О как!
Не империалисты. Не националисты. Ешкин дрын, даже не тоталитаристы! Хотя хватало там всего, пожалуй…
Но тем не менее.
И ведь что интересно: хотя Рим прошел путь государственной эволюции до самого конца — до создания Самого Главного Наверху — а так и остался республикой. Демократией то есть, если в рамках нашей темы говорить.
Располагайся Италия где-нибудь в Месопотамии или в Средней Азии, случилось бы с ней такое? Да ведь ни в жисть!
Вон греки, кстати, эллинизировали всю Переднюю Азию. А что толку? Как только Александр помер, так все и развалилось на куски. И во главе каждого куска оказался не кто-нибудь, а царь. И никакой демократии не возникло.
А Рим захватил во много раз больше и…
В чем причина?
А все в том же. В море.
Рим изначально не был морской цивилизацией. Береговая кромка апеннинского «сапога» практически прямая. Заливов нет. Бухт очень мало. Для развития мореплавания условия отсутствуют. Регион, кроме того, благоприятен для сельского хозяйства.
Кроме того: территория единая — т. е. легко централизуемая. Причем не просто единая, а почти как в Египте. Всей разницы — в долине Нила два берега у одной реки, а тут два побережья у одного полуострова. Вся централизация сводится к продвижению по линии север-юг. Объединяй, не хочу!
Ну, объединили, конечно.
* * *Кстати, большой разницы с Египтом, по моему скромному мнению, у Рима и нет.
Я вот о чем.
Рим, как и Греция, — это государства хоть и Древнего мира, но «второй волны».
Они (Греция и Рим) возникли примерно за тысячу лет до рождения И. Христа (плюс-минус двести лет для нас сейчас несущественны). В это время «старые» страны Египта и Передней Азии уже насчитывали не меньше пары тысячелетий.
И такой значительной известностью что греки, что римляне обязаны именно этому обстоятельству. Их рождение и формирование происходило при свидетелях, в отличие от того же Египта или Шумера, — было кому записать подробности.
Будь письменность распространенной в ранние времена — кто знает, может быть, мы бы восхищались трансформацией демократии в деспотию, например, в долине Нила. Просто у нас о той эпохе нет таких животрепещущих подробностей.
Как, например, звали древнеегипетского «Муция Сцеволу» (5000 лет назад)? Или его же оппонента, древнеегипетского «царя Порсену» (тоже в те же времена), врага древнеегипетского народа? А черт его знает… Неизвестно даже, были ли такие. А ведь должны были быть! Ведь не появился же Египет сразу же в таком виде, в каком мы его знаем: со сфинксом, пирамидами и мумиями фараонов под каждым кустом… в смысле, барханом. Был и в его истории период объединения. И однозначно немаленький.
Но речь не об этом.
Вспомним Льва Николаевича Гумилева с его пассионарностью (блин, получается уже почти по-библейски: царя Давида и всю кротость его!). Цикл существования этноса — 1200 лет. По моему скромному мнению, здесь Лев Николаевич подметил вполне верный момент. Тысяча двести лет — длинный исторический цикл (или сверхдлинный — не суть). И первый такой цикл Египта, когда демократия как раз переходила в «фараонизм», приходится по современным представлениям аж на IV тысячелетие до нашей эры. Все дальнейшие «циклы» уже чисто «государственные», т. е. «централизованные».
Рим, как и Греция, прошел в Древнем мире только первую «тысячедвухсотлетку». После чего распался на Западную и Восточную империи. Западная приказала долго жить. А вот Восточная вполне благополучно отработала еще один цикл (как минимум: Турция-то возникла практически в тех же границах, знаете ли…).
Но уже безо всякой демократии.
Этот момент куда более интересен, чем может показаться.
Вот почему.
Восточная римская, т. е. Византия, — это, в сущности, Греция (ну, не совсем, конечно, но речь не об этом). То есть территория к тому времени уже освоенная один раз. Там и население, и инфраструктура уже сложившиеся. И отстоявшиеся. А Западная — целина.
Рим успел понастроить колоний. Но в целом там все еще обитает коренное население, а на Севере так и вообще царствует голимое варварство. И никакой централизующей структуры (а таковой является как раз государство) нет. Как противовес Византии, сложилась Священная Римская империя германской нации, но это такой огрызок в сравнении со всей Европой, что всерьез о ней, как о централизующем факторе, говорить нет смысла.
