англии. Стенд перед входом подробно рассказывал о том, что когда-то это была резиденция богатого семейства Де Мойнов, но теперь его владельцем был какой-то фонд.
Люк огляделся по сторонам: ни души.
Впрочем, еще только десять часов утра, выставка же открывалась лишь в шесть вечера. Это был последний день ее пребывания здесь. Завтра ее перевезут в другой город.
Люк проехал мимо. Он был голоден и решил, что ему не повредят блинчики и горячая сосиска. Но сначала нужно сделать один звонок.
Он притормозил у обочины, в том месте, где росшие вдоль дороги деревья отбрасывали густую тень. Затем нашел телефон и позвонил матери. Когда та взяла трубку, он сказал:
– Хочу у тебя кое-что спросить. Скажи, отец помирился с Дэнни перед тем, как умер?
– Я давно ждала, когда ты задашь мне этот вопрос.
– Похоже, все уже давно в курсе, кроме меня и моих братьев.
И он рассказал ей про письмо.
– Я приложила все усилия к тому, чтобы они помирились.
– Но почему?
– Не хотела, чтобы он ушел в могилу с камнем на душе. Кстати, он тоже. Дэнни был рад, когда все уладилось.
– Но почему он не сказал нам сам?
– Не успел. Боже, он умер так быстро… К тому же мы решили, что скажем вам об этом чуть позже.
– Вообще-то, прошло уже тринадцать лет.
– Момент должен был выбрать твой дядя. Мы все считали, что так будет лучше.
– Почему они с отцом никогда не были близки? – Люк действительно хотел получить ответ на этот вопрос.
– Так было с самого детства. Нет, они ни из-за чего не ссорились. Так получилось, вот и всё. Со временем эта дистанция между ними увеличилась, и они привыкли к ней. А потом погибла Мэри. Твой отец и твоя тетушка во всем обвинили Дэнни.