В остальном же получилась совершенно «греческая» ситуация (из античных времен): компактный регион с очень сильно изрезанной береговой кромкой, расчлененный горами и пронизанный по всем направлениям судоходными реками и сухопутными римскими дорогами, то есть очень близкая география с Балканским полуостровом.
Климат тоже…
Морской.
Вот населения — да, мало. Примерно как в Греции времен Гомера. А то и еще раньше.
В результате — транспортно-информационная связность на совершенно архаичном уровне. Примерно как в Греции же в период, предшествовавший формированию полисов. Когда еще никакого государства нет.
И неизвестно, какое оно будет.
Но НАЧАЛЬНЫЕ УСЛОВИЯ — УЖЕ ЕСТЬ.
Правда, Европа скорей не столько МОРСКОЙ регион, сколько ОКЕАНСКИЙ. Ну так и цивилизацию она впоследствии создала соответствующую. Впрочем, это будет несколько позже…
* * *Сейчас же мы малость отвлеклись. Вернемся к античному Риму.
Главной особенностью формирования римского СУХОПУТНОГО государства было море.
Ничего удивительного — полуостров же, можно сказать.
Но здесь особенность была не в мореплавании, а в его отсутствии у римлян (тогда они еще римлянами не были, но бог с этим). Точнее, в наличии его у соседей. Ведь все кому ни лень норовили колонизировать «маленькую, но гордую» птич… Италию, в смысле. И финикийцы, и греки, и даже этруски — с севера.
Этруски, кстати, преуспели поначалу более других — первые цари Рима были этрусками, как известно. Пока свободолюбивые римляне не угрохали Тарквиния Гордого (Брут там, кстати, тоже, кажется, участвовал) и не учредили ту самую республику.
То есть царство в Риме изначально не прижилось.
Что, как бы, странно. После всего уже сказанного.
Почему так вышло? А вот почему!
Ситуация в Италии на момент возникновения Рима была вот какая.
На севере — этруски. На Юге — Великая Греция. А Рим — в аккурат по самой середине между этими двумя «тенденциями». На границе сред.
Если непонятно, приведу более конкретный пример: Запорожская Сечь. Та тоже появилась в схожих специфических условиях. На севере — Москва, на юге — Стамбул. А между ними — Дикое Поле. Ничейная земля. Пограничье. То есть место, где какое-либо государство возникнуть не может — его раздолбают с обеих сторон. Но людям, там живущим, как-то организовываться нужно же, вот и возникает объединение мелких групп по функциональному признаку: которые ни с теми, ни с этими, а сами по себе.
Демократия, то есть.
Если бы у Сечи по бокам вместо степи оказалось море, то неизвестно еще, что бы сталось как с русскими, так и с турками, и где бы у нас сейчас была столица. (Хотя все остальное, подозреваю, шло бы тем же самым порядком — я имею в виду колонизацию Сибири.)
Но моря в степях Украины не было. Так что сложилось, как сложилось.
А вот с Римом вышло именно так.
И, кроме того, с севера у него было нарождающееся централизованное государство (этруски), норовящее подмять всех под себя, а с юга — разношерстная куча греческих и финикийских колоний.
Тоже, в общем, не ангелов. Но, поскольку колонисты представляли собой МОРСКИЕ цивилизации, то и опирались они в первую голову на МОРСКОЕ хозяйство, а не на сухопутное. И заинтересованы были не столько в ЗАХВАТЕ земель (хотя и не без того, конечно, но несопоставимо меньше, чем северный сосед), сколько в ТОРГОВЛЕ.
И бороться-то Риму приходилось в ту пору не с югом. А с севером. В той ситуации логичным представлялось скопировать южную, более прогрессивную (как казалось; впрочем, почти так и было, за исключением того, что римляне в этом случае поставили телегу впереди лошади: демократию впереди мореплавания) организацию. Отличную от формы правления ненавистного оккупанта, да…
Ну, а дальше пошло-поехало почти само собой. Пока воевали за «свободу» на полуострове — ничего другого и не требовалось, — система управления вполне справлялась. Когда дошло до пунических войн (а Рим вступил в них абсолютно без всякой подготовки и даже без каких-либо соображений, чем же, собственно, морская война отличается от сухопутной), государственная организация Рима уже сложилась и работала как хорошо отлаженный механизм даже в условиях, для которых, казалось, была не предназначена.
В качестве примера: Как Рим вышел победителем в войне с Карфагеном на море?
Ведь нонсенс же! Карфаген — это финикийцы. Морской народ, лучшие мореплаватели Средиземноморья во все времена (и породители демократии, заметим в скобках), — с этим никто никогда не спорил. Им не было равных, что называется, «ни в труде, ни в бою».
Правда, греки при Саламине их уделали, в эпоху Марафона и грекоперсидских войн, да… Но вообще-то там было одно сражение. И исход его зависел не столько от того, что греки смогли заманить своих противников в узкий пролив, а от того, что резервы персидского флота были уничтожены перед тем штормом. Но в любом случае, финикийцы после Саламина продолжали плавать по морям как ни в чем не бывало. А вот карфагеняне после пунических войн (после 2-й, кажется), увы…
А случилось тогда нечто неожиданное.
Римляне, мало чего смыслившие в морском деле, взяли и изобрели морскую пехоту.
В то время как сражались? Тараном и абордажем. Причем абордаж был основным способом. Корабли подходили друг к другу, сцеплялись и высаживали абордажные партии (уж извините мне повторение общеизвестного). Естественно, поскольку дело происходило на море, никто в бою доспехами не пользовался: в случае простого падения это верный камень на шее и гарантированное утонутие. А упасть за борт было проще простого: при абордаже с корабля на корабль ПРЫГАЛИ. Через борт. Как пираты во всеми любимых голливудских фильмах (да и в реальности тоже, надо признать. Так и они, однако, доспехами при этом не отягощались — понимали, что почем).
А римляне придумали простое, но хитрое усовершенствование: абордажные мостики. Они их «воронами» называли. Мостик с железным клювом перекидывался на борт противника. Там впивался клювом в палубу (или еще во что). А по мостику, как по Арбату, так сказать, на вражеский корабль вламывались гоплиты в тяжелом вооружении. Бездоспешные противники ничего с ними поделать не могли. Так и кончилось морское господство Карфагена.
Так вот: какой моряк в здравом уме мог додуматься до того, чтоб идти на абордаж в доспехах?
Утверждаю — никакой!
А римляне — додумались.
КРЫСЫ СУХОПУТНЫЕ.
Адназначна! ©
Зато какие они дороги строили! (Некоторыми до сих пор пользуются.)
Без всяких асфальтов, катков и прочего дорогоукладочного оборудования.
Вот нам бы сейчас так…
Одним словом, стал Рим «владычицей морского».
И сама золотая рыбка служила у него на посылках, да…
И вот тут начинается самое смешное.
Рим как был, так и остался сухопутной страной. Государство централизованно захватывало прилегающие территории и расселяло на них своих подданных.
То есть, повторю: именно захватывали соседей военной силой и присоединяли к себе.
Рим не проводил ТОРГОВОЙ экспансии. Исключительно военную.
А это признак именно континентальной цивилизации.
И никаких исследовательских морских экспедиций никуда не посылалось.
Да и что там было исследовать? В Средиземноморье и так все уже известно, а в океан… И суда не те, да и не больно-то и надо, зачем?
Поэтому флот использовался только как транспортное средство (ну, военное тоже, однако для нас это в данном конкретном случае значения не играет и роли не имеет).
Не более того.
Никакого серьезного влияния на жизнедеятельность Паке Романа море по большому счету не имело.
Ну, по крайней мере, так принято считать.
В принципе, это верно.
Однако было кое-какое НЕБОЛЬШОЕ влияние.
Точнее, даже два.
И вот эти-то два момента в истории Рима, как ни странно, и являются решающими. Если не фундаментальными.
Во-первых, это, конечно, транспорт.
Только благодаря морским перевозкам Рим и смог освоить весь регион Средиземного моря. Для сравнения посмотрите, сколько они смогли отхватить «пешком»: по самой большой оценке только южную Европу. (На самом деле существенно меньше, потому что без флота ни Испанию, ни Балканы им было бы не только не удержать, но и не завоевать — далеко слишком. Про Египет, Палестину, Азию и все прочее я уж и не говорю…)
А во-вторых…
Завладев морем, Рим против собственной воли вздул свой показатель ТИС до уровня морской страны. Надо ли объяснять, что это означает?
Само собой, в морскую цивилизацию римская республика не превратилась. Но она резко снизила демографическое давление внутри себя — за счет регулярных переселений людей в провинции.
За счет этого удалось сохранить от разрушения демократическую традицию в метрополии. Поскольку борьба за власть не достигала накала драки пауков в банке, всегда был хоть какой-то, но выход. За границу, типа. В провинцию.
А на осваиваемых землях не до создания централизованных государств было.
Тем более что и было-то некому. Все ж колонисты — римляне. Республиканцы то есть. И, опять же, территорий неосвоенных — до бениной бабушки. Пока их все приведешь к единому знаменателю…
Вот только когда это удалось — к первому веку до нашей эры (!) — и все берега Средиземного моря оказались заселены, то есть когда плотность населения достигла некоего определенного уровня, вот только тогда в Риме и завелись цезари.
Космонавтика
Попытка ненаучного прогноза4 октября 1957 года в Байконуре на Первом Старте по распоряжению Королева горнист протрубил «зорю».
Так началась космическая эра в истории человечества.
В 2007 году исполнилось пятьдесят лет этому событию.
Круглая дата.
К этой дате и писался данный текст.
0Не вдаваясь в славословие, от которого, честно говоря, мало толку, хотелось бы помянуть эту тему с точки зрения фантастики, что ли. А точнее говоря, прогнозов и попыток представить пути развития «космической экспансии», про которые сейчас хотя и поговаривают время от времени, но как-то уже вяло. Скорее по инерции, чем от реального интереса, вспыхнувшего в первые годы.
Легко убедиться, что в космонавтике с прогнозами дело обстоит весьма слабо. Если не сказать — плачевно. Максимальный всплеск — в шестидесятые годы — приходится на пик эйфории от первых минут прорыва к новым рубежам. И являет собой пример классического «головокружения от успехов». Вполне серьезные люди, ничуть не смущаясь, предсказывали на семидесятые-восьмидесятые годы высадку людей на планеты, создание там постоянных поселений, а некоторые наиболее смелые — отправку к двухтысячному межзвездных экспедиций. Вышла даже книга «Контуры будущего» (ну, я ее так запомнил, хотя нынче в интернете переводят как «Черты», а в оригинале она вообще называлась «Profiles of the Future», и написал ее не кто-нибудь, а Артур Кларк), где все это было перечислено с указанием возможных сроков реализации.
На данный момент из многих пунктов того прогноза осуществленным оказался только один — высадка на Луну. К сожалению, не помню, было ли что-нибудь про орбитальные станции, их тогда (да и потом тоже, к слову сказать) никто всерьез не принимал, но даже если и было — то что это на фоне того, что не сбылось?
Затем имела место вторая волна прогнозов, в семидесятые. Содержательно она ничем от предыдущей не отличалась. Только объем запланированного значительно уменьшился. Тем не менее и данное предсказание не состоялось. Поскольку ни на Марс никто не слетал (все только собираются), ни даже захудалой базы на Луне построить не получилось.
А к настоящему моменту никаких прогнозов никто уже делать не пытается. Разве что звучит несколько приевшимся рефреном фраза о скорой экспедиции на Марс. Но в нее, по-моему, мало кто верит даже и из широкой публики. О специалистах я уже не говорю, поскольку им-то положение дел известно гораздо лучше.
Интересуясь этим делом — космонавтикой, я последние лет двадцать, начиная с восьмидесятых годов, пробовал самостоятельно спрогнозировать развитие в данной области. Точнее говоря, я пытался найти какие-то закономерности. Чтобы можно было делать хоть сколько-то реальные долгосрочные прогнозы общего плана и более конкретные — на короткий период.
Ничего, кроме чистого любопытства, с моей стороны за этим не стояло, поэтому никаких особых успехов я не достиг. (Правда, в 1980-м году составил списочек всех основных достижений космонавтики до конца десятилетия, и не ошибся. Но это было НЕ предсказание. Просто я из периодики знал, что должно будет появиться в ближайшее время. Интересовало-то меня нечто другое.) Однако перелопатил некоторое количество материала и выяснил, по крайней мере относительно пилотируемых полетов, что на период с пятидесятых годов до конца века (пресловутого «миллениума») вес серийно запускаемых космических кораблей и орбитальных станций возрастал на порядок каждые двадцать лет.
Это довольно легко различается, если построить график запусков по характеристикам «дата/полетная масса», и в принципе согласуется с подобными сроками в других областях техники. В авиации, например, принято считать, что вес летательных аппаратов удваивается в среднем каждые двадцать лет (или двадцать пять?), вроде как; станочный парк обновляется тоже за такой же срок; так что здесь выдающимся было только удесятерение показателя. Но это значение я не выдумал. Одним словом, ничего особенного в данном наблюдении нет.